CC BY
16
есть отдельные исследования, которые успешно используют качественную методологию. К примеру, этнографическое наблюдение, анализ сообщений в интернет-сетях, интервью с близкими самоубийц, людьми, которые пытались совершить самоубийство, анализ смертных случаев неясной этиологии и т.д. создают возможности для совмещения дюркгеймовского и веберовского подходов к анализу человеческих действий1 [с. 521].
Таким образом, по мнению авторов реферируемой статьи, если социология не предпримет серьезных шагов в теоретико-методологическом и практическом планах в исследовании самоубийств, социология самоубийства как отрасль социологического знания начнет угасать, тем самым совершив собственное «самоубийство» [с. 523].
О.А. Симонова, П. В. Врублевская
2013.02.012. КАНТО-МИЛА Н. БЛАГОДАРНОСТЬ КАК НЕВИДИМАЯ СИЛА, СВЯЗЫВАЮЩАЯ ОБЩЕСТВО. Canto-Mila N. Gratitude: Invisibly webbing society together // J. of classical sociology. - L., 2012. - Dec. 5. - Mode of access: http://jcs. sagepub.com/content/early/2012/11/09/1468795X12461409.full.pdf+html
Наталия Канто-Мила (Открытый университет Каталонии, г. Барселона, Испания) прослеживает связь между формальной социологией Зиммеля, его концепцией «форм второго порядка», априорных условий социальной жизни и его зарождающейся социологией эмоций. По мнению автора, представленная именно таким образом концепция Зиммеля приобретает целостный характер. Все элементы этой связи уже присутствовали в его монографии «Социология» (1908)2, но интерпретировались, как правило, иначе. Социальная форма «благодарности» (gratitude) в данной статье представлена как основная «форма второго порядка», как механизм, с
1 См.: Fontana A., Keene J.R. Death and dying in America. - Cambridge: Polity,
2009.
2
помощью которого формы социации1, особенно формы второго порядка, глубоко связаны с априори общественной жизни.
Автор статьи начинает с того, что Георг Зиммель писал книгу «Социология» с целью задать ориентиры для теории и практики этой дисциплины. Данная статья сфокусирована на тех примерах, которые Зиммель дает в этой книге, чтобы проиллюстрировать, над чем должна работать социология, и определить главный объект ее исследования. В связи с этим в статье исследуется социальная форма благодарности, которую Зиммель рассматривал в паре с понятием «верность» (faithfulness), тоже как особую форму социации. Намерение автора изучить благодарность имеет два аспекта: с одной стороны, автор стремилась сконцентрироваться на теме социальных связей и эмоций. С другой стороны, автор рассматривала именно благодарность, так как эта форма социации связывает вместе многие аспекты социологического подхода Зиммеля, обеспечивая возможность сформировать целостное представление о его социологии. Автор предлагает доработать некоторые тезисы Зиммеля, которые он оставил незаконченными, или развить другие положения его теории. Основные теоретические положения Зиммеля, которых Н. Канто-Мила касается в своей работе, следующие: 1) формы социации и относительная природа общества; 2) три априори социальной жизни; 3) понятие социальных форм второго порядка. Автор рассматривает сначала два первых положения, а затем обращается к благодарности, социальной форме второго порядка, как связующей нити для всех этих положений [с. 1-2].
В то время, когда была издана «Социология», Зиммель уже намеревался вновь обратиться к философии и эстетике, поскольку он не получал признания своих социологических работ и не мог получить профессорскую должность. Он опубликовал эту монографию, зная, что она далека от того, чтобы быть законченной, в
1 По Г. Зиммелю, общество - это совокупность форм взаимодействия. В основе лежат влечения, интересы и цели отдельных людей, которые и составляют содержание общественной жизни, или «материю обобществления». Обобществление - это реализующиеся в бесконечном количестве способов формы, в которых индивиды на основе разнообразных мотивов и интересов создают особое единство, внутри которого эти мотивы и интересы находят свое воплощение. Эти формы Зиммель назвал «формами социации». Социология, с точки зрения Зиммеля, - это изучение форм социации. - Прим. реф.
отличие, например, от работы «Философия денег»1. «Социология» представляет собой подборку написанных ранее работ, которые он переделал, чтобы наиболее ясно сформулировать цели социологии как дисциплины. Зиммель снабдил свои очерки разнообразными примерами, иногда добавляя мастерски написанные короткие отступления. Часть, которая называется «Верность и благодарность», с точки зрения автора, является одним из таких отступлений и появляется в главе 8 «Социологии», посвященной «самосохранению группы»2.
