CC BY
28
2009.03.028-030. ЭТИЧЕСКИЕ И ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ РАЗВИТИЯ НАНОТЕХНОЛОГИИ. (Сводный реферат).
2009.03.028. СВИДИНЕНКО Ю. Органическая жизнь и нанотехно-логии: философский диспут // Интернет-издание «Nano week». -2009. - N 52. - Режим доступа: http://www.nanonewsnet.ru/articles/ 2009/organicheskaya-zhizn-nanotekhnologii-filosofskii-disput
2009.03.029. КОСТЮКОВА М. Наночастицы в нашем рационе: мода или здоровье? // Интернет-издание «Nano week». - 2009. - № 54. Режим доступа: http://www.nanonewsnet.ru/articles/2009/nanochastitsy-v-nashem-ratsione-moda-ili-zdorove
2009.03.030. ЛУКЬЯНЕЦ В. Нанотехнологии и их роль в судьбе цивилизации. - Режим доступа: http://www.transhumanism-russia.ru/ content/view/207/94
Ю. Свидиненко (028) подчеркивает, что традиционный для ученых вопрос о появлении жизни как феномена может быть сформулирован иначе в свете последующих нанотехнологических открытий. При этом нанотехнологи выполнят самую малую толику работы, которую предстоит сделать математикам, физикам и биохимикам.
К сожалению, публичные диспуты канули в Лету. В начале прошлого века лекции физиков о теории относительности или квантовой механике собирали большие аудитории во многих городах, их обсуждение надолго занимало пытливые умы, и общество гораздо более занимали философские проблемы.
Сегодня это не столь актуально, хотя материальная база дает повод для смелых мыслей в области наиболее «наболевших» философских проблем. В наш век бурного развития науки и, как это не прискорбно, различных профанаций, науки о жизни среди неспециалистов окружены ореолом «таинственности». Сторонники эволюционных теорий и креационисты сломали немало копий в спорах о происхождении жизни вообще, но ни те, ни другие не задумывались о базовом фундаменте мироздания, дающем твердую почву под ногами любой теории, объясняющей, что же такое жизнь вообще.
Задолго до нашего XXI в. греческий философ Демокрит, опередив логическими рассуждениями свое время на много сотен лет, дошел до существования конечных неделимых единиц материи -
атомов. И хотя сегодня мы знаем много об атомном строении вещества, пользуемся мощными инструментами квантовой механики, нужно отметить, что стремление Демокрита свести все разнообразие существующего мира к набору конечных элементов не получило должного развития в философской теории.
Рене Декарт и картезианцы в XVI в. сформировали предпосылки к будущей философии редукционизма, объясняющей все взаимодействие тел во Вселенной их механическими движениями во времени. Будь у Декарта мощный суперкомпьютер, позволяющий рассчитывать эволюцию сложных систем во времени, он бы, без сомнения, только уверился в правоте своей теории. Но, как известно, не все вычислимо в терминах классической механики, и тогда на помощь приходит механика квантовая, оперирующая вероятностями.
Теперь же Эдуард Виттен и его коллеги пытаются свести все буйство элементарных частиц к завораживающе красивому вальсу суперструн в пространстве. Однако это опять не объясняет, почему кристаллы соли, растущие в насыщенном растворе, принято считать «мертвыми», а кристаллы бактерий - «живыми». Вопрос терминологии? Скорее всего нет - вопрос мировоззрения.
Какое все вышеизложенное имеет отношение к проблематике феномена жизни? Ни много, ни мало, все вокруг состоит из конечного числа элементарных частиц, и живые существа теоретически могут быть описаны в количественных терминах. Вес, рост, цвет глаз - вполне осязаемые параметры. Если прибавить к ним пускай пока не существующую трехмерную карту «молекулярного слепка» с человека с учетом всех импульсов атомов, получается наиболее полное описание живого существа. Пусть дальнейшее развитие ее во времени будет проследить очень сложно, но на мгновение накапливается достаточно данных, чтобы «подержать» неуловимую жизнь в руках.
В 2006 г. стартовал первый похожий эксперимент. Правда, начали ученые не с человека, а с вируса табачной мозаики, на основе которого была создана полная математическая модель. Все его белки описаны и даже «проверены на прочность» в рамках этой модели - вирус замечательно функционировал в виртуальной среде целых 50 наносекунд.
В принципе роль Бога в рамках данной проблемы неважна: совсем не обязательно отталкиваться от его креативной деятельности в начале творения, важнее проанализировать текущее положение дел, а именно: взаимодействие живой материи с неживой, постепенное стирание границы между ними с появлением новых фундаментальных знаний.
Сегодня крайне трудно сказать, где же проходит граница между живым и неживым. Между вирусами и бактериями? Бактериями и простейшими? Или, может, малоизученными нанобактерия-ми? Ответ на эти вопросы часто грешит уступками в ту или иную сторону. Не секрет, что вирусы пользуются клеточной машинерией хозяина для размножения и поэтому трудно их назвать живыми организмами. Но бактерии также не могут существовать без окружающей среды, из которой получают полезные вещества, а человек и подавно зависим от целой экосистемы планеты Земля.
Но и упрощая подход, можно получить заведомо ложные ответы. Например, можно ли считать условно живыми анималькули Левенгука - масляные капли в эфире, ведущие себя подобно простейшим? С первого взгляда на них неспециалист будет уверен, что наблюдает существ микромира.
Некоторые ученые предложили понимать под жизнедеятельностью процесс сбора, поглощения, накопления и преобразования энергии. Под эту формулировку вполне подходят «традиционно неживые» вещи, например звезды.
Однако стоит задуматься и над подобной формулировкой. Можно ли в таком случае считать Землю целиком «живым организмом»? Даже не симбиозом целой вереницы живых существ на планетарном теле, а единым существом? Казалось бы, не стоит валить все в одну кучу, но будем честны в размышлениях - облик планеты, ее будущее напрямую зависят от развития всех форм живых существ. И если в каком-то сверхкомпьютере смоделировать нашу планету, то придется это делать со всеми без исключения. Не могли же ученые выбросить несколько белков в модели вируса? Модель была бы неполной. Точно так же и Земля не может существовать в нынешнем виде без какой-либо составляющей.
Я не хочу сказать, что следует считать планету «живым существом», но как космический объект, постоянно увеличивающий
энтропию вселенной, он должен рассматриваться со всеми его составляющими, как огромный единый механизм.
Эволюция живых существ подтверждает наличие общих ре-гуляторных законов для живых существ, неудивительно, что здесь можно провести аналогии с законами для физических тел.
