CC BY
19
ЭТИКА
2007.01.021-026. ЖЕНЩИНА, ОБРАЗОВАНИЕ, ДЕМОКРАТИЯ. (Сводный реферат).
2007.01.021. МЕСНИКОВИЧ С. Психологические аспекты различий в представлениях юношей и девушек о нравственном человеке // Женщина, образование, демократия: Материалы 4-й Междунар. междисциплинар. науч.-практ. конф. - Минск, 2002. - С. 242-244.
2007.01.022. ЗЕЛИКОВА Ю. Женское тело: Телесные практики и формирование запрета на удовольствие в Советской России (19501980-е годы) // Женщина, образование, демократия: Материалы 4-й Междунар. междисциплинар. науч.-практ. конф. - Минск, 2002. -С.312-315.
2007.01.023. САГАЛЬЧИК Л., БОБРИКОВА А. Информированное согласие в контексте коммуникативной парадигмы отношений врач-больной (гендерный аспект) // Женщина, образование, демократия: Материалы 4-й Междунар. междисциплинар. науч.-практ. конф. - Минск, 2002. - С. 316-320.
2007.01.024. ХУЛАП В. Женщина в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» // Женщина, образование, демократия: Материалы 4-й Междунар. междисциплинар. науч.-практ. конф. - Минск, 2002. - С. 320-326.
2007.01.025. БОЛОХОВСКИЙ Н. Вопросы биоэтики в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» // Женщина, образование, демократия: Материалы 4-й Междунар. междисциплинар. науч.-практ. конф. - Минск, 2002. - С. 333-341.
2007.01.026. ПАСТУХОВА Е. Отношение к аборту в православной церкви // Женщина, образование, демократия: Материалы 4-й Ме-ждунар. междисциплинар. науч.-практ. конф. - Минск, 2002. -С. 346-354.
С. Месникович (021) отмечает, что недостаток правовой социализации в современных условиях существования общества при-
водит к актуализации морально-ценностной компенсации на уровне индивидуального сознания. Репрезентация моральных проблем осуществляется взаимообусловленной работой трех подструктур сознания: отношения человека к себе, к другим и ожидание отношения других к себе.
Отсутствие внутренне мотивированного, личностно-обосно-ванного поведения по существу есть начало ценностно-нравственной беспринципности, порождающей как внутренние противоречия, так и противоречия в общении. Нравственные представления, лежащие в основе моральных оценочных критериев личности, оказывают существенное влияние на развитие самосознания.
Ю. Зеликова пишет, что, исходя из принципов социального конструктивизма, сексуальность рассматривается не как природная данность, а как социально-исторический конструкт, неразрывно связанный с целой системой общественных отношений. «Поэтому исследование женской сексуальности и телесности в современной России должно быть помещено в контекст социальных изменений в публичной и приватной сфере» (022, с. 312). Значительная часть этих изменений была связана с регулированием телесного поведения.
В рамках социально-конструктивистского подхода автор выделяет два основных направления изучения телесности: онтологический и феноменологический. Онтологический конструктивистский подход исходит из того, что тело является комплексом социальных практик. Феноменологический подход заключается в интерпретации тела человека как системы символов, которая выражает отношения власти. Такой подход имеет широкое распространение в феминистских, медицинских и культурно-антропологических исследованиях телесности. Феноменология исходит из того, что телесный опыт переживается человеком индивидуально, безотносительно к какому-либо референту: тело есть только его внутренний образ, который существует у человека, и ничто иное.
Реконструкция телесных практик приватной жизни и переживаний телесных ощущений позволяет концептуализировать отношение российских женщин к собственному телу. Это отношение автор характеризует как «отчуждение» и запрет на телесные удо-
вольствия. Выражение «телесное отчуждение» рассматривается как метафора. Им обозначается десубъективация женской сексуальности, т.е. такое состояние, когда женщина перестает быть субъектом социальных отношений, поскольку заниженная самооценка собственного тела не позволяет ей быть референтом собственного телесного образа. Тело отчуждено от женского Я, от женской субъективности, потому что субъектом оценки становится Другой.
