Научная статья на тему '2013. 02. 030. Полонски Р. Чехов и несохраненная жизнь Кэтрин Мэнсфилд. Polonsky R. Chekhov and The buried life of Katherine Mansfield // a people passing rude: British responses to Russian culture / Ed. Cross A. – Cambridge: open book Publishers, 2012. – p. 201–214'

2013. 02. 030. Полонски Р. Чехов и несохраненная жизнь Кэтрин Мэнсфилд. Polonsky R. Chekhov and The buried life of Katherine Mansfield // a people passing rude: British responses to Russian culture / Ed. Cross A. – Cambridge: open book Publishers, 2012. – p. 201–214 Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
56
18
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ЧЕХОВ А.П
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Похожие темы научных работ по языкознанию и литературоведению , автор научной работы — Красавченко Т. Н.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «2013. 02. 030. Полонски Р. Чехов и несохраненная жизнь Кэтрин Мэнсфилд. Polonsky R. Chekhov and The buried life of Katherine Mansfield // a people passing rude: British responses to Russian culture / Ed. Cross A. – Cambridge: open book Publishers, 2012. – p. 201–214»

театр в Италии: К вопросу о восприятии творчества Н.Н. Евреинова (1924-1929)» (К. Пьералли - Милан), «Перекресток культур в творчестве Б.К. Зайцева (Взгляд лингвокультуролога)» (М.С. Берсенева), «"Вечная тема Рембо-Люцифера" в текстах Бориса По-плавского» (Д.В. Токарев), «Политическая и культурная жизнь русской колонии в Риме: По материалам архива Библиотеки им. Гоголя)» (С. Гардзонио - Пиза; Б. Сульпассо - Рим) и др.

Т.Г. Петрова

Зарубежная литература

2013.02.030. ПОЛОНСКИ Р. ЧЕХОВ И НЕСОХРАНЕННАЯ ЖИЗНЬ КЭТРИН МЭНСФИЛД.

POLONSKY R. Chekhov and the buried life of Katherine Mansfield // A people passing rude: British responses to Russian culture / Ed. Cross A. - Cambridge: Open book publishers, 2012. - P. 201-214.

Рэчел Полонски (Кембридж), автор книг «Русский эстетический Ренессанс» («Russian aesthetic Renaissance», 1998) и «Волшебный фонарь Молотова» («Molotov's magic lantern», 2010), раскрывает драму отношений писательницы Кэтрин Мэнсфилд (18881923) с известным английским критиком, ее мужем с 1918 г. -Джоном Миддлтоном Марри (1889-1957).

В январе 1924 г., в годовщину смерти писательницы, Д.М. Марри опубликовал в своем журнале «Адельфи» стихотворение, где назвал ее: «дитя иных миров», «совершенное создание» (с. 201), т.е. охарактеризовал в тех же понятиях, что и в 1920 г. Чехова в журнале «Атенеум» (в рецензии на перевод Констанс Гар-нетт писем писателя). Тогда Марри назвал Чехова «героем нашего времени» и заявил: «Мы видим в Чехове не художника. Мы с неизбежностью очарованы им как человеком, работавшим... с необычайно сложным материалом современного сознания и души. и постигшим. тайну чистоты сердца, в этом. кроется тайна его величия как писателя. измеряемого критериями христианской морали. Чехов был святым»1.

1 Murry J.M. Aspects of literature. - L., 1920. - P. 86-87.

Чехова узнали в Англии - благодаря переводам Констанс Гарнетт и других - одновременно как драматурга, автора рассказов и писем с биографией, завершенной ранней смертью. Д. Марри, подражая Михаилу Чехову, брату писателя, который между 1912 и 1916 гг. опубликовал около 2000 его писем в 6 томах, создав образец литературного жизнеописания в письмах, подготовил двухтомное собрание «Писем» К. Мэнсфилд1. Двухтомник, на взгляд Р. Полонски, - важный эпизод в формировании «совершенного образа» К. Мэнсфилд и ее творчества как «английского Чехова»2. Об этом Д. Марри «несколько мистично писал в 1924 г.: "Хотя Чехов умер... он всегда был живым для нее, всегда рядом с нею, чтобы напомнить ей о той необычной, свойственной им обоим чистоте души"»3.

