CC BY
23
но воздействует на соотношение ВНП и основного капитала и повышает производительность.
Теоретический анализ свидетельствует о том, что инвесторы предпочитают свободные от коррупции страны и не доверяют коррупционным режимам. Коррупция препятствует росту. Распространенное мнение, что она устраняет препятствия для инвестиций, не подтверждается исследованиями, проведенными в рамках мо-дельно-теоретического анализа на основе двух стилизованных моделей коррупции с коррумпированными агентами и коррумпированными принципалами. Особенно сильно коррупция воздействует на импорт капитала из-за отсутствия правовых государственных традиций, подрывая их возможностью купить приговоры суда, притом что правительство не ограничено четкими законами. Этот вид коррупции в первую очередь затрагивает принципала. Кроме того, эмпирически доказано, что коррупции, особенно административной, сопутствует низкая производительность.
Реформы, направленные на искоренение коррупции, должны ориентироваться либо на повышение производительности страны, либо на привлечение иностранного капитала. При этом для реализации первой цели реформированию подвергается общественный сектор, а для осуществления второй - основное внимание уделяется выстраиванию правового государства.
В.И. Шабаева
2009.04.046. ХЕТЦЕР В. КАПИТУЛЯЦИЯ ПЕРЕД КОРРУПЦИЕЙ? HETZER W. Kapitulation vor der Korruption? // Aus Politik u. Zeitgeschichte. - Bonn, 2009. - N 3-4. - S. 6-13.
Советник генерального директора Европейского ведомства по борьбе с коррупцией отмечает, что коррумпирование относится к числу старейших и наиболее эффективных техник общественной, экономической и государственной самоорганизации. В политических дискуссиях понятие «коррупция» является одним из наиболее употребляемых. Некоторые утверждают, что в Германии даже руководители крупных концернов не только не выполняют свои обязанности по контролю над коррупцией, но и препятствуют стремлению к ее подавлению.
Коррупционные переплетения в обществе, экономике и политике воздействуют на государственное устройство, политические
партии, демократичные и недемократичные правительства, правосудие, управление, полицию и армию, а также на предприятия, которые в некоторых странах мощнее обычных криминальных объединений. Поэтому стремления экономических субъектов к прибылям, амбиции политиков, потребности партий в финансировании, алчность чиновников все чаще переплетаются. В результате появляется особенно «притязательная» коррупция, о которую разбивается такое сравнительно простое понятие, как «уголовное право».
Сопровождающее коррупцию снижение заинтересованности в работе и достижении успеха рано или поздно дестабилизирует любую общественную систему. При этом полиция и система правосудия не могут обнаружить возможные коррупционные связи из-за нагромождения лжи, хотя признано, что за последнюю четверть века границы «континента» коррупции значительно расширились. Более того, коррупционным рискам подвергается процесс законотворчества. В частности, в подготовке немецкого Закона о модернизации инвестиций участвовали те самые авторитетные руководящие лица и институты, которые получили от него наибольшую пользу.
Практика штрафных санкций за коррупционные преступления не получила в Германии широкого распространения, несмотря на сенсационные разоблачительные выступления прессы. Лишь небольшая часть получивших известность случаев стала объектами судебных исков. Тем не менее отношение к коррупции, хотя и очень медленно, меняется. До сих пор, по мнению наблюдателей, немногие «охотники» на коррупционеров занимались главным образом преступлениями в общественном управлении, а экономика оставалась «закрытой страной». Теперь она стала областью, находящейся под наблюдением, случаи коррупции рассматриваются более оперативно и последовательно, чем раньше.