Формирование запрета на получение сексуальных удовольствий было частью грандиозного социального эксперимента по формированию «нового человека». Объектами этого эксперимента являлись сексуальность и телесность. Тело использовалось как ресурс в процессе модернизации общества. Женское тело являлось как ресурсом рабочей силы, так и ресурсом воспроизводства населения. Для того чтобы женское тело было управляемым ресурсом, ему предписывалось жесткое нормативное поведение.
Предписанный советской женщине телесный канон - это канон скромности и добродетельности. С помощью средств массовой информации формировался положительный образ женщины. Как утверждают исследователи советской моды, самое главное требование к образу женщины заключалось в том, что женщина должна выглядеть скромно. Скромность была возведена в абсолют, она должна была проявляться во всем: во внешности, в манерах, в поведении.
В СМИ формулировались приоритетные женские роли: труженицы, матери, жены и домохозяйки. Подготовка к усвоению данных ролей и воспитание соответствующих нравственных качеств начиналось в родительской семье. Ответственность за «правильное» поведение девочки возлагалась на родителей. Родители были вынуждены ограничивать телесную свободу ребенка и подавлять раннее проявление женственности. К этому их побуждало, с одной стороны, общество, с другой - собственная социализация.
Иначе «отчуждение тела» женщины производилось и воспроизводилось в супружеской семье. Правила организации семейной сферы в советском обществе были таковы, что женщина доминировала в приватной жизни, контролируя семейный бюджет, досуг и т.п. Мужская доминация, не столь очевидная, проявлялась в контроле над женской сексуальностью и телесностью. Поэтому у женщины «отбиралось тело», она не могла считать свое тело привлекательным и не имела права инициировать сексуальные отно-
шения. Таким образом, женщины не являлись субъектами сексуальных отношений.
Л. Ковальчик и А. Бобрикова полагают (023), что информированное согласие представляет собой не только необходимый современный юридический документ, но и процесс, который включает обмен информацией между пациентом и врачом. Понимание информированного согласия как процесса чрезвычайно важно, поскольку в его рамках подразумевается установление диалога между врачом и пациентом. Цель информированного согласия - обеспечить пациента достаточной информацией для принятия адекватного решения относительно своего участия в лечении или отказа от такового. Информированное согласие можно рассматривать под углом защиты прав потребителя, таких, как свобода выбора и независимость в принятии решения. С информированным согласием связан целый комплекс этических, юридических и психологических проблем, разработка которых в отечественном здравоохранении пребывает еще в зачаточном состоянии. Практически неизученным остается гендерный аспект проблемы.
В целом врачи и пациенты по-прежнему разведены по разные стороны информационной баррикады. Традиции и навыки общения с больными оставляют желать много лучшего. Большинство врачей не признают за пациентами право на получение полной информации, хотя и отмечают их в ней потребность, а необходимость добиваться осознанного согласия больных на обследование и лечение не стала для большинства врачей внутренней мотивацией. Практика свидетельствует о наличии гендерных различий в подходе врачей к проблемам, связанным с информационным согласием, что говорит о необходимости дальнейшего изучения гендерного аспекта этого вопроса.
В. Хулар (024) отмечает, что согласно основной социальной концепции Русской православной церкви (далее - РПЦ) мужчина и женщина являют собой два различных образа существования в едином человечестве. Они нуждаются в общении и взаимном восполнении, созданы для целостного соединения друг с другом в союзе любви. Специфическое различие мужчины и женщины реализуется во взаимном дополнении и единстве любви и социально ответственном продолжении жизни.
Это принципиально позитивное и антропологическое отношение к гендерным различиям выражается в библейском символизме пророков, согласно которому любовь между мужчиной и женщиной, их взаимная направленность являются отражением любви Бога к человечеству. В Новом Завете союз мужа и жены рассматривается как включенный в контекст отношений между Христом и церковью. Таким образом, гендерный комплекс в христианстве не замыкается в самом себе, а возводится на высокий позитивный динамический уровень отношений между Богом и человеком.
Существование конкретного индивидуума в качестве мужчины или женщины является даром Творца, который отдельный человек должен реализовать в своей жизни. В этой связи встает вопрос о добровольном изменении пола личности с неадекватным фенотипическим развитием, вызванным конфликтом со своей физиологической данностью. Добровольное проведение хирургической операции и последующее гормональное воздействие часто приводят не к решению проблемы, а к ее углублению, в результате чего может возникнуть глубокий психологический кризис. Поэтому такая попытка является бунтом против Творца, и церковь не может признать действительной искусственно измененную половую принадлежность. Что касается внутрицерковной жизни, то в случае, когда человек после проведения подобной операции желает принять таинство крещения, это ему не запрещается, но он должен креститься как принадлежащий тому полу, в котором он был рожден. Одновременно запрещается женщине, сменившей пол, быть рукоположенной в священный сан, равно как над сменившим пол не совершается таинство венчания.
