CC BY
100
2006.04.002. СЕДОВ А.В. ДРЕВНИЙ ХАДРАМАУТ: ОЧЕРКИ АРХЕОЛОГИИ И НУМИЗМАТИКИ / РАН. Ин-т востоковедения, Гос. Эрмитаж. - М.; Вост. лит., 2005. - 527 с. - (Тр. Рос. археол. миссии в Респ. Йемен; Т. 3). - Библиогр.: с. 434-456.
Ключевые слова: древний Хадрамаут (юг Аравийского п-ва), XII-VI вв. до н.э. Очерки археологии и нумизматики.
В монографии обобщены результаты 20 полевых сезонов (1983-2003) Российской археологической миссии Института востоковедения РАН в Республике Йемен (до конца 1991 г. - Советско-Йеменской комплексной экспедиции) в Хадрамауте - одной из южных областей Аравийского полуострова, в течение длительного времени существовавшей в качестве самостоятельного государства. Исследованные за эти годы многочисленные поселения, храмы, могильники, остатки ирригационных сооружений, а также представительная нумизматическая коллекция, эпиграфический материал и сочинения античных писателей позволяют дать всестороннюю характеристику основных этапов истории и культуры древнего Хад-рамаута в период от XII в. до н.э. до VI в. н.э., т.е. от времени появления здесь первых земледельческих поселений до включения территории древнего государства в состав Химйаритской империи и последовавшего позже завоевания Сасанидским Ираном. Значительное внимание автор уделяет изучению основных направлений торговых связей Хадрамаутского царства и его роли в системе римско-индийской морской торговли первых веков н.э. Книга состоит из введения, четырех частей, включающих в общей сложности 15 глав, заключения и приложения.
Во введении кратко излагается история исследования древностей Юго-Западной Аравии и рассматриваются природные условия данного региона. Как отмечает автор, их особенности - большая из-резанность рельефа, сравнительно узкие долины-вади, пригодные для земледелия, но лишенные постоянных водотоков - способствовали относительно изолированному обитанию племенных или родовых групп и возникновению в дальнейшем достаточно самобытных очагов цивилизации и, в самом начале I тыс. до н.э., государственных образований. Одним из них и был Хадрамаут, образовывавший автономный историко-географический и этнокультурный регион, составлявший в то же время на протяжении всей истории своего раз-
вития культурно-историческое единство с другими регионами древнего Йемена - так называемую «культуру Сайхад» (с. 14).
В части I публикуются материалы раскопок памятников древнего оазиса Райбун, расположенного в западной части основной долины вади Хадрамаут, в соединяющейся с ней долине вади Дау'ан. Центральным поселением оазиса являлось городище Райбун I площадью свыше 18 га. Его застройка, как и на остальных поселениях Хадрамаута, выглядит достаточно хаотичной. Сооружения представлены сырцово-каркасными многоэтажными зданиями, возведенными на мощных каменных цоколях, и одноэтажными постройками из сырцового кирпича. С VII в. до н.э. доминирующее положение в южной части городища приобретает храмовый комплекс Рахбан, посвященный богине Зат Химйам, а в V в. до н.э. на северной окраине строится храм Хадран, в котором почиталась местная богиня 'Астарам. Тогда же окончательно оформляется храмовый комплекс extra muros Майфа'ан, посвященный «федеральному» богу Сайину, и сооружается еще один громадный храмовый комплекс extra muros Кафас/На'ман. Помимо центрального городища на территории древнего оазиса исследованы ряд других поселений (Райбун II, III и IV площадью, соответственно, 3,5 га, 1 га и 4 га), остатки усадеб (Райбун VII и XI) и небольших отдельно стоящих святилищ.
Подавляющее большинство древних поселений Внутреннего Хадрамаута неукрепленные. Исключением являются столица царства - город Шабва, а также города и крепости, расположенные в приграничных районах. Однако, пишет А.В. Седов, в ряде случаев оборонительные функции, по-видимому, выполняли стены построек, расположенных в притык друг к другу по периметру поселения. Именно такая система, отмечает он, прослеживается на поселении Райбун I и, возможно, на городищах Майканун и Хурайда в вади Хадрамаут.