Жизнь - одна из сторон материи, одно из ее «активных» проявлений. Возможно, механистический взгляд на живые существа немного неприятен, но от этого никуда не деться - нет каких-либо «особых» кирпичиков, заставляющих «мертвую» материю внезапно превращаться в ту же живую амебу, состоящую из вполне «неживых» аминокислот и простых молекул.
Энзимы, к примеру, эти молекулярные машины, можно рассматривать и как первую ступень к жизни, ибо без них и сложных самореплицирующихся аминокислотных комплексов (РНК, ДНК) не было бы никаких живых существ.
Фактически можно считать, что реплицируемая молекула ДНК и есть первый «моторчик», заставляющий недвижимую материю проявлять жизнедеятельность.
Если же посмотреть на развитие живого организма, то кажется, что он каким-то образом добывает информацию из ничего, превращаясь из эмбриона или личинки в полноценное существо. Можно ли получить от окружающего мира больше того, что видит человек? Сокрыты ли физические постоянные в структуре мироздания, и если да, то как? Вполне возможно, что сначала нужно присмотреться к упаковке информации в самой материи, а может, все дело в суперструнах?
Жизнь неотделима от материи и пространственно-временной структуры нашего мироздания. Не исключено, что квантовые эффекты играют в биохимии, а также в нервной деятельности большую роль, чем сегодня об этом известно. Исследование первооснов и попытка повторить хотя бы частично элементы живых организмов - верный путь к их изучению, и в свете учения атомистов жизнь не представляется чем-то исключительным во Вселенной. Этот процесс - всего лишь одна из составляющей огромного механизма мироздания.
Вот почему нанотехнологии и изучение фундаментальных свойств материи сегодня так необходимы. В будущем у философов появятся более интересные вопросы: что же представляет собой
материя? Какова роль жизни в процессах, проходящих во Вселенной? Является ли жизнь разумная всего лишь инструментом самосознания материи и Вселенной в целом? Естественно, что разрешить столь сложные проблемы можно будет только с помощью междисциплинарных достижений в биологии, физике, химии и квантовой механике.
М. Костюкова (029) отмечает, что мир нанотехнологий все активнее внедряется в различные сферы человеческой жизни: уже становятся привычными многочисленные инновации в электронике, материалах, способах диагностики и лечении заболеваний. Пищевая промышленность не исключение: упаковка, состав, питательная ценность и хранение продуктов претерпевают в последнее время очень заметные изменения во многом благодаря применению нанотехнологий. Возрастает количество биологических добавок, производимых на основе наноразмерных частиц - эти добавки получили название наноцевтики. В то же время свойства наноразмер-ных частиц еще не полностью изучены, поэтому ученые проводят многосторонние исследования влияния новых компонентов пищи на здоровье человека
Биологически активные добавки (БАД), разработанные с применением нанотехнологий - так называемые наноцевтики (nanoceuticals), свойства которых нацелены на мощное усиление возможностей организма от усиления усвояемости активных компонентов пищи и до улучшения умственной деятельности и возможности сконцентрироваться, являются изюминкой современного рынка. Однако общества по правам потребителей настаивают на более жестком государственном контроле реальной безопасности и эффективности продуктов, попадающих на прилавки магазинов.
Спреи для распыления во рту, таблетки, капсулы или напитки - способы воздействия таких средств очень разнообразны. За 14 месяцев в рамках широкомасштабного американского проекта по на-нобезопасности PEN для проверки было собрано более 800 различных продуктов. Основная причина такой популярности наноцевтиков - это потенциальная возможность проявления новых чудесных свойств наноразмерными ингредиентами.
Биологически активные добавки, свойства которых основаны на достижениях нанотехнологии, успешно внедряются в современный рынок. Проблема усложняется тем, что организация, зани-
мающаяся сертификацией лекарств и продуктов питания, Food & Drug Administration (FDA), имеющая большой вес во всем мире, на настоящий момент не подготовила четкой платформы для контроля продуктов, разработанных с помощью нанотехнологий - ученые вынуждены самостоятельно объединяться и создавать экспертные группы, лаборатории и даже целые институты для надлежащего решения вопросов нанобезопасности.
Использование нанотехнологического подхода к разработке БАД послужило основой для появления наноцевтиков. В некоторых случаях в наночастицы инкапсулированы полезные вещества, что способствует их более качественному растворению и повышает биодоступность. Например, такие компоненты, как полифенолы, найденные в ягодах и в чае и известные как антиоксиданты, являются кристаллическими и не могут полноценно участвовать в метаболизме - для этого сначала нужно сделать их более растворимыми.
Флавоноиды и каротиноиды в биологических добавках используются в виде наноструктурированных эмульсий. В этом состоянии в составе питательных напитков они наряду с натуральными экстрактами находятся в хорошо усваиваемой форме и позволяют достичь максимального проявления полезных свойств. Разработка множества таких добавок - это интересное направление, однако нужно помнить и о безопасности: токсичность наноча-стиц все еще является открытым вопросом для экспертов в области нанобезопасности. К тому же неправильная дозировка добавок также может послужить причиной интоксикации.
Биологические добавки с 1994 г. относят к группе пищевых продуктов, а не лекарственных форм. Их дозировка остается на полное усмотрение потребителя и производителя. Ответственность за безопасность БАД также несет производитель. Только если в процессе массовой реализации продукта на рынке становится очевидным негативное воздействие, FDA имеет право наложить запрет на его использование. Важно также учитывать, что наноразмеры придают известным химическим соединениям абсолютно новые свойства. Действующее вещество БАД может быть хорошо известным и не токсичным, но при этом форма, в которой это вещество поступает в организм и особенно его наноструктурированность, очень сильно влияет на физиологический ответ.
Большинство материалов, связанных с влиянием нанотехно-логий на общество, носят несколько пугающий характер. Отсюда формируется общественное мнение, способное если не разрушить, то существенно затруднить приход нанотехнологий и в бизнес, и в нашу повседневную жизнь. Важной задачей является сделать так, чтобы нанотехнологии не воспринимались именно как угроза для обычного человека. Профессиональный и взвешенный подход к анализу проблем влияния на развитие общества в целом позволит избежать многих проблем.
В. Лукьянец (030) указывает, что новейший шквал научно-технологических революций, сотрясающих ныне космофизику, молекулярную биологию, нанофизику, нанохимию, когнитивные науки, компьютерсайенс, наноинформатику, наноэлектронику, - приоритетный предмет постнеклассических исследований. Гигантски ускоряя гонку в сфере хайтек-индустрии, названные революции будут до конца ХХ1 в. определять горизонты научного мировоззрения. Именно поэтому философский дискурс о нынешних изменениях социальной роли науки и порождаемой ею хайтек-индустрии, о долговременных последствиях этих изменений становится самым влиятельным дискурсом нашего времени.
