CC BY
32
2008.03.002. МОДЕРНИЗАЦИОННЫЕ ПАРАДИГМЫ В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ РОССИИ: Матер. Всерос. науч. конф. / Отв. ред. Арсентьев Н.М. - Саранск: Изд. центр Историко-социол. ин-та МГУ им. Н.П.Огарева, 2007. - 616 с.
Ключевые слова: Россия, Новое и Новейшее время, экономическая история, модернизация.
В книгу, состоящую из четырех разделов («Актуальные вопросы истории социально-экономической модернизации России», «Стратегии социально-экономической модернизации России», «Макроэкономическая политика модернизации» и «Россия в процессе социально-политических модернизаций»), включены материалы Всероссийской научной конференции «Модернизационные парадигмы в экономической истории России», состоявшейся в Мордовском госуниверситете 20-21 июня 2007 г.
В подготовленном редколлегией сборника предисловии отмечается, что тема конференции имеет важное методологическое значение в исследовании одной из серьезнейших проблем современной гуманитарной науки в целом - трансформации экономик и социально-политических систем в новое и новейшее время. В настоящее время идет дискуссия не только о трактовке понятия «модернизация», но и о применимости данной категорий к анализу специфики отдельных стран. Существенный вклад в развитие дискуссии и решение проблемы вносят работы В.В. Алексеева, И.В. Побережникова, В.А. May, А.С. Сенявского, Ю.П. Бокарева и других российских и зарубежных исследователей.
В достаточной степени обобщающую и в то же время оригинальную концепцию модернизации представляют Н. Ван дер Лоо и В. Ван Райен. По их мнению, модернизация указывает не на специфические изменения, а на целый клубок увязанных между собой трансформационных процессов. В первую очередь, модернизация означает рост индустриального комплекса, в котором осуществляется массовое производство товаров. Однако речь идет не только об индустриализации: модернизация одновременно подразумевает прогрессирующую урбанизацию, маргинализацию роли религии и магии, растущую рационализацию человеческого мышления и деятельности, демократизацию и уменьшение социальных различий,
усиливающуюся индивидуализацию и целый ряд других экономических, социальных, политических и культурных изменений.
Критически анализируя существующие концепции модернизации, авторы приходят к следующим выводам:
1) далеко не всегда модернизацию можно рассматривать как эволюцию - от традиционализма к модерну, от «низших» форм к «высшим»;
2) модернизация не всегда выступает как тотальный процесс, возможна так называемая фрагментарная модернизация - лишь в некоторых сферах общества;
3) модернизацию отличает не гармонический характер, т.е. постоянное и равномерное развитие, а склонность к парадоксальному развитию;
4) монокаузальные основания не срабатывают, необходимы мультикаузальные основания (целый конгломерат факторов, исследуемый с позиций междисциплинарного подхода);
5) модернизация - процесс, не оторванный от людей, а творящийся ими;
6) теории модернизации в большинстве носят абстрактный и формальный характер; необходима их большая связь с практикой.
Модернизационный подход в изучении проблем функционирования российского государства преимущественно формировался в рамках западнического восприятия истории и сущности Российской империи как необходимости неизбежного реформирования традиционных институтов.
Оригинальную концепцию модернизации Российской империи предлагают В.В. Алексеев и Е.В. Алексеева, представляя имперскую и модернизационную эволюцию России во взаимной динамике. Они выделяют две стадии модернизации, которым соответствуют шесть этапов в становлении и развитии империи. Так, стадия доиндустриальной модернизации, охватывающая XVIII -середину XIX в., соотносится с этапами: 1) появления предпосылок зарождения империи (середина XVI - первая четверть XVIII в.);
2) официального провозглашения империи (22 октября 1721 г.);
3) укрепления и восходящего развития империи (1720-1760-е годы); 4) расцвета империи (1770-1840-е годы). В этот период, опираясь на результаты укрепления Русского государства в ходе социально-экономического развития и территориальной экспансии,
Петр I заложил основу для глубоких модернизационных реформ, охвативших все стороны жизни общества и способствовавших превращению страны в могучую державу. С одной стороны, политика российских самодержцев была традиционно нацелена на расширение и упрочение единого централизованного государства, объединяющего более сотни народов и десятки разнородных регионов под эгидой Православия и самодержавия. С другой стороны, в течение XVIII - первой половины XIX в., в большей или меньшей степени отвечая требованиям современности, в России были преобразованы государственное и административное управление, экономика, военное дело, Церковь, просвещение, культура, повседневная жизнь. Это позволило Российской империи сплотить под своим покровительством огромные земли в Европе, Азии и Америке и на равных играть партию в европейском концерте.