Первоначально Зиммель изложил свое понимание объекта и предмета социологии в работе «Проблемы социологии»3, но в книге «Социология» он постарался применить предложенную аналитическую модель к эмпирическому социологическому анализу, отдельным социологическим вопросам. Стремясь уйти от дуализма «индивид - общество», Зиммель доказывал, что социология должна сосредоточиться на сетях отношений, которые создаются в повседневной жизни, поскольку сумма этих отношений и есть общество. Когда исследователь принимает эту перспективу, то использует социологию в качестве метода или своеобразной оптики. Поэтому социолог должен анализировать сети отношений, выделяя то, что является в них специфически социальным. Действительно, Зим-мель утверждал, что социология как дисциплина должна была найти специфический и наблюдаемый объект анализа, который, несмотря на изменения, сохранял бы определенность во времени и повторяемость. Зиммель предположил, что формы социации (Vergesellschaftungsformen или Formen der Vergesellschaftung) удовлетворяют этим требованиям4. Эти формы можно рассматривать как то, что делает отдельные побуждения, особенности и др. разделяемыми и общепонятными. Благодаря знанию и пониманию соци-
1 Simmel G. Philosophie des Geldes. - B.: Duncker & Humblot, 1900.
2
Simmel G. Soziologie: Untersuchungen über die Formen der Vergesellschaftung // Simmel G. Gesamtausgabe: In 24 Bd. - Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1992. -Bd. 11. - S. 652-670.
Simmel G. Das Problem der Soziologie // Jahrbuch für Gesetzgebung, Verwaltung und Volkswirtschaft im Deutschen Reich. - B., 1894. - Bd. 18. - S. 271-277.
альных форм люди могут ориентироваться, могут формировать свое поведение, установки, ожидания и действия по отношению друг к другу. Посредством этих форм они могут осуществлять коммуникацию с другими, предвидеть реакции других, удовлетворять ожиданиям, принимать решения. Таким образом, формы со-циации могут быть наполнены различным содержанием, но оставаться относительно постоянными, изменяясь только со временем. Среди основных форм Зиммель называл: конкуренцию, субординацию, координацию, систему разделения труда и даже кокетство1.
Зиммель выделяет среди всех форм собственно формы со-циации (например, бедный человек или аристократ в определенном обществе), формальные отношения (например, конкуренция или субординация), а также социально значимые объекты и практики (например, письма, деньги, обмен, подарки). Последние включают в себя множество социальных связей, поэтому, анализируя их, можно получить знание о том, каким образом общество воспроизводится и меняется каждый день. С этим также связана идея социальных априори, которую Зиммель раскрывает в эссе «Как возможно общество?»2 [с. 3].
Зиммель, подобно И. Канту, задается вопросом о природе общества и формулирует три социальных априори для понимания вовлеченности людей в социальные отношения. Но подход Зимме-ля существенным образом отличается от идеи об априорном мышлении Канта. Во-первых, Зиммель не считал, что описанные им априори исчерпывающим образом проясняют природу общества. Во-вторых, он полагал, что эти априори не являются первичными для всего человеческого опыта, а являются скорее предрасположенно-стями, которые могут развиться в процессе социализации в каждом человеческом существе и изменяться с течением времени. Каждое априори отвечает необходимому условию социальности (sociability): первое априори указывает на возможность понимания человеком других и самого себя в целом; второе - на возможность одновременно быть социализированным и индивидуализированным существом; третье априори говорит о возможности понимания и
осознания себя как части общества, наличия определенного места в нем [с. 4].