Благодаря упомянутым революциям процесс научно-технологического овладения человеком мира вышел на новый виток, связанный с созданием и использованием таких сверхтехнологий, как наноинженерийные, молекулярно-биологические, наногеном-ные, наномедицинские, технологии нейро-чипов, виртуальной реальности, искусственного интеллекта и др. Развертывая практику реализации таких грандиозных мегапроектов, как «Геном», «Геном человека», «Нанотех», «Биотех», «Искусственный суперинтеллект», человек осознает себя существующим не только в виде эволюционирующей биологической телесности, но и в форме многомерной разумной социокультурной среды, поступательно интегрирующей в себя все творения человеческого гения (от каменного скребка до искусственного суперинтеллекта). Прежняя форма существования человека, характерная для эпохи Модерна, теперь осознается не как единственно возможная, не как онтологическая константа, а как одна из преходящих эволюционных форм человеческого существования.
Важнейшее отличие нового витка глобальной эволюции Homo sapiens'a - максимально полное использование знаний о фундаментальных первоосновах неживой, живой и антропной материи. Знания об антропной материи - это знания о геноме человека, его телесности, его нейро-системе, сложнейшего комплекса взаимодействий его сенсорных каналов (зрительного, слухового, тактильного и прочих), разнообразных способов обработки информации. Практика использования столь могущественного знания (включающая в себя самосознание, самопроектирование, самоконструирование, самореализацию, заботу человечества о своем бытии), превращает человека в такого субъекта действий, который:
- создает искусственные атомы, мир программируемых атомарных структур;
- изменяет по своему усмотрению геномы всех живых существ планеты;
- модифицирует свой собственный геном;
- гигантски усиливает свой интеллект путем имплантирования в свое тело, в свою нейро-систему все более мощных нейро-чипов;
- создает планетарные компьютерно-медийные сети и с их помощью подвергает себя все более мощному информационному прессингу;
- создает «разумную» среду обитания, посредством которой осуществляет заботу о своем бытии в мире, изменяет его, преодолевает его ограниченности;
- преобразует себя в постчеловека.
Входя в новый эволюционный режим, человечество покидает ту онтологию, ту реальность, которая формировалась как бы «самотеком» в ходе всей предшествующей глобальной эволюции Homo sapiens'a. Оно становится творцом и пользователем упомянутых выше наноинженерийных, молекулярно-биологических, на-ногеномных, наномедицинских технологий, технологий нейро-чипов, виртуальной реальности, искусственного интеллекта. Наращивая свое научно-технологическое могущество, человечество распространяет свою проектирующую, конструирующую, контролирующую деятельность не только на макромир, но и на наномир, т.е. мир атомарно-молекулярных структур живой и неживой материи. Благодаря такой научно-технологической экспансии будущее
человечества предстает как суррогатная онтология, т.е. как бытие, которое творится человеком, орудующим все более могущественными наукоемкими технологиями. В XXI в. забота об этой суррогатной онтологии осмысливается как забота человечества о себе.
Индустрия наукоемких технологий XXI в. настолько удешевила практику преобразования индивидуального и коллективного сознания, что она стала общедоступной и вездесущей. Появились технологии, с помощью которых стали осуществляться всевозможные изменения живого человеческого сознания. В отличие от hightech (т.е. высоких технологий, направленных на изменение природы), они получили название high-hume.
Первоначально оппозиция «high-tech - high-hume» выглядела как жесткая дихотомия, исключающая их взаимопревращения друг в друга. Однако все ускоряющаяся гонка в сфере информационных технологий, когнитивных наук, биоинформационной, геномной и наноинженерии размыли жесткую границу между двумя упомянутыми категориями технологий. В итоге на месте былой дихотомии «high-tech - high-hume» образовался могущественный симбиоз, который интегрировал в себя практически все технологии. Все эти процессы породили реальные условия для научно-технологического прорыва в новую реальность.
Наноинженерийные, геномные, наномедицинские, информационно-медийные технологии, а также технологии нейро-чипов, виртуальной реальности и искусственного интеллекта пока не стали базовыми для планетарного социума, т.е. такими, с помощью которых он самовоспроизводит свою тотальность в мире. Однако ведущие социальные эксперты утверждают, что таковыми они станут уже в ближайшие несколько десятилетий. К 2050 г. ученые предсказывают появление нейроимплантантов, которые позволят людям непосредственно подключать к своему мозгу различные устройства (дополнительную память, обучающие программы, средства, позволяющие видеть другие области спектра). С их помощью люди смогут не только расширять свои знания и восприятие мира, но переводить свою личность в электронную форму. И как только технологии нейроимплантантов станут повседневной реальностью, темпоритм эволюции планетарного социума приобретет такое ускорение, какого еще не знала вся предшествующая эволюция Homo sapiens'a. Под нарастающим прессингом практики применения ба-
зовых технологий XXI в. материально-пространственная среда, в которой эволюционирует наш мегасоциум, будет изменяться с невиданным прежде ускорением. Практика применения новых технологий подвергнет глубоким изменениям геном человека, его телесность, его нейро-систему, его интеллект, его этико-онтологическое отношение к своему собственному бытию, к природе, к грядущей судьбе мегасоциума. Этот прогнозируемый экспертами лавинопо-добный процесс преобразований человеческого бытия в мире сегодня именуется различными терминами: «прорыв в новую реальность», «вхождение в технологическую сингулярность», «гуманитарная революция». Осмысление особенностей, последствий и перспектив грядущего прорыва в новую реальность - актуальная задача философской мысли XXI в.
Апгрейд индустрии базовых технологий: опасения и тревоги
Глобальное преображение мегасоциума, инициируемое взрывным развитием хайтек-индустрии, - интегральное следствие нынешнего шквала научных и научно-технологических революций. По масштабам и глубине воздействия на глобальную эволюцию Homo sapiens'a это событие можно сравнить с «палеолитической революцией». Началом этого события по праву считается происходящий ныне апгрейд суммы технологий, с помощью которых мегасоциум до сих пор воспроизводил свое бытие во Вселенной. Традиционные технологии мегасоциума уступают место наноинженерийным, моле-кулярно-биологическим, геномным, компьютерно-сетевым технологиям, технологиям нанороботов, нейро-чипов и искусственного интеллекта. Эти новые технологии сегодня именуются такими терминами, как «технологии третьего тысячелетия», «сингулярные технологии», «трансгуманистические технологии», «технологии XXI века».
