CC BY
41
полнение своих обязанностей вплоть до должностных преступлений. Автор считает возможным выделить ложную науку, особенно в пограничных областях с ненаучными подходами, в первую очередь, креационизмом.
Как особые течения в антропологической науке Дж. Маркс рассматривает «колониальную» науку, или изучение коренного (индигенного) населения различных регионов мира, которая характеризовалась и взлетами, и падениями. В рамках одного из последних проектов в этой области (2007) предлагалось индивидуальное посещение экзотических народов в местах их исторического происхождения - от Монголии до Калахари - и генетическое обследование путешественника с целью установления его родства с аборигенами. И все это на борту Боинга-757 за $50 тыс. (с. 228). Такова одна из последних версий колониальной науки - генотуризм, историческую иронию которого автор видит в том, что иногда даже лабораторные крысы обучаются быстрее некоторых ученых.
Проект генома человека позволил, наконец, оспорить целый ряд положений так называемой расовой и гендерной науки, которые тем не менее все еще продолжают отстаивать свои позиции. Итоги работы автор подводит в заключительной главе «Природа / культура».
Т. Б. Уварова
2012.03.039. АЛЛЕМАНН Л. СААМЫ КОЛЬСКОГО ПОЛУОСТРОВА. О ЖИЗНИ ЭТНИЧЕСКОГО МЕНЬШИНСТВА В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ: НОВЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ ЧЕРЕЗ БИОГРАФИЧЕСКИЕ ИНТЕРВЬЮ.
ALLEMANN L. Die Samen der Kola-Halbinsel: Über das Leben einer ethnischen Minderheit in der Sowjetunion: Neue Perspektiven durch mündliche Selbstzeugnisse. - Frankfurt a. M.: Peter Lang, 2010. -130 p.
Ключевые слова: Советский Союз; этнические меньшинства; саамы Кольского полуострова.
Автор книги швейцарец Лукас Аллеманн - недавний выпускник Базельского университета (специальность - история Восточной Европы), несколько лет проживший в Мурманске. В книге предпринята попытка осветить историю кольских саамов во второй
половине ХХ - начале ХХ1 в. с использованием в качестве источников преимущественно взятых у саамов интервью. Опрашивались жители Ловозера и Мурманска. Работа, состоящая из введения и шести глав («Устная история как инструмент исторических наук»; «Саамы в России до Октябрьской революции»; «Краткое описание биографий»; «Условия жизни российских саамов после Октябрьской революции»; «Заключительный анализ: Саамы и Советское государство - противоречивые отношения») снабжена описанием источников «устной истории» (oral history), списком использованной литературы, фотографиями, картой Кольского полуострова, глоссарием.
В книге широко используется метод «устной истории». Субъективность устных рассказов автор считает вовсе не недостатком, а важнейшим элементом познания исторического прошлого. Он обращается и к существующей исторической литературе по данной теме, дополняя на этой основе свое повествование соответствующими цифрами и фактами. По мнению автора, признания его собеседников «обогащают труд историка». К объективному отражению исторических событий и структур добавляется субъективное толкование испытаний и переживаний индивидуумов.
Метод «устной истории», с точки зрения автора, важен при изучении судьбы саамов и собственно всех этнических меньшинств. Как правило, меньшинства слабо представлены в элите страны, а в существующих письменных источниках чаще представлены взгляды элиты, формируемой обычно из этнического большинства.
Автор следует за немецким историком повседневности А. Людтке, которого интересовало, как люди «ощущали и переживали» рост «производства, государства и бюрократии». Именно эти факторы в ХХ в. влияли на жизнь саамов.
В своем «жизненном мире» (термин, введенный философом Э. Гуссерлем и заимствованный историками позже у социолога А. Шюца) (с. 27) индивидуум находится в постоянном процессе осмысления окружающего его мира. Каждый человек развивается и меняется, как и окружающий его мир. Автобиографические интервью не только повествуют о прошлом, но «в определенной мере объясняют актуальное социальное положение и личное самочувствие рассказчика: биографическое повествование служит утвержде-
нию социального и личного статуса и культурной традиции» (с. 27-28). Через пережитое человек объясняет и определяет самого себя, переосмысливает прошлое и настоящее.
