CC BY
27
2008.02.008. ПИСЬМО И ТЕКСТЫ В АНГЛОСАКСОНСКОЙ АНГЛИИ.
WRITING AND TEXTS IN ANGLO-SAXON ENGLAND / Ed. by Rumble A. - Woodbridge: Boydel & Brewer, 2006. - 160 p.
Ключевые слова: Англия, VII-XVIII вв., англосаксонские рукописи.
В основу сборника, изданного Манчестерским центром англосаксонских исследований под редакцией профессора палеографии Манчестерского университета Александра Рамбла, положены материалы конференции, проходившей в Манчестере в 2003 г. Книгу открывает обзорная статья А. Рамбла «Изучение англосаксонских рукописей, собраний и скрипториев: по стопам Уэнли и Керра», написанная специально для данного сборника и представляющая собой своего рода введение. В ней дается обзор исследований, посвященных разным аспектам идентификации англосаксонских рукописей за последние три столетия. А. Рамбл начинает с рассмотрения истории описания и каталогизации рукописей: от первого каталога рукописей, содержащих тексты на древнеанглийском языке, составленного в начале XVIII в. Х. Уэнли (1672-1726), до новейшего перечня латинских рукописей англосаксонского периода, подготовленного Х. Гнейсом, и электронного каталога древнеанглийских текстов, являющегося приложением к электронному словарю древнеанглийского языка, работа над которым ведется в университете Торонто. Далее он останавливается на публикациях факсимильных изданий, после чего переходит к обсуждению двух относительно новых направлений в изучении англосаксонских рукописей. Первое из них - изучение истории и определение местонахождения отдельных рукописей после того, как они «покинули» скрипторий, где были созданы, и до того, как они вошли в коллекционные собрания Нового времени. Такого рода работа, указывает А. Рамбл, имеет непосредственное отношение к другой бурно развивающейся сейчас области исторических исследований - изучению средневековых библиотек. Второе направление - анализ разновидностей письма и идентификация на основе этого отдельных скрипториев и отдельных писцов. Важным подспорьем для такого рода исследований может послужить, по мнению А. Рамбла, изучение не только «основных» текстов, но также маргиналий и глосс.
Ричард Эммс в статье «Книги и письмо в Кенте в VII веке» суммирует различные сведения, касающиеся использования книг и создания рукописей в Кенте в первое столетие после прибытия в эти земли римских миссионеров. Опираясь на косвенные свидетельства, в том числе поздние, исследователь составляет перечень рукописей, грамот и рукописных фрагментов, которые, по его мнению, могли быть созданы в Кенте в рассматриваемый им период. Он указывает, что, возможно, в данном случае мы имеем дело с некоей аберрацией в сознании исследователей. Нам точно известно, что такие выдающиеся рукописи конца VII - начала VIII в. как Стоунхерстское Евангелие от Иоанна и Codex Amiatinus были созданы в скриптории прославленного нортумбрийского монастыря Уэрмот-Ярроу. При этом в нашем распоряжении нет ни одной написанной унициалом рукописи, которая однозначно ассоциировалась бы с Кентом. В силу этого историки склонны приписывать всем унициальным рукописям данного периода нортумбрийское происхождение, хотя реально это может быть и не так. В частности, Р. Эммс высказывает предположение, что фрагменты Евангелия, ныне объединенные в один кодекс с Утрехтской Псалтырью (и поэтому именуемые Утрехтскими Евангелиями) могут быть отрывком кентской, а не нортумбрийской рукописи. Анализируя проблему в целом, Р. Эммс указывает, что сохранившийся рукописный корпус VII в. действительно свидетельствует о том, что копирование книг было существенно больше развито на севере, в то время как в Кенте основной разновидностью «письменной продукции» были грамоты. Вопрос о том, связано ли это впечатление с проблемой сохранности источников или отражает реальную ситуацию, требует изучения.
