CC BY
11
2009.04.021. ЭРЛИНГХАГЕН М. НЕФОРМАЛЬНАЯ РАБОТА В СТАРЕЮЩИХ ОБЩЕСТВАХ: ВОЗМОЖНОСТИ И ГРАНИЦЫ «ПРОДУКТИВНОГО СТАРЕНИЯ».
ERLINGHAGEN M. Informelle Arbeit in alternden Gesellschaften: Möglichkeiten und Grenzen des «produktiven Alterns» // Schmollers Jhrbch. - B., 2008. - Jg. 128, H. 2. - S. 237-259.
В большинстве индустриальных стран 1950-1960-е годы прошлого столетия характеризовались как период экономического взлета, а населением Германии после «тотального крушения» во Второй мировой войне он часто воспринимался как чудо. Однако уже в середине 1970-х годов «мечта о постоянном процветании» сменилась первым шоком от цен на нефть, породившим пессимистический взгляд на будущее. В фокус споров о фундаментальном кризисе системы попадает проблема демографической перестройки. Негативным последствиям феномена старения общества противопоставляется программа «продуктивного старения». С ним связывается новая модель отношения к возрасту, предполагающая не только продление стадии трудовой активности, но и пропаганду преимуществ участия пожилых людей в «неформальной работе» (например, в организации сетей взаимопомощи), не предусматривающей денежного вознаграждения. Именно они в конечном счете способны привести, по мнению аналитиков, к сокращению трудностей, вызванных демографическими изменениями в обществе.
В представленной статье Марсель Эрлингхаген (Университет Дуйсбурга - Эссена, ФРГ) намерен очертить грани нового образца старения и выявить соотношение между возрастной активностью и ее зависимостью от нравственных принципов человека и внешних обстоятельств его жизни1. Цель автора статьи - обобщение различных подходов к определению неформальной работы, а также формулировка новых параметров возраста в рамках изучения «продуктивного старения». Он намерен оценить потенциал и границы неформальной занятости в преклонном возрасте и с точки зрения кризисного состояния общества, и с точки зрения демографической динамики (с. 239).
1 Erlinghagen M. Informelle Arbeit: Ein Überblick über einen schillernden Begriff // Schmollers Jahrbuch. - B., 2000. - Jg. 120, H.2. - S. 239-274.
Прежде всего, Эрлингхаген констатирует, что исследователи объявляют неформальный труд инструментом решения социальных проблем, универсальным оружием в борьбе с кризисом «постмодерна». Он представляется оправданной альтернативой в том случае, когда официальный труд за оплату не может выполнять эту роль. Неформальный труд улучшает шансы безработных, давая начало новым отношениям занятости и тем самым консолидируя человеческий капитал. С его помощью люди компенсируют материальные потери при увольнении; он содействует также развитию фирм, основанных на добровольных началах и нацеленных на охрану окружающей среды. Более того, аналитиками признается, что неформальная работа укрепляет демократические устои и стимулирует «демонтаж бюрократической системы», т.к. не только влияет на эффективное использование финансов, но и повышает качество социальных услуг. Отмечается, что социальное обслуживание в связи с этим перестает быть безликим продуктом социально-государственного автоматизма, а приобретает человеческое лицо добрососедства1.
По мнению автора, вера в полезность неформальной деятельности объединяет людей с самыми разными убеждениями и жизненными позициями. Не случайным является и рост интереса различных политических сил к неформальной работе (с. 240). При обсуждении демографических проблем ими единодушно признается, что индустриальные общества стоят ныне перед множеством вызовов. В Германии, например, где старение населения идет быстрыми темпами, ставится задача преобразования привычной системы социального обеспечения. При разработке законов о пенсионном страховании и пособиях на случай болезни парламентариям необходимо ответить на вопрос, как гарантировать благосостояние всех граждан, если одновременно растет число выходящих в отставку и падает рождаемость. Это превращает бремя заботы о престарелых (Акеге^!;) в угрозу общественному согласию. Все чаще заходит речь о неизбежности конфликта поколений, разрешение которого видится в уменьшении властных полномочий и
1 См.: Giarini O., Liedtke P.M. Wie wir arbeiten werden: Der neue Bericht an den Club of Rome. - Hamburg: Hoffmann & Campe, 1998; Beck U. Die Seele der Demokratie: Bezahlte Bürgerarbeit // Die Zukunft von Arbeit und Demokratie / Hrsg. von U. Beck. - Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 2000. - S. 416-447.