Особенно очевидным это становится, когда люди переживают крупные исторические повороты, как, например, распад Советского Союза. Подобные переломы нередко приводят к переоценке не только окружающего мира, но и собственных действий в прошлом. Автор приводит в подтверждение этого такой пример. Одна его собеседница рассказывала, что очень жалеет о том, что не смогла научить своих детей говорить по-саамски. Всю ответственность за это она возлагает на учителей, запрещавших детям говорить на родном языке. Родители тогда считали это преимуществом для детей: у них не было «каши в голове» (цитата из интервью) и никто их не дразнил. Другие саамские родители, невзирая на такие запреты, все же дома говорили по-саамски со своими детьми. Собеседница попыталась снять с себя ответственность за то, что лишила своих детей знания родного языка. Поощрение и поддержка развития саамской культуры в последние годы привели к пересмотру взглядов саамов на изучение и владение своим языком. Этот пример также показывает, что исчезновение каких-либо идеологических или социальных рамок часто приводит к отмене психологических барьеров и к более свободному мышлению, позволяющему сознательно оценивать прошлое (с. 96).
Интересуясь вопросом, как саамы жили в те времена, автор спрашивал их, как они воспринимали решения, разрабатывавшиеся в верхах и поступавшие на места. Подобных решений и следовавших за ними кардинальных перемен в быту саамов за период существования Советского Союза было довольно много.
Автор сопоставляет данные, полученные из интервью, с данными из существующей литературы о саамах. По его мнению, данные, полученные от самих участников событий, от «низов», значительно отличаются от картины, представленной в исторических трудах советской эпохи. Одновременно он отмечает, что его собеседники поддержали многие перемены, произошедшие в советское время. Многое в рассказах населения противоречит тому, что пишут в многочисленных научных и публицистических статьях последнего времени о советской «национальной политике», что вошло «в моду» в последние два десятилетия. В целом, считает автор,
можно утверждать, что в литературе об истории саамов в ХХ в. нарисована черно-белая картина. Часто она не соответствует реальности, так как во многих изданиях представлена либо крайне просоветская, либо сугубо антисоветская точка зрения.
Террор и преследования сталинского времени почти не нашли отражения в рассказах собеседников автора. Скорее всего потому, что эти события происходили в детстве его собеседников и не отложились в их воспоминаниях. В целом сталинские репрессии и террор 1930-х годов, как считает автор, затронули саамское население не больше, чем остальное население Кольского полуострова.
Наиболее пагубным для саамов, проживших большую часть своей жизни в советское время, в их собственной интерпретации оказалось нечто другое, коснувшееся почти каждой саамской семьи. На основе интервью автор делает вывод, что наиболее травматичным событием в жизни кольских саамов стали многочисленные вынужденные переселения, происходившие по разным причинам с 1930-х по 1970-е годы ХХ в. Этой проблеме посвящена единственная небольшая публикация1.
Рассказы саамов о неспокойном времени с 1930-х по 1970-е годы, широко цитируемые в книге, существенно дополняют имевшиеся в литературе данные. Саамы более позитивно высказываются о «совхозном» времени, наступившем в 1970-е годы, когда колхозы были преобразованы в совхозы. По мнению собеседников, именно последние два десятилетия существования СССР были для них более или менее спокойным периодом.
Автор попытался систематизировать причины ликвидации саамских поселений и последующих переселений. Они происходили: 1) вследствие политики укрупнения коллективных хозяйств; 2) по военно-стратегическим причинам; 3) в связи с созданием ГЭС и водохранилищ; 4) в процессе индустриализации Кольского полуострова.
Эти причины указывались и в предшествующей литературе, но в советских изданиях умалчивалось о принудительном характере переселений и ничего не говорилось о недостаточности сопроводительных мероприятий по приему саамов на новых местах жи-
1 Гуцол Н.Н., Виноградова С.Н., Саморукова А.Г. Переселенные группы кольских саамов. - Апатиты, 2007. - 142 с.
тельства. Хотя в постсоветских публикациях появляются конкретные цифры и факты о переселениях, они не позволяют осветить драматические события, связанные с переселением, с гуманитарной, «человеческой» стороны показать, какие жизненные трудности пережили саамы во время и после вынужденных переездов.