Социокультурная действительность, порождаемая практикой использования этих новых технологий, будет кардинально отличаться от той реальности, в которую погружена жизнь каждого человека и частицей которой она является. Для инициаторов этой практики становятся технологически осуществимыми такие риско-генные действия, как неконтролируемое изменение глобального метаболизма антропосферы; трансгенез, т.е. модификация геномов
любых живых существ планеты (включая и геном самого человека); глобальные преобразования информационно-медийной среды и планетарного коммуникативного праксиса; целенаправленные изменения генетической, антропологической, социокультурной идентичности человека; рискованные деконструкции хронотопа, в котором эволюционирует антропность; ускорение темпов глобальной эволюции Homo sapiens'a; неконтролируемые воздействия на глобальный процесс формирования грядущей участи человека в мире.
Антропогенные действия подобного рода, осуществляемые творцами и пользователями технологий третьего тысячелетия, порождают реальность, которая оказывает на бытие амбивалентное воздействие. Порождая не только невиданные прежде блага, но и глобальные негативные угрозы человеческому бытию, эти действия своими последствиями тревожат не только гуманитариев, но и сообщество постиндустриальных, не в меру оцифрованных творцов технических наук. Собственно поэтому сумма технологий нового тысячелетия, с помощью которых осуществляется глобальное преображение действительности, оказывается ныне в горниле самых острых социально-философских дискуссий. В центре таких дискуссий стоят следующие проблемы. К какому эволюционному состоянию мчит нас сегодня экспресс технологий третьего тысячелетия? Что именно сделает субъект, орудующий столь могущественными технологиями, с планетой Земля, ее биосферой, планетарным социумом? Каким образом практика использования названных технологий изменит пространство геномов всех живых существ планеты? Каким преобразованиям он подвергнет свой собственный геном, телесность, нейро-систему, интеллект? Каким образом эта практика изменит генетическую антропологическую, социокультурную идентичность человека, его положение в мире? Действительно ли грядущая гуманитарная революция осуществит беспрецедентный скачок в глобальной эволюции Homo sapiens'a, в ходе которого нынешний человек уступит место постчеловеку?
Допустим, что человек готовит тесто с изюмом для выпечки кекса. Если он будет месить это тесто вручную, то изюминки в тесте все равно останутся целыми, не разрушенными. Такими же «не-размолотыми» остаются и атомы в макровеществе, если это вещество обрабатывать с помощью традиционных технологий.
Тесто резко изменило бы свои качества лишь в том случае, если воспользоваться более мощными технологиями его перемешивания (например, если пропустить его через сильно измельчающую мясорубку). В этом случае оно превратилось бы в однородное месиво, в котором различие между изюмом и тестом исчезло бы полностью.
Нечто подобное происходит и с веществом при обработке его с помощью таких технологий ХХ1 в., каковыми являются нанотех-нологии. Традиционные технологии потому сохраняют не разрушенной оппозицию «атом - макровещество», что манипулируют не наночастицами (т.е. не отдельными атомами), а такими атомарными массивами, каждый из которых состоит из громадного числа атомов. Традиционные технологии не раздробляют атомы в нано-частицы и не осуществляют сборку атомарных структур из наноча-стиц. Именно поэтому с помощью традиционных технологий невозможно преобразовать, скажем, атом свинца в атом золота или создать искусственный атом железа, свойства которого существенно отличались бы от природного атома железа. Преобразуя макровещество, традиционные технологии не разрушают природные атомы и атомарные структуры. Тем более они не способны создавать искусственные, синтетические, суррогатные атомы, т.е. такие атомы, которых нет в природе. Всем этим и объясняется тот факт, что традиционные технологии эффективны лишь на том уровне, который располагается выше атомарного уровня.
Пользователь традиционных технологий способен преобразовать кремень в наконечник копья, почву в пашню, дерево в древесные изделия, металл в трактор, пластмассу в корпус компьютера и т.д. Но то, что делают, скажем, рибосомы, хромосомы или молекулы ДНК, он делать не может. Рибосома - это аналог наноразмер-ного робота-сборщика, который способен из атомарных структур производить различные белки (т.е. макровещества), из которых состоят организмы живых существ нашей планеты. Несмотря на свои ничтожные наноразмеры, рибосома способна построить практически любой белок, последовательно соединяя аминокислоты (т.е. составные части белков) в определенном порядке. Рибосомы, функционирующие в каждой биологической клетке, - это наглядный пример того, как сама природа использует нанотехнологии в процессе производства макровеществ окружающего мира. В срав-
нении с рибосомой биоклетка - это уже целый ансамбль роботов-сборщиков, т.е. своеобразная «нанофабрика» по производству макровеществ.
Если бы человек с помощью нанотехнологий мог бы делать все то, что делают рибосомы, то он оказался бы способным осуществлять атомно-молекулярную сборку любых макровеществ, необходимых человечеству. Образно говоря, он был бы в состоянии, разложив на атомы окружающую грязь и атмосферу, производить из таких атомов любые жизненно важные вещества и материалы -пищевые, фармакологические, композитные и т.д.
Ценность нанотехнологий как раз и состоит в том, что они позволяют их пользователю искусственно осуществлять производство макровеществ, которое осуществляют рибосомы. Нанотехно-логии в синтезе с другими базовыми технологиями ХХ1 в. уже сегодня позволяют человеку создавать искусственные атомы, атомарные структуры, программировать материю на атомарном уровне, осуществлять атомно-молекулярную сборку самых разных веществ. Такие технологии способны изменять по воле человека физические свойства вещества на уровне атомов, атомарных структур и простейших молекул, т.е. на уровне объектов и процессов, соразмерных нанометру.
Нанотехнологии с самого начала нацелены на создание (конструирование, производство) различных типов суррогатной материи. Примерами таких типов материи могут служить квантовые точки (квантовые капли), квантовые решетки, квантовые проволоки, нанотрубки т. п. Природа не создает такого рода материальные структуры. Поэтому названные структуры оцениваются как искусственные, синтетические, суррогатные. Они называются так не только потому, что сотворены человеком, но и потому, что человек может программировать их свойства, взаимодействия, поведение.
Приборы, сконструированные из суррогатных атомов (т.е. нанопроводники, нанополупроводники, нанодиоды, нанотранзи-сторы, нанотриггеры, нанопроцессоры и т.п.), позволяют человеку устанавливать над синтетической материей надежный и эффективный контроль. А это значит, что человек, создающий с помощью нанотехнологий синтетическую материю, обретает возможность управлять структурами и процессами наномира и по своему усмотрению изменять их свойства.