В комплекс археологических памятников оазиса Райбун входят обширные пещерные некрополи, расположенные в склонах борта вади, а также немногочисленные могильники с грунтовыми захоронениями и могильники с наземными погребальными сооружениями. Причем пещерные склепы являются основным типом погребального сооружения доисламского Хадрамаута. Их погребальный обряд может быть реконструирован как трупоположение с
обильным сопроводительным инвентарем, а сам склеп идентифицирован как коллективная (семейная? родовая?) гробница (с. 34). Почти на всех некрополях Хадрамаута имеются храмы или храмовые комплексы, посвященные Сайину и, возможно, связанные с заупокойным культом.
Изучение стратиграфии памятников оазиса Райбун и наличие серии радиоуглеродных дат позволили выделить и датировать три периода его развития: «Ранний Райбун» (XII—VIII вв. до н.э), «Средний Райбун» (VII-V вв. до н.э.) и «Поздний Райбун» (IV в. до н.э. - I-II вв. н.э.) (с. 99).
Таким образом, отмечает автор, первые земледельческие поселения с расписной керамикой в низовьях вади Дау'ан, как, видимо, и вообще в вади Хадрамаут, появляются в последней четверти II тыс. до н.э. На роль их археологических предшественников в данном регионе могли бы претендовать памятники на хадрамаут-ском плато-джоле, где они выделяются в особую археологическую культуру, получившую наименование «хадрамаутский мегалитический комплекс». Он датируется рубежом V/IV - серединой II тыс. до н.э. и принадлежит к кругу памятников кочевого населения Южной Аравии периода бронзового века. Однако кардинальное отличие всех аспектов его материальной культуры и культуры ранних земледельческих поселений позволяет автору выдвинуть гипотезу о пришлом характере последней в Хадрамауте, отсутствии у нее местных корней. Регионом, откуда могли появиться мигранты, принесшие в Хадрамаут навыки развитого ирригационного земледелия, гончарного ремесла, сырцового строительства, обряд погребения в пещерных склепах и, вероятно, письменность, по мнению А.В. Седова, можно с уверенностью считать Восточное Средиземноморье, более узко - районы Южной Палестины (с. 178).
Пришельцы, пишет он, безусловно, были родственны племенам, появившимся в то же время на йеменском нагорье, в оазисах и долинах вокруг западного края пустыни Рамлат ас-Саб'атейн и говоривших на языках родственной группы - сабейском, катабанском и минейском. Все они являлись носителями общей или близкой материальной и духовной культуры («культуры Сайхад»). Достаточно рано, вероятно в самом начале I тыс. до н.э., южноаравийские племена, носители «культуры Сайхад», создают самостоятельные социально-политические объединения - древние государ-
ства Саба', Катабан, Хадрамаут, позднее - Химйар. Судя по эпиграфическим материалам, все они имели сходную внутреннюю структуру. Ее основу составляли самоуправляющиеся общины разного уровня (82гк) с центральным крупным поселением, своего рода городским центром ^г), в сельской округе (Ь^) которого располагались более мелкие поселения или усадьбы (Ьу1;3 или, не менее часто, также hgг). Хагары имели храмы главного местного божества и возглавлялись правителем, носившим титул кабир (кЬг). Так, в целом ряде надписей из храма Майфа'ан упоминаются община Райбун (82гк / гуЬп) и кабир Райбуна (кЬг / гуЬп), а также должностное лицо, известное под титулом кайн ^уп) Райбуна (с. 183-184).
Доминирующее положение на центральном поселении оазиса и по всей его территории громадных храмовых комплексов, тем не менее, с точки зрения автора, не дает достаточных оснований считать, что Райбун был храмовой общиной или группой иерархически связанных храмовых общин (с. 184-185).
В части II дается общая характеристика пантеона древнего Хадрамаута и подробное описание всех исследованных в настоящее время построек, определяемых как храмы, храмовые комплексы или святилища. Обобщение полученного материала позволяет сделать некоторые заключения об организации храмового пространства, устройстве и назначении тех или иных построек, определить место совершения и отчасти реконструировать характер ритуалов, известных по письменным источникам.
Большинство из учтенных храмов и храмовых комплексов в архитектурном плане относится к сооружениям так называемого «гипостильного» типа. Основным их элементом является гипо-стильный зал, перекрытие которого поддерживалось несколькими рядами колонн. Другой тип южно-аравийских культовых зданий обозначен как «храмы с внутренним двором». Общими для святилищ обоих типов чертами являются высокие каменные цоколи и монументальные лестницы, многоколонные галереи, алтари и жертвенные столы, посвятительные стелы и скульптуры. Истоки южноаравийской храмовой архитектуры автор склонен связывать с Палестиной, тип святилищ которой среднего и позднего бронзового века, известный как «монументальные симметричные храмы» или «башенные (мигдал) храмы», обнаруживает сходство с планировочной схемой райбунских или - шире - хадрамаутских святи-
лищ. Это сходство, отмечает он, хорошо вписывается в контекст палестинско-хадрамаутских связей, фиксируемых для раннего этапа земледельческой культуры Хадрамаута (с. 297-301).
