CC BY
194
ОБЩИЕ ВОПРОСЫ
2008.03.001. МЕГИЛЛ А. ИСТОРИЧЕСКАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ. -М.: Канон+, 2007. - 480 с.
Ключевые слова: историческая эпистемология, теория истории, философия истории, историография, нарратив.
А. Мегилл - американский историк, профессор истории университета Вирджинии, специалист в области интеллектуальной истории, философии истории, преподавал в Университете штата Айова и в Австралийском Национальном университете. Эта монография - своего рода итог многолетних исследований автора в области теории истории. Автор не формулирует новой теории, он представляет совокупность теоретических рассуждений о том, что есть историческая эпистемология, прослеживая основные этапы развития исторического познания от Л. Ранке до спекулятивной истории, от школы «Анналов» до работ Х. Уайта. При этом его основная задача, сформулированная во введении, - побудить (или призвать еще раз) практикующих историков - и особенно (но не только) начинающих - обратиться к эпистемологическому аспекту их работы (с. 6).
Книга состоит из предисловия автора, предисловия переводчика и введения (написаны профессором МГУ М. Кукарцевой), шести глав и заключения. В предисловии переводчика, фактически представляющем собой историографический очерк, М. Кукарцева рассматривает основные направления исторической эпистемологии Х1Х-ХХ вв. Кукарцева отмечает множественность существующих типологий исторической эпистемологии и ее междисциплинарный характер. Изучение исторической эпистемологии возможно в трех контекстах. Первый - область философии и методологии науки, где
исследуются границы применения принципа историзма в анализе общенаучных проблем. Вторая область - раздел социальной эпистемологии, в котором историческая эпистемология используется для исследования возникновения и структурирования знания и его исторических изменений. Третья область - это социальная философия, охватывающая философию истории, составной частью которой является историческая эпистемология. Кукарцева подчеркивает двойственность термина «философия истории». С одной стороны, под ним подразумевается чрезвычайно широкий спектр проблем: политическое присвоение прошлого и политологические паттерны исторического дискурса; презентация прошлого; музеи, памятники, коммеморация1; массмедиа и репрезентация ближайшего прошлого; глобализированная история; новые национальные субъекты и идентичности и т.п. С другой стороны, удельный вес философско-исторических исследований в мировой философской мысли относительно невелик. Наиболее влиятельным журналом, посвященным проблемам философии истории, она считает «History and theory / Studies in the philosophy of history».
В реферируемой книге историческая эпистемология рассматривается как философия истории и историология (часть социальной эпистемологии и философии истории). Глава первая «Память» состоит из двух параграфов. Первый параграф «История с памятью, история без памяти» посвящен критическому разбору распространенного положения, что история есть форма памяти. Мегилл, критикуя отождествление истории и памяти, утверждает, что их отношения более сложны и проблематичны. История нуждается в памяти, но она не должна следовать за памятью, они неразрывно связаны друг с другом и в то же время дистанцированы. Оптимальным решением он считает так называемую критическую историографию. В этом случае историк ничего не предписывает настоящему, он изучает прошлое, ориентируясь больше на критику, чем на подтверждение или догматику. Только в этом случае история «открывает до сих пор неизвестное прошлое, это заставляет людей
1 Коммеморация, по Мегиллу, - чувство, возникающее в настоящем из желания сообщества, существующего в данный момент, подтверждать чувство своего единства и общности, упрочивая связи внутри сообщества через разделяемое его членами отношение к прошлым событиям, или, более точно, через разделяемое отношение к репрезентации прошлых событий (с. 116).
увидеть, что горизонт настоящего не совпадает с горизонтом всего сущего» (с. 132). Во втором параграфе «История. Память. Идентичность» рассматривается проблема применения категории «идентичность». Как и в случае с памятью автор подчеркивает, что история не может и не должна напрямую служить процессу формирования идентичности. Так же как история и память, идентичность и память связаны друг с другом и имеют сложные отношения с историей. Между историей, памятью и идентичностью всегда будет существовать напряжение, и разорвать этот круг нельзя.