Первое априори отражает тот факт, что мы можем даже о мимолетных знакомых получать целостное впечатление. Безусловно, реальный индивид не вполне соответствует этому впечатлению, но этот образ позволяет нам быть связанным с этим человеком и таким образом делает взаимодействие возможным, выстраивая систему взаимных ожиданий. Содержание этого впечатления может дополняться с течением времени, когда отношения становятся ближе, но только опыт может гарантировать его полноту. В этом контексте Зиммель писал, что мы все - «фрагменты самих себя»1. Это верно и в отношении других людей, образы которых мы обобщаем. Второе априори отражает двойственную природу человека, указывает на отношение между социализированным Я и чисто индивидуальным Я. Зиммель утверждал, что эти две стороны человеческого опыта и действия не являются полными противоположностями, а скорее окрашивают друг друга. Таким образом, даже когда люди исполняют самые стереотипные роли (полицейского, матери, бюрократа), они никогда не делают это одинаково, а в соответствии со своей индивидуальностью. И это, как пишет автор, - единственный способ, которым люди должны действовать в обществе, привнося свою индивидуальность в те роли, которые они играют, делая их уникальными. Третье априори указывает на тот факт, что люди должны верить в существование собственного специального места в обществе, чтобы чувствовать свою принадлежность к этому обществу. И это не сиюминутная потребность. Индивиды должны думать и верить, что есть (было и будет) их собственное место в данном обществе. Эта вера позволяет людям развивать связь со своим обществом и другими членами общества, испытывать чувство принадлежности к своей социальной позиции и вовлеченности в те отношения, в которых они участвуют [с. 4-5].
Этот краткий обзор концепции социальных априори ведет непосредственно к концептуализации Зиммелем благодарности как особой формы социации. Формы социации, которые индивиды усваивают в процессе социализации, являются ключом к пониманию
природы социальности. Они создают возможность коммуникации, возможность понимать других и быть понятыми в обществе. Формы социации, кроме того, позволяют нам вписывать нашу индивидуальность в социальные взаимодействия и мыслить в отрыве от непосредственного взаимодействия. Зиммель сосредотачивается на различных типах особых форм социации: некоторых специфических формах (например, «бедный» - «бедность» или «чужак» -«чужеродность») в зависимости от удаленности и близости, на которых основаны эти социальные позиции, а также на других формах (таких как благодарность и верность, являющихся особыми формами социации) формах второго порядка. Зиммель утверждал, что формы социации и их содержание не рождаются как автономные сущности в повседневной жизни общества. Формы и содержание перемешиваются в нашем опыте и восприятии, а иногда зависят от перспективы, принятой исследователем. Однако, используя терминологию М. Вебера, можно сказать, что Зиммель задумывал формы социации как «идеальные типы», аналитические абстракции, которые не могут встречаться в действительности, но позволяют получить научные знания о действительности. Таким образом, формы социации должны были быть аналитически (искусственно) отделены от их содержания, чтобы постичь исключительно социальные аспекты общественных отношений [с. 5].
Концепция форм второго порядка усложняет и дополняет изначальный дуализм «социальная форма - содержание». Зиммель полагал, что и благодарность, и верность являются формами второго порядка; они являются в некотором смысле «формами форм». Он определил их как «инструменты отношений, которые уже существуют и претерпеваются», т.е. как «инструменты» форм первого порядка, имеющие отношение к «материальному содержанию и побуждениям общественной жизни»1. Особый характер форм второго порядка выражается тем способом, посредством которого они придают формам первого порядка устойчивость и долговечность. Это условие, которое крайне важно для самого существования общества, согласно третьему априори. Формы второго порядка играют особую и фундаментальную роль в существовании общест-
ва, увеличивая продолжительность отношений применительно к будущему и прошлому. Таким образом, формируя воспоминания или память, отмечая и интерпретируя то, что нужно запомнить, формы второго порядка также связывают нас с действиями, установками, эмоциями и планами, которые мы будем иметь и развивать в будущем. Формы второго порядка дают возможность расширения непосредственных социальных связей, позволяя обществу существовать за пределами непосредственной ситуации, соединяя в структуру социальные и психические системы, создавая механизм инерции, который продлевает те формы социальных отношений, что существуют здесь и сейчас. «Без инерции существующих форм социации общество в целом постоянно находилось бы в коллапсе или изменялось непредсказуемым образом. Сохранение социальных единиц психологически поддерживается многими факторами, интеллектуальными и практическими, позитивными и негативны-ми»1 [с. 5-6].