Не всегда переселение приводило к негативным результатам. Так, судьба одной из собеседниц автора после переезда в искусственно созданную «столицу саамов» - Ловозеро (она переехала добровольно, в связи с замужеством) - складывалась неплохо. У нее была возможность перевезти свое имущество, ей были предоставлены жилье и работа. Учитывая, что жизнь полуострова определяли такие факторы, как «массовое заселение, милитаризация, индустриализация и коллективизация», можно считать укрупнение оленеводческих хозяйств и концентрацию саамов в нескольких поселениях (прежде всего, в Ловозере) неизбежным последствием и даже целесообразной мерой для сохранения оленеводства как одной из многих нынешних отраслей экономики Кольского полуострова, считает автор.
Собеседники автора основной критике подвергают организацию переселений. Переезды проводились с недостаточной финансовой и логистической поддержкой, значительную часть имущества приходилось оставлять на месте прежнего проживания. В Ловозере многих людей ожидали безработица и отсутствие обещанного жилья. Безработные на годы попадали в так называемые учебно-трудовые лагеря, зачастую неоднократно. Получив клеймо тунеядца, по возвращении на волю переселенцы практически не могли трудоустроиться, возникал замкнутый круг. Большинство переселенцев многие годы скитались по родственникам и знакомым, жили в тесноте.
В местах «компактного проживания» традиционным видам деятельности нужно было обучаться новым способом: оленеводами становились не в тундре при обучении этому ремеслу родителями, а после учебы в ПТУ, окончив школу-интернат. К разрыву с «малой родиной» добавлялась разлука между родителями и детьми и, соответственно, отчуждение младшего поколения от традиционных форм жизни и хозяйства. Психические расстройства, алкоголизм и суицид были, прежде всего, последствиями небрежного проведения переселений и связанных с ними изменений жизненного уклада.
2012.03.040-044
Плохо и поспешно подготовленные и проведенные переселения причинили саамскому народу огромный материальный и моральный ущерб. На основе фактов, полученных при помощи метода «устной истории», автор заключает, что один из малых народов России - кольские саамы - прошли в своей истории в ХХ в. сложный путь, сопровождавшийся немалыми трудностями и страданиями. Исследователям необходимо как можно шире использовать метод «устной истории», чтобы ввести в научный оборот свидетельства тех саамов, которые пережили переселения и их последствия и видели все это собственными глазами.
Л. Аллеманн
ПО СТРАНИЦАМ ИСТОРИЧЕСКИХ ЖУРНАЛОВ
2012.03.040-044. ПОПУЛЯРИЗАЦИЯ ИСТОРИИ: ПРОБЛЕМЫ И ПРОЕКТЫ. (Сводный реферат).
2012.03.040. ДЕ ГРООТ Ж. Предисловие редактора.
DE GROOT J. Editorial // Rethinking history. - L., 2011. - Vol. 15, N 2. - P. 149-152. - Mode of access: http://dx.doi.org/10.1080/ 13642529. 2011. 564807 DOI: 10.1080/13642529. 2011. 564807
2012.03.041. ЭРРОУ М. Проект «Making history» и популярная история в Австралии.
ARROW M. The «Making history» initiative and Australian popular history // Ibid. - P. 153-174. - Mode of access: http://dx.doi.org/ 10.1080/13642529.2011.564810 DOI: 10.1080/13642529.2011. 564810
2012.03.042. МЮЛЛЕР Г. Вторжение: Некоторые размышления о проблеме «популярной» / «официальной» истории в Китае. MÜLLER G. Intervention: Some thoughts on the problem of popular/public history in China // Ibid. - P. 229-239. - Mode of access: Http://Dx.Doi.Org/10.1080/13642529.2011. 564825 DOI: 10.1080/1364 2529. 2011.564825
2012.03.043. ОПП Дж. Официальная история и фрагменты места: Археология, история и объекты наследия в Южной Альберте.
OPP J. Public history and the fragments of place: archaeology, history and heritage site development in southern Alberta // Ibid. - P. 241-267. -Mode of access: http://dx.doi.org/10.1080/13642529.2011.564830 DOI: 10.1080/13642529.2011.564830
