CC BY
392006.04.039. НИЛЬССОН А. ЧТО НОВОГО В «НОВОЙ КЛИЕНТУРЕ»? СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЛИЦ, ОСВОБОЖДЕННЫХ ИЗ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В 1992 И 2002 ГГ. NILSSON A. Vad ër nytt med «det nya klientelet»? En jämförelse av frigivna fângar 1992 och 2002 // Nord. tidsskr. for kriminalvid. -Kobenhavn, 2005. - Ärg. 92, N 2. - S. 147-161.
Статья сотрудника Института футурологических исследований г. Стокгольма Андерса Нильссона посвящена исследованию изменений социального положения тюремного населения Швеции с 1992 по 2002 г.
В последние годы тюрьмы и заключенные, как отмечает автор, привлекают повышенное внимание шведских политиков и общества, которое обусловлено резким ростом тюремного населения (его численность ныне превышает вместимость тюрем и мест предварительного заключения страны) и отчасти связано с возрастанием числа опасных преступников в общем составе заключенных. Так, в директиве Комитета (законодательного) по поводу нового шведского закона об уголовно-исполнительной системе (о системе учреждений и органов, исполняющих наказания) ставится вопрос о снижении уровня рецидива и обеспечении безопасности в местах лишения свободы, ее укреплении. Последнее связано с изменением состава заключенных. Отмечается повышение опасности контингента заключенных и указывается, что за последнее десятилетие возросла доля осужденных на длительные сроки лишения свободы, а также доля наркоманов и лиц с психическими проблемами. В недавно изданном докладе Управления уголовно-исполнительной системой Швеции, пишет автор, приводится отчет о результатах исследования данных о лицах, освобожденных из заключения (отбывших наказание) в 2002 г. Подобное исследование было проведено и в 1992 г., что дало возможность выявить изменения, произошедшие в течение указанных 10 лет. Исследование показало, что по сравнению с освобожденными из заключения в 1992 г. социальное положение освобожденных в 2002 г. ухудшилось, что среди последних возросла доля безработных (в 1992 г. постоянную работу имели 39%, в 2002 - 24%) (с. 160, табл. 8) и лиц без определенного места жительства (в 1992 г. постоянное место жительства было у 74%, в 2002 - у 62%) (с. 160, табл. 8). Чем, спрашивает автор,
можно объяснить такое изменение? Может быть, сегодняшний преступник стал другим, в результате чего трансформировался и весь состав тюремного населения? Или этому есть иное объяснение? Сложившаяся ситуация, по мнению автора, может определяться, по меньшей мере, двумя обстоятельствами. Во-первых, в результате изменения подхода к применению наказания в виде лишения свободы, отбора деяний, за совершение которых назначается названная мера воздействия, что в свою очередь повлияло на состав тюремного населения. Кроме того, применение альтернативных лишению свободы мер наказаний, введенных в исследуемый период времени, в частности, общественные работы и интенсивный контроль (надзор) посредством электронных браслетов. Последние назначались только лицам (правонарушителям) определенной категории, в частности, более обеспеченным, что также влекло за собой изменение данных о социальном положении лиц, осужденных к лишению свободы. Во-вторых, в результате растущей маргинализации и неравенства в шведском обществе, где значительно возросло различие в жизненном уровне правонарушителей и остального населения. Чтобы лучше разобраться в происходящих изменениях, необходимы данные, отражающие подход к назначению наказания в виде лишения свободы, а также обязательно выявление категорий лиц, подвергающихся этому наказанию, и деяний, за совершение которых они применяются. В статье используются данные вышеназванных исследований. При этом приводится более широкий, чем ранее, сравнительный анализ. Основная цель проводимого исследования - выявление произошедших изменений социального положения заключенных и обсуждение этих изменений с учетом наблюдаемой маргинализации тюремного населения. В статье ставится также вопрос о жизненном уровне освобожденных из заключения лиц и о том, как отбывание наказания в виде лишения свободы отразилось на условиях их жизни. Каким было социальное положение лица до его осуждения к лишению свободы и каким стало после отбытия им наказания. Далее в статье рассматриваются обе гипотезы автора о причинах наблюдаемых изменений, а именно об изменении подхода к применению наказания в виде лишения свободы, «выборе» лиц, подвергаемых этой мере воздействия, и деяний, за совершение которых следует ее назначение, и о маргинализации данной категории осужденных.
