CC BY
39
2007.01.003. ПОПОВА Е.А. ТРЕТЬЕЛИЧНЫЙ НАРРАТИВ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И КОСВЕННАЯ РЕЧЬ КАК СРЕДСТВО ЕГО СТРУКТУРНО-СМЫСЛОВОЙ ОРГАНИЗАЦИИ / Липец, гос. пед. ун-т. - Липецк, 2005. - 200 с. - Библиогр.: с. 190200.
Работа состоит из предисловия, двух глав (1. «Третьеличная разновидность традиционного нарратива»; 2. «Косвенная речь в аспекте вторичной коммуникации литературного нарратива и как структурно-смысловое средство организации повествования от третьего лица») и заключения.
Лингвистику нарратива автор определяет как одну из ветвей лингвистики текста, которая исходит из коммуникативного понимания природы словесного искусства. Избранный объект исследования занимает свое особое место в ряду следующих разновидностей литературного повествования: 1) традиционный нарратив, основанный на повествовании от первого лица (перволичный нарратив) с персонифицированным повествователем-рассказчиком, принадлежащим миру текста («Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева, «Робинзон Крузо» Д. Дефо и т.п.); 2) повествование от третьего лица (третьеличный нарратив) с персонифицированным «всезнающим» повествователем-творцом, не принадлежащим миру текста («Война и мир» и «Воскресение» Л.Н. Толстого и т.п.); 3) нетрадиционное повествование - несобственно-прямой дискурс (НПД) с неперсонифицированным всезнающим повествоватетлем, который старается быть незаметным, пропуская на передний план героя («Доктор Живаго Б.Л. Пастернака, «Белая гвардия» М. А. Булгакова).
В работе подчеркивается, что литературная коммуникация -более сложный тип общения, чем естественная коммуникация, что обусловлено письменной формой сообщения и его эстетической значимостью. Усложнение коммуникации проявляется в составе
участников общения (число адресатов-читателей не имеет ограничений и до тех пор, пока произведение читается, все время идет в сторону увеличения), характере партнерства (коммуникативная деятельность автора и читателя носит опосредованный характер, т.е. каждый из коммуникантов непосредственно общается с текстом, ставшим благодаря такому посредничеству самостоятельным интеллектуальным
образованием, способным к диалогу и с автором, и с читателем). В литературной коммуникации не происходит мены ролей между адресантом и адресатом, исключение составляет интертекстуальная разновидность литературной коммуникации, в которой писатель, являясь читателем чужих творений, использует их содержательные компоненты при создании собственных текстов. В художественной коммуникации отсутствует единство хронотопа, поэтому текст-коммуникат благодаря своей способности преодолевать века и пространства обеспечивает существование искусства слова и в конечном счете человечества. Литературная коммуникация, по сравнению с естественной, обнаруживает меньшую зависимость от ситуации, что способствует накапливанию у людей ментального опыта. В процессе литературной коммуникации происходит передача смысла сообщения от автора к читателю, причем смысл как исходный момент коммуникативной деятельности автора и конечный - адресата, стремясь к совпадению, не совпадают никогда, что, однако, нельзя считать коммуникативной неудачей. Художественный текст является семантически неоднозначным, что обусловлено особенностями проявления в нем парадигматических (ассоциативных) отношений, имеющих субъективную природу.
К проявлениям усложнения литературной коммуникации относится многоуровневость участников общения. Литературная коммуникация, как и всякая межличностная коммуникация, - это всегда диалог, взаимодействие Я и другого, которые на внешнетек-стовом уровне предстают как автор и читатель, а на внутритекстовом (нарративном) - как повествователь и персонаж. Сущность диалога повествователя и персонажа, т.е. нарративная коммуникация, состоит во взаимодействии разных голосов, прежде всего дискурса повествователя как представителя автора в мире художественного текста и дискурсов персонажей, т.е. «других» для повествователя. В результате такого взаимодействия (пересечения,
наложения, подчинения, обработки голосов) художественный текст, его речевая структура становится полифоничным (полимодальным) повествованием. Повествовательная полифония -«родовая черта» литературного нарратива, а также черта, выявляющая степень мастерства автора в создании художественного текста как многоголосого образования.
Изучение субъектной многомерности литературного нарратива является одним из подходов в процессе анализа художественного текста как абсолютно антропоцентрической системы, в которой все три «человеческих» центра текста - автор, адресат, человек как тема сообщения - представлены с наибольшей сложностью и полнотой.
Антропоцентрическая направленность современной лингвистической парадигмы поддерживает давний интерес филологии к субъектной сфере художественного текста и способствует ее дальнейшему изучению с учетом изменившейся лингвистической идеологии.
Категории «автора» и «адресата» (модальность, образ автора, авторизация, адресация, засвидетельствованность, точка зрения, чуждость и др.) и средства их выражения, которые реализуют антиномию Я - другой (свое-чужое, авторское-цитируемое) на внутреннем уровне литературной коммуникации, являются тем лингвистическим инструментарием, который делает повествовательную полифонию одним из главных предметов изучения лингвистики антропоцентризма.