Но каким образом человек (являясь макроскопическим существом, размеры которого в миллиарды раз превосходят размеры атомов) может взаимодействовать с обитателями наномира и диктовать им свою волю? Как и почему у человека появилась возможность программировать материю на атомарном уровне?
Самый общий ответ таков: все это стало возможным благодаря ошеломляющим достижениям нанофизики, нанохимии, нано-биологии, нанооптики, наноэлектроники, наноинформатики и других нанонаук. Достижения названных наук позволили нанотехнологам осуществлять обмен электромагнитными сигналами между человеком и наноструктурами (т.е. обмен информацией, закодированной в виде электромагнитных сигналов). Поскольку такой обмен информацией осуществляется с помощью технологий, разрабатываемых на базе достижений наноинформатики, постольку она будет приобретать все более важную роль в грядущем преображении окружающей нас реальности.
Природный атом, как известно, - это облако электронов, запертое в микроскопическом объеме. Искусственный атом - это тоже облако электронов, запертое в микроскопическом объеме. Но в природном атоме упомянутое электронное облако удерживается в микрообъеме не человеком, а ядром. Это облако сохраняет в микрообъеме сама природа, создавшая ядро с его электромагнитным полем. Все это природа осуществляла задолго до возникновения человека.
В искусственном же атоме ядра нет. Облако электронов здесь удерживается не кулоновским полем ядра, а физическими полями, специально созданными человеком. Но в отличие от природы, на-ноинженер не только сохраняет такими полями электронное облако, но и, варьируя характеристики этих полей, как бы отдает команды электронному облаку - команды, закодированные с помощью электромагнитных волн. Электронные облака наномира (т. е. искусственные атомы и атомарные структуры), принимая человеческие команды, изменяют свои природные качества и поведение. Каждая нанотехнология - это некоторый способ отдавать наноструктурам упомянутые команды, приказы, директивы человека. В будущем такие команды будут отдаваться с помощью наноком-пьютеров. Именно поэтому нанокомпьютеры и технологии искусственного суперинтеллекта также будут приобретать фундамен-
тальную роль в практике технологического изменения природных свойств структур атомарного масштаба.
Сказанного выше, по-видимому, достаточно, чтобы понять, откуда у человека (творца нанотехнологий) появляется возможность отдавать команды суррогатному «атому», атомарным структурам. Ясно также, почему человек, орудующий технологиями нового века, по своему усмотрению может изменять физические свойства и поведение атомарных структур. Распоряжаясь информацией, «зашитой» в наноструктурах, совершенствуя способы передачи информационных команд наносистемам, человек устанавливает все более могущественную власть над миром наносистем. Такая власть позволяет человеку с помощью нанотехнологий управлять, манипулировать, программировать конструируемые им искусственные атомы, из которых впоследствии он создает различные типы суррогатной материи с наперед заказанными свойствами.
Проблема антропогенной сингулярности
Экзистенциальная ситуация, которую порождает все расширяющаяся практика производства и использования технологий третьего тысячелетия, не может быть адекватно описана с помощью нынешних мировоззренческих понятий о мире, о человеке, о планетарном социуме, о глобальной эволюции Homo sapiens'a. Именно поэтому эта экзистенциальная ситуация (по аналогии с космологической сингулярностью) обозначается такими терминами, как «антропогенная сингулярность», «научно-технологическая сингулярность», «социальная сингулярность». Все эти термины обозначают одно и то же эволюционное состояние мегасоциума, к которому его мчит нынешняя гонка в сфере технологий третьего тысячелетия. Поскольку практика использования таких технологий приближает наш мегасоциум к состоянию сингулярности, в котором возможен эволюционный скачок «человек - постчеловек», постольку в современной литературе эти новые технологии все чаще именуются такими терминами, как «сингулярные технологии», «трансгуманные технологии», «трансчеловеческие технологии».
По мнению ведущих социальных экспертов, названные технологии превратят ХХ1 век в век тектонических трансформаций планетарного социума. А это значит, что практика использования
сингулярных технологий неизбежно окажется главным источником экзистенциальных тревог нашего века. Это произойдет, прежде всего, потому, что самый вероятный вариант будущего, к которому указанная практика мчит наш социум, - это состояние сингулярности. О том, что она действительно является источником экзистенциальных тревог, убедительно свидетельствует новейший поток мировых социально-философских бестселлеров.
Авторы подобных бестселлеров встревожены тем, что реальность, создаваемая базовыми технологиями ХХ1 в., вступает в глубокое противоречие с тем темпоритмом нашего мегасоциума, который сформировался в ходе всей его предшествующей эволюции. Глобализирующаяся практика использования технологий ХХ1 в. буквально на глазах превращает человеческое бытие (во всей его тотальности) в объект все более дерзких и крайне рискованных манипуляций. Бытие геномов, телесности человека, его нейро-системы, его интеллекта постепенно превращается в своеобразный «полуфабрикат», который производится био-геномо-психо-социо-инженерингом по заказу рыночной экономики.
Проблема научно-технологической сингулярности, таким образом, - это отнюдь не узкотехническая проблема, а самая животрепещущая социально-мировоззренческая проблема гуманитарии XXI в. В ней выражена всеобщая озабоченность интеллектуалов, философов, социальных аналитиков грядущей участью бытия человека в мире, который формируется под нарастающим прессингом научно-технологического активизма.
Одним из первых эту проблему сформулировал великий математик Джон фон Нейман. В 1950 г. он заявил, что экспоненциальное ускорение научно-технического прогресса, порождающего масштабные перемены в жизни людей, возбуждают ощущение приближения некоторой роковой сингулярности, т. е. особого состояния в истории земной расы. Слово «сингулярность» у Джона фон Неймана означало столь стремительное изменение условий человеческого существования, что адаптация людей к таким быстро изменяющимся условиям оказывается под вопросом. Иначе говоря, сингулярность здесь ассоциировалась с грядущим сломом нынешнего темпоритма эволюции человечества, который сформировался в предшествующие тысячелетия. Собственно поэтому над-
вигающаяся сингулярность не могла не вызвать у гуманитариев экзистенциальную тревогу за грядущую участь человечества.
Спустя сорок лет после Неймана, идея «будущего как сингулярности» получила несколько иную трактовку. В исследованиях Вернора Винджа и его последователей она предстала как следствие научно-технического прогресса не во всей его тотальности, а как продукт осуществления мегапроекта «Искусственный суперинтеллект».
После того как «искусственный суперинтеллект» превзойдет могущество естественного человеческого разума (а это, по мнению ведущих экспертов нашего времени, произойдет в ближайшие десятилетия), развитие планетарной цивилизации может осуществляться согласно следующим эволюционным сценариям.