Христианская церковь раскрыла высокое достоинство и призвание женщины, дав им глубокое религиозное обоснование на примере почитания Пресвятой Богородицы. В ее лице утверждается принципиальная важность женского начала не только для христианства, но и для всего человечества. Именно благодаря женщине, ее свободному ответу на призыв Божий, становится возможным Бого-воплощение и, как следствие, спасение и возрождение всего мира.
Христос во время своего земного служения обращается как к мужчинам, так и женщинам, подходит к ним с одинаковой меркой. Христос обращается с проповедью и исцелениями и к тем слоям женщин, которые в то время были практически исключены из об-
щества, разрушая тем самым ритуальные и моральные предубеждения относительно женщины.
Однако это фундаментальное равенство достоинства не упраздняет естественного различия между полами и не означает простого и поверхностного тождества их призваний как в семье, так и в обществе. Равенство не означает идентичность. «У мужчины и женщины разные задания и обязанности, возложенные на них Богом, и их нельзя просто смешивать, прикрываясь лозунгом осуществления равноправия» (024, с. 323). Церковь усматривает назначение женщины не в простом подражании мужчине и не в соревновании с ним, а в развитии всех дарованных ей от Господа способностей, в том числе присущих только ее естеству.
В социальной концепции РПЦ автор подчеркивает два основных момента: 1) церковь высоко оценивает общественную роль женщин, приветствует их политическое, культурное и социальное равноправие с мужчинами; 2) она противостоит современной тенденции к умалению роли женщины как супруги и матери.
Брак для христиан является не просто юридическим договором между двумя сторонами, где женщина является его субъектом или даже объектом (например, в патриархальном обществе), и не просто средством продолжения рода, где женщине отводится роль для достижения этой цели, а таинством любви двух равноправных партнеров.
Чтобы каждый из супругов мог наиболее полно реализоваться в браке, его основой должна стать общность веры супругов, единомыслие. Это единство супругов потенциально настолько велико, что христианская семья рассматривается как «малая церковь», где не только муж, но и жена являются священнодействующими. Уважение ценности женщины выражается и в христианском требовании верности супругов, нерасторжимости православного брака.
Два вопроса биоэтики непосредственно связаны с женщиной. Первое - это аборт, который церковь осуждает, признавая человеческое достоинство в том числе за эмбрионом. Он допускается только в случае наличия угрозы жизни матери при продолжении беременности. В этом случае женщина не отлучается от евхаристического общения. Ответственность за грех убийства нерожденного ребенка наряду с матерью несет и отец, в случае его согласия на производст-
во аборта. Если аборт совершен женой без согласия мужа, это может являться основанием для церковного расторжения брака.
Вторым биоэтическим пунктом является практика «суррогатного материнства», т.е. вынашивания оплодотворенной яйцеклетки женщиной, которая после родов возвращает ребенка «заказчикам». Церковь рассматривает его как противоестественное и морально недопустимое явление, исходя из глубокой эмоциональной и духовной близости, которые устанавливаются между матерью и младенцем уже во время беременности. Это травмирует обоих: и женщину, материнские чувства которой при этом игнорируются и попираются, и ребенка, который в будущем может испытать кризис самосознания.
Христианский идеал отношений между мужчиной и женщиной в реальности не всегда может осуществиться, так как в «падшем мире» отношения полов могут извращаться. Это искажение затрагивает, прежде всего, сферу половых отношений. Такие безличные и «свободные» способы актуализации полового влечения представляют собой деструктивный эгоизм, препятствующий процессу роста и интеграции этой сферы в полноту человеческой жизни. При этом чаще всего именно женщина низводится на уровень объекта, служащего удовлетворению сексуальных прихотей мужчин. Персональный, партнерский, психологический и моральный аспекты остаются при этом вне поля зрения.
