CC BY
26
2009.03.025. МОДЕЛИ РАССУЖДЕНИЙ / Под общ. ред. Брюшин-кина В.Н. - Калининград, 2007. - 1: Логика и аргументация: Сб. науч. ст. - 319 с.
В сборнике статей отражены результаты исследования многообразия моделей рассуждений. Сборник включает пять разделов.
Раздел «Теоретические аспекты» включает статьи, отражающие взаимоотношения логики и теории аргументации, а также специфику моделирования рассуждений в различных областях науки.
С точки зрения Е. Д. Смирновой, теория аргументации занимается приемами и методами обоснования утверждений, обоснования их истинности или ложности и в ее поле входит рассмотрение логико-семантических аспектов аргументации (с. 16). В ходе аргу-ментационного процесса могут включаться элементы различных областей. Но сам предмет теории аргументации должен отличаться от задач теории речевых актов, риторики, прагматики. Аргументация не превращается в теорию методов убеждения. Включаясь в контекст коммуникативной деятельности, аргументация от этого не превращается в «языковые игры», и ее законы и правила не становятся законами и правилами коммуникативной деятельности.
Рассматривая вопрос о взаимоотношении логики и аргументации, Д.В. Зайцев определяет параметры, которые влияют на пропорции логических и нелогических средств в моделировании аргументации. Среди них выделяются цели изучения аргументации, уровень анализа и философские пресуппозиции исследователя.
Для практического использования аргументации одной логики не достаточно. Именно осознание этого факта привело к появлению альтернативных логическому подходов, которые автор обозначает как психолого-риторические. Тогда критерий оценки аргументативного дискурса должен быть комплексным и включать как оценку непротиворечивости, так и оценку эффективности. Автором предложен каркас для такого критерия: шестизначная логика, которая совпадает с первопорядковой системой следования для релевантной логики.
Теория аргументации, с точки зрения А.И. Мигунова, - это раздел логики, который имеет дело с реальным функционированием языка, т.е. с речью. Следовательно, для нее аргумент - это особого рода речевой акт, акт речевой коммуникации и интеракции.
Его надо рассматривать в ряду других типов речевых действий. Классическое определение следования здесь не работает, поскольку в аргументации важным условием являются согласие собеседника и определенность контекста. Аргумент в силу его диалогической природы предполагает санкцию собеседника (с. 41). Следует различать формы семантического обоснования, т.е. формы рождения ясного смысла и формы аргументативного обоснования, т.е. формы обоснования приемлемости для другого человека положения, смысл которого ему ясен (с. 48).
На основе анализа положений теории речевых актов Л.А. Демина делает вывод, что наиболее перспективным направлением в анализе проблемы смысла является сочетание интенцио-нальных и конвенциональных аспектов речевой деятельности, позволяющее понять характер речевой деятельности и конституирующих ее правил (с. 62).
С.Л. Катречко выделяет следующие основания математической деятельности: априорные, априорно-трансцендентальные, трансцендентальные (трансцендентально-формальные) и трансцендентально-материальные (с. 69). Его вывод состоит в том, что кан-товский трансцендентализм предвосхитил развитие теории моделей, которая в настоящее время является необходимым компонентом любой математической теории.
В статье В. С. Малаховского рассматриваются логические аспекты в анализе строения подмножеств простых чисел. Такой подход позволяет выявить нетривиальные закономерности в их структуре.
Раздел «Прикладные аспекты» включает статьи, в которых обсуждаются вопросы практического применения теории аргументации.
Г.В. Сорина рассматривает вопросно-ответные процедуры в системе принятия аргументированных решений. «Умение формулировать вопросы, соотносить их с ответами, умело «наращивать» цепочку вопросно-ответных процедур при подготовке к решению каких-либо организационно-управленческих проблем является одной из важнейших особенностей профессиональной деятельности организационных консультантов» (с. 114).
В статье В.Н. Брюшинкина предпринято построение системной модели аргументации (СМА), разработанной автором, для
фрагмента кантовского текста. СМА включает построение логического дерева аргументации (при этом недостающие звенья рассуждения восполняются посредством когнитивной карты) и реконструкцию модели мира (в данном случае Канта). Поскольку предметом анализа был почти предельно рациональный философский текст, риторическая компонента в тексте практически не представлена.
Как отмечают В. Н. Брюшинкин и А. М. Сологубов, одна из ключевых проблем моделирования реальных процессов аргументации состоит в выяснении роли систем ценностей субъекта и адресата аргументации и их согласования в ходе аргументационного процесса.
