CC BY
13
произведений 'фантастического реализма': Жанрово обусловленная имплицитность»); Т.В. Бердникова («Диалогизм жанра молитвы в структуре лирического стихотворения»); А. Г. Пастухов («Политический памфлет: (Не)умирающий жанр?»); Е.А. Пономаренко («Жанровая организация общения врача и пациента (на материале художественных произведений писателей-врачей конца XIX - начала XX века)»); А.Г. Поспелова, В.Н. Кондрашова («Гендерные особенности выражения непрямой агрессии в английском диалоге»); С.Н. Плотникова, Н.В. Копылова («Гендерный код жанра: Мужские тактики уничтожения лица женщины в беседе»); О.В. Сахарова («Реализация языковой личности в жанрах семейного общения»); О.С. Иссерс («'Речевые коллекции' как объект лингвистического анализа»); А.А. Юнаковская («Комплимент как часть общения обиходно-разговорной сферы (на материале г. Омска)»).
В издании опубликованы переводы статей К. Годдарда («'Следуй путем рисового поля': Семантика пословиц в английском и малайском языках») и М. Бесемерес («Разные языки, разные эмоции? Взгляд через призму автобиографической литературы»).
А.А. Клиновская
2010.03.015-018. ИССЛЕДОВАНИЯ ПО ТЕОРИИ ДИСКУРСА. (Сводный реферат).
2010.03.015. БЕЛЕЦКИЙ С.Б. Патернализм в институциональной коммуникации // Антропологическая лингвистика / Под ред. Кра-савского Н.А. - Волгоград: Колледж, 2009. - Вып. 12. - С. 54-65.
2010.03.016. ЗУБКОВА Я.В. Понятийные характеристики дискурса // Антропологическая лингвистика / Под ред. Красавского Н.А. -Волгоград: Колледж, 2009. - Вып. 12. - С. 22-30.
2010.03.017. ИЗВЕКОВА М.Г. Лингвокультурная специфика ритуала // Антропологическая лингвистика / Под ред. Красавско-го Н.А. - Волгоград: Колледж, 2009. - Вып. 12. - С. 38-46.
2010.03.018. ПАНЧЕНКО Н.Н. Достоверность, точность, информативность как коммуникативные категории // Антропологическая лингвистика / Под ред. Красавского Н.А. - Волгоград: Колледж, 2009 . - Вып. 12. - С. 31-37.
В статье Я.В. Зубковой (2010.03.016) отмечается, что в современных гуманитарных исследованиях понятие дискурса трактуется по-разному, и в зависимости от сферы и цели исследования на
первый план выходят разные его характеристики. В разных определениях сохраняется упоминание об организованности дискурса, что говорит о его безусловной оформленности и заданности как системы речи. Дискурс, как коммуникация в рамках определенной социальной группы и в определенной ситуации, всегда связан с какими-либо интересами и базируется на правилах и стереотипах, зависящих от условий пространства и времени. В этом выражается его культурологическая специфика.
В психолингвистике дискурс понимается как «вербализуемая речемыслительная деятельность, предстающая как совокупность процесса и результата и обладающая как собственно лингвистическим, так и экстралингвистическими планами» (с. 25). В социолингвистике дискурс исследуется как общение, погруженное в социальный контекст. Лингвокультурология подчеркивает не только личностно и социально обусловленные, но и национально-культурные характеристики дискурса.
Модель стратегической обработки дискурса (a model of Strategie discourse proeessing), разработанная Т. ван Дейком и В. Кин-чем, придала исследованиям в области дискурса когнитивную базу, обеспеченную репрезентацией ситуации общения и анализом интеракций. В теории коммуникативного действия (Theorie des kommunikativen Handels) Ю. Хабермаса дискурс трактуется как речевая коммуникация, предполагающая реакцию и ценностные характеристики субъекта. Согласно трактовке М. Фуко, дискурс является институционально обусловленным способом общения, определяющим коммуникативное поведение личности. Дискурс формирует в данном обществе в данную эпоху определенную область знания, а именно знание того, кто, что, кому, в какой ситуации и в какой форме должен /может или не может говорить. При таком подходе дискурс рассматривается как социально-культурное взаимодействие.
