CC BY
18
жизни и надежду. В русской мудрости издавна ценился мистический опыт, а предчувствие и образное мышление имели высокое значение, не отрицающее рациональное знание. Но постепенный переход от мифа к логосу ознаменовался разрушением синкретизма мифологического сознания. Наука отказалась от неизменного видения мира, и ныне остро стоит вопрос о восстановлении целостного его понимания. К тому же и прирост научного знания порождает свои собственные мифы, что только обостряет проблему. Научное знание призвано стремиться к плодотворному взаимодействию с другими формами мысли.
Проблема игры как функция культуры и поля творчества давно привлекала внимание философов (Ф.Шиллер, И.Кант, Й.Хейзинга). В наши дни игровой момент в развитии культуры уходит на задний план, растворяясь в сакральной сфере, кристаллизуясь в различных формах общественного сознания. Однако игра как базисная форма поведения человека, связанная с происхождением культуры, не может уйти из человеческой жизни; с ее помощью человек отделяет себя от природы.
Автор призывает отказаться от рассмотрения духовной жизни как вторичной или автономной от материальных условий. Духовная жизнь является ядром жизни социальной, а структура этого ядра (наука, искусство, нравственность) определяет возможности системы духовного производства.
И. С. Андреева
2005.04.004. АПРЕЛОВА В.А. САКРАЛЬНЫЙ КОСМОС РУСИ ИЗНАЧАЛЬНОЙ: МИФОЛОГИЯ, ФИЛОСОФИЯ, СИМВОЛИЗМ. - СПб.: Инфо-да, 2004. - Ч.1. - 220 с.
Сочинение В.А.Апреловой издано в двух частях (книгах). Эти части реферируются отдельно.
Автор подчеркивает, что «уже название этой книги содержит формулу архаической модели Вселенной, в которой представления о священном Космосе становятся мировоззренческим основанием религиозного отношения к небесному и земному в природе, к жизни Человека и существующим социальным отношениям» (с.4). Содержание книги - это размышления о великой цивилизации, о ее судьбе, осмысление своеобразия ее культуры и неразрывности духовных достижений и традиций Древней Руси с целокупным миром индоевропейской общности. Книга состоит из двух частей. Первая часть посвящена методологическим принципам и понятиям, на которые опирается концепция автора.
Глава 1 - «Проблема прародины Руси: От фольклора до археологии». О прародине славян существует множество гипотез. Одни утверждают, что такой прародиной была Восточная Европа, другие помимо Восточ-
ной Европы включают сюда и территорию до Урала и Казахстана, третьи считают ею Парфию или Предгорья Гималаев, четвертые - территорию от Каспийского и Черного морей до Паннонии (Венгрия). Авторская позиция выражена следующим образом. На территории от нынешней Европы до Индии существовало индоевропейское языковое единство, но уже в неолите произошло его разделение в результате переселений. Тогда, например, выделились германцы, которые ушли на северо-запад Европы. В начале бронзового века от индоевропейской общности отделились балто-славяне. Эта общность распространилась на территории от Карпат до Балтийского моря и от Днепра до Вислы. Она просуществовала около 1000 лет. Дальнейшее формирование славянского этноса шло в контакте с четырьмя индоевропейскими этносами - иранцами, кельтами, германцами и италиками. Сравнительное языкознание прослеживает влияние германцев, но более всего иранцев и кельтов.
Существует несколько источников, по которым можно вынести предположение о прародине Руси и ее происхождении. Одним из них является «Велесова книга». В ней четко видна историческая концепция автора: истоки Руси и всего славянства - в степи, в арийско-скифо-сарматском прошлом. Другим источником может служить фольклор германских народов, в котором отразилась многовековая борьба полабских славян и германцев.
Античные писатели в первых веках нашей эры называли венедами всех славян. Однако уже в раннем Средневековье это имя («венеды») преимущественно закрепляется за западными полабскими славянами. Археологические находки обнаруживают следы западных славян в Новгороде и на всем Севере Руси. В древности имели место несколько волн переселений западных славян на территорию летописных новгородских славян и кривичей.