Второй стадии, связанной с кризисом протоиндустриализа-ции и развертыванием раннеиндустриальной модернизации (вторая половина XIX - начало XX в.), соответствуют этапы кризиса империи и ее «клинической смерти». Исследователи отмечают, что во второй половине XIX в. страна достигла «пределов вмещения». Стали ощутимы серьезные симптомы кризиса ее традиционной имперской системы, не отвечавшей требованиям современности. Он проявился в неудачах в Крымской, Русско-японской и Первой мировой войнах, в социально-правовых потрясениях, вызванных реформами и контрреформами и сопровождавшими их политическими катаклизмами. Эти события были вызваны борьбой старого и нового укладов, требованиями модернизации социальных, политических, экономических отношений внутри страны (развитием демократических требований в обществе, необходимостью создания неограниченного рынка наемного труда, ростом национального самосознания и стремлением к более широкой реализации региональных и политических интересов, эрозией традиционного мировоззрения, достижениями в научно-технической сфере), а также борьбой за мировое влияние с более продвинувшимися по пути модернизации странами Европы и США. Реформы Александра II явились ответом на кризис доиндустриальной модернизации, возникающий на первых этапах экономического роста, который не приобрел еще устойчивый характер, однако существенно расшатал традиционные структуры и использовал весь адаптивный потенци-
ал, которым они обладали. Предпринятая попытка раннеиндустри-альной модернизации оказалась незавершенной. Гибель империи вызвала процесс ее интенсивного распада. Геополитическое влияние и экономическое значение государства в мире резко упало.
Таким образом, доиндустриальная модернизация, связанная с переходом от традиционности к современности, коррелируется с восходящим периодом имперской эволюции. В то же время, «впустив современность в распахнутое в начале XVIII века окно», имперская Россия в течение двух столетий переживала фундаментальный кризис традиционализма. Исчерпанность традиционной империи как исторического явления была обусловлена введением в действие новых, неимперских механизмов мондиализации, наиболее адекватно описываемых теорией модернизации.
Модернизация включает следующие процессы: смену преобладающей формы общественного труда (аграрного - индустриальным); дифференциацию слабо расчлененного общества на отдельные сферы (экономическую, политическую, правовую, культурную), обладающие собственной, относительно автономной логикой существования и развития, в том числе по отношению к государству (становление так называемого гражданского общества); формирование автономно-суверенного индивида. Это определение В.Г. Хороса и М.А. Чешкова С.И. Каспэ дополняет еще одним компонентом: о модернизации в собственном смысле слова можно говорить лишь тогда, когда процессы, развивающиеся в разных секторах социальной реальности, приобретают взаимно кумулятивный характер, усиливая действие друг друга, приводя к тотальному преобразованию всех форм социальности и сообщая ему необратимость. По мнению Каспэ, только западноевропейскую модернизацию можно рассматривать в качестве действительно органичной и эндогенной, так как во всех остальных цивилизациях, регионах и странах она начиналась или в результате прямого диктата Запада, или как следствие расширенного с ним взаимодействия, или, наконец, как средство обеспечения достаточного уровня конкурентоспособности по отношению к Западу. Это приводит к тому, что любая модернизация, кроме собственно западной, неизбежно будет «догоняющей», влекущей за собой отрицательные последствия.
Помимо прочего индустриальное развитие, приводящее к образованию единого экономического пространства в пределах поли-
тических границ, а также к расширению межгосударственных экономических связей, разрушает систему асимметричных отношений имперского центра и периферии, что снижает властный потенциал имперского центра. Таким образом, считает С.И. Каспэ, модернизация размывает глубинные основания социального порядка традиционной империи и порождает новый вид имперской организации - колониальную империю, для которой характерно соединение автономистски изолирующей национальной политики с экспансионистской имперской политикой. Впрочем, системная модернизация, модифицирующая все стороны социальной действительности, влечет за собой крах империй (в том числе колониальных) и появление национальных государств.