Предметом для анализа в статье Джейн Робертс «"Кода" Ал-дреда в глоссах к Линдисфарнскому Евангелию» стала завершающая часть древнеанглийских глосс, добавленных в середине X в. писцом и священником по имени Алдред к рукописи Евангелия, предположительно созданной в VII в. в монастыре Линдисфарне. В тексте, написанном на последней, практически пустой странице рукописи, Алдред излагает в том числе историю создания книги. Именно на его свидетельстве основаны наши представления о том, что данная рукопись, находившаяся в середине X в. в монастыре Честер-ле-Стрит (где и жил Алдред), была создана в VII в. в мона-
стыре Линдисфарне. Алдред называет также имена ее создателей -епископа Линдисфарне Эадфрита, написавшего текст, его преемника - епископа Этельвальда, который переплел книгу, и отшельника Вилфрита, изготовившего для нее драгоценный оклад. В последнее столетие не раз высказывались сомнения по поводу достоверности этих сведений. Главный аргумент «скептиков» состоял в том, что мы не находим никаких следов традиции, которая позволила бы столь детальным сведениям сохраняться в памяти людей на протяжении трех столетий. Джейн Робертс нашла такие следы. Она обнаружила, что текст, написанный Алдредом, представляет собой дополненные пояснениями строки аллитерационного стиха, содержащего имена создателей книги и указания на то, что именно было ими сделано. Гипотеза Дж. Робертс состоит в том, что некогда существовала аллитерационная поэма, повествующая об истории Линдисфарне и известная в Честер-ле-Стрит, монахи которого считали себя преемниками прославленной древней обители. Та же песнь позднее послужила основой для создания аллитерационной поэмы «Дарем», дошедшей до нас в рукописи XII в., но имеющей одно дословное совпадение с глоссами Алдреда.
В центре внимания Катрин Карков («Писать и написать: слово и образ в Евангелиях Эадви») также находится личность писца, но в данной работе речь идет о его отношении к своему труду и к предполагаемой аудитории. «Главный герой» статьи - писец из кафедрального собора Кентрбери Эадви по прозвищу Басан, живший в начале XI в., известен как создатель нескольких рукописей Евангелия и Псалтыри, в том числе богато иллюстрированной рукописи Евангелия, хранящейся сейчас в Ганновере («Евангелие Эадви») и другого широко известного манускрипта - Псалтыри Арунделя.
Ранее уже высказывалось предположение о том, что Эадви не только написал текст Ганноверского Евангелия, но и сам проиллюстрировал его. Сторонники данной гипотезы апеллировали, в первую очередь, к сходству почерков в основном тексте и на свитке, который держит в руках изображенный на одной из иллюстраций евангелист Иоанн. К. Карков, проанализировав весь изобразительный ряд рукописи, нашла дополнительные аргументы в поддержку авторства Эадви. В портретах четырех евангелистов, помещенных в рукописи, детально воспроизведен процесс работы писца: евангелист Матфей представлен затачивающим перо, Марк - держит за-
точенное перо в руке, Лука - пишет, Иоанн - показывает зрителям готовый свиток, который спускается вниз, к ногам евангелиста и изображенной внизу миниатюре - голове его поверженного врага Ария. По мнению исследовательницы, эти миниатюры призваны были донести до читателя-зрителя мысль о важности письменного слова как орудия Слова и, соответственно, об особой роли писца как носителя этого слова и преемника евангелистов. Эта идея, указывает К. Карков созвучна представлениям Эадви, выраженным в его колофонах, поэтому логично предположить, что, если он и не был непосредственным создателем миниатюр, то по крайней мере причастен к разработке общей концепции оформления рукописи.
Элизабет Окаша («Смешанное письмо в англосаксонской эпиграфике») анализирует корпус англосаксонских надписей, в которых наряду с буквами латинского алфавита используются руны. Ее выводы касаются двух аспектов проблемы. Первый - характер самих надписей. Е. Окаша отмечает, что их сравнительно мало (составленный ею перечень, не включающий легенды монет, состоит из 18 наименований). Все они, безусловно, относятся к христианской эпохе и их датировки охватывают период с VII по XI в. Создатели надписей, очевидно, владели и руническим и буквенным письмом. В имеющихся надписях руны используются бессистемно и, как правило, в менее важной части текста. Из орфографии письма следует, что в некоторых случаях, руническая надпись представляла собой «перевод» записанного буквами оригинала. Все это вместе взятое, по мнению Е. Окаша, указывает на вторичную роль рунического письма в англосаксонской Англии по сравнению с латинской письменностью.
Вторая часть ее выводов касается причин, заставлявших исполнителей надписи или их заказчиков обращаться к руническому письму. Е. Окаша указывает, что одним из мотивов могло быть стремление использовать руны в качестве своеобразного декоративного элемента. Кроме того, руническое письмо могло играть роль шифра, а также указывать на особую искусность и искушенность создателя надписи или ее заказчика.
