CC BY
11
33. Ronzhin A., Budkov V. Determination and recording of active speaker in meeting room // Ibid. - Р. 361-366.
34. Smirnova N., Chistikov P. Statistics of Russian monophones and diphones // Ibid. -P. 218-223.
35. Stouten F., Illina I., Fohr D. Clustering repeated out-of-vocabulary word tokens in order to model them for LVCSR // Ibid. - Р. 73-80.
36. Winebarger J., Daoudi K., Yahia H. Improving SVF with DISTBIC for phoneme segmentation // Ibid. - Р. 207-212.
37. Yurkov P., Korenevsky M., Levin K. An improvement of robustness to speech loudness change for an ASR system based on LC-RC features // Ibid. - Р. 62-66.
38. Zablotskaya K., Zablotskiy S., Walter S. A simple one-way analysis of variance as a way to determine more informative features for speech-based user's verbal intelligence estimation // Ibid. - Р. 267-272.
39. Zabolotskiy S., Zabolotskaya K., Minker W. Automatic pre-processing of the Russian text corpora for language modeling // Ibid. - Р. 429-434.
40. Zhuravleva A. The expert method of identifying personality traits by speech // Ibid. -Р. 315-320.
В.В. Потапов
ГРАММАТИКА. МОРФОЛОГИЯ
2012.04.030. КАРПОВ В.И. ГОТСКИЕ ИМЕННЫЕ СЛОЖЕНИЯ И СЛОВОСОЧЕТАНИЯ: Опыт сопоставительного описания. -Saarbrücken: Lambert acad. publ. GmbH, 2011. - 218 S.
Владимир Ильич Карпов - кандидат филологических наук, старший научный сотрудник сектора германских языков Института языкознания РАН, специалист в области истории и диалектологии германских языков.
В монографии обсуждается круг вопросов, связанных с комплексным анализом древнегерманских сложных слов и словосочетаний. На материале готских текстов как наиболее древних памятников германской письменности проводится сопоставительное описание структуры и семантики детерминативных композитов и коррелирующих с ними субстантивных словосочетаний и выявляется специфика их функционирования в древнегерманском переводном тексте (дошедшие до нас готские рукописи представляют собой ранние переводы греческих новозаветных списков). Пристальное внимание к детерминативным композитам и именным словосочетаниям объясняется прозрачностью их морфологического оформления, стабильностью структурных моделей и возможностью использования в качестве альтернативных средств номинации.
В монографии данные единицы рассматриваются не только в структурно-грамматическом аспекте, но и в интерпретативно-ана-литическом, при котором решается ряд вопросов, связанных с семантическими и функциональными особенностями сложений и словосочетаний.
Монография состоит из четырех глав.
Первая глава «Особенности морфологического оформления именных сложений в готском языке» посвящена описанию формальной структуры исследуемых единиц. В структуре готского именного сложения выделяются две полнозначные основы, соотносимые с основами лексем в свободном употреблении и в большинстве своем совпадающие с границами корневых морфем. В качестве первого компонента выступает именная основа либо основа с именным словообразовательным показателем. При установлении их принадлежности к типу склонения автор учитывал следующие факторы: 1) не для всех основ в текстах засвидетельствованы самостоятельные лексемы; поэтому были привлечены данные других древнегерманских языков; 2) некоторые основы в составе композита переоформлялись в иной тип склонения, отличный от типа соотносимых с ними лексем в свободном употреблении, либо были омонимичны им; 3) в парадигме именного сложения происходило выравнивание по аналогии и вследствие этого - унификация моделей, поэтому принадлежность основы к типу склонения не являлась доминирующим фактором при оформлении всего композита.
Наиболее обширную группу составляют композиты, первый компонент которых представлен чистой именной основой на -а (alewa-bagms «оливковое дерево», heiwa-frauja «хозяин дома») либо типологически соотносимой с основами на -а (witoda-fasteis «толкователь законов»). Нередко в качестве первого компонента сложения выступала заимствованная основа, которая коррелировала с соответствующей лексемой в свободном употреблении и принадлежала к тому же типу основы, например kaisara-gild «подать».
Вторую по численности группу образуют композиты с первым компонентом, выраженным основой на ^ (frasti-sibja «усыновление», mati-balgs «сумка»); чистых основ в этой группе немного. Сложные существительные с основой на -и в качестве первого компонента образуют отдельную группу: asilu-qairnus «жернов», faihu-skula «должник».