Исследование данных о лицах, освобожденных из заключения в 1992 г., проводилось в период начала экономического кризиса в Швеции. Его признаком служил, в частности, тот факт, что наиболее слабо обеспеченные группы населения страдали в названный период времени в большей степени, чем другие. Эти же группы в меньшей степени участвовали в экономическом подъеме страны конца 90-х годов. О том, что социальное и экономическое положение осужденных ниже по сравнению с остальным населением страны, свидетельствуют и ранее проведенные в этой области исследования. Поэтому, считает автор, есть основание ожидать как полного, так и относительного ухудшения, снижения жизненного уровня заключенных. Последнее усугубляется тем, что дело касается группы населения, которой сложно привлечь внимание к своим нуждам и к которой часто относятся с пренебрежением, как к недостойной, нестоящей и которую ограничивают в предоставлении пособий, субсидий, экономической и иной помощи. Факт маргинализации названной группы населения здесь понимается как значительное снижение жизненного уровня заключенных и возрастание различий (разрыва) жизненных условий лиц, осужденных к лишению свободы, по сравнению с остальным населением страны, что в свою очередь приводит еще и к снижению толерантности (терпимости) в отношении этой группы населения, ассоциируемой с таким социальными проблемами, как преступность, злоупотребление наркотиками и алкоголем. Дело не только в том, как воспринимается преступник, но и в резкой индивидуализации взглядов на социальные проблемы. Изменения, наблюдаемые в области уголовной политики Швеции, могут рассматриваться как проявление такой индивидуализации. Повышаются требования, связанные с обеспечением права и порядка, а размышления по поводу обращения с преступником уступили место размышлениям о применении мер воздействия, основанных на устрашении лиц, в отношении которых эти меры являются эффективными. В 90-х годах стали говорить о возросшей общественной опасности преступника и повышении угрозы, исходящей с его стороны. Итак, обсуждение вопросов обращения с преступником и его ресоциализации уступили место обсуждению вопросов связанного с ним риска и угрожающей с его стороны опасности.
Для понимания и обсуждения проблемы трансформации состава тюремного населения следует обращать внимание на перемены, наблюдаемые в области уголовной политики и, в частности, при назначении наказания, связанного с лишением свободы. Введение таких альтернативных тюремному заключению мер, как интенсивный контроль (надзор) посредством электронных браслетов и широко применяемых общественных работ, содействует изменению состава тюремного населения, способствует тому, что в пенитенциарных учреждениях оказываются наиболее опасные преступники, лица, совершившие наиболее тяжкие преступления. Наряду с изменением в отборе лиц, подвергающихся наказанию в виде тюремного заключения, происходит поляризация правонарушителей: более обеспеченным назначались альтернативные лишению свободы меры воздействия, в то время как прочие, менее обеспеченные оказывались (оставались) в тюрьме. Последние в большей степени отклоняются от «нормы». Проведенное сравнение показало, что среди них большее число лиц, злоупотребляющих наркотиками и алкоголем, а также с неупорядоченными работой и местом жительства. Наличие работы и места жительства служат предпосылкой для назначения такой альтернативной лишению свободы меры, как интенсивный контроль (надзор). Основанием для отказа в назначении интенсивного контроля (надзора) служит также риск злоупотребления наркотиками и алкоголем в процессе реализации названной меры воздействия. Показателем того, что оказавшиеся в тюрьмах осужденные составляют контингент наиболее опасных преступников после введения новых альтернативных лишению свободы мер наказания служит рост среди них лиц, злоупотребляющих наркотиками и алкоголем, а также доли лиц, ранее уже отбывавших наказание в виде тюремного заключения (в 1992 г. доля таких лиц составляла 46%, в 2002 г. - 54%) (с. 151). Следовательно, тот факт, что тюремное население по своему составу стало более опасным, определяется наблюдаемым изменением при выборе назначаемых наказаний. Кроме того, отношение к совершенному преступлению и оценка личности правонарушителя также влияют на социальное положение заключенных. Например, увеличение доли осужденных за совершение преступлений, связанных с наркотиками, влечет за собой возрастание проблем, связанных с злоупотреблением ими наркотиков. Дефицит мест в шведских пенитенциарных учрежде-
