CC BY
196
РЕЦЕНЗИИ
О.А.Бодрова
РЕЦЕНЗИЯ НА МОНОГРАФИЮ ЛУКАСА АЛЛЕМАНА «СААМЫ КОЛЬСКОГО ПОЛУОСТРОВА.
О ЖИЗНИ ЭТНИЧЕСКОГО МЕНЬШИНСТВА В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ»
Lukas Allemann «The Sami of the Kola Peninsula. About the life of an ethnic minority in the Soviet Union». Troms0, 2013.
В 2010 г. в Германии в рамках академической серии «Menschen und Strukturen. Historisch-sozialwissenschaftliche Studien»1 была издана монография специалиста в области устной истории Лукаса Аллемана «Die Samen der KolaHalbinsel. Über das Leben einer ethnischen Minderheit in der Sowjetunion»2 [Allemann, 2010], написанная на материале полевых исследований 2008 г., послуживших автору основой для тезисов на ученую степень мастера наук. Книга посвящена, вероятно, самому драматичному этапу в жизни саамов Кольского полуострова - вынужденному переселению 1930-1970-х гг., в результате которого им пришлось покинуть родные погосты и столкнуться на новом месте с нехваткой жилья, безработицей и другими проблемами социальной адаптации.
В 2013 г. при поддержке Центра саамских исследований в Тромсё был выпущен английский перевод книги Л.Аллемана «The Sámi of the Kola Peninsula. About the life of an ethnic minority in the Soviet Union» [Allemann, 2013]. На наш взгляд, именно это издание можно рекомендовать читателю, так как, во-первых, оно более доступно для чтения русской аудитории благодаря размещению в сети Интернет, а во-вторых, представляет собой несколько дополненную версию немецкоязычной книги. В частности, в последнем издании автором была учтена коллективная монография Н.Н.Гуцол, С.Н.Виноградовой, А.Г.Саморуковой, которую можно считать первым опытом научного обобщения разрозненных сведений о переселенных группах кольских саамов [Гуцол и др., 2007].
Актуальность книги Л.Аллемана определена некоторым дефицитом исследований советского периода в жизни саамов. Как отмечает автор, в изучении их истории существует определенная лакуна - это время между окончанием Второй мировой войны и перестройкой [Allemann, 2013: 2]. Действительно, наряду с большим объемом научных трудов, посвященных традиционной этнографии и дореволюционной истории саамов, в отечественном саамоведении не так много исследований, направленных на изучение их «новейшей истории», как выразился издатель монографии Л.Аллемана [Haumann, 2013: II]. Однако существует довольно большое количество краеведческих публикаций и научных статей, которые могут служить источниками исторических сведений о кольских саамах в советскую эпоху [Киселева, 1984; Киселев, Киселева, 1987; Ушаков, Дащинский, 1988; Киселев, 1999; Степаненко, 2002; Konstantinov, 2005; Симановская, 2006 и мн. др.];
1 Люди и структуры. Историко-социологические исследования.
2 Саамы Кольского полуострова. О жизни этнического меньшинства в Советском Союзе.
некоторые из них автор приводит в своей библиографии. Существенным недостатком большей части этих трудов Л.Аллеман считает их идеологический подтекст: отчетливо выраженный про- либо контрасоветский характер, в результате чего в сильно поляризованной литературе возникает черно-белая картина жизни этнического меньшинства в советской действительности [Л11ешапп, 2013: 134]. Устная история, основанная на рассказах информантов, отчасти позволяет сделать эту картину более объективной или, по меньшей мере, освободить ее от субъективного видения со стороны исследователя.
Монография Л.Аллемана представляет несомненный интерес для отечественных исследователей гуманитарного профиля. Чрезвычайно ценен уже сам материал, который лег в основу его книги. Выдержки из устных биографий информантов автора позволяют реконструировать историю кольских саамов в советское время, во второй половине XX в. вплоть до распада Советского Союза. Особенно познавателен труд Л.Аллемана для сотрудников и аспирантов Центра гуманитарных проблем КНЦ РАН, специализирующихся в области устной истории на материалах биографических интервью жителей Кольского Севера [Разумова, 2001, 2006, 2007, 2009; Змеева, 2007, 2012; Давыдова, 2007, 2012, 2013; Сулейманова, 2011, 2013]. Монография дает возможность познакомиться с методами и техникой работы зарубежных коллег в сходной области, что может быть полезно не только для сложившихся специалистов, но и для начинающих исследователей. Так как выдержки из интервью с информантами приводятся автором не только на языках перевода, но и на русском языке, эту часть монографии можно рекомендовать всем желающим познакомиться с историей саамского населения Кольского полуострова.
