CC BY
51
2007.01.005. ИЛЛУЗ Ж.-Н. МАНИФЕСТЫ СИМВОЛИСТОВ. ILLOUZ J.-N. Les manifestes symbolistes // Littérature. - P., 2005. -N 139, Sept. - P. 93-113.
В своей статье французский исследователь Жан-Николь Иллуз, профессор Парижского университета (Universite Paris, 8), анализирует первые теоретические работы по символизму, которые способствовали становлению этого литературного явления. Ж.-Н. Иллуз отмечает воинственный характер символизма, его становление было отмечено борьбой литературных групп. Для читателя конца XIX в., утверждает исследователь, символистский период был периодом литературной анархии. Реми де Гурмон в предисловии к «Книге масок» (1896-1898) определяет символизм как выражение индивидуальности в искусстве. С. Малларме («Кризис стиха», 1895, «Тайна в поэзии», 1896) объясняет возникновение символизма не только «кризисом стиха», приведшим к изобретению верлибра, но и социально-политическим кризисом. Он утверждает, что в обществе, где нет стабильности, не может зародиться стабильное искусство. Из-за нечеткой социальной организации, по мнению Малларме, возникает волнение умов, и это является причиной поиска индивидуальности в искусстве. Ж.-Н. Иллуз также подчеркивает, что манифесты символистов носят не только эстетический, но и политический характер. Конец XIX в. во Франции отмечен болезненным становлением республики, что не могло не отразиться на развитии литературного процесса.
Ж.-Н. Иллуз ограничивает время создания манифестов 1886 г. Однако он отмечает, что этот период подготавливался 1884-1885 гг., в течение которых формировалась школа, называемая «декадентской». О новом поэтическом направлении заговорили после публикации «Проклятых поэтов» (1884) П. Верлена и «Наоборот» (1884) Ш. Гюисманса. Эти публикации положили начало острой полемике, из которой выкристаллизовались манифесты. До 1885 г. эта школа называлась «декадентской», но позже произошло разделение на «декадентов» и «символистов». Ж.-Н. Иллуз также отмечает, что в эту предманифестационную фазу символизма существовало деление на старших символистов (Малларме, Верлен) и их учеников. Именно ученикам предстояло отстаивать новые взгляды, излагая их в манифестах. Первыми теоретиками были Рене Гиль («Трактат о слове», 1886) и Теодор де Визева, опубликовавший в майском, июньском и июльском выпусках «Вагнеровского журнала» за 1886 г. работу «Вагне-
ровское искусство». Новые настроения сначала возникли в связи с творчеством Вагнера. Однако Визева осветил эстетику символизма в целом. Он говорит о метафизической функции искусства, о стремлении символистов описать вселенную через знаки-символы. Теодор де Визева в лучших вагнеровских традициях проповедует синтез живописи, литературы и музыки. Он считает поэзию «эмоциональной музыкой слогов и ритмов». В качестве примера новой поэзии он приводит эклогу Малларме «Послеполуденный отдых фавна», послужившую темой для симфонической прелюдии К. Дебюсси.
В июле 1886 г. в журнале «Ла Вог» Визева публикует свое исследование творчества Малларме, который формулирует ставший позднее фундаментальным символистский постулат о творческой роли читателя. Отныне читатель не просто пассивно наслаждается поэзией, но фактически становится соавтором поэта. Новая поэзия -это поэзия для избранных, способных воспринимать ее, несмотря на сложность стиля.
В том же году выходит еще одно теоретическое эссе о символизме - «Трактат о глаголе» Малларме, где он говорит о стремлении символистов повествовать о вселенной через символы.
Главой новой школы Ж.-Н. Иллуз считает Жана Мореаса, чей «Литературный манифест. Символизм» был опубликован в «Фигаро» от 18 сентября 1886 г. и отвечал на резкую критику нового направления, постоянно звучавшую со страниц прессы. Символизм называли «поэзией упадка», считали его последним вздохом умирающего романтизма. Мореас отстаивал термин «символизм», доказывая, что те, кого называют декадентами, ищут «чистый концепт и вечный символ», поэтому правомерно называть их именно символистами. Манифест Мореаса узаконивал рождение школы, рассматривал символизм как закономерный результат эволюции литературы.
