CC BY
90Автор подчеркивает, что права человека обогащают гуманитарное право так же, как гуманитарное право обогащает права человека. Тот факт, что правовые нормы ведения войны и системы прав человека имеют различные исторические корни и основаны на разных доктринах, не является препятствием для того, чтобы принцип гуманности стал общим знаменателем обеих систем.
Нельзя не признать, что существует логическое противоречие в требованиях гуманизации гуманитарного права и права ведения войны, а также в таких терминах военного права, как, например, «необходимые страдания». Однако для истинной гуманизации гуманитарного права было бы необходимо положить конец всякого рода военным конфликтам.
Е.В. Клинова
2010.02.041. РЕНСМАНН Т. ГУМАНИЗАЦИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА ЧЕРЕЗ JUS IN BELLO - ОТ ОГОВОРКИ МАРТЕН-
СА ДО «RESPONSIBILITY TO PROTECT»1.
RENSMANN T. Die Humanisierung des Völkerrechts durch jus in bello -Von der Martens'sehen Klausel zur «Responsibility to Protect» // Zeitschrift für ausländisches öffentliches Recht und Völkerrecht. -Stuttgart, 2008. - N 1. - S. 111-128.
Право ведения войны (jus in bello) сегодня обычно называют гуманитарным правом, хотя, по мнению автора, странно называть гуманитарным правом именно ту отрасль права, которая устанавливает правила убийства людей, разрушения культуры и природы. Однако, если мы рассмотрим конвенции и декларации, принятые в 1899 и 1907 гг. на первой и второй гаагских мирных конференциях, то придем к выводу, что «гуманизация» международного права берет свое начало в праве ведения войны. Поэтому в реферируемой статье рассматриваются два института, образовавшихся в праве ведения войны и влияющих на гуманизацию международного права в целом: оговорка Мартенса и появившиеся впервые в ст. 1 (общей для всех Женевских конвенций 1949 г.) обязанности защиты и гарантии соблюдения международного гуманитарного права.
Автор оговорки юрист Ф.Ф. Мартенс был очень влиятельным представителем российской делегации на гаагских мирных конфе-
1 «Ответственность за защиту».
ренциях. Оговорка Мартенса вошла в преамбулу Гаагских конвенций о законах и обычаях сухопутной войны 1899 и 1907 гг. и звучит следующим образом: «Высокие Договаривающиеся Стороны считают уместным засвидетельствовать, что в случаях, не предусмотренных принятыми ими постановлениями, население и воюющие остаются под охраной и действием принципов международного права, поскольку они вытекают из обычаев, установившихся среди цивилизованных народов, из законов человечности и велений общественной совести»1. Оговорка Мартенса вошла во все Женевские конвенции 1949 г.2 и в преамбулы I и II дополнительных протоколов к ним, касающихся защиты жертв вооруженных конфликтов международного (Протокол I) и немеждународного характера (Протокол II) 1977 г. По мнению автора статьи, оговорка Мар-тенса связывает позитивное и естественное право, право и мораль посредством инкорпорации в позитивное право таких категорий, как «закон человечности» и «веление общественной совести». Таким образом, гуманность стала высшим принципом международного права, применяемым не только в военное, но и в мирное время. Например, Всеобщая декларация прав человека опирается на «совесть человечества»3.
Автор считает, что категории оговорки Мартенса «законы человечности» и «веление общественной совести» имеют непосредственное влияние на развитие международного права и право-
1 Текст Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г. - Mode of access: http://www.memo .ru/prawo/hum/haag07-1.htm
2 Так, в ст. 158 Женевской конвенции (IV) о защите гражданского населения во время войны установлено, что: «Денонсация будет иметь силу лишь в отношении денонсирующей державы. Она никак не будет влиять на обязательства, которые стороны, находящиеся в конфликте, будут обязаны продолжать выполнять в силу принципов международного права, поскольку они вытекают из обычаев, установившихся среди цивилизованных народов, из законов человечности и велений общественной совести». Текст Конвенции цит. по официальному сайту ООН. - Mode of access: http://www.un.org/russian/hr/civilians/docs/part4.htm
Преамбула Всеобщей декларации прав человека: «Принимая во внимание, что признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира; и принимая во внимание, что пренебрежение и презрение к правам человека привели к варварским актам, которые возмущают совесть человечества...» - Mode of access: http://www.humanities.edu.ru/db/msg/60102
применительную практику. Во-первых, оговорка Мартенса не оставляет «белых пятен» в правовом регулировании. Все лица, затронутые вооруженным конфликтом, находятся под охраной международного права. Эта столетняя формулировка вновь приобрела актуальность в связи с тюрьмой в Гуантанамо. Во-вторых, согласно оговорке Мартенса, «законы человечности» и «веления общественной совести» уравнены в правах с «установившимися среди цивилизованных народов обычаями». Читая ежегодные отчеты организации «Международная амнистия», можно убедиться, что невозможно «вывести» моральный императив международного права из практики государств. Следовательно, классическая в международном праве отсылка к обычному праву должна быть заменена оговоркой Мартенса: индуктивный метод обычного права уступает дедуктивному методу опоры на основные ценности международного сообщества.