ниях, наблюдаемый в последние годы, следует, в первую очередь, отнести за счет роста числа заключенных, осужденных за совершение преступлений, связанных с наркотиками. Более половины заключенных, высокая общественная опасность которых привела к возрастанию общественной опасности всего контингента заключенных (начиная с 1998 г.), составляют лица, осужденные за совершение названных преступлений. Рост числа лиц, осужденных за такие преступления, соответственно влечет за собой удлинение назначаемых сроков лишения свободы. Известно (из ранее проведенных исследований), что заключенные, обремененные проблемами, связанными со злоупотреблением наркотиков и алкоголем, представляют отдельную маргинализированную группу. Среди них, по сравнению с другими заключенными, значительно большую долю составляют лица, у которых проблемы с работой и местом жительства, т.е. те, кто не имеет постоянной работы и определенного места жительства.
Наблюдаемая бифуркация (поляризация) правонарушителей подтверждается также увеличением назначаемых сроков лишения свободы и расширением круга ограничительных мер, предпринимаемых в отношении лиц, оказавшихся в пенитенциарных учреждениях. Примером могут служить наблюдаемые в последние годы изменения правил, регулирующих порядок предоставления заключенным отпусков, и резкое снижение числа удовлетворенных просьб заключенных по данному поводу. Отмечается, что большее внимание уделяется вопросам обеспечения безопасности в местах лишения свободы, а также по-разному проявляющееся более жесткое, строгое отношение к заключенным, в особенности к осужденным на длительные сроки лишения свободы. Вышеупомянутая директива по поводу нового закона в сфере исполнения наказаний полностью соответствует ситуации, сложившейся в рассматриваемой области.
Приведенные в статье данные о заключенных подтверждают прежние сведения о низком уровне жизни названной категории лиц. Большинство из них составляют лица без определенных занятий и постоянного места жительства. Вместе с тем за истекший период времени в исследуемой сфере произошли серьезные изменения. Среди заключенных, освобожденных в 2002 г., по сравнению с заключенными, освобожденными в 1992 г., значительно возросла
доля безработных и лиц без постоянного места жительства. Поэтому они представляют собой более маргинализированную группу относительно заключенных, освобожденных 10 лет тому назад. Следовательно, наблюдается общая тенденция снижения уровня жизни заключенных, их маргинализация, а также усиление поляризации и увеличение разрыва дистанции между ними и остальным населением страны.
Кроме того, наблюдается рост числа заключенных. То, что применение различных видов назначаемых наказаний меняется, следует не только из данных о наказаниях, связанных с лишением свободы, но и из данных о всех видах назначаемых наказаний. Их общее число резко снизилось за последний период времени. В 1992 г. наказанию подвергалось 166 тыс. человек, в 2002 г. -114 тыс. Снижение в первую очередь произошло за счет лиц, ранее не судимых. Число же наиболее общественно опасных осужденных с десятью и более судимостями, напротив, сохранило прежний уровень, оставаясь по-прежнему высоким. В итоге, указывает автор, уголовно-исполнительная система реализует исполнение наказаний в отношении более общественно опасных и старших по возрасту преступников, чем раньше. Следовательно, пишет он, как число заключенных в пенитенциарных учреждениях в значительной степени определяется проводимой в данной сфере политикой, так и картина социального положения заключенных зависит от решения - в отношении какого лица следует применять наказание в виде лишения свободы и от длительности назначаемого срока. Таким образом, вместо вопроса о новом составе заключенных встает скорее та же проблема: наиболее общественно опасная группа правонарушителей - это лица, подвергшиеся наказанию в виде лишения свободы и вместе с тем наименее социально обеспеченные.