Основу монографии составляют биографические интервью с пятью женщинами-саами. Через субъективный опыт этих женщин Л.Аллеман попытался передать объективную картину советской действительности этнического меньшинства, представителями которого являются информанты. Их выбор не был принципиально ограничен гендерным принципом. То, что в число информантов попали исключительно женщины, оказалось, по признанию автора, волей случая: мужчины, которые были согласны дать интервью для книги, находились во время полевых исследований автора в тундре. Для отбора информантов роль играли только возрастной критерий (по понятным причинам, так как автора интересовал личный опыт переживания событий советской эпохи) и место проживания (необходимым условием являлось то, чтобы большую часть жизни информанты прожили на Кольском полуострове). Круг вопросов, заданных информантам (§ 2.3.2), включает широкий спектр тем: этнической и языковой идентификации, исторических событий советской эпохи, социокультурных особенностей и многое другое. Не последнее место в книге занимают рассказы информантов о проблеме алкоголизма в саамской среде и советской системе ЛТП. Монография содержит много организационных и технических сведений по методике проведения интервью (§§ 2.3, 2.4). Книга иллюстрирована фотографиями из личного архива Нины Елисеевны Афанасьевой - одной из женщин-информантов. Приложения включают глоссарий с транслитерацией русских и саамских слов, пояснения к транскрипции, биографические сведения об информантах и карты Кольского полуострова.
Л.Аллеман определяет хронологические рамки своего исследования эпохой между окончанием сталинизма и распадом СССР, точнее, на это время приходятся события, реконструированные по рассказам пяти женщин. Фактически же автор выходит за эти рамки, описывая историю кольских саамов по историческим и этнографическим источникам, подразделяя ее на до- и послереволюционный периоды (§§ 3, 5). К сожалению, из всего списка этих источников автор ограничивается трудами А.А. и Т.А.Киселевых, Т.В.Лукъянченко, за редким исключением обращаясь к публикациям других исследователей. Заявленные в библиографии труды российских классиков саамоведения Н.Н.Харузина, НН.Волкова, Н.Н.Чарнолуского, а также некоторые современные работы почти не используются в тексте монографии, хотя могли бы способствовать более глубокому освещению ряда вопросов саамской этнографии, в частности, особенностей оленеводства и религии. Данные по демографии кольских саамов (§ 1.3.2) берутся автором не из статистических первоисточников, а из текстов трудов Т.В. Лукъянченко, П.В.Федорова, Г.А.Куличенко, хотя работа со статистикой, на наш взгляд, могла придать дополнительный импульс для объективного изображения истории и современной жизни кольских саамов. Правда, следует отметить, что Л.Аллеман не ставил перед собой задачи дать оценку советской действительности и событий этой эпохи, коснувшихся саамов, и в этом заключается смысл устной истории в изложении автора. Устная история понимается им как персональный опыт переживания событий прошлого, субъективное знание личности об этом прошлом, зафиксированном в интервью. «История информантов - это одно, а истории, которые они об этом рассказывают, - совсем другое», - цитирует автор представителей направления социальной истории [Allemann, 2013: 18]. В своей монографии Аллеман не демонстрирует установки (во всяком случае, сознательной) «демонизировать» советскую власть, как это часто происходит в западной литературе. Он замечает, что опыт представителей старшего поколения в России, рассказывающих об «ужасах сталинизма», так же правдив, как и опыт умалчивающих об этом и прославляющих эпоху [Там же: 17]. Более того, воспоминания информантов и их оценки прошлого могут расходиться с оценкой пережитых ими событий со стороны историка. И тут Л.Аллеману не всегда удается удержаться от субъективных выводов при обобщении информации, полученной им из биографических интервью.