Н. Болоховский (025) отмечает, что на рубеже ХХ-ХХ1 вв. в жизни РПЦ произошло знаменательное событие: состоялся юбилейный архиерейский собор, на котором были сформулированы «Основы социальной концепции Русской православной церкви». В разделе «Проблемы биоэтики» этой концепции рассматриваются нравственные аспекты применения новых репродуктивных технологий, включая искусственное и экстракорпоральное оплодотворение, донорство половых клеток, суррогатное материнство. Большая часть из них - за исключением искусственного оплодотворения с использованием половых клеток мужа - не может быть одобрена церковью, которая призвана отстаивать достоинство человеческой личности и целостность брачных отношений.
Манипуляции, связанные с донорством половых клеток, нарушают целостность личности и исключительность брачных отношений, допуская вторжение в них третьей стороны. Так называе-
мое «суррогатное материнство», т.е. вынашивание оплодотворенной яйцеклетки женщиной, которая после родов возвращает ребенка «заказчикам», является «противоестественным и морально недопустимым даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе» (025, с.338). Нравственно недопустимыми с православной точки зрения являются также все разновидности экстракорпорального (внетелесного) оплодотворения, предполагающие заготовление, консервацию и намеренное разрушение «избыточных» эмбрионов. Именно на признании человеческого достоинства даже за эмбрионом основана моральная оценка аборта, осуждаемого церковью.
Церковь дает ответ на опаснейший замысел клонирования человеческих существ. Согласно «социальной концепции» клонирование в еще большей степени, чем иные репродуктивные технологии, открывает возможность манипуляции с генетической составляющей личности и способствует ее дальнейшему обесцениванию. «Замысел клонирования является несомненным вызовом самой природе человека, заложенному в нем образу Бо-жию, неотъемлемой частью которого являются свобода и уникальность личности. Вместе с тем клонирование изолированных клеток и тканей организма не является посягательством на достоинство личности и в ряде случаев оказывается полезным в биологической и медицинской практике» (025, с. 338-339).
Церковь считает, что органы человека не могут рассматриваться как объект купли и продажи. Пересадка органов от живого донора может основываться только на добровольном самопожертвовании ради спасения жизни другого человека. В этом случае согласие на эксплантацию (изъятие органа) становится проявлением любви и сострадания. Однако потенциальный донор должен быть полностью информирован о возможных последствиях эксплантации органа для его здоровья. Морально недопустима эксплантация, прямо угрожающая жизни донора. Неприемлемо сокращение жизни одного человека, в том числе через отказ от жизнеподдержи-вающих процедур, с целью продления жизни другого.
В «Основах социальной концепции» выражена ясная позиция Церкви о недопустимости так называемой эвтаназии, т.е. намеренного умерщвления безнадежно больных, в том числе по их желанию. Церковь не может признать нравственно приемлемыми рас-
пространенные ныне в светском обществе попытки легализации так называемой эвтаназии. «Право на смерть» легко может обернуться угрозой для жизни пациентов, на лечение которых недостает денежных средств. Эвтаназия в документе определяется как убийство или самоубийство, в зависимости от того, принимает ли в ней участие пациент. Поэтому к эвтаназии применимы соответствующие канонические правила: умышленный самоубийца не удостаивается христианского погребения и литургического поминовения. В то же время Церковь напоминает, что вину самоубийцы нередко разделяют окружающие его люди, оказавшиеся неспособными к действенному состраданию и проявлению милосердия.
В «Основах социальной концепции» подтверждается неизменное отношение Церкви к греховности гомосексуальных связей. «Относясь с пастырской ответственностью к людям, имеющим гомосексуальные наклонности, Церковь в то же время решительно противостоит попыткам представить греховную тенденцию как "норму", а тем более как предмет гордости и пример для подражания» (025, с. 340).
Е. Пастухова (026) считает, что самопроизвольный аборт, или выкидыш, - это аборт, начавшийся без преднамеренных действий беременной или других лиц с целью прерывания беременности. Искусственный аборт - это современная форма медицинского вмешательства в репродуктивную способность человека. Искусственный аборт рассматривается всеми религиями мира как убийство ребенка.