Что же здесь нового, спрашивает автор. Сведения о наблюдаемых изменениях основываются на данных, полученных в результате сложения числа лиц, освобожденных из заключения (отбывших срок наказания). Среди них, по сравнению с соответствующими прежними данными, возросла доля женщин (от 4% в 1992 г. до 7% в 2002 г.) и иностранных граждан (от 20% в 1992 г. до 27% (в 2002 г.) (с. 151). Следует также отметить, что названная группа по своему возрасту стала старше, чем ранее (в 1992 г. средний возраст был 31 год, в 2002 - 36 лет) (с. 151). Что же касается
преступных деяний, за совершение которых эти лица были осуждены, то здесь четко просматриваются изменения, произошедшие в двух сферах противоправной деятельности: во-первых, увеличение доли осужденных за преступления, связанные с наркотиками (от 6% в 1992 г. до 14 % в 2002 г.) (с. 151); во-вторых, уменьшение доли осужденных за вождение транспортных средств в состоянии опьянения (от 21% в 1992 г. до 14% в 2002 г.) (с. 151). Однако наиболее очевидно эти изменения выразились в ухудшении социального положения названной категории лиц. Вопрос о низком уровне жизни заключенных и постоянном его ухудшении неоднократно поднимался и прежним генеральным директором управления уголовно-исполнительной системой как наиболее явный, бросающийся в глаза. Вместе с тем не отмечается потребности в более высоком обеспечении безопасности и защите в местах лишения свободы. Напротив, констатируется, что число случаев нарушений порядка, угрозы, применения насилия в рассматриваемой сфере не возросло по сравнению с 1992 г.
Работа и место жительства, которыми лицо обладало до его осуждения к лишению свободы, как отмечает автор, играют решающую роль в выборе им своей дальнейшей деятельности и обеспечении возможности законопослушного поведения после отбытия наказания. То, что социальное положение заключенных ухудшилось, служит основанием для выводов со стороны органов, исполняющих наказание, о необходимости улучшения сложившейся ситуации и снижения рецидива. По данным за 2002 г. лишь у одной пятой заключенных до их осуждения были постоянная работа и место жительства. Та же ситуация сохранилась при их освобождении. Наиболее трудное положение отмечалось среди заключенных женщин.
В проводимых в последнее время обсуждениях в сфере уголовной политики, пишет автор, указывалось, что для достижения поставленных целей, улучшения получаемых результатов и снижения рецидива весьма важно обратить внимание на наиболее общие обстоятельства - на тяжелые условия жизни рассматриваемой категории лиц, на отсутствие у них работы и места жительства. При этом следует учитывать и пределы возможностей, которыми обладает уголовно-исполнительная система. Заключенные обременены широким кругом проблем. Эти проблемы не ограничиваются лишь
исполнением наказаний, а распространяются далеко за его пределы. При оценке результативности деятельности шведской уголовно-исполнительной системы отмечалось, что она в своих действиях ограничена своей компетенцией - исполнением наказаний, и что такое ограничение сужает, ставит рамки, лимитирует ее возможность эффективного снижения рецидива. Безусловно, указывает автор, весьма значительны проблемы, связанные с такими основополагающими обстоятельствами, как работа и место жительства, но нельзя не учитывать и другие серьезные проблемы, связанные, в частности, со здравоохранением, уходом за больными, обучением, образованием и т.п. Поэтому, пишет он, важно иметь полную картину, отражающую ситуацию в целом, и осознание того, что соответствующие вложения требуются не только со стороны уголовно-исполнительной системы, а также и других учреждений и структур.
Л.Л. Ананиан