Совпадение лингвистических, антропологических и археологических данных указывает на генетическое родство северорусского населения с западнославянским поморьем, к которому оно по целому ряду критериев было гораздо ближе, чем к племенам Южной Руси. «Данный основополагающий факт не только объясняет многообразные следы присутствия волотов-велетов на Руси, особенно в северной ее части, равно как и отмечаемую местными преданиями и западноевропейскими эпосами их связь с восточнославянским населением» (с.22).
Эти аргументы позволяют осмыслить проблему происхождения «Голубиной книги». Целый ряд черт указывает на западнославянско-севернорусское происхождение этого памятника.
Глава 2 - «Этнологические начала русской культуры». «Одной из важнейших характеристик культуры является ее этническая или национальная принадлежность, которой, одновременно, свойственны черты, сближающие ее
с другими культурами, формируя общечеловеческую метакультуру» (с.46). Важной методологической задачей является восстановление конфессиональной истории Руси. Автор понимает под этим историю русского этноса, развитие которого насчитывает многие тысячелетия, а не ограничивается его существованием на территории нынешнего размещения. «Русский народ пришел в междуречье Днепра и Дона сравнительно недавно - лишь в 7-8 вв., но этим периодом история русского народа не исчерпывается» (с.69).
Культура и религиозные воззрения современных народов имели общую исходную нишу европейской цивилизации на Ближнем Востоке и в СевероВосточной Африке. Однако в последнее тысячелетие сформировалась такая историко-географическая концепция, которая разводит истории современных народов по их национальным квартирам на самых ранних этапах их истории. Это искажает реальную историю европейских народов.
Глава 3 - «Типологические основания русской культуры». Типологии отличаются от классификации двумя признаками. В типологии перечисление связей обычно исчерпывает себя, и она должна иметь базовое основание. «Она должна включать в себя реально существовавшие и существующие культурные типы» (с.73). В истории культурологии неоднократно предпринимались попытки построить типологию культур, начиная с древнеиндийского мифа о четырех веках и кончая типологиями XX в. «Ибо понять жизнь общества можно только через систему значений и смыслов, формирующихся в зависимости от социальных установок, которые лежат в основе индивидуального сознания и поведения. Такие коллективные установки, стереотипы восприятия называются ментальностью. Ментальность во многом определяет специфику цивилизаций и, судя по всему, является основой этнических различий» (с.81).
Важнейшими составляющими духовной культуры Древней Руси стали собственные языческие восточнославянские традиции, на которые наложились влияния апокрифической литературы и особенности христианского мировосприятия. Проблемой остается отделение информации, восходящей к языческой традиции, от более поздних напластований. Принятие христианства и приобщение Древней Руси к западноевропейской книжной культуре поставили проблемы взаимодействия языческой традиции и новых культурных приобретений. Принято считать, отмечает автор, что это взаимодействие проявилось в специфической форме «двоеверия», якобы принципиально отличавшего древнерусскую культуру от культур прочих народов. Но это мнение требует критической оценки. Особое место в предлагаемом исследовании отводится «Голубиной книге». Она является «уникальным памятником не только русской, но и мировой культуры, ибо содержит символы священных текстов народов, принадлежащих к индоевропейской языковой семье» (с.96).
Русский народ имеет многотысячелетнюю историю. Но с X в. в течение многих столетий последовательно искоренялась правда о древней вере предков, многократно переписывалась история, редактировались летописи. «В результате русский народ, имевший к моменту крещения при Владимире многотысячелетнюю историю, бил лишен знаний о своих исторических корнях и до сих пор представляется и самому себе и другим народам как народ неисторический, пробудившийся к цивилизации лишь при помощи миссионеров из Византии. Но это не соответствует действительности» (с. 101).
