CC BY
23
Э.В. Карповой (Ларионовой), В.С. Фёдоровой, Т.П. Поповой, М.Д. Зиновьевой (Моториной), О.А. Остроумовой, Л.А. Аннинского, И. Ериной (Пашининой), И.М. Рогачёвой (Логиновой), А. Бергманна, В.Н. Боровицкой, Г.Г. Григорьевой, Ю.С. Суходоль-ского, З.С. Старковой, И.В. Столяровой, С.С. Жемайтиса, Л.А. Латынина, А.Г. Гачевой.
Издание завершают: «Комментарии», «Основные даты жизни и деятельности Н.И. Либана», «Указатель имен».
Т.М. Миллионщикова
ЛИТЕРАТУРА XIX в.
Русская литература
2012.01.016. СОЛОВЕЙ Н.Я. О ТВОРЧЕСТВЕ АС. ПУШКИНА: ОЧЕРКИ / Сост. Благова Г.Ф. - М.: Тезаурус. 2010. - 292 с.
Н.Я. Соловей (1921-2007) - кандидат филол. наук, доцент МГПИ им. Ленина; сотрудничал с Государственным историко-литературным музеем-заповедником А.С. Пушкина (Захарово -Большие Вязёмы). В реферируемой книге впервые собраны его статьи разных лет - и опубликованные ранее, и сохранившиеся в машинописном виде в личном архиве ученого («Становление реализма в лирике А.С. Пушкина», «Проблемы реализма в творчестве Пушкина 20-х годов <Проспект работы>», конспект утраченной работы «К истории создания романа "Евгений Онегин"»).
Во вступительной части «О Николае Яковлевиче Соловье» содержатся заметки Ю.Г. Круглова - «От редактора», Г.Ф. Благовой - «От составителя», Е.С. Никитиной - «Предисловие».
Исследование Н.Я. Соловья, отмечается в предисловии, основано «на приеме диалогизации текстовых отношений», благодаря чему Пушкин предстает в соотнесении с другими поэтами и критиками, причем «диалоги» ведутся как в сфере социума, «на оси времени поэта», так и в сфере культуры (М.М. Бахтин). Механизмом целостного воссоздания личности поэта стало понимание, которое всегда диалогично, а в данном случае «понимание есть проникновение в тайны творения» (с. 10).
Открывает книгу раздел «Становление реализма в лирике А.С. Пушкина» (публикуется посмертно). Автор не разделяет мнения тех, кто считает «петербургский период» творчества поэта (июль 1817 - май 1820) «качественно новым» и «неправомерно отделяет его от предыдущего, лицейского, периода (1813 - июнь 1817)» (с. 55). Раздел занимает почти треть объема книги и включает две части: «Ранняя лирика Пушкина»; «Лирика Пушкина 18141820-х годов». Творчество поэта трактуется как «непрерывный рабочий процесс». Стихи на французском будущий поэт стал писать в восемь лет; первое из дошедших до нас стихотворений на русском - «К Наталье» (с эпиграфом из «Послания к Марго» Шодерло де Лакло) - датировано 1813 г.
Формирование поэта «относится к периоду становления и развития романтизма в европейской и русской литературах»; отсюда - интерес к личности, к внутреннему миру человека, свобода от норм классицизма в художественном творчестве, что «способствовало развитию одной из характернейших особенностей ранней лирики Пушкина - личностного начала» (с. 12). Н.Я. Соловей акцентирует внимание на влиянии французской литературы (Шодерло де Лакло, Вольтер и др.) на лирику юного поэта.
Точкой отсчета его лицейско-петербургского периода принято считать 1814 г., когда впервые появились стихотворения поэта-лицеиста. Наряду с анакреонтической традицией и любовной лирикой в творчестве Пушкина этой поры обнаруживается стойкий интерес к военной истории России и прежде всего к Отечественной войне 1812 г. («Воспоминания в Царском Селе», «Александру», «Наполеон на Эльбе» и др.). Исследователь приходит к выводу, что творчество поэта «лицейско-петербургской поры в известной мере едино по проблематике; общая тенденция развития - от реалистических зарисовок эмоциональной жизни личности к сочетанию с гражданскими (патриотическими, особенно в лицейских стихах) и социальными мотивами» (с. 87).