В последние пять лет жизни К. Мэнсфилд вела в письмах и записных книжках диалог с Чеховым о призвании писателя, о литературе, болезни, жизни, смерти. От всего этого Д. Марри оставил мало следов, вычеркнув все, кроме нескольких ссылок на Чехова, и почти полностью уничтожив адресованные С. Котелянскому (близкому другу писательницы) отклики о работе, которую К. Мэнсфилд делала с его подстрочными переводами писем Чехова - для публикации в «Атенеуме». Удалил он и следы недовольства К. Мэнсфилд ролью, которую он, как влиятельный критик, сыграл в создании английского культа Чехова. «Причесал» он и присланные ему из Парижа письма, где она констатировала расхождение между «жизнью» и «творчеством»: «О, я хочу жизни - хочу друзей и людей и дом»4. Д. Марри убрал из них все, что противоречило его представлению о К. Мэнсфилд как идеальной писательнице: «. у нее был особый дар непосредственности, что означает отсутствие расхож-

1 Mansfield K. The letters of Katherine Mansfield / Ed. Murry J.M. - L., 1928. -

2 vol.

2

^^ ro: Glenavy Beatrice Moss Elevery Campbell, baroness. Today we will only gossip. - London: Constable, 1964. - P. 69.

Meyers J. Murry's cult of Mansfield // Journal of modern literature. - Bloom-ington: Indiana univ. press, 1979. - N 7. - P. 29.

4 Mansfield K. The collected letters of Katherine Mansfield / Ed. by O'Sullivan V., Scott M. - Oxford, 1984-2008. - Vol. 1. - P. 177.

дения или разделения между я-пишущим и я-живущим»1. Убранные им из писем строки как раз свидетельствуют о свойственном К. Мэнсфилд разделении между этими двумя «я».

Восприятие Чехова развивалось у К. Мэнсфилд по извилистой линии и охватывало темы болезни и творчества. С его рассказами Кэтрин Мэнсфилд познакомил ее польский друг Флориан Собиновский на немецком курорте в 1909 г.2 Ее первый опубликованный рассказ «Ребенок, который устал» был версией рассказа Чехова «Спать хочется»3. По-новому отнеслась она к Чехову, когда в 1918 г. ей диагностировали чахотку: «Я должна вновь начать писать. Ах, Чехов! Почему Вы умерли! Почему я не могу поговорить с Вами.?»4. Она пишет о том, что Чехов научил ее правильному размеру рассказа и состязанию со временем, свойственному писателю, живущему в страхе перед неминуемой смер-тью5. Когда К. Мэнсфилд одолевал ужас болезни или страх смерти, она относилась к Чехову почти как православный верующий - к любимому святому: «Если я все-таки умру, возможно, там окажется небольшая небесная обитель только для больных чахоткой. В этом случае, я увижу Чехова. Он будет идти по садовым дорожкам вдоль фруктовых деревьев и цветущих тюльпанов на садовых клумбах... Одна мысль об этом заставляет мое сердце таять»6. Присутствие Чехова в ее дневниковых записках ощутимо до конца. Он был для нее одним из «двух лучших людей», которых она знала. Второй - доктор Сорапюр (тоже больной чахоткой); он «чист сердцем, как и Чехов», - писала К. Мэнсфилд7.

По рекомендации С. Котелянского, она переехала из Швейцарских Альп в Париж, чтобы лечиться у русского доктора - Ивана

1 Murry J.M. Katherine Mansfield and other literary studies. - L., 1959. - P. 73.

2 См. : Tomalin C. Katherine Mansfield: A Secret life. - L., 1987. - P. 71-74.

3 Ibid. - P. 208-211, 261-272.

4 Mansfield K. The Katherine Mansfield notebooks / Ed. Scott M. - Minneapolis, 2002. - Vol. 2. - P. 141.

5 Mansfield K. The collected letters of Katherine Mansfield. - Oxford, 2008. -Vol. 5. - P. 318.

6 Ibid. - Oxford, 1996. - Vol. 4. - P. 160-161.

7

Mansfield K. The Katherine Mansfield notebooks. - Minneapolis, 2002. -Vol. 2. - P. 202.

Манухина, который, по ее словам, понравился бы Чехову. Звук русского языка, на котором говорили в офисе И. Манухина, заставлял ее думать о Чехове. Она стала фантазировать о том, что усыновит русского ребенка, назовет его Антоном, Котелянский будет крестным отцом, а мадам Чехова - крестной матерью1. Через И. Манухина она познакомилась в Париже с Буниным, Мережковским, Гиппиус, которые произвели на нее впечатление рассказами об ужасах большевизма. К октябрю 1922 г. стало ясно, что И. Манухин, лечивший туберкулез рентгеновскими лучами, ей не помог.

