CC BY
44Что же касается второй книги, то в ней авторы вплотную подошли к характеристике достижений английского законодательства о правах человека, а также прецедентного права за рубежом. В целом их взгляд больше соответствует прагматичной утилитарной культуре конституции, основанной на общем праве и месте прав человека в рамках этой конституции.
Е.В. Клинова
2012.03.056. СТИВЕН К. РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ: КОМБС Н А. РАССЛЕДОВАНИЕ БЕЗ УСТАНОВЛЕНИЯ ФАКТОВ. СЛАБАЯ ДОКАЗАТЕЛЬНАЯ БАЗА ОБВИНИТЕЛЬНЫХ ПРИГОВОРОВ МЕЖДУНАРОДНЫХ УГОЛОВНЫХ ТРИБУНАЛОВ. STIVEN K. [RECENSIA] // European j. of intem. law. - Oxford, 2011. -Vol. 22, N 2. - P. 602-604. - Rec. ad. op.: Fact-finding without facts: The uncertain evidentiary foundations of international criminal convictions. - Cambridge: Cambridge univ. press, 2010. - 432 p.
Рецензент - Крис Стивен - является бакалавром международного публичного права Лондонской школы экономики и политических наук и работает юрисконсультом в международной юридической компании «Volterra Fietta».
Международное уголовное право, пишет автор, ассоциируется с переполненным залом суда и клеткой, где на скамье сидят обвиняемые в совершении гнусного позорящего преступления: Адольф Эйхман, Слободан Милошевич, Саддам Хуссейн, а теперь и Радован Караджич. Эти люди становились преступниками в ходе различных вооруженных конфликтов, которые часто случались в прошлом столетии и продолжаются поныне.
Создание международных трибуналов по Руанде и бывшей Югославии, а впоследствии и Международного уголовного суда связано с желанием использовать в работе новых институтов международной уголовной юстиции положительный и отрицательный опыт, накопленный их предшественниками - Лейпцигским процессом 1933 г., Нюрнбергским и Токийским процессами. Например, появление смешанных трибуналов: Специальный трибунал по Ливану и Чрезвычайные судебные палаты в Камбодже - может быть в значительной степени обусловлено имевшими место недостатками и просчетами действовавших ранее международных уголовных трибуналов, т.е. осознанием их недостаточной легитимности, ог-
ромных материально-денежных затрат и их удаленности от жертв преступления, населения и locus delicti. Таким образом, развитие международного уголовного права осуществляется методом проб и ошибок, пишет рецензент.
Современные ученые в основном исходят из посылки, что «несмотря на неясное философское обоснование деятельности международных трибуналов, их неудачные попытки воспрепятствовать совершению преступлений, восстановить права и свободы лиц, незаконно или необоснованно подвергнутых преследованиям, а также примирить конфликтующие стороны, они все-таки могут считаться полезным инструментом международного судебного механизма, позволяющим определить, кто кому причинил какой вред в ходе совершения массовых злодеяний» (с. 602). Именно это предположение оспаривает автор книги. Используя материалы трех институтов международной уголовной юстиции - Международного уголовного суда по Руанде, Специального суда по Сьерра-Леоне и Специальных комиссий по серьезным преступлениям в Восточном Тиморе, автор - профессор права в школе права Уильяма и Мэри, ранее работавшая юрисконсультом в Гаагском трибунале по рассмотрению претензий Ирана и США, - утверждает, что работу международных уголовных судов «значительно осложняет процесс расследований с целью установления фактов» (с. 167), что ставит под сомнение решения, вынесенные не только упомянутыми судебными учреждениями, но и другими аналогичными учреждениями (например, МУС).
Лидеры нацистской Германии скрупулезно и методично описывали свои действия. Позже эти документы стали неопровержимыми уликами в ходе международного судебного процесса в Нюрнберге над бывшими руководителями гитлеровской Германии. Однако это был единственный случай в истории международной уголовной юстиции. Поэтому в дальнейшем международные трибуналы в своей работе в качестве доказательств использовали показания свидетелей. При этом процесс расследования сопровождается многочисленными сложностями.
Например, воспринимается как само собой разумеющееся, что свидетели «расскажут о своем личном опыте в понятной для суда присяжных или судьи на стадии судебного следствия манере, а также предоставят достаточную информацию относительно со-
бытий, являющихся предметом судебного рассмотрения» (с. 177). Однако, когда во внимание принимаются такие факторы, как уровень образования и уровень грамотности (в Сьерра-Леоне грамотность населения - 35%), такой расчет уже не воспринимается как данность в международном уголовном контексте. Например, свидетели могут безуспешно пытаться найти правильные слова, которыми можно ответить на заданный им вопрос. Кроме того, те, кто не умеет ни читать, ни писать, вряд ли смогут прочесть карту и определить место, где было совершено преступление (с. 65-66).