В разделе о становлении реализма Пушкина рассматривается история замысла «Евгения Онегина» в контексте литературной деятельности поэта начиная с 1820-1923 гг. (поэмы «Руслан и Людмила», «Кавказский пленник»; стихотворения «Погасло дневное светило», «Сеятель», «Демон») и заканчивая 1828-1830 гг. Здесь помещена статья «Неосуществленное предисловие к "Борису Го-
дунову"», построенная на основе анализа суждений Пушкина о «Борисе Годунове» в хронологической последовательности. Наброски и неоконченную статью «О народной драме и драме "Марфа Посадница"» исследователь воспринимал как нерасторжимые звенья неосуществленного замысла Пушкина - снабдить предисловием издание своей новаторской трагедии «Борис Годунов» (с. 108). По убеждению Н.Я. Соловья, предложенное текстологами-пушкинистами заглавие статьи «О народной драме и драме "Марфа Посадница"» «не охватывает всего богатства ее содержания». Статью «следовало бы озаглавить по начальной строке: "Между тем как эстетика со времен Канта и Лессинга..." Эти слова сразу нацеливают читателя на главное в ней - на размышления о теоретических проблемах литературы реалистического направления, возникшей в России 20-х годов XIX в.» (с. 108).
Раздел «Текстологическое исследование романа "Евгений Онегин"» представляет собой конспект утраченного текста, условно названного «К истории создания романа "Евгений Онегин"». Исследователь использует здесь прием «сжатой характеристики-пересказа сюжетной линии Онегина и линии Автора в авторских отступлениях» (с. 109); анализируется «взаимодействие этих линий». Н.Я. Соловей уделяет внимание полемике с Ю.М. Лотманом по поводу объяснения причин пропуска начальных (1-6) строф
IV главы романа и толкования особенностей построения сюжета, сцепления образов в первых главах «Онегина» (с. 111).
С текстологической точки зрения наиболее насыщены III—
V этапы работы над романом. На третьем этапе это было связано с «устойчивыми колебаниями Пушкина в пользу включения или невключения Альбома в роман, предназначения или непредназначения его для Татьяны» (с. 115). На четвертом этапе работы предметом детального рассмотрения стал первый вариант VIII главы -«Путешествие Онегина». Об этом свидетельствует обзор черновиков «Путешествия» с их полным перечислением, а также обзор изменений в содержании перебеленного текста строф (с. 119-120); впоследствии эта глава была опущена. Пятый этап составила переработка VIII и IX глав в одну - VIII главу - на базе IX главы.
В статье «Из истории работы А.С. Пушкина над сюжетом "Евгения Онегина" [Альбом Онегина]» выдвигается вопрос о включении или невключении Альбома в роман. С точки зрения
Н.Я. Соловья, «местоположение любого фрагмента романа в пределах основного текста зависит от авторского идейного задания, находящего свое воплощение, в частности, в единственно возможной логике сюжетного развития»; подтверждением тому служит история создания VII главы романа и не вошедшего в нее Альбома главного героя (с. 127-128). В текст главы Альбом Онегина (тематически и художественно законченный фрагмент) не был включен потому, что дополнительные сведения, которые читатель получил бы о герое из его дневника, как бы опережали развитие его характера, предстоящего в сюжете еще не написанных заключительных глав.
Раздел «"Вновь я посетил..." в аспекте текстологии» состоит из двух статей: «История создания и публикации стихотворения А.С. Пушкина "Вновь я посетил."»; «О рукописях стихотворения "Вновь я посетил."». По мнению исследователя, широко известный фрагмент «В разные годы.» никогда не был «окончанием стихотворения в его черновой редакции или отвергнутой позже попыткой написать вторую часть стихотворения» (с. 144, 178). Анализ любого компонента художественной структуры «Вновь я посетил.» (проблематики, композиции, ритмики, фоносемантики) приводит к выводу о том, что стихотворение Пушкина - законченное художественное произведение. Рассматривая вопрос о действительном составе черновой рукописи стихотворения, о месте отдельных отрывков ее текста в композиции целого, автор анализировал промежуточные редакции отдельных мотивов в последовательности их возникновения. Сравнение отрывков позволило отобрать стихи, входящие в сводку черновой редакции, - как из числа незачеркнутых, так и зачеркнутых поэтом. Таким путем были составлены три редакции мотива «печальных дум» осени 1824 г., три редакции мотива рассказов няни; изучение этих рукописей обусловило вывод: «. чем сложнее история создания чернового текста произведения, тем расчлененнее должна быть публикация всех его образующих слоев» (с. 218).
