CC BY
15
Западом и Востоком» (с. 161). Делая неверный, с точки зрения морального патриотизма, выбор, он в глазах окружающих лишается мужской доблести (Антоний «мужественен не более, чем Клеопатра», говорит о нем Цезарь), но зато Клеопатра, воплощающая восточное сладострастие, в заключительной сцене обретает истинно мужскую твердость, заявляя: «Во мне нет ничего от женщины; теперь я, от головы до ног, тверда как мрамор...» (с. 162-163). В трагедии Шекспира гендерные атрибуты не закреплены за персонажами, но оказываются в состоянии свободного перемещения: человек Шекспира не исчерпывается однажды сделанным выбором.
Гендерная самоидентификация обнаруживает диалектику и амбивалентность, которые не укладываются в рамки однозначного Геркулесова выбора, однако античная аллегория сохраняет свою культурную значимость, указывая нам, что «становиться человеком -это всегда Геркулесов труд» (с. 163).
А.Е. Махов
2012.01.015. ЛИБАН НИ. ИЗБРАННОЕ: СЛОВО О РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ: ОЧЕРКИ, ВОСПОМИНАНИЯ, ЭТЮДЫ / Сост. Харламова-Либан В.Л. - М.: Прогресс-Плеяда, 2010. - 720 с.
Сборник посвящен столетию со дня рождения заслуженного преподавателя МГУ им. М.В. Ломоносова Николая Ивановича Ли-бана (1910-2007)1. Во вступительной статье его ученик, доктор фи-лол. наук А. А. Пауткин отмечает: «Эта книга - дань памяти бескорыстному хранителю русской культуры» (с. 8). Объединенные в издании работы ученого раскрывают широту его творческих интересов: литература Древней Руси; становление личности в русской литературе XVIII в.; Золотой век русской поэзии; история просвещения и кризис христианства в русской литературе и жизни XIX в. Сборник включает тексты, различные в жанровом отношении: лекции и статьи, материалы к монографии и воспоминания, очерки биографического характера и записи бесед. «Ряд материалов следу -ет отнести к науковедческой области. Можно сказать, что перед нами своеобразная книга жизни русского интеллигента ХХ в., судь-
1 Подготовку издания осуществила вдова ученого В.Л. Харламова-Либан при поддержке его учеников.
ба которого неразрывно связана с историей Московского университета» (с. 3).
Книга состоит из пяти разделов. Первый открывается работами Н.И. Либана по истории литературы Древней Руси: «Повесть временных лет» и «Слово о полку Игореве»1. В Х в., отмечает Н.И. Либан, «только получившая письменность русская народность, еще живущая преданиями, былинами и сказками, осознает себя как историческую индивидуальность, как историческую единицу. В летописях отражена история Древней Руси. Для современников она была тайной, предназначавшейся для будущего» (с. 12).
В «Повести временных лет» - «первоначальной древней нашей летописи» - содержатся этнографические сведения о древних славянах, легенды о первых князьях Древней Руси, основы русской юриспруденции (в «Повесть» вошла вся «Правда» Ярослава Мудрого), впервые обозначены географические границы.
Как и византийские хроники Георгия Амартола и Иоанна Малалы, наша летопись начинается с древнейших библейских времен. Постепенно летописец включает в нее и нашу историю. Чем ближе по времени событие к летописцу, тем реалистичнее его описание и картины (с. 14).
Автор концентрирует внимание на отличии русской летописи от западных хроник, где «все логично, но в высшей степени сжато и кратко, кратко настолько, что по тексту не выстроишь исторически сложившейся физиономии народа» (с. 13), но именно это было свойственно русским летописям. «Повесть» написана на рубеже эпох, и в такие периоды «работает не только интеллект, но и эмоции. Поэтому все излагается в художественной форме, нет строгого отбора, внутренней критики, стремления к логичности» (там же).
Обращаясь к «Слову о полку Игореве», Н.И. Либан освещает историю открытия и изучения «Слова о полку Игореве». Памятник дошел в единственном экземпляре, и объяснения этому находят в
1 Этот материал впервые опубликован в кн.: Либан Н.И. Литература Древней Руси: Лекции, очерки. - М.: Изд-во МГУ, 2000. - Реферат см.: Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 7. Литературоведение: РЖ / РАН ИНИОН. - М., 2002. - № 1. - С. 93-98. Авторы -А.Р. Аринина, Е.С. Урусова. Переиздано: Либан Н.И. Лекции по истории русской литературы: От Древней Руси до первой трети Х1Х в. - М., 2005.
