CC BY
34
территориализация» как один из наиболее очевидных процессов глобализации в значительной степени обусловлена тем, что «локальные местоположения перестают быть главными генераторами производства, коммуникативности, политических решений и иден-тичностей, которые так важны для коренных народов». Этнические общности перестали восприниматься как «реальные социальные объединения» и рассматриваются как «образы или качество социальности» (idea or quality of sociality) (с. 156).
Современные американские и канадские исследователи городских аборигенных общин, используя новые теоретические подходы, обратились к изучению новых проблем. Одно из таких направлений - анализ содержания аборигенных электронных СМИ: радио, кино, телевидения. Обсуждаются и оцениваются возможности аудиовизуальных коммуникативных каналов для «обучения и переобучения» аборигенов собственным культурам с целью более интенсивного включения их в контекст городской общины.
Авторы сборника привлекают внимание к тому, что аборигенная община - это не постоянная фиксированная общность, а скорее социальная сеть, набор культурных практик, институциональный ландшафт. В целом вошедшие в книгу публикации создают оригинальную перспективу культурной трансформации и преемственности у коренных народов. В них выявлены разнообразные и в каждом случае специфические социальные, политические, юридические институты, которые участвовали в формировании опыта городской жизни коренного населения Канады.
Т.Б. Уварова
2012.04.035. МАЛЬКОВА В.К. МОБИЛИЗАЦИЯ ЭТНИЧЕСКИХ СООБЩЕСТВ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: ПО МАТЕРИАЛАМ ЭТНИЧЕСКИХ СМИ. - М.: ИЭА РАН, 2011. - 209 с.
Ключевые слова: постсоветская Россия; этническая миграция; этнонациональные сообщества; этнополитическая мобилизация.
Монография известной исследовательницы российской этнической прессы, сотрудницы Института этнологии и антропологии В. К. Мальковой представляет анализ этнополитической мобилизации новых этнонациональных сообществ - армянских, корейских,
немецких, азербайджанских и других, сформировавшихся в результате миграционных процессов в постсоветской России. Автор обращает внимание на то, что в работе речь идет не только о реальных явлениях в российской жизни, но и о медийном (целенаправленном) их отражении и виртуальном конструировании. Работа состоит из двух глав («Этнические СМИ и их роль в современной России», «Этнические сообщества в зеркале СМИ»).
За последние 20 лет активные миграционные процессы, происходящие в постсоветской России, привели к заметному изменению полиэтнической мозаики в стране. Этническая миграция стала основой для возникновения диаспоральных сообществ и развития их политической деятельности. Принятие закона о национально-культурных автономиях в 1996 г. способствовало активизации деятельности этнических функционеров, которые стали собирать вокруг себя единомышленников - представителей своей национальности. Появившаяся молодая этническая элита стремится создавать и укреплять свои этносоциальные институты на новых местах: национально-культурные автономии (НКА), школы, театры, спортивные команды, религиозные объединения, а также этнические СМИ.
Известно, что СМИ в современных условиях являются одним из самых удобных инструментов для организации и социально-политической мобилизации людей. Этнические активисты используют их для информирования и просвещения соплеменников, для их сплочения, для защиты их прав, мобилизуют их на коллективные действия.
В настоящее время этнически ориентированные издания выходят практически во всех полиэтничных регионах России, но особенно много их в Москве и других крупных городах, где национальный состав населения разнообразен, а этнические элиты наиболее деятельны.
Рассматривая некоторые характеристики этнических изданий, автор отмечает следующее:
- внешний вид, качество печати, периодичность и тираж зависят от статуса и финансовых возможностей самих диаспор и этнических общин;
- информация об издателях и авторах публикаций в большинстве случаев отсутствует;
- общероссийские издания выходят, как правило, на русском языке, а региональные - на двух языках;
- основными читателями являются прежде всего сами создатели газет, авторы публикаций и близкие к ним этнические активисты. Распространяются издания бесплатно в культурных центрах этнических общин, в постпредствах, в культовых центрах, иногда -в библиотеках, в магазинах и ресторанах (с. 36-38).
Что касается тем, затрагиваемых этнической прессой, то они освещают различные аспекты общинной жизни. При этом хотя проблемы зарубежных диаспор (азербайджанской, армянской и т.д.) и автохтонных (российских) этнических общин довольно различны, их представителей объединяет стремление закрепиться в регионе проживания, а также создание позитивного имиджа у принимающей стороны. Лидеры общин содействуют обустройству новых мигрантов, поддерживают и сохраняют единство среди членов своей группы, помогают преодолеть житейские трудности. Актив этнических диаспор и общин следит за миграционной ситуацией в стране и за изменениями в российском законодательстве, касающимися жизни этнических сообществ. Все это также находит отражение в этнической прессе.
Проблемы сохранения этнической культуры, этнических традиций и обычаев, родного языка традиционно находятся в центре внимания этнических СМИ. Этнокультурная деятельность сообществ, отражаемая в СМИ, довольно разнообразна и многоаспектна. При этом автор подчеркивает, что, делая определенный пропагандистский акцент на формирование своей этно-национальной идентичности, этнические СМИ заметно слабее поддерживают идею интеграции своих соплеменников в российское сообщество. Вместе с тем одна из тем, которую диаспорные идеологи также актуализируют в этнической прессе, - это вклад их соплеменников в российскую жизнь.
Анализ материалов СМИ позволяет отследить историю или процесс становления, а также формы и географию современных этнических объединений. Исследовав материалы таких изданий, как «Московская немецкая газета», «Азербайджанский Конгресс», «Ноев Ковчег» и других изданий, а также содержание некоторых интернет-сайтов, автор приходит к выводу, что возникновение и развитие новых этнических структур на постсоветском пространст-
ве происходило по-разному. В некоторых случаях основными факторами появления этнических объединений было наличие активистов - потенциальных лидеров, которые отыскивали и группировали вокруг себя ранее рассеянных земляков. Такие случаи более характерны для диаспоральных сообществ - немцев, азербайджанцев, армян.
