CC BY
21
С.Л. Франка о человеке», «В.П. Вышеславцев как философ», «Черты утопизма в истории русской мысли», «Кто фальсифицирует историю русской философии?», «Идея всеединства в философии Владимира Соловьёва», «Эстетические воззрения Вл. Соловьёва», «О мнимом материализме русской науки и философии» и др.
Т.Г. Петрова
2010.02.024. БРУМФИЛД У К. СОЦИАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ XIX в. - М.: Три квадрата, 2009. - 272 с.
Уильям К. Брумфилд, профессор славистики Университета Тулейна (Новый Орлеан, США), рассматривает общественно-историческую и нравственно-этическую проблематику русской литературы 1860-1880-х годов.
Книга состоит из двух разделов. В первый - «Социальная тема в русской литературе третьей четверти XIX в.» - вошли статьи о творчестве Достоевского и Тургенева; второй раздел представляет собой монографию «Василий Слепцов: Жизнь и творчество». Все материалы объединены временем колоссальных социальных перемен, когда русская литература обратилась к «проклятым вопросам» современности.
В статье «Тереза-философ и великий грешник» американский литературовед рассматривает полемику Достоевского с католической церковью и институтом папства, отразившуюся в записях к не опубликованному при жизни писателя роману «Житие великого грешника».
В одной из своих дневниковых записей за 1864 г. Достоевский, противопоставляя русское православное и римско-католическое духовенство, недвусмысленно утверждал связь между католицизмом, развратом и революцией. По мнению У.К. Брумфилда, специфическая интерпретация Достоевским католицизма не может быть объяснена исключительно в терминах славянофильской оппозиции западным институтам и предполагает источник, до сих пор малоизученный - произведения маркиза де Сада. Его «развратные книжонки» Достоевский, несоменно, читал; одна из них - «Тереза-философ, или Мемуары, касающиеся истории отца Диррага и мадемуазель Эрадис» - неоднократно упоминается писателем.
Первое упоминание «Терезы» встречается в «Игроке». Отсылки к «Терезе-философу» есть и в «Житии великого грешника».
Фокусируя внимание на связи между безгрешным монахом Тихоном и подростком, который должен уйти в мир, стать «великим грешником», а затем обрести спасение, Достоевский задумывался не только об основах моральных ценностей, но также и о способах их передачи, внушения. В «Житии великого грешника» Тихон, смущеный «Терезой-философом», утверждает, что его воля подверглась испытаниям и что эта книга сыграла определенную роль в развращении «мальчика», протагониста цикла (прототип Алеши Карамазова). Достоевский планировал провести его через похожую схему падения и искупления. Согласно такой интерпретации, Тихон должен был послужить предшественником отца Зосимы. В этом произведении, отмечает У.К. Брумфилд, Достоевский со всей полнотой выразил свое неприятие нравственного релятивизма, разумного эгоизма и либерального приспособленчества. Его бескомпромиссная позиция неразрывно связана с подозрительным отношением к западной просветительской теории и ее неизбежному продолжению - безбожному социализму.
В следующей главе «Приглашение на казнь: Тургенев, Достоевский и Тропман» тема нравственного радикализма Достоевского рассмотрена в связи с его отношением к статье Тургенева о публичном гильотинировании французского преступника «Казнь Тропмана». Неопровержимых доказательств того, что Тургенев когда-либо выступал против смертной казни, нет - даже в его «Казни Тропмана», где писатель выразил свое отвращение к этому публичному зрелищу словами: «... особенно в том виде, в каком она (смертная казнь) практикуется во Франции».
Тургенев был приглашен на гильотирование Тропмана журналистом Максимом Дю Канном, одним из наиболее решительных противников смертной казни во Франции. Некоторые описанные им детали и высказывания Тургенев внес в свой текст. Сравнение этих двух «отчетов» показывает, что социологические комментарии Дю Канна помогли писателю передать атмосферу ужаса и одновременно притягательности, явно диссонирующую с заключительной частью его статьи. Писатель здесь обращался к просвещенности читателя, призывая «оправдать смущение автора, ставшего очевидцем казни, - в надежде на то, что это приведет хотя бы к некоторому моральному протесту» (с. 32).
Критический отклик Достоевского на статью Тургенева содержится в письме Н. Страхову от июня 1870 г. Импрессионистическое эстетство Тургенева подвергается Достоевским осмеянию как поза, не имеющая ничего общего с подлинно нравственной позицией, отмечает исследователь в главе «Запад и Россия: Концепт неполноценности в романе "Подросток"». Как это ни парадоксально, продвижение к обретению зрелого понимания нравственности включает неприятие «более чистых», но обманчивых форм принципиальной абсолютизации. Это со всей очевидностью проявилось в «Подростке» Достоевского и в «Отцах и детях» Тургенева, особенно в судьбах двух Аркадиев: Аркадия Долгорукого, главного героя «Подростка», и Аркадия Кирсанова в «Отцах и детях». На пути к зрелости оба героя должны преодолеть соблазнительные формы приверженности идеализму. В «Подростке» юный Аркадий Долгорукий окружен более взрослыми персонажами, чье чувство потерянности и недовольство связано с российским комплексом неполноценности по отношению к Западу. Как и Россия, Аркадий должен был преодолеть эту безнадежность на пути к зрелости, основанной на уверенном приятии нравственных ценностей, которые оказываются важнее национальной неуверенности в себе.
