CC BY
99
2005.04.024
12 4
чаще заставляет человека видеть во внешнем мире лишь источник скуки и находить «интересное» внутри одного себя.
А. Е. Махов
ЛИТЕРАТУРА ХХ В.
Русская литература
2005.04.024. БЕЛОБРОВЦЕВА И., КУЛЬЮС С. РОМАН МИХАИЛА БУЛГАКОВА «МАСТЕР И МАРГАРИТА»: ОПЫТ КОММЕНТАРИЯ. -Таллин: Кл^ш, 2004.-359 с.
До сих пор комментарии к роману «Мастер и Маргарита» (Г. Лесскис, В. Лосев, Е. Яблоков) сопутствовали самому произведению, были постраничными с небольшими вступлениями, фиксировавшими историю создания и публикации произведения. Реферируемая книга издана отдельно от романа и, как отмечают авторы в предисловии, следует принципам составления комментария, разработанным Ю. М. Лотманом в ходе его работы над комментарием к роману А.С. Пушкина «Евгений Онегин».
Последовательное изложение содержания книги позволяет раскрыть структуру «Комментария» и принципы его составления.
Первую часть составляют главы: «История создания романа "Мастер и Маргарита"»; «История публикации романа»; «"Материалы к роману"» (так именовалась тетрадь, куда Булгаков выписывал необходимые ему для воссоздания истории Иисуса Христа сведения из книг); «Библия в "Мастере и Маргарите"»; «Композиция романа»; «"Фантомные" пласты в исследовательской литературе о романе "Мастер и Маргарита"».
Особый интерес представляет глава, где рассматривается тетрадь «Материалы к роману», позволяющая установить круг источников, которыми пользовался писатель. Кроме неоднократно упоминавшихся в исследовательской литературе книг Э. Ренана, Ф.В. Фаррара, А. Древса, А. Барбюса и Д.В. Штрауса, здесь приведены и такие источники, как «Римская религия от времен Августа до Антонидов» Г. Буассье, «Дневники Порфирия Успенского», «История книгопечатания» Щелкунова, книга С. Фонвизина «Семь месяцев в Египте и Палестине».
Тетрадь представляла собой «некое образцовое собрание сведений», которые Булгаков принимал в расчет, однако нередко изменял,
подчиняя своему замыслу. Именно так он подходил к решению вопросов: каким по счету прокуратором Иудеи был Понтий Пилат; какова структура римской армии; какой была денежная система Иудеи и Древнего Рима в описываемое время; какие легенды бытовали в ту эпоху и т.п. Особый аспект материалов - наблюдения писателя за луной, которая, как известно, играет в романе важнейшую роль.
В главе «Библия в "Мастере и Маргарите"» рассматривается «текст в тексте» романа, т.е. роман, написанный Мастером. По тексту дневника и рукописям восстанавливается отношение писателя к религии; прослеживаются пути художественного решения Булгаковым отступлений от библейского текста; предпринята попытка их осмысления.
Во второй части «Комментария» дано описание используемых Булгаковым культурно-исторических кодов: 1) магия («Магия и демонология», «Мастер как маг»); 2) алхимические коннотации; 3) «масонский» слой романа. К этой части примыкают главы: «Мотив ГПУ-НКВД в романе М. Булгакова», «О прототипах романа "Мастер и Маргарита"».
Исследователи и читатели романа отчетливо ощущают в нем множество загадок, пронизывающих все пласты произведения. Комментаторы воспринимают это как склонность писателя «к конструированию криптографического уровня». При всей своей ориентации на библейский прообраз Булгаков «не пренебрегал и сигналами, имеющими отношение к другим религиям, верованиям, религиозно-мистическим системам», опираясь на «весь спектр возможностей, предоставляемых мировой культурой» (с. 64). Не случайно исследователи находили в романе отголоски гностицизма и манихейства, богомильства, зороастризма и альбигойства. Однако, по утверждению авторов «Комментария», ни одна из религиозно-мистических доктрин не реализуется в романе в чистом виде - «они существуют чаще всего в виде проекций и знаков, в тесном переплетении с другими системами» (с. 65), будучи осложнены противоречиями, обусловленными избранным «принципом бриколажа». В этом смысле «попытка жесткой привязки к какой-либо одной традиции неизбежно приводит к обеднению текста, лишает его многих глубинных смыслов и противоречит принципам его конструирования, ибо любой образ булгаковского романа предполагает множественность разновременных и разноприродных отсылок» (там же).
Признание общего магического «тонуса» романа стало общим местом литературоведческих работ; однако речь идет не столько о серьезном использовании писателем магического пласта культуры,
2005.04.024
126
сколько о тотальной игре с ним, касающейся магической предметности, суеверий, гаданий, заклинаний и т.п. Основываясь на архиве Булгакова, на вариантах и редакциях романа, авторы приводят свидетельства сознательного введения в текст мотива магии: Булгаков упоминает множество исторических личностей, связанных с «тайными науками» и особенно тщательно обосновывает использование демонологии.
Отдельно в «Комментарии» анализируется образ Мастера как мага. Архетипическая природа образа явлена в романе с помощью магической подсветки, многочисленных знаков, сопутствующих магической традиции (затворничество героя, непонимание окружающими, его пребывание в особом «сакральном» пространстве - подвальчике; заклинание, которым герой призывает возлюбленную, и др.) и сочетается с его автобиографическими проекциями.
Придав своему герою ряд автобиографических черт, писатель настаивал на том, что Мастер с помощью искусства постигает скрытую реальность. Сам акт творения оказывается магическим («О, как я угадал!»), равным абсолютному знанию. «Текст романа», созданного Мастером, совпадает с «текстом жизни» и предстает поэтому как неуничтожимая реальность.