Судя по посвятительным надписям, хадрамаутский пантеон включал богов и богинь трех категорий или уровней: божеств-покровителей клана, племени и крупного племенного объединения, со временем превратившегося в государственное образование. Однако примерно с середины IV в. н.э. имена божеств южноаравийского пантеона перестают упоминаться в надписях. В Хадрамауте, как и во всей Южной Аравии, на место традиционного политеизма приходит единобожие с новым верховным божеством, именуемым в древнейеменских текстах Рахманан (rhmnn, букв. «милостивый») или просто Бог ('l). Некоторое распространение получают также «иноземные» монотеистические религии - иудаизм и христианство. Появление, в частности, достаточно крупных общин монофизи-тов было, как отмечает автор, несомненно, обусловлено эфиопским завоеванием прибрежных районов Хадрамаута (с. 203).
Основой экономики древнейеменских государств, в том числе и Хадрамаута, являлось ирригационное земледелие, использовавшее паводковые и дождевые воды. Так, в оазисе Райбун было выявлено существование двух крупных ирригационных систем -южной и северной. Они включали магистральные и отводные каналы, плотины или дамбы, резервуары, шлюзы и стенки-делители. Общая площадь орошавшихся в древности земель составляла около 1500 га. Однако весьма важную роль в качестве источника доходов играла международная торговля благовониями. Многие районы Юго-Западной Аравии являлись естественными плантациями лада-ноносных и мирроносных растений, высоко ценившихся в Древнем мире и служивших основным экспортным товаром. Хадрамаут, в частности, являлся монопольным производителем и экспортером южно-аравийского ладана.
Торговля южноаравийскими благовониями восходит как минимум к началу I тыс. до н.э, и вплоть до начала III в. до н.э. это была преимущественно, если не исключительно, караванная, сухопутная торговля. Торговые караваны пересекали Аравийский полуостров с юга и юго-запада на северо-запад (в страны Восточного Средиземноморья и Египет) и северо-восток (в Месопотамию и Иран). Вывоз южноаравийских благовоний морем стал интенсивно
развиваться только в последние века до н.э. и особенно в первые века н.э., что вызвало, вероятно, упадок сухопутной торговли.
Часть III посвящена изучению морской торговли древнего Хадрамаута. Как отмечает автор, основной ее базой являлся упоминаемый Плинием Старшим, Птолемеем и анонимным Периплом Эритрейского моря город-порт Кана', с которым сейчас отождествляются руины древнего городища Бир 'Али. Весьма многочисленная коллекция его керамики примерно на 80% состоит из фрагментов импортных изделий, из которых более половины принадлежит амфорам - древней таре, в основном предназначавшейся для транспортировки морскими судами (с. 318).
Судя по археологическим данным, само возникновение Кана', как и другой гавани на южно-аравийском побережье - Самха-рам(=Моска Лимен), было напрямую связано с установлением м развитием регулярной морской торговли между птолемеевским и, позднее, римским Египтом и странами Индийского субконтинента. Это дало возможность Хадрамаутскому царству поставлять ладан и алоэ, основные предметы экспорта, на международный рынок благовоний, минуя посредников, каковыми были прежде Саба' и Ката-бан (с. 348). При этом, однако, торговля ранней Кана' находилась преимущественно в руках египетских купцов. Впрочем, отмечает А.В. Седов, имеются прямые указания источников и на вовлеченность в каботажное плавание и торговлю с соседними странами купцов из Хадрамаута (с. 353).
Согласно данным античных писателей, список импортных товаров из Египта включал пшеницу, вино, различные виды тканей и одежды, медь и олово, предметы роскоши (в частности, серебряную посуду) и монеты. Амфорный материал указывает на то, что вино ввозилось также из Италии и с островов Эгейского моря. Крайне незначительное количество находок восточного импорта объясняется, видимо, тем, что корабли из Индии возвращались иным путем, не заходя в порты на Аравийском побережье (с. 352).