Эту особую связь / структурное сцепление между психической и социальной системами, которую Зиммель называет «инерцией» и которая обеспечивается формами второго порядка на уровне общества в целом, на уровне индивидов можно рассматривать как эмоции. Действительно, формы второго порядка основаны на аффективно-эмоциональных состояниях2. Верность и благодарность являются аффективно-эмоциональными состояниями, которые подтверждают, что индивиды будут претерпевать свою привязанность или принадлежность к непосредственной эмоциональной связи и более длительной социальной связи. Таким образом, когда человек испытывает благодарность, т.е. переживает чувство благодарности к другому человеку и к его поступкам, его отношение к этому человеку продлевается посредством повторяющегося воспоминания об этих поступках и самом чувстве благодарности. Иными словами, благодарность одновременно является формой второго порядка и эмоцией и представляет собой мощный связующий элемент для общественных отношений (между двумя людьми, между человеком и группой, между группами людей, между человеком и
организацией, человеком и животным, а также человеком и обществом в целом). Неважно, какая дистанция отделяет человека от ситуации, которая пробудила в нем эмоцию благодарности и образовала связь на ее основе, или наоборот, эта эмоция сохраняется у людей, хотя и является большей частью потенциальной, находится в пассиве, но может возобновляться в зависимости от ситуации. Благодарность становится «памятью» об удивлении, удовольствии, радости или волнении, испытанном в определенной ситуации - к примеру, в момент получения неожиданного подарка [с. 6].
Верность расширяет и продлевает отношения подобным образом, независимо от того, какие чувства в данный момент связывают людей. Хрестоматийным примером является форма верности, которая расширяет во времени чувство любви, поддерживая его за пределами того периода, когда любовь находилась на пике своей интенсивности. Когда чувство любви теряет свою интенсивность, чувство верности, форма форм (форма, которая содержит воспоминание о сильной любви), активируется таким образом, что изначальная связь и эмоциональное состояние могут вспомниться, даже если они были забыты в данный непосредственный момент. Конечно, чувство верности и социальная связь, которая становится продолжительной, не ограничиваются отношениями романтической любви. Можно быть верным родителям, друзьям, партнеру, детям, обязательствам, чувствам, организациям, т.е. всем объектам, с которыми связаны личные и коллективные воспоминания. По Зиммелю, чувство верности - это «психологический резервуар... полная или целостная форма для самых различных интересов, аффектов и побуждений, характерных для взаимных связей. Несмотря на все различия в происхождении, изначальные психические состояния достигают, в форме верности, определенного подобия, которое понятным образом обеспечивает постоянство самой верности.»1 [с. 6-7].
Зиммель акцентировал решающее значение форм второго порядка для общества и их эмоциональную природу. Фактически он приравнивал их к априори социальной жизни, но не включил их в перечень основных социальных априори, о которых говорилось
выше. Но автор берет на себя смелость утверждать, что они подразумеваются в априори социальной жизни, особенно в третьем априори, в том смысле, что привязывают человека к обществу. Переживание чувства благодарности / верности или необходимость их испытывать порождают чувство принадлежности и привязанности: если я буду благодарен или верен человеку, воображаемой нации, организации, памяти, то я не буду ощущать, что у меня нет места в этих отношениях, нет роли, которую можно играть в будущем. Вот как пишет об этом Зиммель: «Верность как определенное психическое состояние, направленное на продолжение отношений как таковых, независимо от любых особых эмоциональных или волевых элементов, которые составляют содержание этого отношения. Данное психическое состояние человека - одно из априорных условий общества, делающих его возможным (по крайней мере, насколько мы его знаем), несмотря на экстраординарные различия степени, в которой переживается это психическое состояние. Оно не может сойти на нет: абсолютно неверного человека, который не может изменить чувства, порождающие отношения, в чувства, сохраняющие отношения, невозможно помыслить»1 [с. 7].
Таким образом, формы второго порядка должны быть усвоены индивидом для того, чтобы он мог стать социализированным членом общества. Именно через эмоции благодарности и верности общество для отдельного индивида становится постижимым, становится структурой, в рамках которой человек связан с другими и окружающей средой. Зиммель замечает, что «верность и лояльность являются эмоциональным отражением автономного существования социального отношения, которому не угрожает исчезновение мотивов, изначально побудивших к этому типу связи»2. Выражение «эмоциональное отражение» указывает на социальную связь, требующую продолжения посредством пробуждения эмоций в каждом человеке, поэтому он несет в своем сознании память об изначальной связи. Эта связь эмоциональна и дополнительно «подогревается» коллективной памятью, которая придает ей дополнительное значение. Если бы это было уделом отдельной эмоцио-
нальной жизни индивида, память не оказывала бы такого воздействия, но в повседневной жизни каждый раз эти воспоминания и чувства оживляются в общении с партнерами, детьми, друзьями и пр.