ресурсов престарелых людей. Примеры тому - бестселлер немецкого журналиста Франка Ширмахера «Заговор Мафусаила»1 или телевизионная постановка «2030 - восстание стариков», вышедшая в эфир в январе 2007 г.
Уменьшение ресурсов пенсионеров, указывает Эрлингхаген, может принимать разные формы. Это может быть и нормированное распределение врачебных услуг, и пересмотр прав и обязанностей родителей и детей (инициативы депутатов Бундестага). Понятно, что сокращение экономических ресурсов и политических прав пожилых людей не способно упрочить социальную стабильность в Германии. Попытки снижения «груза пенсионного обеспечения» не учитывают заслуги когорты пожилых людей в развитии филантропической занятости. Об этом можно судить по опыту США, где уже более 20 лет ведется работа под лозунгом «продуктивного ста-рения»2. Не следует игнорировать труд старшего поколения в объединениях или группах самопомощи, труд воспитания внуков или уход за больными членами семьи (с. 241).
Задаваясь вопросом о том, каковы позитивные стороны неформальной работы, Эрлингхаген отмечает, что она охватывает те услуги, которые ранее связывались с высокими издержками или вообще не предлагались профессионалами. Сектор добровольного производства товаров и услуг в рамках его непрофильной организации позволяет, с одной стороны, смягчить государственные издержки. С другой - неформальная занятость в условиях недостаточной финансовой поддержки или отсутствия ассортимента предложений становится единственным путем удовлетворения спроса на необходимый «товар». Она связана также с экономией времени и затрат на выполнение семейных обязанностей или наращивание человеческого капитала в каких-либо иных формах. Наконец, не следует недооценивать значение положительных эмоций, которые испытывает человек от нравящейся ему работы и ее результатов. В последнем случае потребность в такой работе становится менее зависимой от производительности затрачиваемого труда и его оп-
1 Schirrmacher F. Das Methusalem-Komplott. - München: Karl Blessing, 2004.
2 См., напр.: Retirement reconsidered: Economic and social roles for older people / Ed. by S. Morris, S.A. Bass. - N.Y.: Springer, 1988.
латы1. Между тем социально-психологические характеристики возраста указывают на то, что в процессе старения люди обостренно воспринимают конечность жизни и по-новому ее осмысливают. Причем обновление ценностных ориентиров и социальных отношений в преклонном возрасте и приспособление к ним происходит, в основном, на эмоциональном уровне. Поэтому участие в добровольных работах или безвозмездной помощи нуждающимся выступает в первую очередь результатом рационального выбора представителей старшего поколения (с. 242).
Наряду с непосредственной выгодой от неформальной работы пожилых людей, учеными отмечен и ее опосредованный эффект. Общеизвестно, что с увеличением возраста усиливается опасность социальной изоляции. Выход на пенсию сопровождается ограничением мобильности, снижением творческих способностей и утратой круга коллег и друзей. На этом фоне добровольное участие в труде представляется идеальной формой сохранения качества жизни или даже его улучшения. Оно влияет как на снижение уровня заболеваемости и смертности (объективно), так и на хорошее самочувствие (субъективно). Благодаря упрочению социальных контактов и повышению активности, с одной стороны, наблюдается усиление ментальной и физической тренировки человека, с другой - повышается уверенность в себе. Не случайны поэтому результаты опросов, говорящие о том, что занятые в неформальной сфере пожилые люди живут дольше, имеют меньше физических отклонений и реже сетуют на депрессии. Имеются также сведения, что социальная энергичность поддерживает интеллектуальный тонус в преклонном возрасте, предотвращает или замедляет ход маразматических заболеваний. Одновременно она повышает политическое влияние «компетентных дилетантов» с их огромным жизненным опытом (с. 243-244).
Обращаясь к характеристике трудовой загруженности населения, Эрлингхаген отмечает, что в течение жизни вовлеченность в неформальный труд сначала возрастает и достигает своего апогея в возрасте от 35 до 55 лет, а затем снижается. Между тем в послед-
1 Künemund H. Tätigkeiten und Engagement im Ruhestand // Altwerden in Deutschland: Sozialer Wandel und individuelle Entwicklung in der zweiten Lebenshälfte / Hrsg. von C. Tesch-Römer, H. Engstier, S. Wurm. - Wiesbaden: VS, 2006. -
S. 289-323.
ние годы очевиден рост активности пожилого населения в этой области. В Германии, например, здесь заняты от одной четверти до одной трети людей старше 60 лет. Более половины из них исполняют свои обязанности по меньшей мере раз в месяц, а каждый третий пенсионер регулярно помогает друзьям, соседям или родственникам. Почти 18% этой возрастной группы безвозмездно заботится о детях, а 11% - о больных и престарелых1. Временная интенсивность неформальной занятости пожилых людей, по данным аналитиков, достаточно высока и составляет от 15 до 20 часов в месяц. Около 25-30% бабушек и дедушек в ФРГ не менее одного дня в неделю посвящают внукам, а опека над нуждающимися в ней принимает порой такие размеры, которые превосходят полный рабочий день.