По своей структуре готские сложные существительные не являются однородными. В их составе выделяется несколько групп: 1) образования, оформленные с помощью специальных деривационных средств, т.н. сложноаффиксальные имена (faihu-ga-waurki «стяжательство»); 2) образования, включающие специальные парадигматические оформители (aihva-tundi «терновник»); 3) образования, не содержащие специальных деривационных и парадигматических оформителей (bru^-fa^s «жених»). При описании особенностей парадигматического оформления готских именных сложений композиты, объединенные общностью парадигмы (т.е. принадлежностью к типу склонения), распределены по подгруппам. Сложноаффиксальные имена представлены компактно лишь в трех подгруппах в зависимости от частеречной принадлежности основы второго компонента, от суффикса, выделяемого в его составе, и парадигматического оформителя всего сложения. Так, глагольные основы с назальным суффиксом -ein входят в класс существительных женского рода с парадигмой основ на -i и склоняются по типу отглагольных существительных с аналогичным деривационным оформителем (balweins «мучение», dapeins «крещение», dau^eins «смерть»). Они представляют собой существительные с абстрактным значением, где основа второго компонента зафиксирована в составе сложного слова, но может встречаться и в виде самостоятельной субстантивной лексемы (например, marzeins «гнев, ярость» от глагола marzjan «гневаться» в составе существительных af-marzeins «обман», ga-marzeins «ярость», а также как самостоятельная лексема). В группу существительных женского рода с парадигмой основ на -n вошли композиты, второй компонент которых представлен отъадъективной основой, оформленной с помощью суффикса -ein (например, bal^ei «отвага» в составе сложных имен существительных ^rasa-bal^ei, us-bal^ei «дерзость» от прилагательного *bal^s «смелый, дерзкий»). Композиты, включающие специальные парадигматические оформители, образуют немногочисленную группу. Их вторые компоненты представлены основами, которым в текстах соответствуют самостоятельные лексемы. За счет парадигматических оформителей основы в составе именных сложений противопоставляются коррелирующим с ними лексемам, поскольку относятся к разным типам склонения: композит aihva-tundi «терновник» входит в группу существительных
женского рода с парадигмой основ на -_)0. Второй компонент соотносится с существительным мужского рода с основой на -и 1нп^ш «зуб»; композит Н^па^аиМ8 «лжесвидетель» оформлен по типу существительных мужского рода с парадигмой основ на -1, в то время как лексема waurd «слово» является существительным среднего рода с основой на -а и присутствует в составе сложения gabauфi-waurd «метрика».
При исследовании соотнесенности основ композитов с лексемами в свободном употреблении выяснилось, что одна и та же основа могла встречаться как в составе сложных слов, так и лексических единиц, относящихся к разным частям речи. Большей продуктивностью отличались основы, выступавшие в качестве вторых компонентов композитов. Они могли встречаться в составе лексем, которые относятся к тому же типу склонения, что и сложное слово, либо оформляются по образцу отглагольных и отадъективных существительных; нередко от основы образовывалась лексема другой части речи. Таким образом, в языке сохранялась живая связь между основами, входящими в состав сложного слова, и однокорневыми лексемами, которые в зависимости от принадлежности к части речи могли выступать в функции того или иного члена предложения в различных синтаксических группах. Частотность появления в одном фрагменте текста как композита, так и лексем, коррелировавших с одним из его компонентов, довольно высока. Для основ первых компонентов важным показателем является их соотнесенность с однокорневыми лексемами в свободном употреблении вне зависимости от их принадлежности к типу склонения - релевантным оказывается частеречная принадлежность однокорневых лексем.
Во второй главе «Особенности морфологического оформления субстантивных словосочетаний с приименным родительным» описаны и инвентаризованы готские субстантивные словосочетания с приименным родительным. Проведенная систематизация словосочетаний свидетельствует о том, что готские тексты отличались большой вариативностью топологических типов субстантивных словосочетаний и многообразием их моделей. Субстантивные словосочетания с приименным родительным были распределены по четырем структурным типам: 1) словосочетания с постпозитивным ^ипш manns «сын человека»); 2) препозитивным (Ы^ тип «тела заботу») родительным атрибутом; 3) стяженные (т allaim
anabusnim jah garaihteim Вта^т «по всем заповедям и уставам господа»); 4) комплексные словосочетания (fram anastodeinai aiwis praufete seinaize «от начала века пророков наших»). Порядок их следования в приводимой в Приложении таблице строится по принципу «от простых к усложненным моделям», что позволило отразить в каждом из структурных типов максимальное количество модификаций той или иной модели и наглядно продемонстрировать одно из важных свойств исследуемых словосочетаний - способность расширяться за счет детерминантов и согласованных атрибутов вне зависимости от основной структурной модели. К тому же именно расширенные модели в готском демонстрируют большую самостоятельность по составу и следованию компонентов. Это говорит в пользу того, что данные единицы употреблялись не формализованно, а были подчинены конкретным задачам, специфика которых раскрывается уже на уровне макротекста.