Первый сценарий: Создание все более могущественных носителей искусственного суперинтеллекта (т.е. постлюдей), интеллектуальные способности которых будут гигантски превосходить способности человека.
Второй сценарий: Поступательное совершенствование ткани планетарных компьютерно-информационно-медийных сетей, которая в интеграции с ее пользователями в какой-то момент может осознать себя как эволюционирующее сверхразумное существо.
Третий сценарий: Совершенствование машинно-человеческого интерфейса, который обеспечит настолько тесное взаимодействие биологического организма и компьютеров, что возможности пользователей вполне обоснованно будут считаться сверхчеловеческими.
Четвертый сценарий: Использование новейших достижений генетики, наноэлектроники, наноинформатики, квантового компьютинга, которые уже сегодня создают средства для прогрессирующего улучшения естественного человеческого интеллекта.
Эволюция планетарного мегасоциума согласно любому из названных выше сценариев неотвратимо ввергает его в состояние сингулярности, т.е. состояние постмодернистского апгрейда всех его измерений. По мере приближения мегасоциума к этому состоянию он поступательно трансформируется в «социум знания». Его фундаментальная наука, развиваемая с помощью технологий нового века, превращается в индустрию, производящую самое опасное оружие тотального разрушения живой и неживой материи. Тако-
вым оружием апокалипсической силы становятся научные знания о фундаментальных первоосновах живой и неживой материи. В этих условиях проблема социального статуса знания становится одной из самых злободневных.
Новейшее изменение социального статуса знаний
Человек, орудующий все более могущественной хайтек-индустрией, базирующейся на знаниях о фундаментальных первоосновах живой и неживой материи, способен превратить неживую, живую и социальную материю в объект научно-технологической практики. Осуществляя над ней наноинженерийные, молекулярно-биологические, наногеномные, информационно-компьютерные манипуляции, он превращает самого себя в нано-био-инфо-социо-инженера, который не испытывает благоговения перед бытием живой и неживой материей. Для такого инженера человеческое бытие (как и бытие любого иного биологического вида) - это всего лишь «материал», подлежащий технологическим преобразованиям.
Превращение же человеческого бытия в объект технологических манипуляций - событие эпохального масштаба. Порождая грандиозные по своему размаху и трагизму экзистенциальные и мировоззренческие катаклизмы, это событие знаменует собой завершение эпохи естественного «самотека» глобальной эволюции Homo sapiens'a. После него начинается эпоха, в которой научно-технологическая активность человека, все ускоряющаяся гонка в сфере хайтек-индустрии и периодическая смена этико-онтологи-ческого отношения человека к своему собственному бытию в мире становятся могущественными факторами антропогенного ускорения глобальной эволюции.
Новейший шквал научно-технологических революций, интегрируя в нерасторжимый симбиоз фундаментальную науку, технику, образование, порождает все более могущественную хайтек-индустрию. Глобализирующаяся практика заботы человека о своем собственном бытии в мире, осуществляемая с помощью такой хай-тек-индустрии, предоставляет ему беспрецедентные возможности для научно-технологического творчества на уровне атомарных структур, т.е. на уровне фундаментальных первооснов живой и неживой материи. Благодаря этому возникли столь грандиозные ме-
гапроекты, как упоминавшиеся выше «Геном», «Геном человека», «Нанотех», «Биотех», «Мегапроект искусственного суперинтеллекта» и др.
Самый важный прорыв в развитии практики реализации подобного рода мегапроектов - это квантовый инжиниринг, т.е. практика атомно-молекулярной сборки всевозможных нанофабрик по производству синтетической материи с наперед указанными свойствами. Один из творцов квантового инжиниринга - нобелевский лауреат Жорес Алферов - ввел в научный обиход весьма дерзкую оппозицию метафор: «материя, созданная Богом» - «материя, сотворенная человеком».
Метафора «материя, созданная Богом», как нетрудно догадаться, здесь означает все типы вещества, которые возникли в ходе естественной глобальной физико-космической эволюции нашей Вселенной. Вторая метафора указанной оппозиции охватывает все разнообразие типов суррогатной материи, возникших благодаря квантовому инжинирингу.
Сама же оппозиция Алферова в метафорической форме выражает убеждение инициаторов квантового инжиниринга в том, что глобальная физико-космическая эволюция далеко не исчерпала все возможности создания всевозможных типов материи. Квантовый и биомолекулярный инжиниринги позволяют человеку существенно обогатить семейство природных типов материи разнообразными типами суррогатной материи, т.е. такими типами, которые конструируются с помощью достижений нанофизики, нанохимии, нанобиологии.
Слово «материя» здесь употребляется не как метафизическая категория, а как фундаментальное понятие естествознания. Здесь оно означает «материал, из которого состоят все живые и неживые материальные структуры». После появления нанотехнологий, производящих «программируемую материю», это слово стало обозначать не только «материю, сотворенную Богом», но и «материю, конструируемую человеком», из которой наноинженеры уже сегодня создают все нано-детали, необходимые для сборки компьютеров молекулярных размеров.
Несмотря на свои ничтожные размеры, такие нанокомпьюте-ры будут обладать не только гигантской памятью, но и огромной производительностью (превосходящей производительность ны-
нешних Пентиумов). Они способны взять на себя управление молекулярными роботами-сборщиками, осуществляющими поатом-ную сборку любого вещества, необходимого человечеству. Более того, нанокомпьютерам (и технологиям искусственного интеллекта) будущего станет вполне под силу управление целыми нанофаб-риками, состоящими из огромного ансамбля таких роботов-сборщиков. Планетарная система подобных нанофабрик, осуществляющих атомно-молекулярную сборку веществ, необходимых человечеству (т.е. пищевых продуктов, медицинских препаратов, конструкционных материалов и т.п.), способна полностью вытеснить нынешнюю индустрию, базирующуюся на традиционных технологиях. И после того как это произойдет, практика использования базовых технологий ХХ1 в. кардинально изменит не только отдельные сферы человеческой жизнедеятельности, но и условия планетарного существования человечества, его глобальный обмен энергией, веществом и информацией с окружающим миром, информационно-медийную среду его обитания, планетарный коммуникативный праксис.
Обозревая этот шквал фундаментальных перемен в глобальной эволюции Homo sapiens'a, нетрудно понять, почему социальные аналитики нашего времени оценивают его как нанотехнологиче-скую революцию, обогащающую человечество такими продуктами, как:
- Лекарственные препараты и гормоны для сельского хозяйства и медицины, созданные на основе использования достижений генетики.
- Наномедицинские технологии, отличные от биологических - ядерно-резонансная томография, эхокардиография и т.п.