Что касается автохтонных народов - чувашей, дагестанцев, татар и других, то они первоначально организовывались в небольшие общины в соответствии с идеей солидарности и необходимости оказания помощи своим землякам, ностальгии по родным местам, стремясь к сохранению своей идентичности в инокультурном пространстве. Формы новых этнических сообществ разнообразны и многочисленны. Это могут быть различные национально-культурные центры, объединения и ассоциации, землячества, культурно-просветительские общества, союзы, благотворительные фонды и т.п. Все это многообразие форм фиксируется практически во всех регионах России. К примеру, в одной только Республике Карелия в настоящее время действуют около 40 общественных этнических объединений.
Автор привлекает внимание к тому, «что процесс встраивания этномиграционных групп в общественную жизнь страны происходит теперь не совсем стихийно. Более того, иногда в процессы формирования и даже упразднения руководящих структур этнических сообществ вступают и высшие российские органы власти, как, например, в связи с ликвидацией Федеральной национально-культурной автономии украинцев России в январе 2011 г. (что является исключительным случаем). Чаще всего за интеграцией приезжих в новую жизнь следит российская миграционная служба» (с. 41-42).
Собирание, организация и сплочение своих земляков и единомышленников в единую группу и дальнейшее поддержание в группе этнической диаспорной и гражданской идентичности является одним из важнейших видов деятельности этнических сообществ. Для привлечения и организации своих соплеменников в рамках этнического сообщества активисты посредством СМИ создают виртуальный образ своей этнической диаспоры, конструируют и мифологизируют историю своего диаспорального общества.
По мнению автора, за последние два десятка лет процесс организации этнических сообществ «превратился в далеко идущее, целенаправленное движение-строительство этническими элитами новых этнокультурных, этнодемографических и этнополитических реалий в стране».
Анализ материалов этнических изданий позволяет увидеть и некоторые аспекты процесса формирования новых общинных и диаспорных элит. Автор отмечает, что у больших и сильных сообществ, таких как азербайджанское, еврейское, немецкое - формирование руководства не носит случайного характера, и можно говорить о процессах целенаправленной подготовки элиты новых этнических сообществ, которые активно поддерживаются руководством «материнских» стран.
Цели и задачи, провозглашаемые диаспорными лидерами, многообразны. Это, в первую очередь, формирование и укрепление на новом месте своих этнических структур, поддержание этнического самосознания у членов диаспоры, их сплочение и увеличение их общественной значимости; пропаганда и развитие национальной культуры, традиций, сохранение языка, обрядов, организация национальных праздников. Практически у всех этнических общин можно заметить акцентирование «защиты прав» своих земляков, проживающих в конкретном регионе.
Помимо перечисленного, лидеры меньшинств выделяют как одну из главных задач взаимную поддержку своей диаспоры и своей исторической родины. В данном случае речь идет о влиянии диаспоры на общественно-политические процессы в обеих странах. «Стремление принимать участие в различных политических процессах - важное стратегическое направление в деятельности новых этнических элит, - отмечает В.К. Малькова. - В диаспорной практике заметно активное участие новых этнических сообществ в политических процессах в России и обоюдная политическая поддержка исторической родины и диаспоры, включая лоббирование в России авторитетными членами диаспор интересов страны исхода» (с. 156). Как результат, заметно возрастает общественно-политическая роль и значение этнических диаспор в России.
В заключение автор, отмечая заметную роль этнических СМИ в строительстве новых полиэтнических реалий в стране, подчеркивает, что в последние годы на первый план выходит не столь-
ко интеграционная и адаптационная миссия этих изданий, сколько консолидационная миссия внутри диаспор. Именно через средства массовой информации этнические активисты, манипулируя национальными чувствами своих соотечественников, сплачивают и организуют их в новые единые этнические сообщества внутри России, способствуют формированию коллективной идеологии в мигрант-ских группах. Стоит отметить, что эти процессы, а речь идет об этнополитической мобилизации новых этнических сообществ, заметны не только в зарубежных диаспорах, но и в автохтонных российских этнических меньшинствах. Можно с определенностью констатировать, что цели этнических лидеров не ограничиваются укреплением своих диаспор и исполнением властных полномочий в своей этнической среде. Судя по материалам этнической прессы, ими двигают намерения расширить свое влияние за пределы своих общин и желание оказывать от имени своих сообществ воздействие на общественно-политические процессы в регионах и в стране в целом.
Е.Л. Виханская
2012.04.036. МИЛИЦИЯ И ЭТНИЧЕСКИЕ МИГРАНТЫ: ПРАКТИКА ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ / Центр независ. социол. исслед. и гражд. инициатив (Казань); Под ред. Воронкова В. и др. - СПб.: Алетейя, 2011. - 638 с.
Ключевые слова: этническая миграция; российские власти; правоохранительные органы.
Коллективная монография посвящена роли правоохранительных органов как посредников между этническими мигрантами и российскими властями. Исследование подготовлено в результате совместной работы Института социальных исследований и гражданских инициатив (Казань) и Центра независимых социологических исследований (Петербург). Своей задачей авторы монографии ставили сравнение практик взаимодействия милиции и этнических мигрантов в Казани и Санкт-Петербурге, городах с различным этническим составом населения и «локальными особенностями политической культуры» (с. 41). Исследование проводилось на протяжении четырех лет, главным образом методом включенного наблюдения, также были проведены интервью с сотрудниками ми-