В разделе «"Текст в тексте": О творческом взаимодействии, интертекстуальности в литературных процессах» опубликована глава «Отзвуки Молитвы ко Пресвятой Богородице в романе "Евгений Онегин"». Обращение Н.Я. Соловья к религиозной литературе и церковнославянской лексике (ср. пучина и бездна) сформировало принципиально новые позиции в трактовке сна Татьяны,
приблизив автора к «научной реконструкции эволюции стиля Пушкина» (в духе В.В. Виноградова). «Начала православной христианской веры», исповедуемые Татьяной, поэт показывает изнутри - через ее сон - как духовную и нравственную основу мироощущения и поведения героини. Признание этого момента открывает новые перспективы для последующего изучения образа Татьяны в контексте ее судьбы в «романе в стихах» (с. 224).
В главе «Пушкин и Жуковский на страницах романа "Евгений Онегин"» дан анализ образов «бездны» (которая разверзлась под Татьяной после именин: «Под ней чернеет и шумит») и «Дрожащего, гибельного мостка» («Две жердочки склеёны льдиной. Положены через поток»). Образ мостка через поток имеется также у Жуковского в его ранней балладе «Граф Габсбургский» (1818; перевод баллады Шиллера). По мнению Н.Я. Соловья, Жуковский оценил аранжировку сна Татьяны в «Онегине» мотивами двух его баллад («Светлана», «Граф Габсбургский») и откликнулся на это в своем переводе «Ундины» (повести Ф. де Ламот-Фуке). Глубинная внутренняя связь образа потока - шумящей пучины - у обоих авторов особенно ощутима при сравнении этого образа в сне Татьяны и в XIV главе «Ундины».
В главе «А.С. Пушкин и В.Л. Пушкин на страницах романа "Евгений Онегин"» показаны игровые приемы, используемые А. С. Пушкиным, когда в откровенную игру оказался вовлечен сатирический персонаж с «говорящей» фамилией Буянов из поэмы «Опасный сосед» В.Л. Пушкина.
Детальной разработкой темы отличается глава «Два Александра Сергеевича на страницах "Евгения Онегина"». С рукописью комедии «Горе от ума» И.И. Пущин ознакомил Пушкина 11.01.1825 г., и в том же году поэт завершил работу над IV главой «Онегина». Впервые в этой главе ^ЬК строфа) Александр Сергеевич Грибоедов «становится как бы соавтором» Пушкина: поэт наметил здесь «характеристику гостей Татьяны в стиле "колкого Грибоедова"» (с. 242, 243). В «Онегине» получили развитие типичные образы, введенные в русскую литературу Грибоедовым: таков, например, Загорецкий, который у Пушкина превращен в Зарецкого (с более жесткой характеристикой). В последующих главах «Онегина» демонстрируются многочисленные явные стилистические переклички с текстом комедии «Горе от ума», а также прямые
идейные параллели с концепцией пьесы. В V главе «романа в стихах» бросается в глаза сопоставимость стилистических приемов в описании сна Софьи («Горе от ума») со сном Татьяны («Евгений Онегин»). В VI главу (строфа XI) Пушкин включает в обработанном виде одну из «концептуальных» реплик Чацкого: «.И вот общественное мненье!» По наблюдениям Н.Я. Соловья, «следы» «Горя от ума» в ГУ—УШ главах «Онегина» приобретают системный характер.
Касаясь темы «Ф.И. Тютчев и А.С. Пушкин», исследователь отметил, что с 1820 г., еще студентом Московского университета, Тютчев полемизировал - прямо или косвенно - с узловыми стихотворениями Пушкина. Таково стихотворение Фета «К оде Пушкина на Вольность». По мнению Н.Я. Соловья, образы «Пророка» (1826) и «Анчара» (1828) стоило бы сопоставить с тютчевским стихотворением «Безумие». Попытка возродить тыняновскую версию «о враждебности Пушкина к Тютчеву», предпринятая персонажем романа А. Битова «Пушкинский дом», столь же неприемлема для Н.Я. Соловья, как и для автора названного романа.
В разделе «Края Москвы, края родные.» опубликован написанный Н.Я. Соловьём (в соавторстве с В.Н. Аношкиной) фрагмент Предисловия к сборнику «Мое Захарово.», в котором освещается московско-захаровский период жизни Пушкина, когда формировались его мировоззрение и творчество.
В рубрике «Памяти замечательного пушкиниста» содержится перепечатка двух некрологов: один написан А.А. Пауткиным и А.А. Смирновым, другой - Г.Ф. Благовой.
Приведенная в книге библиография трудов Н.Я. Соловья охватывает период с 1970 г.
А.Р. Андреева