Предложенный автором обзор эмпирических обследований, с одной стороны, показывает несостоятельность недооценки бытовых услуг пенсионеров и их трудовой деятельности в неформальном секторе. С другой стороны, выявляется еще неиспользованный потенциал занятости старшего поколения ФРГ, что оправдывает стремление государства наилучшим образом употребить его трудовые и интеллектуальные ресурсы для благополучия всего общества (с. 245).
Далее Эрлингхаген обращает внимание на негативные последствия и границы неформальной деятельности в преклонном возрасте и пишет, что заключения о ее позитивной роли не должны переоцениваться. При объяснении соотношения причин и следствий активности в этой области нельзя не считаться с тем, что она может причинять вред здоровью. Во-первых, моральные обязательства оказания помощи ближним связаны с высокой физической и душевной нагрузкой. При сравнении материалов о неформальной занятости пожилых людей в разных странах отмечена взаимосвязь между уходом за тяжелобольными родственниками и
1 Gensicke T. Freiwilliges Engagement älterer Menschen im Zeitvergleich, 1999-2004 // Freiwilliges Engagement in Deutschland, 1999-2004: Ergebnisse der repräsentativen Trenderhebung zu Ehrenamt, Freiwilligenarbeit und bürgerschaftlichem Engagement / Hrsg. von T. Gensicke, S. Picot, S. Geiss. - Wiesbaden: VS, 2006. - S. 265-301.
депрессиями помощников1. Во-вторых, позитивное воздействие на состояние здоровья отсутствует, если старикам не хватает взаимности и признания своего труда2. Интересно в этой связи заключение, что улучшение здоровья гарантировано лишь в том случае, если занятость не превышает 100 часов в год (соответственно 23 часа в неделю). В-третьих, рост доли участия в неформальной экономике старшего поколения ведет к обострению поляризации в обществе. Указания на то, что улучшение состояния здоровья наблюдается только у относительно здоровых и (постоянно) занятых людей, не означают, что эти рекомендации приемлемы для больных и склонных к замкнутому образу жизни. Ожидания позитивного эффекта оправдываются лишь в случае прочной интеграции в социальные сети (партия, община, диаспора и т.д.). Нарушения сбалансированности общественных ресурсов рождает опасность конфликтов, т.к. происходит не только вытеснение с рынка труда молодых и квалифицированных индивидов, но и увеличиваются ножницы между здоровыми и больными, между хорошо и плохо интегрированными в систему пенсионерами (с. 247) .
Автор статьи настаивает на том, что неформальная работа «общественно полезна» и «содействует демократии» отнюдь не сама по себе. В дискуссии по этим проблемам часто недооценивается возможность раскола и размежевания социальных групп. Поэтому при обращении к феномену «продуктивного старения» следует выяснить, в чем, собственно, заключается «общественная полезность» неформального сектора и кто ее способен обеспечить. Отвечая на этот вопрос, автор делает акцент на зависимости обращения человека к неформальной деятельности от его мотивов и имеющихся ресурсов. Как показано в статье, мотивация к неформальной деятельности на индивидуальном уровне связана с размерами доходов, образованием и здоровьем. Однако реализация этих устремлений также обусловлена наличием общественной инфраструктуры. Развитое гражданское (или «партикулярное») общество
1 Hank K., Stuck S. Ehrenamt, Netzwerkhilfe und Pflege in Europa: Komplementäre oder konkurrierende Dimensionen produktiven Alters // Produktives Altern und informelle Arbeit in modernen Gesellschaften / Hrsg. von M. Erlinghagen, K. Hank. -Wiesbaden: VS, 2008. - S. 27-50.