В процессе литературной коммуникации опосредованный характер диалога между автором и читателем требует от автора создания образа своего нарративного заместителя, поскольку сам автор на вход в вымышленную реальность художественного текста не имеет права. Таким авторским представителем, аналогом говорящего разговорного дискурса является повествователь (образ автора, по ВВ. Виноградову), без которого невозможно общение между автором и читателем. Автор «выбирает» для своего общения с читателями повествователя того или иного типа, что определяет тип повествования, являющийся способом взаимодействия повествователя и стоящего за ним автора с читателями.
Будучи посредником между миром персонажей и читателями, повествователь знакомит внешнетекстовых адресатов художе-
ственного текста с персонажами, передает разными способами их речевые и ментальные акты, выносит свои оценки. Делая все это, повествователь выполняет различные функции говорящего: субъекта речи, субъекта сознания, субъекта наблюдения, субъекта дейксиса, которые в измененном виде наследуются им как аналогом говорящего. Главной функцией, которую выполняет повествователь, является функция субъекта речи, которая выражается в том, что повествователь «пошагово» изображает события или сообщает о них читателям, в том числе и о речевом (в широком смысле) поведении персонажей. О словах и мыслях персонажа читатель, как правило, узнает от повествователя, т.е. из «вторых уст». От формы вторичной коммуникации зависит организация речевой структуры произведения и - в конечном счете - тип повествования.
В художественном тексте, отражающем процесс вторичной коммуникации, имеются адресанты двух рангов: персонаж - автор первичного, реально произнесенного речевого или мыслительного акта, повествователь - автор вторичного, воспроизведенного речевого акта. На воспроизведенный речевой акт указывают различные языковые средства: цитатные номинации, метаязыковые глаголы, ксеночастицы, вторичные эгоцентрические элементы языка, особое синтаксическое оформление чужой речи (прямая, косвенная или несобственно-прямая речь).
Метаязыковые глаголы, цитатные номинации, ксеночастицы, эгоцентрические элементы языка являются нарративными универсалиями. Внося в дискурс повествователя (цитатные номинации, метаязыковые средства, эгоцентрические элементы, ксеночастицы) или персонажа (метаязыковые глаголы и словосочетания) чужой голос или точку зрения, они не уничтожают, но расшатывают границы между дискурсами повествователя и персонажа. Различные способы передачи чужой речи (прямая, косвенная речь и особенно НИР) закреплены за тем или иным типом повествования, являются типичным грамматическим средством его структурно-смысловой организации). Организация повествования определенного типа - важнейшая текстообразующая функция прямой, косвенной речи и несобственно-прямой речи (НИР).
В конструкциях с косвенной речью передающая (своя) и передаваемая (чужая) речь, существуя обособленно друг от друга, образуют иерархию: передающая речь повествователя подчиняет
себе речь персонажа. Повествователь при косвенном способе передачи чужой речемыслительной деятельности находится на переднем плане, а поэтому имеет право на ее оценку, анализ, интерпретацию. Это определяет главное семантическое свойство чужой речи - аналитизм. Аналитическая тенденция косвенной речи выражается несколькими способами: 1) аналитическим расчленением предметного смысла исходного высказывания, 2) аналитическим расчленением словесной оболочки чужого речевого акта; 3) использованием изъяснительных релятивов как интерпретирующего средства, принадлежащего повествователю, 4) передачей при помощи косвенной речи мыслей персонажа, что под силу только прагматически не мотивированному всезнающему повествователю, который знает о том, что делается в сознании персонажа.
В НПР иерархические отношения между передающей и передаваемой речью отсутствуют. Дискурсы повествователя и персонажа, накладываясь друг на друга, создают слитное повествование. Текстовая интерференция - главное семантическое свойство НПР, выделяющее ее в системе способов передачи чужой речи. Единый синтаксический сплав дискурсов повествователя и персонажа делает НПР незаменимым средством воссоздания мыслительной деятельности персонажа в несобственно-прямом дискурсе (НПД).
НПР используется в литературном нарративе для воссоздания первичного речевого и ментального акта. И если при воссоздании произнесенной речи НПР конкурирует с прямой и косвенной, то при воссоздании содержания чужого сознания НПР, начиная с Чехова, вытеснила остальные способы передачи мыслительной деятельности персонажа. Это объясняется тем, что НПР, объединяя на небольших по объему участках текста внутреннюю речь персонажа с авторской речью, позволяет избежать беспорядочности и отрывочности прямой речи, аналитизма косвенной, незаметно ввести в воссоздаваемый ментальный акт героя голос повествователя и его скрытую оценку. Внутренняя речь персонажа, имеющая несобственно-прямую форму передачи, является концентрированным отражением его характера, а значит, и фокусом художественной трактовки его образа. Развитие НПР, разрастание ее до размеров особого типа повествования связано с углублением психологического анализа, вытеснением из повествования прямых форм -выражения авторского отношения к изображаемому миру и
находящемуся в его центре человеку. НПР усиливает активность читателя, совершенствует языковые способности всех носителей языка (и авторов, и читателей).