В целом, автор успешно справляется с задачей реконструировать историю переселения кольских саамов, основываясь на их субъективных воспоминаниях и переживаниях без внесения в текст повествования информации «извне». Информанты неоднозначно оценивают советское прошлое. Одни рассказчики в целом довольны советской властью и ругают только школьную систему, на которую возлагают ответственность за изгнание саамского языка из повседневного обихода, в результате чего младшее поколение не владеет родным языком. Параллельно с этим высказывается мнение, что сами саамы проявили в этом вопросе низкий уровень национального самосознания [Там же: 134]. Женщина, лично пережившая переселение и его трагические последствия для своей семьи, критически относится почти ко всем реалиям советской эпохи, но, наоборот, хвалит школьную систему, благодаря которой ее дети выучили русский язык [Там же: 135]. Некоторые информанты добровольно ехали в с.Ловозеро и хорошо интегрировались в новые условия. Информанты единогласно положительно отзываются о советской системе социальной поддержки [Там же: 117-118], а также заявляют, что такие
социальные проблемы, как алкоголизм, безработица, криминалитет, только усилились после развала Советского Союза. Л.Аллеман пишет, что, по мнению исследователей В.Владимировой, Ю.Константинова и согласно рассказам информантов, время государственной поддержки оленеводческого хозяйства (в терминологии Ю.Константинова - «совхоизм») было наиболее благополучным для развития саамского оленеводства [Allemann, 2013: 92-93]. Более того, информантами иногда негативно воспринимается традиционный вольный выпас оленей [Там же: 126], а оленеводство - почти единственная сфера традиционной жизни саамов, по поводу которой не выдвигается претензий к советской эпохе. При этом автор указывает, что олени, являясь маркером саамской культуры, не имели для жизни саамов такого большого значения, как для других оленеводческих народов, особенно в советское время [Там же: 2].
В ряде вопросов автору не удалось абстрагироваться от исследовательских мнений, предположительно существующих за рубежом, и сосредоточиться на текстах интервью. Отсюда возникают некоторые расхождения между картиной, нарисованной информантами (к тому же, между прочим, отраженной в российской научной литературе), и выводами автора. Так, со ссылкой на М. Сарв Аллеман пишет об искоренении в 1920-1930 гг. в саамской среде религиозных деятелей: как «попов», так и шаманов, которые были объявлены врагами народа [Там же: 35]. Упоминание шаманов противоречит общепризнанной точке зрения о том, что традиция шаманизма у кольских саамов исчезла раньше, чем появились первые описания их культуры; ни ассимиляция с русским населением XX в., ни советская власть не были повинны в том, что шаманизм исчез (или не был зафиксирован) на Кольском полуострове. Это подтверждает и одна из женщин-информантов, когда говорит: «...в мое время уже не было шаманов» [Там же: 34]. В вопросе взаимоотношений саамского населения с мигрировавшими на Кольский полуостров в XIX в. коми-ижемцами автор демонстрирует точку зрения, противоречащую свидетельствам российских этнографов XIX-XX вв. В этнографической литературе отношения между саамами и коми характеризуются как довольно враждебные на фоне мирного сосуществования саамского и русского населения [Верещагин, 1849; Немирович-Данченко, 1877; Ефименко, 1878; Максимов, 1890; В-р, 1909; Волков, 1996 и др.]. Сам автор замечает, что саамы до сих пор смотрят на коми как на захватчиков [Там же: 40-41]. Вместе с тем он считает, что роль коми-ижемцев, нарушивших жизненный уклад саамов, переняло на себя советское государство [Там же: 91], с тех пор конфликты между саамами и другими оленеводческими группами в Мурманской обл. (коми и ненцами), оказавшимися «в одной лодке», ушли в небытие, хотя интервью с информантами, на которых, казалось бы, должны строиться все выводы исследователя устной истории, никак не подтверждает это мнение.
Интересное поле для размышлений представляет прагматический анализ текстов советских исторических источников, предпринятый автором. В частности, Аллеман анализирует употребление категории залога в монографии А.А. и Т.А.Киселевых и приходит к выводу, что употребление активной формы вместо пассивной3 служит своеобразным эвфемизмом, способом смягчить насильственный характер переселения саамов из их
3 В данном случае можно говорить не столько об активном, сколько о возвратном значении залоговой формы.