Мореас выделяет «мэтров» символизма, его предшественников: Бодлера, Малларме и Верлена. Он говорит об идеализме символизма, пришедшем на смену материализму натуралистов. Мореас не упоминает о верлибре, который уже использовался А. Рембо в «Озарениях» (1874), Гюставом Каном в «Кочующих дворцах» (1887) и в «Последних стихах» Лафорга (1887). В этом случае теория отстает от практики. Вторая часть манифеста представляет собой небольшую драматическую интермедию, которая разыгрывается между критиком символизма Теодором де Ванвилем и «Эрато». «Эрато» упрекает де
Ванвиля в том, что тот не выполнил свой долг старшего по отношению к молодым поэтам. Таким образом, формирование нового направления представлено как противостояние старых и молодых. Эта литературная борьба в сознании современников ассоциируется с битвой при Эрнани. После этой интермедии следуют размышления об искусстве прозы, в частности о «символистском романе», главной особенностью которого является, по мнению автора, «субъективная деформация реальности».
Следующая теоретическая работа появляется в журнале «Эвен-ман» от 28 сентября 1886 г. Ее автор - Гюстав Кан. В ней Кан говорит об утверждении индивидуализма в поэзии, о том, что «символисты отвергают материальную реальность» и воспринимают земное бытие как репрезентацию мира ирреального. В этом кардинальное отличие символизма от натурализма. Гюстав Кан также пишет о верлибре как об основном символистском способе письма.
Однако внутри символизма появляются свои диссиденты. Гюс-тав Гиль, считающий свой «Трактат о глаголе» подлинным манифестом нового направления, в пику Ж. Мореасу основывает в октябре свой журнал и называет его «Декаданс». Новое направление в нем именуется «символистским и гармоническим», «символистской и инструменталистской» группой, затем «философско-инструменталистской» группой и, наконец, «Эволюционной инстру-менталистской школой», которая окончательно отказывается от идеализма символистов и пропагандирует «научную поэзию».
Период манифестов ограничивается 1886 г., но официальное признание символизма как школы наступило лишь в 1891 г. Немалую роль в этом сыграли такие символистские журналы, как «Декаданс», «Символист», «Ла Вог», «Ла Ревю индепандант», «Ла Плюм», «Л'Эрмитаж», «Ла Ревю бланш», «Меркюр де Франс».
Ж.-Н. Иллуз отмечает, что символизм склонен к теоретизированию. Взгляды символистов постепенно выкристаллизовываются в доктрину, полноценную программу. Среди самых ярких манифестов, носящих программный характер, автор выделяет «Первое оружие символизма» (1887) Ж. Мореаса, «Символистское искусство» Жоржа Ванора, «Новейшую литературу» Шарля Мориса. Андре Фонтана определил эту работу как «кредо поколения», а Ги Мишо назвал ее «Предисловием к Кромвелю от символизма».
Постепенно на символистов начинают обращать внимание - не только журналисты, но и академическая критика, реакция которой поначалу негативна. Жюль Леметр в статье «Поль Верлен и символисты и декаденты», опубликованной в «Голубом журнале» (7 января 1888), усматривает в символизме феминистские настроения. Анатоль Франс, полемизирующий с Ш. Морисом, говорит о том, что ничего не понимает в поэзии символистов из-за их темного стиля. Лишь Фердинанд Брюнетьер печатает более или менее положительный отзыв в «Ревю де Де Монд» от 1 ноября 1888 г. В своей статье Брюнетьер обосновывает возникновение символизма необходимостью в новой чувственности, которая должна была прийти на смену отмирающему натурализму. Однако он упрекает символистов в отрыве искусства от жизни и в отсутствии подлинных творческих шедевров.
В 1891 г. к символистам приходит подлинное признание. В феврале этого года Ж. Мореас устраивает банкет в ознаменование выхода в свет своего нового сборника «Страстный пилигрим». На банкете присутствуют не только представители нового направления, но и представители официальной критики. Ж.-Н. Иллуз видит некую связь между болезненным становлением Республики, которая окончательно утверждается во Франции к 1890 г., и проблемным становлением новой литературной школы, которая также укрепляет свои позиции приблизительно в это же время.
В 1891 г. выходит «Исследование литературной эволюции» Ж. Юре, содержащее 64 интервью писателей, которые анализируют современный литературный процесс. Большинство интервьюированных - символисты.
Не прошло, однако, и нескольких месяцев после литературного банкета, посвященного выходу сборника «Страстный пилигрим», как Ж. Мореас опубликовал в журнале «Фигаро» от 14 сентября 1891 г. статью, в которой охарактеризовал символизм как преходящее явление. Далее последовали манифесты натуралистов Мориса Ле Блонда и Сан-Жоржа де Буэлье, опубликованный в «Фигаро» от 10 января 1897 г. В журнале «Мыслитель» за апрель 1905 г. выходит «Унанимизм» Жюля Романа, в котором автор упрекает символистов в крайнем индивидуализме.
Ж.-Н. Иллуз заключает, что такое обилие манифестов свидетельствовало о нестабильном положении символизма, о его кризисе.
НА. Тулякова