Вступив в стадию системной модернизации, Российская империя столкнулась с объективной неизбежностью радикальных структурных преобразований и не менее радикальной модификации политической культуры, что в итоге стало причиной ее краха. Специфику имперской модернизации России составляют, с точки зрения С.И. Каспэ, следующие черты:
1) запуск модернизационных процессов в связи с невозможностью обеспечить достаточный уровень военно-политической конкурентоспособности по отношению к Западу и их первоначальное восприятие как средства достижения этой конкурентоспособности;
2) наличие ментальных предпосылок системной модернизации в виде в значительной степени вестернизированной интеллектуальной, а отчасти и политической элиты;
3) стремительный переход от социально-экономических преобразований к модификации социально-политических структур;
4) быстро обозначившаяся неспособность власти, инициировавшей реформы, удержать под контролем их последствия;
5) вхождение реформаторской власти в острый конфликт со стремительно радикализующимся общественным мнением;
6) возникновение новых напряжений в этнополитической структуре, порожденных политикой центра, переменами в позиции локальных элит и формированием оппозиционных массовых движений.
В.В. Лапкин и В.И. Пантин, характеризуя логику модерниза-ционных преобразований в России, выделяют следующие волны модернизации:
- первая волна, охватившая примерно 1881-1917 гг., когда начавшаяся по инициативе самодержавного государства и проводившаяся под его контролем индустриализация привела к необходимости политических реформ и аграрных преобразований (реформы Витте-Столыпина). Эта новая политика стала основой ключевых противоречий, в итоге расколовших российское общество и приведших к социальному взрыву и краху самодержавной империи;
- вторая волна продолжалась на протяжении 1917-1953 гг. В этот период на обломках империи Романовых возникло новое государство-империя, основанное на резком упрощении политической и социально-экономической системы, на господстве коммунистической идеологии, служившей одновременно идеологией форсированной индустриализации и мировой экспансии. Фундаментальной идеей Советского государства, определяющей и тип государственности, и характер конституционности, и доминанту целеполагания, и принципы системы мобилизации ресурсов, стала на этот период идея мировой революции, очевидный крах которой после 1945 г. во многом предопределил необходимость новой имперской трансформации («десталинизация», «развенчание культа личности» и т.п.);
- третья волна (1953-1989) сопровождалась как длительным размыванием политического режима и тесно связанной с ним идеологии, так и постепенным исчерпанием ресурсов для экстенсивного развития, мировой экспансии. По сути характер политической системы в этот период существенно изменился, власть вождя была заменена на власть номенклатуры, причем этот переход, включавший разоблачение «культа личности» и политики массовых репрессий, несмотря на кажущуюся плавность, имел характер политического переворота. Изменился и характер государства, что на языке господствовавшей идеологии было обозначено как переход от «государства диктатуры пролетариата» к «общенародному государству». На смену теории мировой революции пришла теория строительства коммунизма, предполагавшая переход от стратегии бескомпромиссной борьбы с «мировой буржуазией» к «мирному соревнованию систем».
По мнению авторов, описанные волны политической модернизации имеют преимущественно эндогенную природу, поскольку свя-
заны с изменениями эндогенных имперских форм государственно-политического устройства и во многом определяются процессами эволюции этих форм.
Оригинальную концепцию советской модели модернизации представляет А.Г. Вишневский. Он считает, что избранный в начале XX в. путь модернизации, т.е. превращения российского общества из традиционного аграрного, сельского, патриархального, холистского в современное индустриальное, городское, демократическое, индивидуалистское, опиравшийся на консервативные, «почвенные» элементы российского социума, закономерно привел в итоге к резкому нарастанию внутренних противоречий, к крушению социального строя и распаду империи. При этом у России (у любой российской власти) не было иного пути, как продолжить линию модернизации и догоняющего развития, которая определилась еще в петровские времена. На этом фоне большевистский подход к проблеме, для которого были характерны как яркая критика отсталости российских общинно-патриархальных порядков, так и не менее страстное отрицание западных («империалистических» и «буржуазных») правил и институтов, был лишь оборотной стороной осуществлявшегося этой партией проекта модернизации страны. В этом проекте, с точки зрения Вишневского, выделяются две основные стороны. Первой - инструментальной - составляющей образа модернизированной России стала западная материальная цивилизация с ее техническими достижениями, промышленностью, городами, всеобщей грамотностью и т.д.; вторую сторону составляли эгалитаристские, псевдоколлективистские, антирыночные, антибуржуазные идеи. Хотя их обычно связывают с марксизмом, на самом деле они были гораздо ближе народническо-социалистическим почвенным иллюзиям с их представлениями о капитализме как о «неправде и зле».