погостов: Киселевы пишут, что саамы «переселились» из своих мест, тогда как, скорее, действительности соответствовала бы форма «были переселены» [Allemann, 2013: 88]. Вместе с тем, анализируя работы этих авторов, Аллеман указывает, что Т.А.Киселева первой из российских исследователей заговорила о том, что централизация саамского населения была ошибочной. Правда, в качестве довода приводились не сломанные судьбы, а экологические последствия и утрата профессиональных оленеводческих навыков у детей, лишенных в интернатах возможности получить «живую» практику обращения с оленями [Там же: 95]. Аллеман сопоставляет региональную монографию Киселевых, написанную в Мурманске, со статьей В.Галенкина, Т.Коваленко в газете «Труд» [Галенкин, Коваленко, 1989], опубликованной примерно в то же время, и считает, что освещение темы насильственного переселения кольских саамов в российских постперестроечных источниках имело различный характер: если в центральных изданиях в результате прокламации гласности свобода слова уже получила распространение, то на периферии, в Мурманске, названном Аллеманом городом силовиков, эта тема еще замалчивалась [Allemann, 2013: 124]. Проявление своеобразного лицемерия автор видит в создании в советское время Лапландского заповедника. Горькая ирония заключалась в том, что заповедник должен был служить для защиты флоры и фауны, в то время как уничтожалась культура целого народа [Там же: 87]. Получалось, что саамы были вынуждены освободить территорию не только для военного и промышленного освоения, но и для советской охраны природы [Там же].
Хочется повторить, что Л.Аллеман не ставит в своей работе цели проанализировать и дать оценку советской эпохе. Интерпретируя тексты интервью своих информантов, он приходит к выводу, что величайшим злом для кольских саамов оказалась не советская власть, не коллективизация и политический террор, а насильственное переселение [Там же: 134]. Изменения, произошедшие в саамской культуре, были неизбежны и начались до революции, но устная история не распространяется настолько далеко в прошлое. Здесь историк может работать только с письменными свидетельствами. Согласно интервью информантов и вопреки читательским ожиданиям, сформированным под влиянием названия монографии, вынужденное переселение саамов в «места компактного проживания» [Там же: 67] (автор приводит данное понятие в кавычках, вероятно, желая заострить внимание на возможностях прагматического анализа этой неоднозначной формулировки) осуществлялось не по этническому критерию, а исключительно в целях освобождения земель для размещения военных сил и развития северной индустрии [Там же: 82-85]. Однако, по мнению автора, несмотря на отсутствие этнической дискриминации, из-за своего меньшинства саамы ничего не могли противопоставить массовому процессу колонизации и централизации [Там же: 87]. К сожалению, как мы знаем, этническое большинство также оказалось бессильно перед лицом преобразований советской эпохи. Тем не менее, как в тексте монографии Л.Аллемана [Там же: 1], так и в предисловии его издателя [Haumann, 2013: П] подчеркивается именно миноритарность саамского населения Кольского полуострова, а также другие мифологемы относительно жизни в Советском Союзе (например, «железный занавес», проложивший границу между саамами России и саамскими группами остальных государств).
Список литературы
Верещагин В.П. Очерки Архангельской губернии. СПб.: Тип. Якова Трея, 1849.
Волков Н.Н. Российские саамы. Историко-этнографические очерки. Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) Российской академии наук. Каутокейно; СПб., 1996.
В-р. Описание проблем, связанных с оленеводством на Кольском полуострове. Из области оленеводства // Изв. Архангельского общества изучения Русского Севера. 1909. № 7. С.35-50.
Галенкин В., Коваленко Т. Хрустальный чум // Труд. 1989. 28 февр.
Гуцол Н.Н., Виноградова С.Н., Саморукова А.Г. Переселенные группы кольских саамов. Апатиты: КНЦ РАН, 2007.
Давыдова А.С. Анализ структуры и проповеднической деятельности религиозной организации свидетелей Иеговы (на примере общины г.Апатиты) // Региональное сообщество в период социальных трансформаций: Кольский Север, начало XXI века. Апатиты: КНЦ РАН, 2007. С. 96-104.
Давыдова А.С. История храмостроения на Кольском Севере в XV-XVII веках. Проблемы историографии // Вестник Орловского государственного университета. Орел, 2013. № 5 (34). С. 216-221 (Новые гуманитарные исследования).
Давыдова А.С. Религиозные практики и представления молодёжи Мурманской области как индикатор отношения к вере // Вестник МГТУ. 2012. Т. 15, № 1. С. 254-258.
Ефименко А.Я. Юридические обычаи лопарей, карелов и самоедов Архангельской губернии // Записки ИРГО. СПб., 1878. Т. 8. С. 1-89.
Змеева О.В. «Наш мир - это Титан» (из истории одного локального сообщества) // Texts and communities: Soviet and Post-Soviet Life in Discourse and Practice / Edited by N. Baschmakoff, P. Fryer, M.Ristolainen. Helsinki: «Aleksanteri Papers», 2007. P. 159-167.