том, что он принадлежит мирской, а не церковной литературе. Главная причина заключается в том, что в «Слове» изображено второстепенное событие: «Это был отдельный эпизод из жизни Киевской Руси, когда Великий князь Святослав уже потерял свое могущество (с. 21). Важной характеристикой "Слова" является и то, что оно никогда не пелось, об этом свидетельствует само название слово», т.е. то, что говорится. Поэтика данного письменного памятника - песенно-былинная, и никакой другой тогда не существовало для произведений подобного рода» (с. 24).
Многие исследователи считают «Слово» вершиной древнерусской литературы. Н.И. Либан склонен думать, что «в свое время его окружали другие памятники, созданные. на вершине Киевского периода древнерусской литературы - в конце ХП в.» (с. 22).
В работе «Становление личности в русской литературе ХVIII в.»1 Н.И. Либан исследует основные направления литературы, жизни и культуры России ХVIII в., выделяя три периода: петровский, екатерининский и карамзинский. Ученый соотносит литературу с развитием русского общества, стремительно догонявшего Европу, с изменениями в жизни различных сословий (дворянство, духовенство, купечество, крестьянство, мещанство). Среди факторов, стимулирующих становление личности, рассматриваются идейные течения ХVIII в., в частности масонство, преобразования в области педагогики.
Петровское время ученый определяет как эпоху «рационалистического начала». Человек, когда строилась и воевала молодая нация, целенаправленно воспитывался в духе служения государству, интересы самой личности, ее частная жизнь полностью растворялись в общественном служении. Определяя тип личности Петровской эпохи, Н.И. Либан подчеркивает, что это прежде всего инженер, воин, ремесленник-практик.
Н. И. Либан обозначил три основных фактора, повлиявших на формирование личности в ХVIII в.: университет и другие образова-
1 Этот материал впервые опубликован в кн: Либан Н.И. Становление личности в русской литературе ХVШ в.: Лекции-очерки. - М.: Изд-во МГУ, 2003. -Реферат: Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 7. Литературоведение: РЖ / РАН ИНИОН: М., 2004. - № 2. - С. 64-71. Автор - А.А. Коробкова.
тельные учреждения, театр и журналистика. Рассматривая каждый из них, особое значение он придает системе образования, созданной в России в XVIII в. Екатериной II: духовные академии, университет, военные образовательные учреждения, благородный пансион для девочек, воспитательный дом. Н.И. Либан подчеркивает, что особую роль во всех этих учебных заведениях играло филологическое образование. Духовные искания, попытки осознания себя как личности были присущи не только выходцам из дворянской среды, как утверждают многие исследователи, но и «низшие сословия» выдвигали талантливых людей (экономист И.Т. Посошков, Ломоносов, Тредиаковский). Анализируя духовную жизнь «низших сословий», ученый рассматривает процесс зарождения трущобного романа о Ваньке Каине - литературы «лакейской, людской, кухни» (с. 625). Продолжение этой традиции в ХГХ в. - «Петербургские трущобы» В.В. Крестовского.
Рассматривая проблему становления русского интеллигента на материале творчества Н.М. Карамзина, исследователь обращает внимание на многосторонность таланта писателя: он издавал первый в России журнал для детей («Детское чтение для сердца и разума»), писал стихи (программное стихотворение «Меланхолия»), сентиментальные повести («Бедная Лиза», «Наталья, боярская дочь», «Марфа-посадница» и др.). Карамзин посетил родину Руссо, встречался с Кантом. Главный труд Карамзина - «Историю государства Российского» - Н.И. Либан комментирует с филологической точки зрения. Если «первые тома представляют собой компиляции из западных и восточных хроник» (с. 232), то далее при обращении к трагическим событиям ХVI в. историк-повествователь перестает быть хроникером, он заостряет внимание на моральном падении своего героя - героя русской истории - Ивана Грозного.
В разделе выделены статьи-персоналии: «Николай Новиков», «Александр Радищев», «Гавриил Державин», «Андрей Болотов», «Екатерина Дашкова», «Екатерина II», «Николай Карамзин».