Статья Э. Котсворт («Надписи на тканях, связанные с англосаксонской Англией») вводит в сферу деятельности палеографов и источниковедов, совершенно новый круг источников. Исследовательница описала и проанализировала все сохранившиеся до наших
дней образцы надписей, вышитых или вытканных на полотне, которые могут быть, хотя бы гипотетически, идентифицированы как работы англосаксонских мастеров. Э. Котсворт приводит полный текст каждой из надписей, характеризует особенности начертания букв, сообщает сведения об истории и местонахождении вещи или фрагмента ткани, на котором помещена надпись. В завершающей части статьи рассмотрен самый обширный корпус надписей на ткани - надписи на гобелене из Байе. Сопоставив некоторые их особенности с выявленными ранее общими чертами более ранних надписей на тканях, Э. Котсворт делает вывод, что характер надписей может послужить аргументом в пользу того, что гобелен был вышит в Англии. Обобщая результаты своего, на данном этапе -предварительного исследования, Э. Котсворт указывает, что среди «объектов», на которые наносились надписи, представлены элементы одежды, тесьма для одежд или занавесей, вышитое полотно. Все вышитые или вытканные надписи сделаны «прописными» буквами, но более напоминают надписи на скульптурах или изделиях из металла, нежели рубрики в рукописях: все буквы одного размера и инициалы ничем не украшены и не выделены.
В статьях Филиппа Шоу («Рукописные варианты заклинания "Против гнома"») и Кароля Хью («Числительные в рукописях англосаксонских законов») предложены оригинальные подходы к исследованию рукописной традиции. Ф. Шоу исследует единственный сохранившийся текст аллитерационного заклинания против лихорадки (которую, как считалось, вызывают гномы), дошедший до нас в составе рукописи XI в. «Ьаспи^а». Хотя, казалось бы, мы имеем в данном случае дело с единственным вариантом заклинания, данный текст, как показывает исследователь, дает нам представление о нескольких этапах его бытования в рукописной традиции. Основой для этого служат исправления внесенные писцом. Ф. Шоу утверждает, что многочисленные исправления, которые мы видим в рукописи, вносились, как минимум в два этапа. На первом писец сверил переписанный текст с оригиналом и исправил свои ошибки. На втором он попытался изменить слова и фразы, которые были ему непонятны, и потому казались ошибочными. Таким образом, внимательное изучение палеографии рукописи позволяет сделать выводы как об оригинале, которым пользовался писец, так и о восприятии содержания и языка заклинания в XI в.
К. Хью показывает, что способ написания числительных (словами или римскими цифрами) в рукописях англосаксонских законодательных текстов, является важным признаком, поскольку писцы, работавшие в Х1-Х11 вв, сохраняли принцип написания числительных, характерный для оригинала, которым они пользовались. Исследователь подсчитал процентное соотношение между количеством «цифровых» или «письменных» обозначений числительных примерно в ста текстах и фрагментах законодательных памятников, содержащихся в разных рукописях. Полученные результаты позволяют существенно скорректировать существующие в настоящее время представления о наличии или отсутствии общего протографа у вариантов одного и того же текста, входящих в состав различных кодексов.
В работе российского исследователя Тимофея Гимона («Составление анналов Англии XI века: палеография и текстология») показано, каким образом сопоставительный анализ палеографических и текстологических особенностей рукописей дает исследователю возможность восстановить процесс работы летописцев; уяснить, писались ли анналы из года в год или в несколько приемов с большими промежутками, либо в один прием. Материалом для анализа послужили погодные записи за XI в. рукописей «С» и «Б» Англосаксонской хроники. Т. Гимон опирается на результаты проведенного им самим сравнительно-текстологического анализа погодных статей 1035-1079 гг. исследуемых рукописей, а также рукописи «Е» и латинской хроники Флоренса Вустерского. Он привлекает для своих рассуждений сведения о палеографических особенностях рукописей «С» и «Б» (смены почерка, смены пера и чернил), почерпнутые из работ других исследователей и его собственных наблюдений. Как показывает Т. Гимон, рукопись «С» в 1040-1050-х гг. пополнялась из года в год, а далее - двумя блоками, содержащими записи за 10521056 гг. и 1065-1066 гг. Рукопись «Б» представляет собой оригинал свода, составленного несколькими писцами около 1079 г. на основе двух протографов, пополнявшихся, по-видимому, из года в год.
З.Ю. Метлицкая