Произведенный анализ использованных Кантом в своей аргументации пар метаценностей «добро - зло», «простота - сложность» показал, что они согласуются с реконстриурованной кан-товской моделью мира механистического характера. Ценностная аргументация усиливается у Канта соответствующей риторикой, которая является производной от метаценностей. Ценности простота, сила, успешность дают основания для положительной оценки объекта, к которому они применяются. Наоборот, сложность, слабость, неуспешность - это отрицательные оценки объекта. Они являются исходными в кантовской аргументации по отношению к объектам «долг» и «счастье», «толпа» и «общность», «прогресс» и «регресс», которые сами являются ценностями следующего порядка в иерархии ценностей. Опора на метаценности, очевидно приемлемые для адресата аргументации, позволяет Канту сделать приемлемыми для адресата не только необходимые ему в качестве опор аргументации ценности, но и вместе с ними и те тезисы, оправданию которых посвящен текст.
И.Д. Копцев на материале «Критики чистого разума» И. Канта раскрывает зависимость аргументации от различных субъективно-речевых ролей автора.
Кант считал, что текст его первой «Критики» обладает абсолютной доказательной силой. В то же время он отмечал, что содержание текста гипотетично. Автор показывает, что указанная особенность изложения сказывается на речевой структуре текста. Кант выступает в нескольких ролях. 1. Кант как носитель своей теории априорного принципа получения знания. 2. Кант как эмпи-
рический субъект мышления и познания, ментальные акты которого служат эмпирической базой аргументации. 3. Кант как субъект, выступающий в защиту своей теории и вообще выражающий к ней свое отношение. 4. Кант как автор текста.
Речевые акты, представленные в тексте, имеют референцию к этим четырем субъектно-речевым ролям автора, и в каждой он по-своему участвует в процессе аргументации и, организуя взаимодействие между субъектами, создает аргументационную полифонию (с. 158).
Е.Г. Драгалина-Черная анализирует онтологическое доказательство бытия Бога Ансельма Кентерберийского. Рассматривается соотношение логического и риторического компонентов его аргументации.
Понятность и приемлемость любого человеческого говорения о Боге - вопрос не столько логической обоснованности, сколько доверия и личностного выбора. Апеллируя к вере, аргументация Ансельма тяготеет не к необходимости логического следования, а «к свободной достоверности (certitudo libera) риторики» (с. 176).
«Минимальное определение» Ансельма не претендует на познание сущности Бога, но, напротив, свидетельствует о непосиль-ности такого познания для человеческого ума. «Свидетельствуя о невыразимости и непостижимости Божественного бытия, когда, говоря словами Л. Витгенштейна, "невыразимое невыраженно содержится в выраженном", аргумент Ансельма фиксирует, как представляется, универсальный топос любой речи конечного существа о бесконечном. Вероятно, только единство общечеловеческой ситуации конечного бытия может обеспечить взаимосогласованность различных референциальных топосов говорения или, точнее, во-прошания о Боге» (с. 177).
Ошибки в рассуждениях Е.Н. Лисанюк рассматривает с точки зрения критерия приемлемости аргументации.
В истории аргументации вопрос о симптомах ошибочного рассуждения возникал крайне редко, хотя тематика ошибок в рассуждениях находится в исследовательском поле уже более двух тысяч лет со времен Аристотеля. Основная гипотеза автора состоит в том, что нарушение принципов логической выводимости является основным симптомом совершенной в процессе диалога ошибки. При этом причины данной ошибки могут быть не только логиче-
ского свойства, но и языкового, и прагматического (с. 180). Для обоснования этой гипотезы в статье рассматриваются учения об ошибках Аристотеля и Оккама.
Проблема понимания монологического философского текста, выраженного в письменной форме, рассматривается О.Ю. Токаевой.
Процесс понимания представляется как построение модели мира субъекта аргументации. При этом понимание текста и его порождение являются взаимно обратными операциями. Для реконструкции модели мира субъекта аргументации следует обозначить процесс порождения текста, который включал бы следующие звенья: модель мира - ситуация (ситуационная модель мира Т.А. ван Дейка) - выбор логической структуры текста - выбор языковых средств - текст (с. 200).
Раздел «Исторические аспекты» включает три статьи.
Целью статьи В.Н. Брюшинкина и Н.А. Ходикова является уточнение и детализация на основании историко-логического материала поризматической модели Б.С. Грязнова.