[с. 8].
Согласно Зиммелю, не все эмоции обладают той же социальной природой, но благодарность и верность являются «самыми социальными» из них, так как возникают только после установления социальных отношений и служат их сохранению. Поэтому любовь является чувством, которое ведет к установлению любовных отношений, а верность является формой второго порядка для этих отношений, чувством обязательства по отношению к любимому человеку, стабилизирующим отношения. Это ведет к напряжению между изначальным чувством любви и чувством верности, между формами соблазна, кокетства и верностью как формой второго порядка. Эта напряженность подобна напряжению между жизнью и формой, о котором Зиммель писал в своих поздних работах. В то время как изначальные эмоции и отношения могут измениться, формы второго порядка имеют тенденцию стабилизировать эти отношения и эмоции, что, в конечном счете, обусловливает конфликты. Эти положения применимы не только к любовным отношениям, это также касается, например, отношений между родителями и детьми [с. 8-9].
Однако автор замечает, что вышеописанное напряжение не может однозначно быть таким же, как между жизнью и «застывшими формами», поскольку формы второго порядка обращаются в индивидуальные эмоции, устанавливаются благодаря индивидуальным эмоциям. И хотя в эмоциональных отношениях возникают напряжения, эти отношения не могут быть противоположным полюсом для самих устойчивых связей, они являются их отражением. «Независимо от неисчислимых модификаций, отклонений, сочетаний определенных судеб, верность соединяет и регулирует тот глубокий и сущностный дуализм, который отделяет жизненную форму отдельной индивидуальности от формы социальной жизни, ею переживаемой. Верность - это конституция души (пребывающая в непрерывном потоке опыта), посредством которой она полностью инкорпорирует в себя стабильность сверхиндивидуальной формы отношений и придает значение и ценность жизни, содержание ко-
торой, хотя и создано самой душой, является по своей форме тем не менее обязанной противоречить ритму жизни»1.
Автор подчеркивает, что благодарность обладает для Зимме-ля большей силой воздействия, в том числе и эмоциональной, чем верность. Зиммель определял благодарность как «моральную память человечества», т.е. коллективную память. Благодарность устанавливает связи между людьми, связывает их невидимой нитью на продолжительный период времени. Это, к примеру, отличает благодарность от чувства стыда, которое тоже является глубоко социальным чувством, но не гарантирует длительности отношений между людьми. Зиммель пишет далее о благодарности: «Хотя это чисто личный аффект, или, если хотите, лирический аффект, его многочисленные последствия в обществе делают его одним из самых мощных средств социальной сплоченности. Это плодородная эмоциональная почва, на которой кристаллизуются определенные действия между определенными людьми. И даже больше: хотя мы часто не осознаем его фундаментально важное существование, хотя оно вплетено во многие другие побуждения, однако оно придает человеческим действиям уникальную форму или интенсивность: соединяет их с тем, что было прежде, обогащает их личностно, дает ощущение непрерывности жизни в обществе. Если бы каждое благодарное действие в ответ на добрые дела в прошлом было внезапно устранено, то общество (по крайней мере, такое, каким мы его знаем) непременно разрушилось бы»2.
Однако, как отмечает Н. Канто-Мила, чувство стыда, связанное с нашим представлением о том, что является постыдным, что является неприемлемым, также способствует устойчивости отношений, поскольку связано с нашей эмоциональной реакцией на нормы общества, в котором мы живем. Но даже в этом случае чувство стыда не в той степени способствует длительности и устойчивости социальных отношений, в какой этому способствует благодарность: «Неподкупный характер благодарности указывает на связь между людьми, которая является столь же утонченной, как и крепкой. Любые человеческие отношения любой продолжительно-
сти создают тысячу случаев для его проявления и приращения, и даже самые эфемерные из них не позволяют угаснуть взаимным обязательствам. В счастливых случаях, но иногда даже и в противоположных случаях, сумма этих приращений производит атмосферу обобщенного обязательства (каждый обязан («verbunden») кому-то, что кто-то заработал наше спасибо), которое никогда не будет выполнено до конца. Эта атмосфера обязательства является той "микроскопической" или невидимой связью, той бесконечно надежной нитью, которая связывает один элемент общества с другим, и таким образом, в конечном счете, все элементы вместе в стабильную коллективную жизнь»1.
О.А. Симонова