Своеобразие русского романтизма первой трети ХК в. освещается в очерках «Василий Жуковский», «Александр Пушкин», объединенных названием «Золотой век русской литературы». По мнению Н.И. Либана, поэзия Жуковского «предвосхитила собою лирику ХХ в. Все течения, школы, которые потом возникли:
символизм, акмеизм, другие "измы" - есть не что иное, как заимствование или подражание лирике Жуковского. С той очень существенной разницей, что в этих школах мы довольно хорошо просматриваем именно мастерство школы, технику, чего мы не видим у нашего поэта, ибо у него и форма, и содержание нераздельно и органично переплетаются. Ни один русский поэт не писал метрами, столь многоразличными. Жуковский первый употребил дактилическое окончание в русском стихе, гекзаметр был для него новым музыкальным аккордом, многие его пьесы написаны пяти-, четырех-, трехстопным смешанным ямбом. Бессоюзие, остановка, недомолвка -любимые приемы его поэзии. Жуковский никогда не утомляет, - он очаровывает. ХХ в. утратил в своей поэзии эту нравственно-возвышенную ноту, этот порыв в "невыразимое", "небесное"» (с. 139-140).
Творческое развитие Пушкина было движением к реалистическому изображению мира средствами литературы. Поэт очень рано распрощался с романтизмом. Н.И. Либан подчеркивает, что на протяжении всего творческого пути Пушкина наблюдается его стремление к реалистическому изображению мира в широком смысле этого слова. «Пушкин насытил русскую литературу, русскую жизнь лирическими стихами, или, вернее, лирическим ощущением бытия. Он открыл в природе человека такие стороны внутреннего мира, которые до него никто не решался изобразить, то есть лирические ощущения были у людей и в ХVII, и в ХVIII вв., но они не имели выхода в искусство, где бы сама лирика сделалась жизненной потребностью, необходимостью бытия. Пушкин представил всю гамму лирических переживаний всех оттенков, всех красок, всех звучаний» (с. 186).
Романтизм Лермонтова интересен тем, с точки зрения Н. И. Либана, что писатель объединяет стили, широко используя реализм, натурализм и сентиментализм («Герой нашего времени», «Княжна Мери»). Первый русский психологический роман «Герой нашего времени» «написан тогда, когда романтизм как таковой теряет свою обаятельную популярность. Для Лермонтова романтизм никогда не был переходным этапом от одного стиля к другому. И в начале своего творческого пути, и позже, на протяжении всех лет он оставался последовательным романтиком. Не ставя это направление ниже реалистического искусства, Лермонтов блестяще пока-
зал в своих совершенных произведениях, что всякий стиль в своем полном завершении объективно изображает действительность» (с. 212).
Во втором разделе впервые публикуются незавершенные работы: «Люди и книги 40-х годов ХТХ в.» (продолжение циклов лекций «Литература Древней Руси», «Становление личности в русской литературе ХVIII в.»), материалы к монографии об «Очерках бурсы» Н. Г. Помяловского.
Н.И. Либан характеризует Помяловского отнюдь не как рядового представителя демократической прозы 1860-х годов, но как «безвременно ушедшего художника слова», отмечает Л.И. Матюшенко в Приложении к этой публикации. Написанные Н.И. Либаном материалы к монографии ждали своего выхода с 1957 г.; за это время были опубликованы произведения писателя с комментариями, монографии о его творчестве. Однако «никому не удалось превзойти Н.И. Либана в воссоздании колорита эпохи, в которую жил и творил Помяловский. Порою создается впечатление, что материалы об "Очерках бурсы" написаны их современником» (с. 344), - обобщает Л.И. Матюшенко.
По убеждению Н.И. Либана, Помяловский поражает своей исключительной целостностью: «Изображая "мертвый дом" - бурсу, он сумел рассказать о том, как при мертвящей речи, строгих понятий и категорий вытравлялось все живое из живого человека. Это любопытный пример двуязычия: языка мертвого, который должен изучать бурсак, и языка живого, на котором он думает и посредством которого выражает свои мысли и чувства» (с. 338). Отсюда та двуплановость, которая наблюдается у писателя, в художественно стилистических средствах. С одной стороны, непосредственное повествование, предельно простая выразительная русская речь, которую Помяловский выработал в результате отрицания витийственного проповеднического тона. С другой стороны, блестящая манера писателя прятать в «складках» своей речи троп, чуть шаржированное выдвижение художественного приема на первое место (с. 341). Как отдельная работа «История просвещения в России (Бурсак в общественной жизни России середины ХГХ в.)» публикуется в реферируемом сборнике вторая часть монографии о Помяловском, где рассматриваются обучение и воспитание в бурсе
в сопоставлении с образовательной системой России; названы типы школ, определена роль духовенства в школьном образовании.
