CC BY
19
2008.03.011. БРОЙТМАН С.Н. ПОЭТИКА КНИГИ БОРИСА ПАСТЕРНАКА «СЕСТРА МОЯ - ЖИЗНЬ». - М.: Прогресс-Традиция, 2007. - 608 с.
Книга посвящена поэтике одной, хотя, может быть, самой представительной книги лирики Б.Л. Пастернака «Сестра - моя жизнь» (опубликована в 1922 г.). С самого начала автор отмечает такую особенность книги, как соположение нескольких пересекающихся семантических линий. «Я» героя и «ты» героини у поэта не моносубъектны. Героиня книги - и женщина, и «жизнь», и «природа», и душа одновременно. Первое лицо, «я», в отличие от Блока, Маяковского и др. отодвигается на второй план. Автор часто отсутствует даже как рассказчик, природа объясняется от своего имени (Они / облака / замечают); в другом месте не поэт вспоминает, а «снег припоминает мельком, мельком».
В книге подробно разбираются все стихотворения книги. Приведем только два примера. Разбирая стихотворение «Определение души», автор пишет, что его первая строфа выглядит как проба голоса: уже найдены несобственно-прямая речь и интонация самоустранения и сосредоточенности на страданиях другого. Но «другой» здесь еще третье лицо, «он»:
Спелой грушею в бурю слететьОб одном безраздельном листе.Как он предан - расстался с суком! Сумасброд - задохнется в сухом!
Во второй и третьей строфах становится ясно, что речь идет одновременно о ветке и стране. Появляется реплика «листа» и обнаруживается, что «диалог этот внутренний и что до сих пор в стихотворении все действия были вероятностными, а речь о них протекала не в изъявительном, а в сослагательном наклонении, - о возможных, изнутри сознания предвидимых, но не совершившихся событиях». Герой-лист переведен в другой субъектный ранг: к нему обращаются во втором лице («оглянись»); он и сам наделен словом («Меня не затреплет»).
Спелой грушею, ветра косей.
Как он предан, - «Меня не затреплет!»
Оглянись: отгремела в красе,
Отпылала, осыпалась - в пепле.
Нашу родину буря сожгла.Узнаешь ли гнездо свое, птенчик?О мой лист, ты пугливей щег-ла!Что ты бьешься, о шелк мой застенчивый?
В разработке образа листа Пастернак идет за Лермонтовым, у которого «листок оторвался от ветки родимой» (1841). Разница в том, что у Лермонтова «лист» одинок и самодостаточен, а у Пастернака он «безраздельный» и срывается с ветки из преданности душе. В завершающей строфе смысл таков: не бойся, приросшая песнь (ничего этого не случится), нам некуда порываться (потому что) душа («содроганье сращенное») не знает слова здесь (не имеет родины). Оказывается, что все предшествующее сказано в сослагательном наклонении и является не только следствием обстоятельств, но и результатом душевного порыва.
О, не бойся, приросшая песнь! И куда порываться еще нам?Ах, наречье смертельное «здесь» -Невдомек содроганью сращенному.
Анализируя стихотворение Пастернака «Девочка», С.Н. Бройт-ман указывает, что в процессе его развертывания «создается сплошная звукосмысловая вязь, говорящая... о нерасчлененности у Пастернака смысловой и звуковой фактуры слова и образа»... На поверхности звуковая вязь проявляет себя в том, что «Девочка» подхватывает рифму «Зеркала», предыдущего стихотворения в книге «Сестра моя - жизнь» - «прямой - трюмо» и делает ее сквозной («трюмо-прямой-кутерьмой-трюмо-трюмо-дремой»).
Но вот эту ветку вносят в рюмкеИ ставят к раме трюмо.Кто это, - гадает, - глаза мне рюмитТю-ремной людской дремой?
Но этим поэт не ограничивается. Текст прошит еще и второй сквозной рифмой (бухты-барахты-смарагда-беспорядком-характе-ром), а главное - сверх того - паронимическими повторами, в которые вовлечено 20 из 44 знаменательных слов текста. Главный и самый полный паронимический семантизирующий звукосмысло-вой «корень» - трм/дрм. По мнению исследователя, животворящая
кутерьма превращается в односторонний и замкнутый мертвый мир - «тюремную дрему», которая «рюмит» глаза (т.е. заставляет проливать слезы ) (с. 241-242).
В.Б. Смиренский