Применение поризматической модели к развитию дедуктивных наук требует более точного описания того, как неожиданное утверждение, полученное в рамках одной теории, становится ядром другой - новой - теории. Б.С. Грязнов в своей статье приводит два примера применения поризматической модели к возникновению новой теории: возникновение гелиоцентрической теории в трудах Н. Коперника и возникновение квантовой механики. Проанализированный пример рождения квантовой теории порождает следующую схему: Исходная теория Т - множество задач, решаемых в данной теории - непредвиденное промежуточное следствие решения одной из задач (поризм) - рассогласование поризма с существующей интерпретацией теории - новая эмпирическая интерпретация поризма, дающая новый теоретический объект - включение нового теоретического объекта в существующую систему понятий или создание новой систему понятий - основные положения новой теории Т' - реконструкция проблемы, которую решает теория Т'.
В статье показывается возможность реконструкции происхождения теории поиска вывода из гильбертовской теории доказательств.
А. Г. Пушкарский на основании изучения документальных источников делает вывод, что впервые знаменитая теорема о не-
полноте была упомянута Гёделем уже 6 сентября 1930 г. на конференции в Кёнигсбергском университете.
В статье В.С. Поповой анализируется дискуссия по вопросам логики, которая велась между А.И. Введенским и Н.О. Лосским в начале XX в. Специфика их аргументации объясняется с помощью методологического принципа «авторский образ логики». Этот принцип включает следующие параметры: тип логики, философские установки, приложения логики, связь логики с мышлением, трактовка логических законов и степень отрефлектированности логической концепции и ее оснований.
Раздел «Методологические исследования» открывается статьей В.С. Меськова, И.В. Смирновой и А.А. Мамченко «Открытое содержание методологии и субъектно ориентированная образовательная среда». Статья содержит характеристику постнекласси-ческой методологии, которая утверждает фундаментальную неустранимость субъекта из любых процессов. Формулируется новая образовательная парадигма для субъектно сфокусированной образовательной среды, указываются цели и критерии и другие аспекты образования в обществе знаний.
Н.В. Андрейчук и Л.М. Гаврилина на основе разработанной теоретико-методологической базы для исследования социокультурной реальности анализируют особенности калининградской региональной субкультуры. Одним из результатов такого анализа стало обоснование возможности рассмотрения культуры Калининградской области как региональной субкультуры в составе российской культуры. У населения Калининградской области преобладает общероссийская ментальность, особенно в ее глубинном ценностном измерении. Даже когда объявляют себя «европейцами», люди остаются по ментальным признакам «типично русскими». Тем не менее в перспективе может возникнуть «проблема третьего поколения». Сегодня есть основания констатировать наметившийся процесс «размывания» российской ментальной идентичности у этого третьего поколения (внуков переселенцев).
Раздел «Историко-философские исследования» включает статьи, посвященные творчеству ряда мыслителей.
В статье Л.А. Калинникова рассмотрено значение идей Канта для творчества В. Брюсова. «Искушение кантианства испытали на себе многие поэты, писатели, философы от Ф.М. Достоевского и
Вл.С. Соловьева до Б. Пастернака и Б. Ахмадулиной» (с. 295). Упоминание Канта в «Балладе» В. Брюсова является ключом к смыслу произведения. С.А. Чернов рассматривает аргументацию Фридриха Якоби, направленную против «ложного рационализма», или идеи о том, что истина может быть найдена лишь посредством научного систематического мышления или логики и что этих средств достаточно человеку для самоопределения.
Уже в молодости Якоби пришел к твердому убеждению, что 1) идея науки, или идея систематического мышления, и отрицание Бога и свободы (атеизм и фатализм) неразрывно связаны друг с другом; 2) между любой научной системой и реальной жизнью любого человека есть непереходимая пропасть. «Поэтому и нужен «прыжок»: моста между наукой и жизнью, логикой и Богом не существует, можно лишь перепрыгнуть через разделяющую их пропасть» (с. 305).
В.И. Чередников выдвигает тезис: парадоксальность жизни и творчества американского философа XIX в. Генри Торо явилась следствием того, что Торо был носителем реликтовой системы ценностей, унаследованной от античности и Средних веков. «Жиз-нетворчество Генри Торо выражало собой античное мирочувство-вание, в основе которого не теория и даже не практика, а непосредственное отношение к духовно-биологическому процессу жизни» (с. 319).
Л.А. Боброва
