CC BY
131
В этой связи автор акцентирует внимание на феномене, который он именует «своеобразным генетическим кодом нации - раздвоенностью (в другом месте: “вековой раздвоенностью”) ее отношения к внешнему миру» (с. 445). Речь идет о стремлении России, с одной стороны, приобщиться к передовой части человечества и в полной мере реализовать возможности взаимовыгодного международного сотрудничества, с другой - об ощущении комплекса неполноценности и, как следствие, неприязни и даже враждебности к более удачливым и благополучным странам, которые к тому же не спешат принимать отстающих в свое сообщество, а то и используют к своей выгоде их уязвимость.
Говоря о путях преодоления этой пресловутой, но вполне реальной раздвоенности, автор выступает против «пережитков имперского национализма» (с. 459), «искушения использовать привычное и удобное средство: отвлекать внимание от плачевного состояния страны и нацеливать ее на внешних врагов» (с. 462).
О.Н. Быков не делает долгосрочных прогнозов, хотя верит в будущее России именно как крупного демократического центра грядущей глобальной международной системы. Одновременно автор предостерегает от эйфории и побуждает измерять временные параметры предстоящих перспектив не годами, а десятилетиями.
В.М. Соломатина
2005.04.019. МОРОЗОВ С.В. ПОЛЬСКО-ЧЕХОСЛОВАЦКИЕ ОТНОШЕНИЯ. 1933-1939. ЧТО СКРЫВАЛОСЬ ЗА ПОЛИТИКОЙ «РАВНОУДАЛЕННОСТИ» МИНИСТРА Ю. БЕКА. - М.: Изд-во МГУ, 2004. - 528 с.
Ключевые слова: польско-чехословацкие отношения, 1933 -1939 гг.
В исследовании С.В. Морозова рассматривается генезис взаимоотношений двух государств Версальско-локарнской системы - Польши и Чехословакии - от времени подготовки проекта «пакта четырех» до оккупации Чехословацкой республики германскими и венгерскими войсками в марте 1939 г. Монография, состоящая из введения, пяти глав и заключения, основана на широком круге источников, в том числе неопубликованных архивных материалах, обширной отечественной и зарубежной научной литературе.
Сущность польско-чехословацких отношений на международной арене определялась, по мнению автора, прежде всего геополитическим фактором,
поскольку «формально-правовая граница государств Версальско-локарнской системы и Советского Союза совпадала с историко-политическим рубежом Запад-Восток» (с. 3). Польша и Чехословакия, являясь частью антисоветской политической системы в Европе, по сути были воротами в Россию. Кроме того, постверсальская Польша соседствовала с двумя более сильными и недружественными державами - Германией и Советской Россией, а Чехословакия - с Германией. При этом Варшава и Прага находились в зависимости от политики других европейских государств и не могли проводить полностью самостоятельную внешнюю политику.
Двусторонние отношения Польши и Чехословакии складывались непросто. Это объяснялось как особенностями их исторического развития, так и разным видением польского и чешского руководства внешней политики этих стран, их места в Европе. Так, Польша стремилась добиться статуса «великой державы» в целях обеспечения собственной безопасности. Чехословакия же руководствовалась прежде всего своими экономическими интересами и боролась за внешние рынки. Изменения в международной обстановке 1930-х годов вызывали различную реакцию у Варшавы и Праги.
В 1932 г. в развитии международных отношений в Европе наметились серьезные изменения, связанные с усилением роли Германии и ослаблением позиции Франции на континенте. Эти изменения имели неблагоприятные последствия для Польши и Чехословакии. В 1933 г. Англия, Франция, Италия и Германия в целях сохранения равновесия сил на континенте разработали проект «Пакта согласия и сотрудничества между четырьмя западными державами». В нем подтверждался принцип ревизии восточных границ Германии невоенным путем, предусмотренный Уставом Лиги наций. «Пакт четырех» был по сути продолжением локарнских традиций с той лишь разницей, что Германия выступила теперь в качестве «одного из четырех вершителей судеб других европейских стран и, прежде всего, малых» (с. 58).
Реакция польского и чехословацкого руководства на «пакт четырех» была различной. Прага не собиралась оказывать ему серьезное противодействие. Руководство Чехословакии надеялось избежать ревизии государственных границ, достигнув особой договоренности с Парижем и заключив «вечный мир» с Варшавой.