- Оптоэлектронные приборы, использующие свет (такие, например, как оптические сканеры, лазерные диски, солнечные батареи, светочувствительные полупроводники, лазерные принтеры).
- Компьютеры и телекоммуникации мгновенной связи.
- Интегральные схемы, компьютерные суперчипы, многослойные печатные платы и т. п.
Благодаря научно-технологической революции человек приобретает возможность программировать не только компьютер или, скажем, живое существо, но и суррогатную материю. После этой революции процесс воспроизводства человечества в мире пойдет
по совершенно иной эволюционной траектории. Поступательно преобразуя наномир в мир «программируемой материи», которая будет функционировать под управлением и контролем человека, творец и пользователь нанотехнологий приобретет возможность по своему усмотрению прерывать естественно-историческую эволюцию Homo sapiens'a и ставить этот грандиозный процесс в жесткую зависимость от темпов и масштабов гонки в сфере наукоемких технологий. Благодаря этому глобальная эволюция Homo sapiens'a перестанет формироваться естественным «самотеком». Творцам и пользователям трансчеловеческих технологий необязательно ждать миллионы лет, пока глобальная эволюция Homo sapiens'a естественным «самотеком» породит новые типы неживой материи, новые геномы, новые виды трансгенных живых существ, более совершенные формы человеческой жизни. Такие формы живой материи нано-био-инфо-социо-технологи будут конструировать по своему усмотрению.
Но чем более могущественными становятся сингулярные технологии, тем более рискогенной становится практика технологического преобразования живой и неживой материи человека. Практика подобных преобразований становится опасной даже в тех случаях, когда такие преобразования осуществляются с целью заботы о человеческом бытии. Все это означает, что по мере приближения мегасоциума к состоянию сингулярности проблема этикоон-тологического отношения человека к своему собственному бытию приобретает новый смысл.
«Забота о себе»: вдали и вблизи сингулярности
По мере приближения планетарного социума к состоянию сингулярности забота человека о грядущей участи своего собственного бытия в мире приобретает различные формы. Являясь эти-ко-онтологическим отношением человека к своему собственному бытию, такая «забота о себе» может проявляться как:
- обеспокоенность человека грядущей участью его генома, телесности, нейро-системы, интеллекта;
- политика генетической, антропологической, этической самоидентификации человека;
- практика свободы человека, улучшающего свое онтологическое положение в мире с помощью все более могущественных технологий нового века.
Несмотря на то что практика свободы, осуществлявшаяся вдали от сингулярности с помощью традиционных технологий, иногда приводила к глобальным негативным изменениям материально-пространственной среды обитания человека, она не оценивалась здесь как доминантный источник экзистенциальных опасностей, рисков угроз. Этико-онтологическое осмысление практики свободы резко изменилось лишь после того, как она стала осуществляться с помощью индустрии таких могущественных технологий, как химические, ядерные, и особенно - наноинженерийные, моле-кулярно-биологические, геномные, наномедицинские, компьютерно-сетевые, технологии нейро-чипов, виртуальной реальности и искусственного интеллекта.
Главную причину, побуждающую некоторых интеллектуалов XXI в. изменить предшествующую стратегию заботы о человеческом бытии, понять нетрудно. Дело в том, что после того, как старая стратегия заботы о человеке, возникшая в эпоху Модерна, стала осуществляться с помощью достижений науки ХХ в., она превратилась в источник неконтролируемого потока все более масштабных угроз человеческому бытию на планете. Действительно прогресс химии привел к глобальному отравлению почв, атмосферы, мирового океана. Освоение энергии атома привело к нукле-арному заражению среды обитания человека. (Угроза геочернобыля.) Биомолекулярная революция порождает угрозу загрязнения биосферы разнообразными типами трансгенных живых существ. Взрывоподобное развитие компьютерных наук, когнитивных наук, информатики и индустрии технологий планетарных компьютерно-медийных сетей породил угрозу информационного тоталитаризма.
Все эти угрозы являются долговременными последствиями старой стратегии заботы человека о своем бытии в мире. И именно стремление увековечить старую стратегию заботы о человеке побуждает апологетов этой стратегии считать главным виновником нарастающего вала экзистенциальных опасений, страхов и тревог не обанкротившуюся стратегию заботы, а научно-технический прогресс.
Осознание того, что причина нарастающего вала глобальных опасностей, рисков катастроф, кроется не в самом НТП, а в пороках старой стратегии заботы человека о своем бытии, побудило в среде постмодернистски мыслящих интеллектуалов заменить старую стратегию заботы о себе новой стратегией, более адекватной вызовам XXI в. Именно в этой среде появились заявления о том, что философ, который ничего не понимает в современной нанофи-зике, нанохимии, нанобиологии, наномедицине, наноэлектронике, едва ли способен сказать что-нибудь существенное относительно животрепещущих этических проблем, даже в том случае, если он овладел всей этической традицией от Платона до Шелера.
На пути к антропологии постчеловека
Слово «антропность», как известно, обозначает эволюционирующее бытие человека во всей его тотальности. От всех остальных типов бытия (бытия минералов, вирусов, бактерий, растений, животных) антропность отличается, по меньшей мере, тремя особенностями:
Во-первых, способностью самоосознавать себя, репрезентировать себя в различных языках, создавать самообразы, самопре-зентативы.
Во-вторых, способностью привилегизировать себя в семействе всех возможных типов бытия. Иначе говоря, способностью проводить определенную политику самоидентификации.
В-третьих, способностью заботиться о своей грядущей участи, предвосхищать и изменять эту участь по собственному усмотрению.
Овладевая все более могущественными наноинженерийны-ми, молекулярно-биологическими, наномедицинскими технологиями, технологиями компьютерных нейро-чипов и искусственного интеллекта, преобразуя с их помощью свой собственный геном, свою телесность, свою нейро-систему, свой интеллект, человек радикально изменяет свое этико-онтологическое отношение к бытию антропности. Под нарастающим прессингом практики использования таких технологий бытие антропности перестает эволюционировать «самотеком» и превращается в предмет заботы, в предмет
культивирования. Такую заботу о себе осуществляют творец и пользователь все более могущественной хайтек-индустрии.
До появления нано-техно-науки человек лишь «взламывал» природную материю (живую и неживую). Теперь же он с помощью все более могущественного нано-физико-химико-био-инфо-инжиниринга конструирует новую реальность, которая включает в себя: искусственные атомы и объекты с наперед заданной атомарной структурой; различные типы программируемой материи; разнообразные наноматериалы; пространство генетически модифицированных организмов и клонированных животных; носителей искусственного разума; транслюдей со вживленными нейро-чипами; ткань планетарных компьютерно-медийных сетей и т.п.