В мировосприятии Тургенева, для которого Запад был родной стихией, национальный комплекс неполноценности не имел никакого значения. Тем не менее как либеральный гражданин мира, он восхищался российскими заявлениями о приверженности радикальным взглядам. Ему в большей степени, чем кому-либо другому из русских писателей, удалось выразить парадоксальность радикального идеализма в образе Базарова. Согласно общепринятой интерпретации этого романа, основное действие разворачивается вокруг фигуры Базарова и его противостояния двум старшим Кирсановым, особенно Павлу Николаевичу. Вместе с тем на протяжении всей книги, и особенно в конце, Тургенев тонко противопоставляет друг другу характеры «сыновей»: Базарова и его младшего товарища Аркадия Кирсанова. Базаров - носитель идеи радикального идеализма умирает, а Аркадий женится на Кате; так выполняется их «биологическое предназначение».
Однако в этой идее есть свои неизбежные противоречия, и ни один писатель не видел их яснее, чем Василий Слепцов, утверждает У.К. Брумфилд в главе «Базаров и Рязанов: Романтический архе-
тип в русской литературе». Как и Тургенев, Слепцов был выходцем из дворянской среды. (Большинство политически радикальных писателей 1860-х годов были разночинцами.) Несмотря на свое дворянское происхождение и в отличие от Тургенева, Достоевского и Толстого (в молодости), Слепцов задыхался в дворянской атмосфере. Активный участник общественной жизни, Слепцов - уникальное явление в русской литературе. Он глубоко отразил политические и социальные реалии, характерные для важного периода российской истории - 60-х годов XIX в.
При всей важности Базарова как символа (хотя и оспариваемого) радикальной интеллигенции, при всей провидческой проницательности Достоевского, показавшего безжалостность и аморальность, присущую революционной деятельности («Бесы»), произведения Тургенева и Достоевского прежде всего создают блестящие психологические портреты. Слепцов, по крайней мере в повести «Трудное время», смог вложить в художественное сочинение личный опыт и знание того, чем был радикализм 60-х годов, избежав романтизма, свойственного Тургеневу. Именно к сочинениям Слепцова следует обратиться для более обстоятельного понимания этого периода российской истории, полагает У. К. Брумфилд.
Монография о Слепцове состоит из двух частей: «Жизнь» и «Труды». Американский исследователь отмечает, что многочисленные комментарии советского времени представляли писателя убежденным борцом с устоями, твердо верившего в революцию. Однако Слепцов ни в коем случае не был «узколобым идеологом» или «активистом-революционером». Более того, движение радикалов 60-х годов не достигло той стадии, когда бы могла идти речь об осуществлении конкретных планов политической революции. После разочарования, связанного с надеждами на преображение российского общества в связи с отменой крепостного права, лишь немногие критически мыслящие личности были в состоянии представить конкретные методы выхода к решающим социальным и политическим переменам.
Другим важным аспектом деятельности В. Слепцова было сочувственное отношение к движению за женскую эмансипацию. В повести «Трудное время», как и в фельетонах, писатель неоднократно выступал в поддержку равных прав для женщин. В этом
смысле единственным его соратником можно назвать норвежского писателя Хенрика Ибсена, чьи пьесы (особенно «Кукольный дом») поразительно напоминают «Трудное время» в изображении бунта, который поднимает героиня против удушающей атмосферы жизни среднего класса.
Придерживаясь радикальных убеждений, Слепцов лишь в рамках существующего режима мог бороться за перемены в общественном отношении и отказ от реформ. Лучшим определением такого подхода можно считать «классический нигилизм» (термин, родившийся в 1860-х годах); и только в этом смысле В. Слепцова, подлинного сына своего времени, можно считать радикалом.
С художественной точки зрения подобная нигилистическая позиция сослужила писателю отличную службу в повести «Трудное время» и в некоторых других произведениях. Однако все последующие попытки найти положительную альтернативу нигилизму приводили лишь к разочарованию и литературному бездействию: излишняя вовлеченность в политические события стала для него роковой.
Литературное наследие В. А. Слепцова несет на себе отпечаток той двойной роли, которую он играл в жизни, - как писатель и общественный деятель. Его произведения - реакция на социальные порядки, существовавшие в России 1860-х годов. Автор наиболее изящных коротких рассказов «предчеховского периода» и социально-психологической повести «Трудные времена», а также один из самых одаренных российских писателей-юмористов, В. Слепцов добился более значительного успеха, чем может показаться при оценке сравнительно небольшого количества его произведений. Способность улавливать и передавать «народную речь» - отличительная особенность его сочинений, оказавшая влияние на творчество Чехова.
Т.М. Миллионщикова
2010.02.025. ДРЫЖАКОВА Е.Н. ПО ЖИВЫМ СЛЕДАМ ДОСТОЕВСКОГО: ФАКТЫ И РАЗМЫШЛЕНИЯ. - СПб.: Дмитрий Була-нин, 2008. - 520 с.
В монографии Е.Н. Дрыжаковой (Питтсбургский ун-т, США) рассматриваются некоторые факты жизни Ф.М. Достоевского, по-