Тогда она переехала в Фонтенбло в Институт гармонического развития человека - в коммуну («в основном русских», как она писала сестрам2) учеников Георгия Гурджиева. Последняя книга, которую она попросила Д. Марри прислать ей перед отъездом, был сделанный К. Гарнетт перевод «Любовь и другие рассказы» Чехова с рецензией Д. Марри на этот том для «Таймс Литерари Саппле-мент»3. В течение нескольких лет, будучи редактором «Атенеума», Д. Марри рецензировал все переводы книг Чехова, сделанные К. Гар-нетт, тогда как К. Мэнсфилд он посылал на рецензию второсортные прозаические произведения4 (с. 207). Через день после повторной просьбы прислать его рецензию она в отчаянии написала Д. Марри в постскриптуме: «Что касается моего сходства с Чеховым и его письмами, не забудь, что он умер в 43 года. И сколько своей жизни провел в отчаянной погоне за здоровьем? Человек с "интуицией" невольно чувствует, что его последние письма ужасны. Прочти последнее!.. Мы знаем, он ощущал, что его рассказы и наполовину не таковы, какими могли быть. Не нужно богатого воображения, чтобы представить его себе на смертном одре с мыслью: "У меня никогда не было реального шанса. Что-то все время было не так .. ,"»5.

1 Mansfield K. The Katherine Mansfield notebooks. - Minneapolis, 2002. -

Vol. 2. - Р. 316.

2

Mansfield K. The collected letters of Katherine Mansfield. - Oxford, 2008. -

Р. 347.

3 Ibid. - Р. 295.

4 Mansfield K. The collected letters of Katherine Mansfield. - Oxford, 1992. -Vol. 3. - P. VIII.

5 Mansfield K. The collected letters of Katherine Mansfield / Ed. by O'Sullivan V., Scott M. - Oxford, 2008. - Vol. 5. - P. 299.

Заметив присущее Чехову конечное чувство неудачи и поражения, К. Мэнсфилд отвергла эстетику «моральной и духовной победы» Д. Марри1, которую он приписал и ей после ее смерти. Она была в отчаянии из-за свойственного Д. Марри непонимания Чехова.

Завуалированная борьба с Д. Марри по этому поводу восходит к июню 1919 г., когда К. Мэнсфилд работала с С. Котелянским над переводами писем Чехова. В августе того же года Д. Марри опубликовал рецензию на один из переводов Чехова, сделанный Констанс Гарнетт. Рецензия включала и сглаженный вариант размышлений К. Мэнсфилд: «Чехов подобен человеку, созерцающему совершенное произведение искусства; но суть в том, что оно получилось в результате постепенных изменений в его мировосприятии, пока он, наконец, не смог увидеть крушения человеческих судеб и причиняемую человеку боль как процессы не менее неизбежные, естественные и прекрасные, чем цветение растения»2.

В марте 1920 г. Д. Марри опубликовал в «Атенеуме» свои «Мысли о Чехове», рецензию на гарнеттовское издание «Писем», перепечатанную в его книге «Аспекты литературы» в конце того же года. К. Мэнсфилд откликнулась из Ментоны сокрушительным письмом: «О твоей книге». Сделав в начале реверанс, что она его поклонница, К. Мэнсфилд быстро перешла к критике, отметив неискренность его похвал Эдварда Томаса, которого Д. Марри «подгоняет под того, каким ему хотелось бы его видеть». Нечто подобное было и в его «мыслях» о Чехове, которого он делал «"более великим", чем он виделся, но не более великим, чем был. Это важное опасное различие. Критик должен воспринимать человека соответственно его потенциалу. иначе неизбежна фальшь.»3. К. Мэнсфилд называет суждения Д. Марри «наивными», «глупыми», «надменными»4. Это письмо Д. Марри исключил из двухтом-

1 См.: Murry J.M. Katherine Mansfield and other literary studies. - L., 1959. - P. 81.

2

2 Murry M.J. Aspects of literature. - L., 1920. - P. 78.

3

Mansfield K. The collected letters of Katherine Mansfield. - Oxford, 1996. -Vol. 4. - P. 140-141.

4 Ibid. - Р. 141. Неделей раньше Мэнсфилд написала своему другу Сидни Шифу о «русских»: «...хотя мне не хочется соглашаться с множеством глупцов, я признаю, что Чехов производит на меня впечатление замечательного писателя» (Mansfield K. The collected letters of Katherine Mansfield. - Oxford, 2008. - Vol. 5. -P. 131).

ника писем К. Мэнсфилд. Он убрал все упоминания о работе К. Мэнсфилд с Котелянским над письмами Чехова; ее переписка с ним и другими (в том числе с Оттолайн Моррел, В. Вулф, У. Джерарди и Сидни Шифа) включала в себя жалобы на тяжесть работы, оплату, сроки, перемежавшиеся с тонким анализом искусства Чехова и его значения для будущего английской прозы.