Глава 4 - «Духовные основания культуры древних славян». Ответ на вопрос: «Что такое духовность?» пытаются найти религиоведение и философия культуры, которые ориентируются на постижение духовного бытия. Автор опирается на представление о сложности души, которое конкретизируется с позиций гилозоизма.
Глава 5 - «Категории "культ" и "сакральное" как духовные основания древнерусской культуры». Культ - зерно, из которого вырастает культура (с.124). Гегель считал культ наивысшим выражением тождества субъекта с самим собой. Э.Кассирер полагал, что из созерцания культовых действий появился миф. Отечественный философ П. А. Флоренский производил культуру из культа, под которым он понимал «выделенную из реальности ту ее часть, где встречается имманентное и трансцендентное, дольнее и горнее, здешнее и тамошнее, временное и вечное, тленное и нетленное» (с125).
Священное и мирское - два образа бытия в мире. Утрата сакральности характеризует весь опыт нерелигиозного человека в современных обществах. Ему все более сложно охватить масштаб бытия и ценностей религиозного человека как первобытных, так и традиционных обществ. Чтобы оценить глубину пропасти, разделяющей два опыта (священный и мирской), необходимо обратиться к сакральному в мире человека.
Категория священного является центральной для дефиниции религии, которая может быть определена «как человеческое отношение к Космосу (включая сверхъестественное) как к священному порядку» (с.132). Первоначально священное было явлением в рамках реальности сверхъестественного. Но даже после отделения священного от исходной матрицы сверхъестественного, в нем сохраняется как бы слабое эхо этой матрицы. И современный человек может испытать такое благоговение перед постигнутыми, как священные, мирскими сущностями (вроде национального государства).
Первоначальные представления о святом вынесены славянами из индоевропейской древности и связаны со словом эте1 В основе понимания человека религиозными гуманистами лежат три категории: духовное, священное и трансцендентное. «Духовность человека есть его постоянное стремление к полноте бытия, абсолюту, бесконечному, беспредельному, к сверхчувствен-
ным первоистокам и вершинам Космоса и социума» (с. 142). Именно «сакральное», система культов есть то духовное ядро, благодаря сохранению которого этнос воспроизводит себя в новых и новых поколениях в целостности традиций.
Глава 6 - «Древнеславянская культура как ценностная картина мира в контексте мировой мифологии и философии». Ценностный подход к культуре считается одним из важнейших. «Аксиологическая функция должна быть признана наиважнейшей среди функций культуры, поскольку целью освоения и осмысления мира являются определение объективных ценностных оснований и построение их субъективно-объективной иерархии. В культуре фиксируется, а в мифологических символах выражается система ценностей, которую и называют «ценностной картиной мира» (с.155).
В древнеславянской культуре основополагающими ценностями являются: правда, справедливость, гармония, красота. Центральное место среди них занимает Рота - вселенский закон. «Обозначающий вселенский закон термин изначально был присущ практически всем индоевропейским языкам от Индийского до Атлантического океана и восходит к единому индоевропейскому понятию» (с. 172). Благодаря разнообразным формам проявления во внешнем мире этот термин изначально обладал достаточно большим кругом значений. Это и порядок, истина, и обряд, ритуал, и изреченное слово, речь, и понятие кляты, договора. Этот круг понятий пронизывает в равной степени космический уровень, общественное устройство и жизнь отдельного человека.
Глава 7 - «Космос как "духовная субстанция" мироздания и колыбель человека». В главе речь идет о том, что внешний и внутренний миры в человеке трансцендентно изоморфны.
Глава 8 - «Символ и символическое в космической и культурной реальности человека». В задачу автора входит исследование мира символов, символических систем, обрядов и мифов древнеславянского мира в контексте мировой мифологии и символизма. Самопознание человека обогащается, если «та сущностная часть человеческой души, которую зовут воображением, омывается водами священной символики, одухотворяется архаическими мифами и верой в божественность мироздания» (с.220).
Л.А.Боброва