Несмотря на столь ужасающие последствия совершения абортов, в современном обществе существуют как противники абортов, так и их сторонники. Основные аргументы сторонников аборта заключаются в том, что эмбрион является частью тела матери и каждая мать имеет право распоряжаться своим телом по своему усмотрению. Противники абортов ищут ответ на вопрос о начале человеческой жизни в естественно-научных исследованиях и апеллируют к факту начала функционирования той или иной системы - сердцебиения, легочной или мозговой деятельности. Каждая из этих позиций имеет свои основания и свою традицию. Консервативная позиция основывается на моральных ценностях религиозной культуры.
В Ветхом Завете искусственный аборт прямо не упоминается, но есть указание на самопроизвольный аборт, происшедший по чьей-либо вине. Это деяние рассматривается как преступление, которое влечет за собой административное, а не уголовное наказание.
В Библии также абсолютно ясно и недвусмысленно прослеживается мысль о том, что жизнь человека начинается не с момента рождения, а с момента зачатия. РПЦ, основываясь на Святом Писании и Святом Предании, учении Святых Отцов, всегда осуждала аборт как преступное деяние. Господь создал мужчину и женщину способными рождать новые существа и дал им заповедь «плодитесь и размножайтесь». Аборт состоит в прямом противоречии с призванием человека к продолжению рода. Поэтому христиане всегда рассматривали это деяние как преступное, за совершение его каноны церкви предписывают долговременное отлучение от церковного общения, так как согласно евангельскому учению каждая человеческая жизнь священна и неприкосновенна.
Бурное развитие современных биомедицинских технологий и невозможность получения ответов на возникающие в связи с этим этические вопросы в рамках традиционной медицины повлекли за собой возникновение многочисленных советов и объединений врачей в православной среде, направленных на их изучение и анализ с православной точки зрения.
Согласно социальной концепции РПЦ наряду с женой, совершившей аборт, ответственность за него несет и муж, согласившийся с его производством, так же, как и врач, производящий аборт. Совершение аборта может стать основанием для расторжения брака. Церковь осуждает также применение противозачаточных средств, обладающих абортивным действием. Недопустимым церковь считает применение методов фетальной терапии, в основе которой лежат изъятие и использование тканей и органов человеческих зародышей, абортированных на разных стадиях развития, для попыток лечения различных заболеваний и в косметологиче-ских целях. Церковь призывает признать за врачом право отказаться от совершения аборта, которое уже существует в ряде западноевропейских стран.
Деторождение является желанным плодом законного супружества, но вместе с тем не единственной его целью. Поэтому церковь не оправдывает пути к деторождению, не согласные с замыс-
лом Творца. Так, если муж или жена неспособны к зачатию ребенка, а терапевтические и хирургические методы лечения бесплодия не помогают супругам, им следует со смирением принять этот факт как особое жизненное призвание.
В «Основах социальной концепции» наряду с однозначным осуждением совершения абортов принимаются во внимание социальные условия, повлекшие за собой принятие женщиной решения о совершении аборта. Указывается на факт совершения абортов по социальным показаниям - вследствие крайней материальной нужды и беспомощности, что требует со стороны церкви снисходительного отношения к ним и неотвержения их от церковного общения, хотя и требует от них покаяния. Церковь рекомендует проявлять снисхождение в тех случаях, когда существует прямая угроза жизни матери при продолжении беременности, особенно при наличии у нее других детей, т.е. по витальным показаниям.
На первый взгляд, «Основы социальной концепции» свидетельствуют о противоречивости позиции РПЦ по вопросу абортов. С одной стороны, церковь рассматривает намеренное прерывание беременности как тяжкий грех, с другой - не отвергает совершивших аборт женщин, призывая их к покаянию и сочувствию со стороны Церкви. В данном случае следует принять во внимание ту цель, которой с древности руководствовалась церковь при установлении правил против абортов. Цель данных правил не в наказании согрешивших и отлучении их от церкви, но в их раскаянии в содеянном и уврачевании их душ для возвращения грешника в лоно церкви. Именно этот подход и определяет столь амбивалентное, на первый взгляд, отношение РПЦ к вопросу об абортах.
РПЦ, базируя свое учение на свидетельствах Святого Писания и канонических постановлениях, учит о недопустимости совершения искусственного аборта. Однако, призывая к покаянию женщин, она стремится к снисходительному к ним отношению и не отвергает тех из них, кто совершил грех детоубийства по жизненным и социальным показаниям, что принципиально отличает ее от Римско-католической церкви.
О.В. Летов