В апреле 1919 г., после публикации в «Атенеуме» первых четырех писем Чехова (в ее переводе с Котелянским), К. Мэнсфилд написала: «Очень удивилась, не увидев наших имен. Без всяких объяснений. Сегодня вечером я спрошу об этом Марри от Вашего имени. Чувствую, что Чехов первым бы сказал, что наши имена должны быть упомянуты вместе с ним»1. Д. Марри не включил и письмо с замечанием К. Мэнсфилд о том, что Чехов не одобрял идею «солидарности» писателей2, как и то, в котором она восхищалась высказываниями писателя о «долге художника» ставить «вопрос», но не решать его; эта мысль кажется ей «самым ценным» из всего, что она когда-либо читала: «Это. является открытием нового мира. Да будет Чехов жить вечно»3.

Д. Марри опубликовал в двухтомнике отрывки из писем К. Мэнсфилд С. Котелянскому, но не включил письмо, где она признается, что работает над переводами по «несколько часов каждый день», чтобы обогнать «миссис Г.» с публикацией книги, и верит, что Чехов будет целителем для «английского литературного мира»4. Не включил Д. Марри и письмо, где она утверждала: «Чехов сказал последнее слово в литературе. и указал нам путь, которым надо следовать», - и добавляла: «А.Ч. - мой учитель»5.

1 Mansfield K. The collected letters of Katherine Mansfield. - Oxford, 1987. -Vol. 2. - P. 309. Между 4 апреля и 31 октября 1919 г. «Атенеум» 13 раз публиковал письма Чехова, переведенные С. Котелянским и отредактированные Мэнсфилд (Mansfield K. The collected letters of Katherine Mansfield. - Oxford, 1996. - Vol. 4. -

P. 312.). - Прим. Р. Полонски.

2

См. : Mansfield K. The collected letters of Katherine Mansfield. - Oxford, 1987. - Vol. 2. - P. 311-312.

3 Ibid. - Р. 324.

4 Ibid. - Р. 341.

5 Ibid. - Р. 345.

Единственный важный «след» о ее работе над Чеховым, сохраненный Д. Марри в двухтомнике, - это высказывание о повести «Степь» в письме С. Котелянскому 21 августа 1919 г.: «Это одно из величайших в мире повествований - своего рода "Илиада" или "Одиссея" - думаю, я выучу это путешествие наизусть... Эта повесть рождает не чувство того, что она становится бессмертной, а того, что всегда была такой»1.

По мнению Р. Полонски, Д. Марри «ограбил» свою жену и писал о Чехове, переработав ее размышления в свои и тем самым скрыв ее глубокое и серьезное увлечение искусством и жизнью Чехова. В 1926 г. он, нарушив ее желание, заново издал ее первый сборник рассказов «В немецком пансионе» и подставил ее под обвинения в плагиате из-за рассказа «Ребенок, который устал»2.

Когда письма К. Мэнсфилд были наконец напечатаны без купюр, сделанных Д. Марри, открылась «правда» - сколь многое Чехов значил для нее, а также что было бы, если бы ее редактор-муж дал ей возможность написать о Чехове (с. 214).

Т.Н. Красавченко

2013.02.031. КРУЗЕ Х. ЧТЕНИЕ «ВЕЛИКОГО ГЭТСБИ» В НЬЮ-ДЖЕРСИ: ОТВЕТЫ ФИЦДЖЕРАЛЬДУ В ТРИЛОГИИ РИЧАРДА ФОРДА О БАСКОМБЕ: «СПОРТИВНЫЙ ЖУРНАЛИСТ» (1986), «ДЕНЬ НЕЗАВИСИМОСТИ» (1995), «КРАЙ ЗЕМЛИ» (2006). KRUSE H. Reading The great Gatsby in New Jersey: responses to Fitzgerald in Richard Ford's Bascombe trilogy: The sportswriter (1986), Independence day (1995), and The lay of the land (2006) // The F. Scott Fitzgerald review. - Hoboken: Wiley Periodicals Inc., 2010. - Vol. 8, Iss. 1. - P. 208-217.

Профессор Мюнстерского университета Хорст Крузе, изучая трилогию Ричарда Форда «Спортивный журналист» (1986), «День независимости» (1995), «Край земли» (2006), обнаруживает в ней преемственность по отношению к месту действия романа

1 Mansfield K. The collected letters of Katherine Mansfield. - Oxford, 1987. -

Vol. 2. - P. 353.

2

См.: Meyers J. Murry's cult of Mansfield // Journal of modern literature. -Bloomington: Indiana univ. press, 1979. - N 7. - P. 24-26; Tomalin C. Katherine Mansfield: A Secret life. - L., 1987. - P. 72, 80, 261-272.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.