Каждый тип повествования, как и стихотворный размер, интертекстуален в том смысле, что «берется», а не творится автором. Поэтому каждому типу присущ свой семантический ореол. В семантический ореол перволичной разновидности традиционного нарратива входят установка на достоверность излагаемых событий, «эффект оправдания» повествователя-рассказчика, являющегося всегда «положительным героем», прагматическая мотивированность повествователя,
субъективность, т.е. выражение точки зрения заинтересованного субъекта, наличие только одного «внутреннего человека».
Семантический ореол третьеличного нарратива складывается из установки на вымысел, объективности как следствия прагматической немотивированности повествователя-творца, права повествователя знать все об изображаемом мире, в том числе и о внутренней сфере персонажей, каждый из которых может предстать перед читателями как «внутренний человек».
НПД тонко сочетает исходящую от прагматически не мотивированного повествователя объективность с субъективностью персонажа. В нетрадиционном типе повествования отсутствуют прямые оценочные суждения автора, персонаж воспринимается читателями как «внутренний человек» со слов незаметного повествователя.
Кроме того, во всех типах повествования по-своему решается вопрос о моделировании вымышленной коммуникативной ситуации, которая нужна для диалога между автором и читателем как субъектами реального мира. Перволичный нарратив представляет собой четырех элементную коммуникативную систему «автор -(рассказчик - слушатели / читатели) - читатель», что означает наличие двух уровней создания и восприятия текста: первый уровень - это взаимодействие рассказчика и его слушателей или читателей (в зависимости от повествовательной ситуации), второй -это общение между автором и читателями. Связующим звеном между двумя коммуникативными ситуациями по замыслу автора является читатель, втянутый во внутритекстовый диалог на правах третьего участника.
НПД не предполагает внутритекстовой коммуникативной ситуации, поскольку в этом типе повествования отсутствует повество-
ватель, указывающий на себя с помощью местоимения я. В нетрадиционном нарративе на переднем плане находится персонаж (это доказывают эгоцентрические элементы, имеющие персонажную интерпретацию). Читатель общается одновременно с повествователем и персонажем, так что, хотя между событиями нарративной реальности и читателями стоит сознание персонажа, читатель узнает об этом от повествователя, являющегося голосом персонажа.
Познание человека через раскрытие его мира (внешнего и внутреннего) составляет одну из основных тем и задач художественного творчества. Для использования языка в процессе литературной коммуникации необходима детальная разработка способов сообщения о мире человека, особенно о мире его души, создание соответствующей лексики и грамматики как «результата великого усилия человека познать самого себя» (Н.Д. Арутюнова). В реферируемой работе рассмотрена только небольшая часть таких средств, которые как элементы общеязыковой системы обнаруживают свое предназначение только в тексте. В частности подчеркивается, что в создании субъектной многомерности художественного текста активно используются безличные и бытийные предложения, являющиеся главной частью сложных предложений с придаточными изъяснительными (конструкций с косвенной речью). В перспективе возможно выявление других элементов литературно-нарративной техники, в том числе и тех, которым свойственна национальная специфичность.
Автор подчеркивает, что русский язык, как и всякий естественный язык, является национально-культурным универсумом. При исследовании типов повествования ни материале русских художественных текстов постоянно затрагивается проблема русской языковой картины мира, при реконструкции которой в первую очередь должны использоваться художественные тексты как самая важная составная часть «русского текста» (термином «русский текст», созданным по аналогии с термином «Петербургский текст русской литературы», автор обозначает самостоятельную знаковую систему, образуемую на основе корпуса словесных текстов (литературных, фольклорных, разговорных и др.), содержащих ключевые концепты русского языка).
В дальнейшем изучение литературного нарратива автор предполагает осуществлять в тесной связи с проблемой «тип повествования как проявление идиостиля». Хотя среди произведений одного писателя можно найти тексты, относящиеся к разным типам повествования, но предпочтение, отдаваемое какому-то одному типу повествования, все же прослеживается: не случайно все произведения Л. Толстого, даже написанные от первого лица, тяготеют к третье-личному нарративу, большинство чеховских творений - это НПД.
«Лингвистика нарратива, являющаяся дисциплиной о человеке, художественном тексте и общении, - органичная часть антропологической парадигмы изучения языка. Новая ветвь лингвистики текста демонстрирует работоспособность принципов, лежащих в основании науки о языке нового века: антропоцентризма, текстоцентризма, функционализма и т.д.» (с. 189).
АМ.Кузнецов