Эти новые типы антропогенной реальности начинают играть все более важную роль в формировании среды обитания человека. Все чаще их называют неорганическим продолжением телесности человека. Само же продолжение телесности человека (т.е. своеобразный «протез» телесности) предстает не как простой посредник в общении человека с природой, а как активная среда, изменяющая онтологическое положение человека в мире, его геном, его бессознательное, нейросистему, систему поведенческих реакций и т.д. Термин «постчеловек» обозначает именно этот новый модус существования человека в новой реальности. «Постчеловек» - это творец и пользователь все более могущественных нанотехнологий, с помощью которых он осуществляет заботу о своем бытии в мире.
В новейшей дискуссии о стратегии заботы о человеческом бытии, осуществляемой постчеловеком, во весь рост встал вопрос: изменяет ли его практика заботы только те способности Homo sapiens'a, которые обозначены словом «sapiens» (т.е. интеллектуальные способности), или же она подвергает глубоким трансформациям и те его качества, которые номинируются словом «homo» (т.е. его геном, физиологию, телесность, нейро-систему и т.д.)? Если она изменяет только sapiens-способности, тогда человек не перестает существовать в мире как «homo», который поступательно превращается в носителя все более развитого искусственного суперинтеллекта. В этом случае спекуляции о каком бы то ни было «post-homo» становятся беспредметными.
Однако если новая практика заботы, осуществляемая с помощью все более могущественных наноинженерийных, молеку-
лярно-биологических, наногеномных, наномедицинских технологий, технологий нейро-чипов, виртуальной реальности, искусственного интеллекта, подвергает кардинальным трансформациям и те качества человека, которые номинируются словом «homo» (т.е. его геном, физиологию, нейро-систему, телесность и т.д.), то такая практика заботы неизбежно превратит человека в «постчеловека». Ибо, по определению, «постчеловек» - это та фаза глобальной эволюции Homo sapiens'a, в которую эту эволюцию ввергает практика применения все более могущественных сингулярных технологий.
Социально-философский дискурс о неизбежности подобного рода преображения антропности (т.е. кардинального изменения ее онтологической идентичности) сегодня составляет ядро острейших дискуссий по проблемам антропологии постчеловека.
Наиболее остро вопрос о долгосрочных последствиях технологического преображения фундаментальных первооснов антроп-ности сегодня обсуждается в рамках философско-мировоззрен-ческого дискурса о самопреодолении человека. Центральную идею этого многовекового дискурса наиболее четко сформулировал Н.А. Бердяев, согласно которому человек есть существо, себя преодолевающее.
Главная причина нынешней актуализации этого дискурса стоит в том, что забота о грядущей участи человека, которую осуществляет творец и пользователь базовых технологий XXI в., кардинально отличается от той заботы, которую осуществлял, скажем, человек Средневековья. Наиболее последовательно новая стратегия заботы о бытии человека представлена в движении «трансгуманизма». Инициаторы этого движения отвергают главный метафизический предрассудок, характерный для приверженцев этической традиции от Платона до Шелера. Антропность в их понимании не является абсолютной онтологической константой (сотворенной Богом, Природой или еще каким-либо Абсолютом). Антропность -это величайшее произведение искусства самого человека. Именно поэтому самой главной задачей заботы о человеке трансгуманисты считают защиту прав человека по его собственному усмотрению совершенствовать это величайшее произведение искусства. Этико-онтологический императив трансгуманизма гласит: не консервировать бытие антропности в полноте всех ее нынешних ограниченно-
стей, патологий и ущербностей, а улучшать это бытие, используя всю мощь технологий XXI в.
Улучшать же онтологическое положение антропности в мире означает подвергать его таким преобразованиям, которые увеличивают возможности отдельных людей осознанно изменять свой геном, свое тело, свою нейро-систему, свою жизнь в соответствии со своими информированными желаниями. Слово «осознанно» здесь означает, что пользователи наукоемких технологий должны как можно глубже понимать, между какими вариантами жизненного положения в мире они выбирают. Углублению такого понимания способствуют такие факторы, как молекулярная нанотехнология, генная инженерия, наномедицина, искусственный интеллект, лекарства для изменения настроения, терапия против старения, ней-роинтерфейс, программы для управления информационными взаимодействиями, лекарства для улучшения памяти, имплантируемые суперчипы, когнитивные технологии.
Разумеется, сегодня процесс трансформации людей в постлюдей весьма далек от своего финала. Поэтому нынешние прогнозы о его долговременной эволюции во многом еще выглядят как мировоззренческие спекуляции. Дискуссия по вопросу о моральной оправданности ничем не лимитированного использования всех упомянутых выше средств преодоления природы человека раскололо сообщество гуманитариев ХХ1 в. на два лагеря - гуманистов и трансгуманистов. Первые требуют категорически заблокировать действие перечисленных выше факторов, наложить табу на какие бы то ни было вторжения в фундаментальные первоосновы человеческой природы.
В отличие от них, трансгуманисты считают, что свободная личность имеет полное право вмешиваться в природу. По их мнению, не должно быть моральных или этических табу, запрещающих личности по ее собственному усмотрению изменять свою природу. Они не видят ничего предосудительного ни в желании личности жить как можно дольше, ни в ее естественном стремлении сделать, изучить и пережить больше, чем это возможно ныне за обычную человеческую жизнь. Личность в понимании трансгуманистов имеет право взрослеть и развиваться гораздо дольше, чем те жалкие восемьдесят лет, которые отпущены ей эволюционным прошлым.
Не претендуя на исчерпывающе полное и абсолютно достоверное знание о том, что значит быть постчеловеком, трансгуманисты предостерегают, что дела, поступки стремления постлюдей могут оказаться нынешнему пониманию столь же недоступными, как и приматам - понимание сложности человеческой жизни. Именно поэтому, считают они, многим людям сегодня чрезвычайно трудно понять поступки добровольцев, имплантирующих в свой организм всевозможные нейрокомпьютерные чипы, или же лиц, отказывающихся от собственного тела и готовых жить в качестве информационных структур в гигантских сверхбыстрых компьютерных сетях.
Но как бы ни относиться к позиции трансгуманистов, сегодня невозможно достоверно предсказать финал обостряющегося спора о стратегии самопреодоления человека. Ясно лишь одно: практика использования технологий третьего тысячелетия - это гигантский и крайне рискованный эксперимент над человечеством. Рождающаяся на наших глазах антропология постчеловека - это не абсолютно обоснованная теория, а скорее, практика поиска путей к новой философии, способной преодолеть изъяны и ограниченности практической философии эпохи Модерна.
О. В. Летов