Уголовное наказание за нарушение конкуренции было введено Законом о борьбе с коррупцией от 13 августа 1997 г. Свода уголовных законов. Он в первую очередь защищает свободу конкуренции на рынке от недобросовестных, не совсем очевидных действий, которые воздействуют на обмен товарами и услугами в пользу одной из участвующих сторон, и предусматривает штрафы или осуждение на срок до трех лет для служащих или уполномоченных предприятий, добивающихся для себя или для третьего ли-
ца каких-либо преимуществ или участвующих в недобросовестной конкуренции. Закон, с одной стороны, способствовал повышению эффективности борьбы с коррупционными действиями, с другой -свидетельствовал о стремлении законодателя к усилению прежде всего превентивных мер, поскольку уже стало очевидным, что именно такие меры и повышение правового сознания населения особенно эффективны в борьбе с коррупцией. Законодательно регулируется и финансовая деятельность политических партий, поскольку прозрачность партийного финансирования в любом случае является первым шагом, который должен воспрепятствовать размягчению политической власти с помощью коррупционных «торговых сделок».
В то же время закон не защищает конкуренцию в сфере нелегальной или противоречащей общепринятым нормам деятельности. Однако нелегальная деловая активность или отдельные, противоречащие закону действия, например, инвестиции доходов от незаконного бизнеса или сделки по отмыванию денег, подвергают опасности право на свободную легальную конкуренцию. При этом исключается только нелегальная деятельность, а не отдельные противозаконные действия в рамках легальной деятельности. Таким образом, «свободная конкуренция» на рынке торговли наркотиками и людьми законом не охраняется.
В Германии до сих пор уголовному преследованию подвергаются только непосредственные участники коррупционных преступлений. Законодательство не предусматривает наказания предприятий (юридических лиц). Считается, что предприятия не могут быть виновны в том же понимании, что и физические лица. Но из этого не следует, считает автор, что для предприятий не должно быть наказаний. Предприятия должны нести такую же правовую ответственность, как и физические лица. Однако немецкий законодатель уже в течение многих лет отказывается следовать примеру почти всех соседних европейских стран, опираясь на аргументы, которые оставляют открытым вопрос о том, чьи интересы он, в конечном счете, защищает.
Учитывая, что расслоение общества началось с убийств и тяжких телесных повреждений, а в основе экономической системы лежали грабеж, воровство и шантаж, а не заключение договоров на основе доверия, коррупцию можно рассматривать как «культур-
ный» переход с одной орбиты на другую, который ведет к вершинам общественного, экономического и политического развития. Однако на практике насилие сменяется соблазном обольщения. Платежные поручения делают ненужным объявление войны. В денежной сфере противоречия превращаются в кооперацию. Моральные принципы интерпретируются более гибко. Вопросы власти обсуждаются на основе взаимного согласия. Убедительность аргументов теряет силу. Даже так называемая «историческая справедливость» основания государства поощряется заимствованием средств, тайно используемых государством для поддержки проправительственных СМИ, а парламентский вотум недоверия преодолевается с помощью наличных платежей.
В повседневной политической жизни существует широкий набор средств для обхода экономической целесообразности, компетентности и демократического контроля. К ним относятся доходные должности, одолжения, возможность услужить, законодательные инициативы, субсидии и обещания обеспечения. В мире, где материальное благосостояние становится смыслом жизни, а между трудом и доходами отсутствует внятная связь, коррупция вездесуща. Соблюдение правовых норм не считается больше важнейшим принципом функционирования сообщества как солидарного союза. И пока участники не хотят или не могут понять, что, участвуя в коррупционных отношениях, они рискуют уважением к самим себе, все споры о борьбе с коррупцией бесполезны. Тот, кто этого не понимает, не осознает и угрозу наказания.
В. И. Шабаева
2009.04.047. ВЕСИЧ Д. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ СОСТАВЛЯЮЩИЕ КОРРУПЦИИ И ОТМЫВАНИЯ ДЕНЕГ. VESIC D. Ekonomska i politicka komponenta korupcije i pranje novca // Medunarodni problemi. - Beograd, 2008. - Vol. XL. - N 4. - S. 481-501.
Научный сотрудник Института международной политики и экономики (Сербия, Белград) анализирует особенности экономической и политической коррупции и отмывания денег в Сербии.
Коррупция возникает одновременно с возникновением государства как института, т.е. существует еще с античных времен. С экономической точки зрения, коррупция представляет собой извлечение государственными служащими выгоды из занимаемого