Монографические статьи «Александр Благовещенский», «Александр Левитов», «Николай Помяловский» были напечатаны ранее в биоблиографическом словаре «Русские писатели» (М., 1971).
В течение нескольких десятилетий Н.И. Либан читал на филологическом факультете МГУ спецкурс «Творчество Н.С. Лескова (60-80-х годов ХК в.)». Его лекции, прочитанные в 1994-1996 гг., публикуются по аудиозаписям, сделанным Т. Афанасьевой, по конспектам О. Остроумовой. В настоящем издании они впервые представлены полностью.
В статье о творчестве Лескова на литературном фоне России 1860-1880-х рассматриваются романы «Обойденные» (1865) и «Островитяне» (1866), сатирическая хроника «Смех и горе» (1871), историческая хроника «В селе Плодомасове» (1869), роман-хроника «Соборяне» (1872), повести «Очарованный странник» и «Запечатленный ангел» (обе - 1873), рассказ «Левша» (1882). Лесков - сугубо национальный писатель. По его произведениям, считает Н. И. Либан, можно изучать русский быт, национальный характер, тогда как у других писателей герои, в сущности, являются «вариациями одного психологического типа»: у Толстого во всех романах встречается Нехлюдов; у Достоевского - человек из подполья; у Гончарова - везде Обломов (Райский); у Тургенева - «несчастный и нерешительный русский интеллигент» (с. 423).
Идеал Лескова - свободный человек, и в этом смысле он писатель 60-х годов ХГХ в. Особенность его героя, по мнению Н. И. Либана, состоит в том, что он показан не идеальным, а вполне реальным. Писатель не заставляет его каяться, проходить испытания, он избегает поучения и морализаторства. У него нет таких героев, как Раскольников и Иван Карамазов, которые пытаются внести коррективы в Промысел Божий или хотят заново решить вопрос «убий - не убий». Лесков «по-настоящему крепко и истово верил в русского человека и при этом не идеализировал его» (с. 423).
У Лескова - своя вера, та, которая дана всем, но она не подлежит всенародному обсуждению, а принадлежит самому человеку. Н.И. Либан согласен с точкой зрения П. Флоренского, который
считал, что «этот писатель лучше всех передал чувство "веры за пазухой"» (с. 373). Одна из граней национального характера, показанная Лесковым, - праведничество. Но «в отличие от героев Достоевского, которые занимаются теоретизированием по вопросам веры и безверия, его герои - практические праведники, люди долга, предпочитающие деятельное добро» (с. 425), - утверждает Н.И. Либан. Писатель «подошел к русской жизни с такой стороны, с какой до него никто не подходил. Он нарисовал человеческие характеры различных сословий и социальных групп: от боярской знати до низшей братии», и все они «говорят своим языком, шероховатым, грубым, неряшливым». Писателя не столько интересовали «сюжет, образ, герой, сколько звучание слова» (с. 425-426).
В статье «Кризис христианства в русской литературе и русской жизни» Н.И. Либан отмечает, что 70-90-е годы ХГХ в. и начало ХХ в. - «период необыкновенно повышенного интереса к христианству, а в сущности, период его разрушения» (с. 427). Среди писателей-разрушителей названы Достоевский, Л. Толстой и Лесков. При огромном интересе к религии они становятся ее комментаторами, «дополнителями», а иногда и создателями своего учения, «якобы христианского». Н.И. Либан считает, что Толстой, создавая свое Евангелие, отверг все формы церковного служения, совершенно не понял триединства и выступил с учением, которое изложил в трактатах - «В чем моя вера?», «Соединение и перевод четырех евангелий», «Краткое изложение евангелия», «Учение Христа, изложенное детям». Писателю казалось, что наступил период освобождения от господства церкви, исказившей учение Христа, а чтобы познать истинного Бога, необходимо, по его мнению, освободить это учение от искажений. С точки зрения Н.И. Либана, Толстой очень интересен как реформатор, преобразующий учение, которое существует уже два тысячелетия.
Достоевский - писатель, с наибольшей силой отразивший период религиозных исканий, неудовлетворенности, отрицания, -то, что выражают слова апостола: «Господи, верю, помоги моему неверию». Все его романы наполнены изображением борьбы веры и неверия.
Лескова относили к писателям христианского направления, отстаивающим веру, но любое его произведение свидетельствует о том, что его вера все время колеблется. Он любит описывать чуде-
са, но чудо объясняет житейскими обстоятельствами и оно обращается в ничто.