2 Wahrendorf M., Siegrist J. Soziale Produktivität und Wohlbefinden im höheren Lebensalter // Ibid. - S. 51-74.
с мотивированными на сети самопомощи людьми возможно только в рамках «сильного государства». Именно здесь человек волен действовать в соответствии со своим кругом интересов, опираясь на социальные нормы и политику государства. Многочисленные данные подтверждают, что хорошее здоровье и образование, обеспеченное существование детей и молодежи играют роль лучшего гаранта участия в неформальной работе. При этом социальная политика государства не вытесняет, а учитывает стремления граждан, открывая путь к их осуществлению.
По мнению Эрлингхагена, нет оснований для общественной эйфории по поводу неформальной работы. Необходимо также видеть ее слабости и политические риски. Так, более активное участие гражданского общества в социально-политическом регулировании этих отношений снижает зависимость получателей помощи от контрольных механизмов ее подателей, приводя к эрозии правовых претензий на помощь (с. 248). По признанию автора статьи, укрепление неформального сектора приводит к негативным последствиям на рынке труда. Важнейшее из них - вытеснение регулярной занятости малозатратной и безвозмездной занятостью «добровольцев». Чтобы остановить этот процесс, необходимо избежать превращения неформальной занятости из дополнения в замещение профессиональной и социально оплачиваемой работы. Следование логике отношений между поколениями и полами не снимает вопросов о необходимости получения трудовых доходов молодыми и старыми, мужчинами и женщинами. Первоочередной задачей становится укрепление институтов (детских учреждений, амбулаторного и стационарного попечения), гарантирующих совместимость «профессии и семьи» как для пожилых, так и для молодых (с. 249).
Фокусируя внимание на возможных реформах на рынке труда, Эрлингхаген напоминает, что доля занятости старшего поколения ФРГ (в международном сравнении с 21 страной) занимает место в середине шкалы (с. 250). Согласно полученным данным, на верхней ступени находятся Норвегия, Швеция и Нидерланды, а самые незначительные показатели демонстрируют южно- и восточноевропейские страны. В связи с этим не следует переоценивать роль неформального предпринимательства. Даже если удастся увеличить долю участия пожилых людей в общественной работе, пи-
шет автор статьи, едва ли она превысит 25%. Полученные данные не учитывают степени интенсивности труда, поэтому выявленные доли участия отображают верхнюю границу активности старшего поколения, которую едва ли удастся превысить даже при помощи специальных стимулирующих мер (с. 251).
Эрлингхаген отмечает коварство довода «общественной полезности», приводимого в интерпретациях «продуктивного старения». Хотя неформальная работа, бесспорно, производительна и полезна, заключение от противного не только ошибочно, но и опасно. Это связано с тем, что под лозунгом содействия социальной полезности «непродуктивное» может трактоваться как причиняющее вред обществу. Из поля зрения выпадает допустимость непродуктивных этапов существования как переходов из одного состояния в другое. Стремление минимизировать их продолжительность в модели «продуктивного старения» рождает новые противоречия между работающим юношей активного возраста и пенсионером или между работающим стариком и его «бесполезным» ровесником. Отождествление оценок плодотворности и полезности деятельности отдельных людей или групп размывает сам образец «продуктивного возраста». Формула «непродуктивно = бесполезно» оставляет без внимания разнообразие причин общественного благосостояния. Физиологический упадок пожилых людей нужно рассматривать, по мнению автора, как тот противоречивый компонент, которому одновременно свойственны и потери, и возможности обновления.
Итак, чтобы не злоупотреблять формулой «продуктивного старения», необходимо очертить векторы ее использования. В частности, замечает Эрлингхаген, при акцентировании продуктивного потенциала старшего поколения неприемлемы негативные оценки его непроизводительности. Наиболее интересным среди ряда изложенных им исследовательских мнений по данной теме ученый считает выделение вопросов психологической и политической значимости неформального труда, изучение «рыночной экономики снизу»1. Не только из этических, но и из экономических
1 De Soto H. Marktwirtschaft von unten: Die unsichtbare Revolution in Entwicklungsländern. - Zürich; Köln: Orell Füssli, 1992; см., напр.: Debiel T. Fragile Staaten als Problem der Entwicklungspolitik // APuZ. - Bonn, 2005. - H. 28-29. -
S. 12-18; Trotha T. von. Der Aufstieg des Lokalen // Ibid. - S. 32-38.
соображений важно показать сопряжение концепта «продуктивного старения» с трактовками «потребительского» или «деструктивного старения», поскольку в этом случае появляется возможность вести обсуждение проблем «снизу».
С.Г. Ким