Модификации структурной модели с генитивным атрибутом в постпозиции преобладают в силу объективных причин: они отвечают основному топологическому типу именных словосочетаний в греческом оригинале Нового Завета, а готский перевод крайне редко допускает отклонение порядка следования конституентов, заданного греческим текстом. Поскольку в греческих текстах модели данного типа преобладают, то и в готских переводах они составляют обширную группу. Такое точное структурное соответствие объясняется не только тем, что при переводе необходимо было сохранить порядок следования компонентов в словосочетании, но и тем, что в самом «принимающем» языке имелись условия для осуществления этого, т.е. словосочетания с приименным родительным были достаточно распространены, поэтому оказывалась возможной эквивалентная передача греческих генитивных конструкций на готский язык. При переводе сохраняется общая топологическая схема: словосочетанию с постпозитивным родительным в греческом соответствует структурно идентичное словосочетание в готском: sa andnimands praufetu т namin praufetaus mizdon praufetis п^Ф -«принимающий пророка во имя пророка награду пророков получит» - гр. о Зехоц^од лроф^х^У ец оуоца лроф^тои ^а5оу лроф^тои А^цуетаг.Сложнее обстоит дело с передачей формального объема словосочетаний. Как правило, расширенные модели именных сочетаний в готском формально не соответствуют греческим. Это каса-
ется прежде всего субстантивных словосочетаний, в которых ар-тиклеобразный элемент употребляется независимо от наличия артикля в греческом или его позиции. Так, в готском конституенты могут не сопровождаться детерминантами, в то время как в греческом оба существительных стоят с артиклем: ibai magun sunjus brubfadis qainon - «могут ли сыны жениха печалиться» -5г>vavтal о! тог тои vuцфюvоg л^98гг. Что касается конструкций с препозитивным генитивом, то и они в большинстве случаев передают соответствующие греческие модели. Однако случаи отклонения от греческой модели встречаются нередко: одна четверть от общего числа примеров. Чаще всего готское словосочетание передает греческое сложное слово, например witodis gаrаideins - «закона положение» - vоцо-98oía «законоположение» (от vоц6^ «закон» и основы глагола xí9nцl «класть, полагать»).
Третья глава «Особенности семантики именных сложений и коррелирующих с ними субстантивных словосочетаний» посвящена описанию семантики детерминативных композитов и соотносимых с ними именных словосочетаний; в ней исследуется специфика семантических отношений между компонентами сложных слов и конституентами словосочетаний, дается морфолого-семантичес-кая характеристика исследуемых единиц с учетом их номинативной функции, изучается специфика их распределения по основным сферам семантической структуры древнегерманской модели мира. Автор исходит из укрепившегося в германистике положения о том, что образование сложных слов и именных словосочетаний связано по своим главным функциям с возникновением и использованием названий, поскольку данные единицы обладают двойственной референтной природой - как представители класса слов вообще и как вторичные средства номинации. Классификация именных сложений и словосочетаний проведена с учетом двуплановости семантической детерминации непосредственно-составляющих: обозначая класс предметов (генерализация), композит или соотносимое с ним именное словосочетание выделяют в нем и некий объект как представителя данного класса (дифференциация).
Исходным пунктом описания стал признак, который характеризует специфику семантических отношений между компонентами сложения или словосочетания. Выделение данных признаков позволило установить, как связаны различные виды приименного ге-
нитива с реализацией тех или иных значений детерминации существительного с учетом как формы, так и ее лексического наполнения. При исследовании номинативной функции именных сложений и коррелирующих с ними субстантивных словосочетаний особое внимание уделено специфике их использования для отображения объектов и явлений основных сфер семантической структуры древнегерманской модели мира. Для более четкой классификации при неоднозначной семантике исследуемых единиц описание было сведено к нескольким крупным блокам лексики, которые обслуживали наиболее важные сферы жизнедеятельности людей. Выбор данных семантических областей позволил отразить наиболее существенные аспекты модели мира и прийти к выводу о том, что композиты, как и именные словосочетания, активно используются в процессе номинации и в отображении объектов и явлений основных сфер семантической структуры древнегерманской модели мира, однако они не в равной степени обслуживают различные сферы: словосочетания используются для выражения всех описываемых категорий, а композиты присутствуют в тех группах, где зафиксировано наименьшее число сочетаний.