Польша решила противостоять союзу четырех держав и добивалась сближения с Германией, шантажируя ее сотрудничеством с СССР. 26 января 1934 г. Варшава и Берлин подписали Декларацию о неприменении силы. С этого времени наступил период нормализации в отношениях Польши с соседними государствами: Варшава уже имела пакт о ненападении с Москвой, под-
писанный 25 июля 1932 г. Международное положение Польши стабилизировалось, и это «позволило развязать руки польской дипломатии, получить свободу для маневра, сместить центр тяжести своих действий на международной арене с этих направлений на иные и тем самым выработать новый подход к взаимоотношениям с другими странами» (с. 131). Польская сторона начала проводить так называемую политику «равноудаленности», то есть балансирования между СССР и Германией. Развитие сотрудничества с Берлином должно было повлиять, по мнению поляков, на решение территориального спора с Чехословакией из-за Тешинской Силезии. В результате сформировалась новая польская политика в отношении Чехословакии - «новый курс» министра Ю. Бека. В тактическом отношении это была политика «искусственного дистанцирования» Варшавы от Праги.
Вышеуказанный курс наиболее ярко проявился в 1934 г. в период борьбы Варшавы и Праги против советско-французского проекта Восточного пакта. Польша всячески противодействовала политике Франции и Чехословакии по созданию системы коллективной безопасности и стремилась изолировать последнюю от ее союзницы Румынии.
В 1934-1935 гг. Германия и Польша вели военные приготовления, о которых знала Прага. В марте 1935 г. в Германии была введена воинская повинность и созданы военно-воздушные силы. Польский МИД и II отдел Г лав-ного штаба Войска Польского разрабатывали план по созданию на территории соседних государств повстанческих организаций, состоящих из лиц польского происхождения. Чехословакия была обеспокоена этим, и «25 марта 1935 г. посланник Вацлав Г ирса покинул Варшаву» (с. 191).
В мае-июне 1935 г. после подписания советско-французского и советско-чехословацкого договоров о взаимопомощи, а также германо-английского морского соглашения произошла перегруппировка сил в Европе. Теперь Польша уже не устраивала Германию как партнер для осуществления ревизионистских планов. Отношения Польши с Чехословакией, подписавшей воздушную конвенцию с СССР, стали настолько напряженными, - подчеркивает автор, - что трудно было «прогнозировать их нормализацию в будущем» (с. 216).
После провала планов нападения на СССР, разрабатывавшихся Польшей, Германией и Японией, польская сторона решила создать так называемый «нейтральный блок» с участием Венгрии, а также союзников Чехословакии по Малой Антанте Румынии и Югославии. Позднее свое желание иметь некоторую причастность к планам Польши выразила Италия, «стремившаяся при
помощи Венгрии создать своеобразный противовес политическому доминированию Германии...» (с. 392).
Задача ослабления Чехословакии соответствовала и интересам Германии. В 1936 г. Германия произвела ремилитаризацию Рейнскойобласти и вышла из Локарнских соглашений, заняв в Европе место ослабевшей после ита-ло-абиссинского конфликта Италии. Берлин и Варшава усилили попытки изолировать Прагу и ее союзников на международной арене.
В 1937 г. во внутренней политике ЧСР на первый план вышла проблема положения немецкого меньшинства, которая достаточно быстро приобрела международное значение. В связи с этим Ю. Бек, «оценив соответствующим образом ситуацию и видя, что в результате германского и англо-французского давления Прага может пойти на решение проблемы немецкого меньшинства в ЧСР, впервые выдвинул 12 января 1938 г. концепцию наибольшего благоприятствования польскому меньшинству в Тешенской Силезии» (с. 362-363).
После аншлюса Австрии Г ермания и Польша усилили взаимодействие в отношении Чехословакии. Несмотря на это, польские дипломаты не были приглашены на Мюнхенскую конференцию, где решалась судьба ЧСР. Тем не менее Чехословакия была вынуждена согласиться на передачу Тешинской Силезии Польше. Кроме того, Ю.Бек добился отчуждения от Словакии Спиша и Оравы в пользу Польши.
Однако расчленение Чехословакии в марте 1939 г. не оправдало надежд Бека на создание «нейтрального блока». Венгрия, Италия и Румыния «не были готовы пойти на обострение отношений с рейхом ради установления общей польско-венгерской границы» (с. 493). Более того, нацистская Германия вопреки сотрудничеству с Варшавой денонсировала декларацию о неприменении силы, а в сентябре 1939 г. напала на Польшу. Автор подчеркивает, что «политика “равноудаленности” на деле значительно облегчила Гитлеру подготовку к войне и помогла ему разрушить европейский бастион миролюбивых сил» (с. 505).
О. В. Бабенко