Авторы обсуждают далее мистерию смерти и воскресения героя, а также занимавшую Булгакова проблему инобытия. Потому «вечный приют», ожидающий Мастера, имеет земное обличье, насыщен значимыми для героя культурными символами. По прогнозам Воланда, в новом пристанище Мастера ждет путь «нового Фауста» - ученого-мага и чародея.
Глава «Алхимические коннотации романа М. Булгакова "Мастер и Маргарита"» погружает читателя в атмосферу бытования «тайных» обществ в России начала ХХ в. и в послереволюционной действительности. При всей несправедливости обвинений Булгакова в пристрастиях к колдовству, чертовщине и повышенному интересу к оккультизму (в связи с его романом «Жизнь господина де Мольера») стоит отметить, что алхимический дискурс возник в творчестве писателя еще до начала его работы над «закатным романом». В частности, Булгакова интересовала идея герметизма, закрытости творца.
В «Комментарии» текст романа Мастера сопоставляется со средневековым алхимическим текстом по нескольким признакам. В качестве примера приведен состав такого текста; его алхимический рецепт состоял из двух начал - «традиционного, освященного авторитетом устоявшегося
знания», и «становящегося знания индивида», «индивидуального артистизма». Роман Мастера аналогичен подобному тексту, поскольку в качестве исходного знания подразумевает материал новозаветной мифологии и в то же время «совершенно не совпадает с евангельскими рассказами». В алхимическом ключе могут быть истолкованы многие детали, ситуации и даже сюжетные линии романа, начиная с его названия, которое несет в себе подчеркнутое двуединство мужского и женского, безымянного и наделенного мифологичным именем. Интерес Булгакова к алхимической культуре обозначился и в подготовительных материалах к роману, где алхимический и магический уровни оказываются в сознании писателя связанными.
Из круга идей, составлявших суть алхимической культуры, Булгаков выбрал и обыграл в сюжете о мастере идею равенства художника Богу: христианская концепция мира предполагала его «изготовленность», и алхимик, занятый сотворением собственного космоса, уподоблял себя Богу. В идее воссоздания мира, сотворенного Богом, и соперничества с его творением усматривали особую греховность, еретический акт, который объединял художника с дьяволом, покровителем алхимии.
В названии следующей главы («"Масонский" слой романа») слово «масонский» не случайно взято в кавычки, хотя мысль о существовании масонских оттенков не раз возникала у разных исследователей (Э. Бацарелли, М. Золотоносов, И. Косович, М. Йованович, В. Лакшин, Б. Соколов). Отношение Булгакова к масонству авторы реконструируют из его творчества; это один из культурных кодов, который сложился прежде всего в литературной традиции предшествующего роману столетия и воспроизводится писателем в обобщенном образе. Авторы «комментария» исходят из того, что Булгакову импонировали идеи масонства, ставившего своей целью нравственное совершенствование человека, а затем на этой основе преобразование общества в целом.
Условное имя безымянного героя - Мастер - вынесенное на поверхность текста, неизбежно влечет за собой целую цепь ассоциаций, открывая возможность для истолкования ряда сцен романа в масонском ключе. Именно так в комментарии рассматриваются: атмосфера тайны, пронизывающая роман; образ иерархического пути Мастера как эквивалент «духовной лестницы»; мотивы строительства «духовного храма»; ряд деталей, расширяющих топику «масонского» слоя (например: отброшенное название «Великий канцлер», упоминание в «Материалах к роману» пентаграмм, имен великого магистра тайнознания Нострадаму-
2005.04.025
128
са, а также Л. Таксиля, автора скандально известных книг о масонстве как «синагоге Сатаны» и т.д.).
Встреча мастера и Ивана Бездомного в клинике, трактуемая исследователями как обыгрывание ситуации учитель - ученик (в определенной мере подобная трактовка задана автором) может быть интерпретирована и как масонский ритуал посвящения в ученики (в «Комментарии» приводится анализ мотивов, составляющих эту сцену). В пользу этого говорят, например, такие элементы инициационной обрядности, как ключи Мастера, особая структура диалога, жесты «посвящаемого», его клятва и т. п.
Авторы приходят к выводу о наличии в романе своеобразного триумвирата «тайных» наук: магии, алхимии и масонства. Эти эзотерические коды, то выходя на поверхность текста, то уходя вглубь, создают атмосферу тайны, порождают разноликие интерпретации текста, причем все они обусловлены творческой волей писателя, имеют равные права на существование.
Третий раздел книги представляет собой постраничный комментарий; четвертый раздел - справочный. Здесь воспроизводится перечень материалов Булгаковского фонда научно-исследовательского отдела рукописей Российской государственной библиотеки, связанных с последним романом писателя. В основном это варианты и редакции романа с указанием номера фонда, картона и единицы хранения, но также те материалы, которые сыграли важную роль в составлении комментария: устные рассказы Булгакова, его пометы на некоторых книгах, альбом вырезок, дневник Е.С. Булгаковой, документы по истории болезни писателя и т.д. Книгу завершают библиография «Использованная литература» (список из 181 названия на разных языках) и «Указатель имен».
А.Р. Хачатурян
2005.04.025. КУРАЕВ А. «МАСТЕР И МАРГАРИТА»: ЗА ХРИСТА ИЛИ ПРОТИВ? - М.: Рус. Правосл. Церковь, 2004.-160 с.
В книге диакона Андрея Кураева предлагается опыт прочтения романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» с позиции ортодоксального православного христианина. Автор ставит вопросы о приемлемости данного романа для верующих, о возможности для православных христи-