Глава вторая «Нарратив и познание» рассматривает познавательную ценность нарратива и его роль в историографии. В первом параграфе «Обладает ли нарратив собственной познавательной ценностью?» с некоторыми оговорками автор признает ценность нарратива потому, что «связность нарратива есть связность возможностей мира». При этом он предупреждает о власти нарратива, соблазняющего рассматривать возможно виденное как видение действительности. Во втором параграфе «Нарратив и четыре задачи историописания» Мегилл выделяет основные задачи историографии: 1) описание (дескрипция); 2) объяснение; 3) аргументация (обоснование); 4) интерпретация. Затем он показывает, какое место отведено нарративу на каждой стадии исследования. 1. Описание аспекта исторической реальности неизбежно принимает форму нарратива. 2. Объяснение аспекта исторической реальности отклоняется от формы нарратива. 3. На стадии аргументации или обоснования сам нарратив отходит в тень, но отчасти проявляются его элементы: герой, действие, окружение. 4. Интерпретация прошлого. На этой завершающей стадии историческое исследование перестает быть нарративом о событиях прошлого.
Третья глава «Фрагментация» также состоит из двух параграфов. В первом параграфе критически разбирается книга американского историка П. Новака «Эта благородная мечта: "вопрос объективности" и американская историческая мечта». Второй параграф «"большой нарратив" и дисциплина истории» посвящен анализу состояния фрагментарности в современной исторической науке, вызванного конфликтами различных интерпретаций. Мегилл предлагает альтернативные постулаты, пригодные в условиях отказа от идеи универсальной истории. 1. Постулат множественности: никогда не предполагайте, что существует единственный на все
случаи исторический метод или предмет. 2. Постулат гибридизации: всегда формируйте исследовательские поля вне своей дисциплины. 3. Постулат фикционализма1: всегда выявляйте фикциональ-ность, неявно существующую во всех работах по истории. 4. Постулат теоретической теории: всегда теоретизируйте.
Глава четвертая обращается к противоположному состоянию исторической науки «Связности», которая рассматривается на примере школы «Анналов» и новой культурной истории. Признавая заслуги анналистов, Мегилл тем не менее полагает, что они потерпели неудачу в своих стремлениях написать тотальную (всеобщую) историю. Но их неудача стала стартовой точкой для «новой культурной истории». В рамках этого направления успешно разрабатывалась «навязанная связанность», основанная на идее Т. Куна об объединении научных дисциплин на почве приверженности исследователей одной «парадигме», или модели исследования.
«Объективность и рассуждение» - предмет пятой главы. Мегилл показывает, что объективность - это сложная идея, имеющая несколько значений. Объективность может проявляться в абсолютном, дисциплинарном, диалектическом и процедурных смыслах. Во втором параграфе «Проблема исторической эпистемологии: что знали соседи о Томасе Джефферсоне и Салли Хэмингс?» (параграф написан в соавторстве с С. Шепардом и Ф. Хоненбергером) на конкретном историческом примере показано, как можно преодолеть проблему «неполноты данных» при помощи историко-теорети-ческих рассуждений.
В последней главе «Против моды дня» Мегилл критикует современное американское общество, приписывающее истории следующие задачи: 1) формирование и утверждение идентичности; 2) проповедование (евангелизация) - укрепление гражданской религии; 3) развлечение; 4) быть полезной. По его мнению, перед историей стоит принципиально иная задача: «Историки должны выдвинуть на первый план то, что разделяет прошлое и настоящее. Задача здесь в том, чтобы показать не преемственность между прошлым и настоящим, а, наоборот, показать, что в прошлом содержится разнообразный набор альтернатив, неиспользованных
1 Под фиктивными Мегилл имеет в виду «все те измерения, в которых работы по истории отклоняются от истины в смысле соответствия эмпирической действительности» (с. 310).
возможностей, невыбранных путей» (с. 449). Второй параграф посвящен работам контристории и «виртуальной истории». «Контристория» представляет собой исследование альтернативных возможностей, существовавших в историческом прошлом. Например, «что случилось бы, если бы Германия оккупировала Британию в 1940 году?». Мегилл полагает полезным применять контристорический подход в изучении истории.
Ю.В. Дунаева