Трудности перевода только усугубляют ситуацию. Например, в ходе судебных процессов в рамках Специальных комиссий по Восточному Тимору (мандат закончился 20 мая 2005 г.) часто не хватало специалистов, владеющих языком, на котором свидетели давали показания, и официальным языком судебного разбирательства. Это означало, что эквивалентность показаний на языке свидетеля переводному тексту оставляла желать лучшего, поскольку к переводу приходилось привлекать до шести различных переводчиков (с. 70).
Культурные различия стали еще одним препятствием в ходе проведения расследований с целью установления фактов. В этой связи Комбс пишет, во-первых, о традиционно очень сильных родственных и общинных связях в Восточном Тиморе и о влиянии этих традиций на свидетельские показания, во-вторых, об анимистических верованиях, магии и представлениях о сверхъестественном населения Сьерра-Леоне. В последнем случае подсудимые отказывались отвечать на вопросы о покойных, так как это противоречило их культурным традициям (с. 89). Кроме того, Комбс обращает внимание на неспособность свидетелей запоминать или осознавать то, что уголовное судопроизводство Запада рассматривает в качестве основы, т.е. даты, время или расстояние. Свидетели, которые всю жизнь провели, занимаясь натуральным хозяйством, следят, как дождливые сезоны сменяются засухой. При этом у них нет необходимости знать название месяцев, чисел или дней недели (с. 66).
В этой связи Комбс сравнивает судопроизводство международных и интернационализированных уголовных трибуналов с «формой показательного процесса» (с. 172, 176).
Насколько серьезно судебные палаты рассматривают сложившуюся ситуацию, и что в этой связи ими предпринимается? В гл. 7 («Легкомысленное безразличие») Комбс пишет о пассивности судебных палат в решении существующих проблем. Вынесение оправдательных приговоров очень дорого обходится международным и интернационализированным уголовным трибуналам. Поэтому и члены этих судов, исповедующие ценности международной уголовной юстиции, с предубеждением относятся к оправдательным решениям. С выводами автора трудно не согласиться. Учитывая время, усилия и расходы, необходимые для создания и работы таких судебных органов, естественно предположить, что все это делается в расчете на получение конкретного результата. И если процесс добросовестного судопроизводства в этой ситуации воспринимается как должное, то ожидаемым результатом деятельности судебных органов является обвинительный приговор.
Указав на существующие препятствия отправлению правосудия институтами международной уголовной юстиции, в заключительных двух главах книги («Требуется помощь» и «Критическая оценка сложившейся ситуации») Комбс предлагает практические решения по улучшению процесса расследования с целью установления фактов и, наконец, поднимает вопрос о степени негативного влияния существующих проблем на работу международных уголовных трибуналов. Наряду с тем, что предлагаемые Комбс меры, как в малом (улучшение качества следственных мероприятий, выезд на место), так и в крупном масштабах (использование методов ведения следствия и дознания, применяемых в национальном законодательстве), возможно, являются целесообразными, остается вопрос, насколько эти меры могут быть использованы на практике? В этой связи рецензент отмечает, что смешанные (гибридные) уголовные трибуналы, хорошо себя зарекомендовавшие в системе международной уголовной юстиции, свидетельствуют, что залогом их успешной работы прежде всего является уровень сотрудничества национальных правительств и международного сообщества. В заключение Комбс пишет, что современный уровень понимания международной уголовной ответственности и недостаток альтернативных мер «вместе являются наглядным примером того, что представляет собой международная уголовная юстиция, по крайней мере на современном этапе» (с. 372-373).
Комбс видит основную цель своей книги в том, чтобы «пролить свет на ранее неизвестные аспекты международного уголовного правосудия» (с. 366). Оценивая проделанный автором труд с этой точки зрения, можно заключить, что ее книга - это большой успех. Несмотря на то что автор делает предварительные и порой ретроспективные выводы, они заслуживают серьезного внимания и требуют тщательного дальнейшего исследования. Точность и достоверность процесса расследования с целью установления фактов является основой международного уголовного правосудия. В этом отношении тяжесть преступных деяний, рассматриваемых между -народными уголовными трибуналами, говорит сама за себя.
Б. Л. Полунин