При описании текстообразующих функций сложных слов и словосочетаний (глава четвертая «Текстообразующие функции сложных слов и словосочетаний в готских переводах Нового Завета»), присущих данным единицам вне зависимости от жанровой принадлежности текста, выделены четыре основных типа функций: семантико-парадигматическая, глубинно-семантическая, фабульно-тематическая и коммуникативная, или тема-рематическая.
Семантико-парадигматическая функция регулирует отношения композитов и именных сочетаний в лексиконе языка; семантические отношения раскрываются в рамках: а) парадигмы субординации, в которых взаимодействие лексем строится по оси «гипероним (обозначение класса предметов) - гипоним (обозначение предмета как части целого)», например: bagms «дерево» -bairabagms «смоковница», peikabagms «пальма», smakkabagms «смоковница»; б) парадигмы идентичности, включающей единицы с синонимичным значением, например synagogafabs - fauramableis synagogeis «начальник синагоги»; в) парадигмы координации, включающей единицы-когонимы, т.е. такие единицы, которые могут выступать гипонимами либо синонимами по отношению к од-
ному и тому же гиперонимому, который в текстах не называется, например: alhs, gudhus, gards gubs, bauains gubs, razn bido, gards bido «храм, церковь»; г) парадигмы полярности, которые организуют в рамках одной гипонимической группы единицы с антиномичным значением, например dulgahaitja «кредитор» - faihuskula «должник».
Глубинно-семантическая функция основывается на существовании тех лексических праформ, которые не выражены эксплицитно в составе композита или словосочетания, но могут встречаться в микроконтексте повествования, например, kaisaragild «подать (т.е. то, что дается римскому императору)» - skuldu ist unsis kaisara gild giban bau niu - «нужно кесарю деньги давать или нет».
Выполнение фабульно-тематической функции связано с необходимостью многократного выделения основной идеи повествования. Композиты и словосочетания удобны для этого в силу прозрачности их формативной структуры: за счет повторяемости отдельных компонентов сохраняется основной тематический фон (например, основа waurd- встречается в составе как именных композитов, так и лексем, выступающих в роли одного из конституен-тов словосочетаний, которые подчеркивают важность именно того, что говорится в Евангелиях).
Коммуникативная, или тема-рематическая, функция тесно связана с актуальным членением высказывания. Именные сложения и словосочетания могут выступать в качестве единиц, которые активно участвуют в реализации тема-рематического содержания на уровне микротекста, выполняя роль актуального субъекта («тема высказывания») и актуального предиката («рема высказывания»), например abban ik qiba izwis ni svaran allis ni bi himina, unte stols ist gubs, nih bi airbai, unte fotubaurd ist fotive is - «ибо я говорю вам: не клянитесь ни небом, ибо престол есть Бога, ни землей, ибо подножие есть ног Его».
Высока частотность употребления исследуемых единиц в роли стилистических фигур, в том числе и формул. Автор подразделяет формулы на две группы: простые и сложные, а каждую из групп - на квантификаторы, квалификаторы и коннекторы. Первые указывают на некий количественный признак, например: sunjus manne «сыны людей (все люди)»; вторые - на качественный или
категориальный признак, например: biudans biudanondane jah frauja fraujinondane - «царь царствующих и господин господствующих»; коннекторы - на сущность обозначаемого, они выступают в форме двухчастных именных групп, которые по своей сути приближаются к древнегерманскому кеннингу, например: kas bwairheins «сосуд гнева» и kas armaions «сосуд милосердия», где сосудом обозначается человек, который в зависимости от своей внутренней сути может вызывать либо гнев Бога, либо Его благоволение.
В монографии ставится вопрос об интертекстуальном характере ранних переводов Библии. Несмотря на специфичность композиционного построения новозаветных текстов и наличие идиоматических оборотов речи, присущих греческому языку палестинско-иудейского ареала, их понимание и интерпретация древними германцами при переводе могли происходить в контексте близких им литературных форм со стандартным для них набором текстообразующих средств. Интертекстуальность выражается в готских переводах в наличии тех элементов, которые могли связывать их с корпусом древнегерманских текстов, отражающих некоторые общие мифопоэтические концепции. В их основе лежат базовые представления, для выражения которых использовался набор стандартных средств, их выбор был обусловлен тем или иным способом оформления данных представлений. Наиболее важными среди таких средств являются, по мнению автора, именные композиты и словосочетания. В силу того что сложные слова функционально более ограничены, чем соотносимые с ними субстантивные словосочетания, и часто требуют дополнительного расширения за счет определений или детерминантов (артиклеобразных элементов), основными носителями текстообразующей функции и, соответственно, средствами выражения межтекстовых связей становятся именные генитивные конструкции.
В.А. Нуриев