В начале ХХ в., в период напряженных религиозных исканий, С. Булгаков, Н. Бердяев, В. Розанов, С. Франк отринули «детскую непосредственность веры: "Аще не обратитеся и не будете яко дети, не внидете в Царство Небесное" (Мф. 18, 3). Они сделали из веры предмет философии, предмет социологии и истории. И это погубило их веру» (с. 432). «Могучая кучка» религиозных философов первой трети ХХ в. все свои идеи свела к национальному русскому началу, пренебрегая тем, что сила христианского учения в том, что оно всеобъемлющее, не имеющее ни географических, ни национальных границ.
«Христианство по сути своей есть величайший революционный переворот в истории человечества, и, видимо, чтобы обрести истину, ему необходимо испытать и пережить кризис, пройти через горнила страдания, неверия, отчаяния» (с. 434), - подчеркивает Н.И. Либан.
В третьем разделе впервые публикуется рассказ Н.И. Либана «Рассчитали», написанный для рукописного журнала «Начало» (1928), и художественно-этнобиографический очерк «Алтай», ранее печатавшийся в географических журналах в 1930-х годах.
В четвертом разделе представлены очерки, интервью и лекции Н.И. Либана: «Человек красивого интеллекта» о профессоре Г.Н. Поспелове - текст речи, с которой Н.И. Либан выступил 18 декабря на кафедре теории литературы филологического факультета МГУ; «Я часто и благодарно вспоминаю.»1 - о профессоре А.И. Ревякине; «История филологического факультета за 60 лет» - последняя публичная лекция Н.И. Либана, состоявшаяся в 2002 г. в Пушкинской гостиной на филологическом факультете МГУ; «Медиевисты», «Час вне времени», «Я родился в Москве», «Я пережил три времени.» - записано В. Л. Харламовой; публикуется впервые по записям 2005-2007 гг.; «Последние записи» 2007 г.
В пятом разделе опубликованы воспоминания учеников Н.И. Либана - И.П. Видуэцкой, Л.Н. Васильевой, В.Е. Хализева,
1 Впервые опубликовано в кн.: А.Н. Островский, А.П. Чехов и литературный процесс ХГХ-ХХ в.: Сб. ст. в память об А.И. Ревякине. - М., 2003. - С. 539541.
Э.В. Карповой (Ларионовой), В.С. Фёдоровой, Т.П. Поповой, М.Д. Зиновьевой (Моториной), О.А. Остроумовой, Л.А. Аннинского, И. Ериной (Пашининой), И.М. Рогачёвой (Логиновой), А. Бергманна, В.Н. Боровицкой, Г.Г. Григорьевой, Ю.С. Суходоль-ского, З.С. Старковой, И.В. Столяровой, С.С. Жемайтиса, Л.А. Латынина, А.Г. Гачевой.
Издание завершают: «Комментарии», «Основные даты жизни и деятельности Н.И. Либана», «Указатель имен».
Т.М. Миллионщикова
ЛИТЕРАТУРА XIX в.
Русская литература
2012.01.016. СОЛОВЕЙ Н.Я. О ТВОРЧЕСТВЕ АС. ПУШКИНА: ОЧЕРКИ / Сост. Благова Г.Ф. - М.: Тезаурус. 2010. - 292 с.
Н.Я. Соловей (1921-2007) - кандидат филол. наук, доцент МГПИ им. Ленина; сотрудничал с Государственным историко-литературным музеем-заповедником А.С. Пушкина (Захарово -Большие Вязёмы). В реферируемой книге впервые собраны его статьи разных лет - и опубликованные ранее, и сохранившиеся в машинописном виде в личном архиве ученого («Становление реализма в лирике А.С. Пушкина», «Проблемы реализма в творчестве Пушкина 20-х годов <Проспект работы>», конспект утраченной работы «К истории создания романа "Евгений Онегин"»).
Во вступительной части «О Николае Яковлевиче Соловье» содержатся заметки Ю.Г. Круглова - «От редактора», Г.Ф. Благовой - «От составителя», Е.С. Никитиной - «Предисловие».
Исследование Н.Я. Соловья, отмечается в предисловии, основано «на приеме диалогизации текстовых отношений», благодаря чему Пушкин предстает в соотнесении с другими поэтами и критиками, причем «диалоги» ведутся как в сфере социума, «на оси времени поэта», так и в сфере культуры (М.М. Бахтин). Механизмом целостного воссоздания личности поэта стало понимание, которое всегда диалогично, а в данном случае «понимание есть проникновение в тайны творения» (с. 10).