В 2005 г. Международный Комитет Красного Креста (МККК) провел исследование: «Обычное международное гуманитарное право. Нормы»1, которое получило высокую оценку специалистов и на которое в своих решениях ссылаются международные судебные инстанции, например, Международный трибунал по бывшей Югославии. Значение, которое МККК придает «законам человечности», натолкнулось на жесткую критику со стороны США. В 2007 г. американские юристы, дискутируя с МККК2, выразили озабоченность тем, что в обычном гуманитарном праве «законам человечности» придается большее значение, чем военной необходимости. Было также высказано мнение, что определение «международное гуманитарное право» ошибочно и необходимо вернуться к классическому термину «военное право».
В статье 1 Женевских конвенций 1949 г. закреплена обязанность «соблюдать и заставлять соблюдать» международное гуманитарное право вне зависимости от того, идет ли речь о международном или внутреннем конфликте. При наличии обеих обязанностей - соблюдать и заставлять соблюдать - государство
1 Хенкертс Ж-М., Досвальд-Бек Л. Обычное международное гуманитарное право. Нормы. - Mode of access: http://www.icrc.org/Web/rus/siterus0.nsf/iwpList99/ 03AA9233FD475EADC325722E002BDC35
2 Hollis D. The empirie strikes back - Debating of the customary laws of war. -Mode of access: http://www.opiniojuris.org/posts/1178652249.shtml
становится не только стороной конфликта, но и гарантом соблюдения норм гуманитарного международного права. В силу обязанности «заставлять соблюдать» государство выступает доверенным лицом международного сообщества при осуществлении «законов человечности».
Через 20 лет после принятия Женевских конвенций 1949 г. «обязанность уважать и обеспечивать» была закреплена в Международном пакте о гражданских и политических правах от 1966 г.1 Международный суд использует «женевскую формулу» для принятия решений по вооруженным конфликтам, например, между Конго и Угандой. Опираясь на комментарии МККК, автор приходит к выводу, что государства не только должны уважать международное гуманитарное право, но и путем активных позитивных действий гарантировать его эффективное исполнение.
В соответствии с закрепленной в ст. 1 Женевских конвенций обязанностью государства «при любых обстоятельствах соблюдать и заставлять соблюдать настоящую Конвенцию» МККК еще в 50-х годах ХХ в. указал на обязанность всех участников Женевских конвенций, вне зависимости от их участия или неучастия в конкретном вооруженном конфликте, гарантировать исполнение норм международного гуманитарного права по отношению к остальным сторонам Конвенций. Таким образом, на всех участников Женевских конвенций была возложена ответственность за соблюдение гуманитарных принципов международного сообщества. С толкованием «обязанности соблюдать и заставлять соблюдать» согласились Генеральная Ассамблея ООН, Совет Безопасности ООН и Международный суд ООН. Эту формулу в настоящее время называют «ответственность за защиту» («responsibility to protect»). Государство, насколько хватает его влияния на другое государство, должно предпринять все, что в его силах, чтобы предупредить на-
1 Пункт 1 ст. 2 Международного пакта о гражданских и политических правах: «Каждое участвующее в настоящем Пакте государство обязуется уважать и обеспечивать всем находящимся в пределах его территории и под его юрисдикцией лицам права, признаваемые в настоящем Пакте, без какого бы то ни было различия, как-то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических и иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного обстоятельства». - Mode of access: http://www.un.org/russian/documen/convents/pactpol.htm
рушение норм международного гуманитарного права в другом государстве. Исполняться эта обязанность, в зависимости от конкретной ситуации, может совместно с другими государствами. При этом закрепленная в ст. 1 Женевских конвенций обязанность государства «при любых обстоятельствах соблюдать и заставлять соблюдать настоящую Конвенцию» не может являться основанием для гуманитарной интервенции без ее одобрения Советом Безопасности ООН. Таким образом, «обязанность соблюдать и заставлять соблюдать» является одной из основ современного международного гуманитарного права.