В заключение автор предлагает свое определение дискурса: «Дискурс - это коммуникативное поведение, выраженное вербаль-но (текст), опирающееся на хронотопные пресуппозиции (прагматика коммуникантов), обусловленное нормативными аспектами группы и культурной общности в целом (нормы и сценарии поведения), детерминированное их ценностной составляющей (лингво-культурные скрипты)» (с. 30).
Н.Н. Панченко (2010.03.018) подчеркивает, что в современной теории коммуникации еще не выработано единой трактовки понятия «коммуникативная категория». Автор статьи опирается на тот подход, согласно которому коммуникативные категории участвуют в организации и регулировании коммуникативного процесса, имеют собственное коммуникативное содержание и набор разноуровневых речевых и невербальных средств для его выражения. Они также располагают определенной структурой в виде оппозиции, спектра или шкалы.
Коммуникативные категории противопоставляются языковым, функционально-стилевым и риторическим. В отличие от языковых коммуникативные категории связаны с речью, причем иногда они могут обрести статус языковых, как, например, категория вежливости в японском языке. Отличие коммуникативных категорий от функционально-стилевых состоит в том, что первые проявляются в любом стилевом регистре общения. От риторических они отличаются тем, что, во-первых, коммуникация без коммуникативных категорий невозможна, во-вторых, они используются не намеренно.
Н. Н. Панченко рассматривает категорию достоверности как сложную многомерную коммуникативную категорию, средствами выражения которой служат более частные категории точности и информативности. Категория достоверности характеризуется как интердискурсивная, обнаруживаемая во всех типах дискурса и на всех уровнях его коммуникативной структуры (от отдельного высказывания до гипержанровых форм коммуникации). Исследуемая категория оказывает существенное воздействие на коммуникативную структуру дискурса, на выбор говорящим коммуникативной стратегии и тактик, на характер протекания и результат общения. Точность как коммуникативная категория варьируется в зависимости от жанровой дифференциации. Так, точность научного текста заключается в развертывании и уточнении характеристик понятия; точность художественного - в динамике образных ассоциаций. Степень точности / неточности связана с такими факторами, как точность знаний говорящего об объекте, степень уверенности в достоверности передаваемой информации, коммуникативное намерение выразить или утаить информацию. Информативность как коммуникативная категория квалифицирует статус текста с пози-
ции воспринимающего субъекта и варьируется в зависимости от ситуации, стиля, речевого жанра. Информативная достаточность обеспечивает достоверность высказывания и является ее главным критерием, отклонения от нормы в сторону информативной избыточности или недостаточности являются нарушением информативной нормы и маркируются отрицательно.
В статье М.Г. Извековой (2010.03.017) анализируется языковая составляющая ритуала и устанавливаются его прагматические признаки. Ритуал определяется как рожденная традицией форма поведения, которая на всех уровнях - семья, социальная группа, государство - сопровождает важные моменты жизни и регулирует деятельность людей. Ритуал отличается высокой степенью привязанности к традиции, которая определяет его участников (священнослужитель - прихожане, председатель - коллектив, члены научного общества и т.д.), используемые предметы, получающие в контексте ритуала определенный смысл (мантия, жезл, посох, чаша и др.), а также слова и действия, составляющие ритуал и остающиеся практически неизменными. Ритуал отличается синкретично-стью формы, объединяя в единый смысл разные знаковые системы (язык, действие, предмет, музыка, танец и др.). Обязательными условиями ритуала являются эмоциональный подъем и единение его участников. От других стереотипных форм поведения ритуал отличается своим массовым характером. Специфичность ритуала отличает его от других событий как характером действия, так и локализацией: место проведения ритуала так или иначе отделено от остального мира особым помещением, разметкой на земле, специфическим ландшафтом. Прагматические особенности ритуала суммируются следующим образом: основная цель - подтверждение принадлежности к определенной группе, значимости единства и в конечном счете поддержание стабильности социальной системы; драматургичность (наличие ролевой структуры и театральной составляющей); общение в жестко закрепленных стереотипах поведения; наличие статусных отношений; необыденность общения и фактор локальной и временной отделенности.