Таким образом, советская модель модернизации, ядро которой составляла ускоренная индустриализация с особым упором на развитие тяжелой промышленности, сложилась в XX в., но имела корни в прошлом. Как считает А.Г. Вишневский, именно «условия старта» предопределили глубокую противоречивость советского варианта «консервативной модернизации». Она позволила СССР воспринять, а отчасти даже и развить многие инструментальные достижения западных обществ (современные технологии, внешние формы жизни, науку, образование и пр.), но не смогла создать адекватных социальных
механизмов их саморазвития (рыночной экономики, современной социальной структуры, современных институтов гражданского общества и т.д.). Противоречивость и незавершенность модернизации проявились во всех ее структурных компонентах:
- экономическая модернизация превратила страну из аграрной в индустриальную, дала ей основные элементы современной технологической цивилизации, но не создала социальных механизмов, обеспечивающих саморазвитие экономической системы промышленных обществ - частной собственности и рынка;
- городская модернизация осуществила массовые миграции населения из деревни в город, изменив условия их повседневного социального общения; однако она не создала носителей специфических городских отношений - средних городских слоев, способных самостоятельно поддерживать и развивать социальную организацию и культуру городского общества;
- демографическая модернизация изменила условия воспроизводства человеческого рода, но осталась незавершенной, так как развивалась в обстановке, которая противоречила ее главному принципу - принципу свободы индивидуального выбора во всем, что касается личной жизни человека;
- культурная модернизация обеспечила стремительный рост образования, приобщение к современным техническим и научным знаниям, другие инструментальные изменения, без которых невозможно становление современного типа культуры, а значит, и типа личности; но она не привела к вытеснению средневековой холистской культурной парадигмы современной индивидуалистской, породив так называемый Homo soveticus - промежуточный тип личности, сочетающий в себе черты современности и традиционной «соборности»;
- политическая модернизация открыла новые каналы вертикальной социальной мобильности и привела к власти новую, демократическую по своему происхождению, политическую элиту; в то же время, она не создала демократических механизмов ее функционирования и обновления - новая элита осталась «статусной», зависящей только от вышестоящего уровня, что способствовало ее быстрому перерождению и, в конечном счете, привело к утверждению политического режима «нового Средневековья», принявшего в XX в. форму тоталитаризма.
К тому же, как подчеркивает А.Г. Вишневский, эти «пять модернизаций», которые прокладывали себе дорогу во всех частях империи, на ее окраинах были еще более «консервативными», нежели в центре (особенно на среднеазиатской и кавказской периферии, а также в некоторых внутренних «национальных» районах). В итоге, хотя требования имперского существования сыграли огромную роль в «подстегивании» советской модернизации, именно модернизация привела к распаду империи. Консервативный характер советской модернизации ограничил возможности роста центростремительных сил и связанного с ними федерализма и, напротив, создал благоприятные предпосылки для укрепления центробежных сил, национализма и сепаратизма.
Завершая обзор концепций модернизации, составители сборника подчеркивают, что динамика Российского государства (начиная с имперского времени) определяется постепенной трансформацией изначально сложившейся традиционной империи в русле ее модернизации. При этом, как справедливо отмечает Т.Ю. Сидорина, модернизация в России могла опираться только на те социальные силы, которые были в то время в наличии, и могла быть только «консервативной» в соответствии с характером этих сил - в основе своей архаичных, «средневековых». «Консервативная» модернизация привела к соединению кардинально различных элементов: институтов традиционной империи и модернизированных методик управления ею. Подобная ситуация незавершенной модернизации, когда не был закончен переход к империи Модерна (в качестве таковой можно считать тип колониальной империи первой половины XX в.), вызвал ее кризис.
Модернизация советского времени имела форсированный и очевидный военно-политический характер, не решала многих задач классической модернизации, являющихся залогом успехов и необратимости ее процессов. Авторы соглашаются с В.В. Алексеевым и Е.В. Алексеевой в том отношении, что именно в этом коренились причины, сыгравшие негативную роль в трансформации страны, сохранявшей признаки традиционной империи, в современную постиндустриальную мировую державу.
С.В. Беспалов