«Обязанность заставлять соблюдать» имеет центральное значение и для новейших решений Международного суда, например, для вынесенного решения от 26 февраля 2007 г. по Боснии и Герцеговине («Босния и Герцеговина против Сербии и Черногории»), касающегося случаев геноцида несербского населения. Решение по этому делу было основано на Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него (1948). Эта Конвенция направлена на привлечение к ответственности физических лиц, повинных в геноциде. Статья 1 Конвенции закрепляет: «Договаривающиеся Стороны подтверждают, что геноцид независимо от того, совершается ли он в мирное или военное время, является преступлением, которое нарушает нормы международного права и против которого Стороны обязуются принимать меры предупреждения и карать за его совершение»1. Установленная в цитируемой статье «обязанность предупреждения» (в английском аутентичном тексте - «duty to prevent») тесно связана с обязанностью каждого договаривающегося государства на своей территории уголовно преследовать физических лиц. Следовательно, «обязанность предупреждения» в данной Конвенции нацелена на исполнение государством классических полицейских и уголовно-правовых функций и не является не связанной с территорией государства обязанностью «заставлять соблюдать», установленной в ст. 1 Женевских конвенций, считает автор. В пользу такого узкого понимания «обязанности предупреждения» говорит отсутствие в тексте ст. 1 указанной Конвенции формул «обязанность соблюдать» и «обязан-
1 Аутентичный текст Конвенции о предупреждении преступления геноцида и ответственности за него цитируется по официальному сайту ООН. - Mode of access: http://www.un.org/russian/documen/convents/genocide.htm
ность заставлять соблюдать». Мог ли Международный суд ООН использовать эту Конвенцию для юридического решения вопроса о том, нарушила ли Сербия запрет геноцида и выполнила ли она свои обязанности «соблюдать и заставлять соблюдать» в Боснии и Герцеговине, т.е. за пределами своей территории? - задается вопросом автор. В данном случае Международный суд воспользовался категориями «закон человечности» и «веления общественной совести». Ведь даже не юристу ясно, что геноцид - это преступление, которое посягает на основные ценности международного сообщества, и потому «законы человечности» и «веления общественной совести» требуют от государств исполнения их обязанностей «соблюдать» и «заставлять соблюдать» нормы международного гуманитарного права. Связав положения Конвенции о предупреждении преступления геноцида и ответственности за него и положения ст. 1 Женевских конвенций, Международный суд внес существенный вклад в понимание «обязанности заставлять соблюдать» и точнее сформулировал границы обязанностей договаривающихся сторон, закрепленные в данной статье.
В заключение автор отмечает, что после Второй мировой войны понятия, сформулированные Мартенсом: «законы человечности» и «веления общественной совести», получили признание и использование в защите прав человека вне зависимости от мирного или военного времени. В настоящий момент существует некоторая конкуренция систем: права войны (jus in bello) и прав человека, которая также может быть использована не только в мирное, но и в военное время. При принятии конкретных решений необходимо координировать положения обеих систем в духе, который автор описал как универсальное господство «законов человечности».
В.Н. Гиряева
2010.02.042. ЧЕСТЕРМАН С. СЕКРЕТАРЬ ИЛИ ГЕНЕРАЛ? ГЕНЕРАЛЬНЫЙ СЕКРЕТАРЬ ООН В МИРОВОЙ ПОЛИТИКЕ. CHESTERMAN S. Secretary or general? The UN Secretary-General in world politics. - N.Y.: Cambridge univ.press, 2007. - XIV, 2S0 p. -Rec. ad. op.: McGuiness M.E. // Amer. j. of intern. law. - N.Y., 200S. -Vol. 102, N 4. - P. 930-936.
Автор книги знакомит с уникальной информацией, которая раскрывает практику работы Секретариата ООН, Совета Безопас-