Выявление языковых особенностей ритуала автор связывает со статусно-ролевыми характеристиками участников общения. Ритуальный текст чаще всего представляет собой специализированную клишированную разновидность коммуникации людей, кото-
рые могут не знать друг друга, но должны общаться в соответствии с принятыми нормами (Разрешите поздравить Вас; Рады приветствовать вас в нашем кругу; Торжественно вручается...). Также может использоваться особый язык, не известный «непосвященным», что усиливает эффект воздействия. Ритуал фиксирует всю совокупность знаков, его составляющих, в том числе предполагаемую или вменяемую действенность слов - их воздействие на ситуацию и участников, а также границы их принудительной силы.
В статье С.Б. Белецкого (2010.03.015) исследуются особенности проявления патернализма в сфере вербальной коммуникации. Понятие патернализма объединяет широкий круг феноменов из различных областей деятельности, «для которых характерно действие во благо другого, но вопреки его воле» (с. 54). Патернализм может проявляться на уровнях «государство - гражданин» или «индивид - индивид». Первый тип патернализма получает выражение в институционально закрепленных письменных текстах.
Континуум разговорного и письменного языка с точки зрения стилистических регистров представляет собой континуум «языка близости» и «языка отдаленности». Разговорный дискурс в целом тяготеет к «языку близости», письменный - к «языку отдаленности». Стратегии вербализации отдаленности опираются в основном на языковые контексты: так, при пространственной дис-танцированности партнеров по коммуникации или в случае отстраненности речевого акта от ситуации общения ни ситуативный, ни паравербальный контексты не могут быть включены в состав коммуникации. В ситуации незнакомства с партнером, то есть при межличностной отдаленности, коммуникация не может задействовать контекст индивидуального знания. Поэтому формы «языка отдаленности» характеризуются более высокой степенью плановости и большей плотностью вербальной информации.
Патернализм на уровне «государство - гражданин» проявляется в правовых нормах, реализованных в письменной форме, мо-нологизированных, не включенных в ситуацию общения и предназначенных широкому кругу незнакомых адресатов. Следовательно, это явление можно квалифицировать как полюс «языка отдаленности». С другой стороны, в разговорном межличностном общении официального характера создаются условия, располагающие к конструированию не только социальной отдаленности, но и социаль-
ной близости. К числу первых относятся отчужденность и статусные роли партнеров по коммуникации, а также фиксированное развитие темы. В число вторых входят непосредственный контакт и диалогичность общения, возможность эмоциональной реакции. Механизм взаимодействия двух разновекторных тенденций автор анализирует на примере текста собеседования при приеме на работу. Общение в данном случае происходит между представителями западной и восточной немецких лингвокультур. Представитель западно-немецкой лингвокультуры, выступающий в роли интервьюера, прибегает к средствам патерналистской аргументации. Его цель при этом - убедить восточно-немецкого соискателя в необходимости скорректировать план его действий, чтобы увеличить шанс на получение работы (речь в данном случае идет о необходимости переезда в Берлин). Путем подсказок и перечисления возможных негативных последствий отказа на протяжении собеседования интервьюер пытается научить соискателя «правильно» вести себя, то есть осуществляет трансфер знания.
Е.О. Опарина
2010.03.019. ЖЕРТВЫ - ПРЕСТУПНИКИ - НЕПРИЧАСТНЫЕ: Словарь дискурса вины, 1945-1955.
Opfer - Täter - Nichttäter: Ein Wörterbuch zum Schulddiskurs, 19451955 / Hrsg. Kämper H. - B.; N.Y.: de Gruyter, 2007. - XVII, 363 S.
Словарь, задача которого состоит в том, чтобы «показать, как в языке отражается история» (с. V.), составлен на материалах исследования «дискурса вины немецкого народа» (Schulddiskurs), выполненного в Институте немецкого языка в г. Маннхайм. Этот дискурс, сформировавшийся в Германии в первую послевоенную декаду, составители словаря трактуют как своеобразный феномен переломной эпохи. Ключевые слова, в которых сконцентрировались основные понятия этого дискурса, относятся к лексически значимым явлениям переломной эпохи, начавшейся в 1945 г. Из этого, однако, не следует, что лексические единицы, зафиксированные в этом словаре, появились в немецком языке только после 1945 г.: речь идет также и об общеязыковой лексике, характеризующей исследуемый дискурс в плане частотности употребления и функциональной нагрузки.