Конец I-V вв. н.э. явились временем наибольшего процветания древних хадрамаутских портовых городов. Оно стало особенно заметным после включения Хадрамаута в конце III в. н.э. в состав Химйаритской империи правителей Йемена. Из небольшого приморского поселения со складами благовоний и небольшим рынком,
промежуточного пункта стоянки для иноземных судов, плывущих в Индию, Кана' превращается в крупный город-порт (с. 355).
В VI - начале VII в. большая часть территории древнего Йемена, особенно прибрежные районы, оказываются под властью христианских правителей Аксумского (Эфиопского) царства, а морскую торговлю с этого времени контролируют аксумские купцы. Громадное количество аксумской лепной керамики в верхних слоях городища Бир 'Али свидетельствует, вероятно, о массовом расселении здесь обитателей северо-восточного побережья Африканского континента, связи с которым становятся доминирующими в морской торговле Кана'. Сохраняются контакты с районами Восточного Средиземноморья, но зато полностью прерывается торговля со странами к востоку от Южной Аравии. В верхних слоях поселения практически отсутствуют и монетные находки. Постепенно приходя в упадок, Кана' прекращает свое существование в начале VII в., и позднее, в раннее Средневековье, центр хадрамаутского мореплавания перемещается на восток, в портовые города аш-Шихр и ал-Мукалла (с.356).
В части IV - «Монеты древнего Хадрамаута» - рассматриваются три большие группы монет (всего более 2100 экземпляров), найденных на территории древнего царства: 1) подражательные выпуски, или «ранние хадрамаутские подражания», изображения на лицевой и оборотной сторонах которых явно заимствованы из иноземного чекана; 2) хадрамаутские монеты с местной иконографией и часто - с монограммами, передающими, как полагает автор, имена правителей, эти монеты выпускавших; 3) иноземные монеты. Каждой из выделенных групп посвящена особая глава, которая включает краткую характеристику серий и типов монет, входящих в соответствующую группу, их анализ, включающий весовые характеристики, характеристики металла, относительную и абсолютную датировку серий и типов, а также вопросы их возможного соотнесения с чеканкой конкретного хадрамаутского правителя, известного по надписям.
Как отмечает автор, первыми монетами, с которыми познакомились жители Южной Аравии, в том числе и Хадрамаута, были афинские тетрадрахмы. Они же послужили в качестве образцов для чеканки, начиная с середины IV в. до н.э., собственных монет в государствах Южной Аравии. Причем заимствованы были не только
иконография монеты (аверс - голова Афины, реверс - сова) и ее металл, но как будто бы и аттический весовой стандарт. В обращении они оставались по крайней мере до конца I в. до н.э. (с. 363368, 380). Параллельно с ними в III—I вв. до н.э. чеканятся монеты с изображением мужской головы на аверсе и орла на реверсе, прототипом которых, вероятно, служили монеты Птолемеев, а также монеты серии голова в лучах/бык. Этот последний иконографический тип, появление которого автор связывает с именем Йашхур'ила Йухар 'иша, сына Абийаса', мукарриба Хадрамаута, стал впоследствии доминирующим в монетном чекане древнего государства (с. 395). В большом количестве на территории Хадрамаута представлены также монеты Сабейского царства, птолемеевские и римские монеты.
С последней трети III в. н.э., после включения Хадрамаута в хозяйственную систему Химйаритского царства, в обращении доминируют монеты позднехимйаритских серий, что, впрочем, не приводит к изъятию из него более ранних хадрамаутских монет. Поздний период, начиная с V в., характеризуется постепенной «демонетизацией» экономики и отмечен лишь единичными находками монет, среди которых преобладают монеты правителей Аксума (с. 418).
В целом, пишет в «Заключении» А.В. Седов, археологические материалы, безусловно, демонстрируют единство и преемственность традиций в материальной и духовной культуре Хадрамау-та на протяжении длительного периода - с XII в. до н.э. по VI в.н.э. Эта преемственность фиксируется в архитектуре и строительном деле, гончарном ремесле, в погребальных культах и ритуалах, в едином пантеоне, в единстве языка и письменности, монетном чекане. Специфические особенности культуры изучаемого региона, отличающие ее от других синхронных культур соседних регионов Йемена, по мнению автора, дают все основания выделять особый «хадрамаутский культурный комплекс» (с. 424).
В приложении (с. 425-428) приводится список радиоуглеродных дат с различных памятников оазиса Райбун.
А.Е. Медовичев