Змеева О.В. Оленегорск в истории и памяти жителей // Труды Кольского научного центра РАН. 2012. Т. 3, № 1. С. 5-18 (Гуманитарные исследования).
Киселев А.А. Саамский заговор: (Дело № 46197) // Живая Арктика. 1999. № 3-4. C. 58-60.
Киселев А.А., Киселева Т.А. Советские саамы: история, экономика, культура. Мурманск: Кн. изд-во, 1987.
Киселева Т.А. К вопросу о местах проживания кольских саамов (19171967 гг.) // Природа и хозяйство Севера. 1984. № 12. С. 82-85.
Максимов С.В. Год на Севере. М.: П.К.Прянишников, 1890.
Немирович-Данченко В.И. Лапландия и лапландцы: публичные лекции, читанные в 1875 г. в Санкт-Петербургском педагогическом музее. СПб.: Тип. В.А.Тушнова, 1877.
Разумова И.А. Культурные ландшафты Кольского Севера: города у «Большой воды» и Хибин. СПб.: Гамас, 2009.
Разумова И.А. Потаенное знание современной русской семьи. Быт. Фольклор. История. М.: Индрик, 2001.
Разумова И.А. Репрезентация Севера в устных и письменных текстах современной городской культуры Заполярья // XVII Ломоносовские международные чтения. Вып. 2: Поморские чтения по семиотике культуры: сб. науч. докл. и ст. / отв. ред. Н.М.Теребихин. Архангельск, 2006. С. 25-32.
Разумова И.А. Рецепция региональной истории в рассказах горожан Кольского Севера // III Ушаковские чтения: сб. науч. ст. / науч. ред. А.В.Воронин. Мурманск: Изд-во МГПУ, 2006. С.5-11.
Разумова И.А. Социалистический город в памяти жителей // Texts and Communities: Soviet and Post-Soviet Life in Discourse and Practice / Aleksanteri Institute, Finland. Aleksanteri Series, 2007. 4. P.145-158.
Симановская А.В. Чальмны-Варрэ: ликвидированная деревня как место памяти // Северяне: Проблемы социокультурной адаптации жителей Кольского полуострова. Апатиты: КНЦ РАН, 2006. С. 70-81.
Степаненко А. М. Расстрелянная семья (исторические очерки о кольских саамах). Мурманск, 2002.
Сулейманова О.А. Багаж переселенцев (к вопросу о жизни вещей в культуре) // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. 2011. № 7. Т. 1. С. 27-30. (Общественные и гуманитарные науки).
Сулейманова О.А. Памятная вещь в семейной культуре // Живая старина. 2013. № 4 (80). С. 36-39.
Сулейманова О.А. «Новые горожане» Кольского Севера: вещевое поведение переселенцев из сельской местности // Труды Кольского научного центра РАН. Апатиты: КНЦ РАН, 2013. С. 35-49. (Гуманитарные исследования). Ушаков И.Ф., Дащинский С.Н. Ловозеро. Мурманск: Кн. изд- во, 1988. Allemann L. Die Samen der Kola-Halbinsel. Über das Leben einer ethnischen Minderheit in der Sowjetunion. Series «Menschen und Strukturen» / Ed. by Heiko Haumann. M.; Berlin; Bern; Brussels; New York; Oxford; Wien: Peter Lang, 2010. Vol. 18.
Allemann L. The Sami of the Kola Peninsula. About the life of an ethnic minority in the Soviet Union. Troms0: University of Troms0, Centre for Sami Studies, 2013. URL: http://septentrio.uit.no/index.php/samskrift.
Haumann H. Foreword. The Sami of the Kola Peninsula. About the life of an ethnic minority in the Soviet Union // L.Allemann. Troms0: University of Troms0, Centre for Sami Studies, 2013. P. II.
Konstantinov Yu. From «Traditional» to Collectivized Reindeer Herding on the Kola Peninsula. Continuity or Disruption? // Acta Borealia. 2005. V. 22, N. 2. P. 170-188.
Сведения об авторе
Бодрова Ольга Александровна,
кандидат исторических наук, научный сотрудник Центра гуманитарных проблем Баренц региона Кольского научного центра РАН
Bodrova Olga Aleksandrovna
PhD (History), Research Fellow of the Barents Centre of the Humanities of the Kola Science Centre, RAS
