CC BY
17
ФИЛОСОФИЯ: ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ
2005.04.001-003. ФИЛОСОФСКАЯ ПАНОРАМА НАЧАЛА XXI ВЕКА. (Сводный реферат).
2005.04.001. ГУСЕЙНОВ А.А. Идея абсолютного в морали. - М.: РАГС, 2004. - 30 с.
2005.04.002. РЫБАСОВА Ю.Ю. От культуры через миф к науке. - Казань: Новое знание, 2004. - 68 с.
2005.04.003. СТЁПИН В.С. Проблема типов цивилизационного развития. -М.: РАГС, 2004. - 38 с.
В Российской академии государственной службы при президенте Российской Федерации проводятся творческие встречи по программе «Философская панорама XXI века». Программа открылась в 2001 г. презентацией четырехтомной «Философской энциклопедии», подготовленной Институтом философии РАН совместно с Национальным общественнонаучным фондом и опубликованной издательством «Мысль». В программе представлены выступления видных отечественных и зарубежных ученых по актуальным проблемам современного гуманитарного знания.
В работе В.С. Стёпина (академика РАН, директора Института философии РАН) (003) речь идет о важной для социально-политической мысли проблеме типов цивилизационного развития, которую автор представляет в синтезе формационного (К.Маркс) и цивилизационного подходов. Полагая, что марксистское понимание общественной формации не нуждается в комментариях, автор выделяет следующие типы понимания цивилизации: 1) совокупность достижений человечества, выделившегося из животного мира и восходящего по ступеням социального развития; 2) особый тип социального организма на определенной ступени его исторического развития; 3) в отличие от культуры, выражающей базисные ценности и духовный мир, совокупность технологических и технических достижений.
Придерживаясь второго определения, автор признает необходимость рассматривать целостное состояние особенностей многообразных видов исторически развивающихся социальных организмов. Они сосуществуют на принципах естественного отбора, и их взаимодействие приводит к вы-
теснению неконкурентоспособных организмов. Ч. Дарвин не знал о наследственных кодах организмов и не мог показать эволюцию новых видов на основе генной мутации и естественного отбора. В жизни общества можно найти какой-то аналог генетических кодов для социальных организмов. Данная идея (как информация об устойчивости) развивается в общей теории систем. Но для теории развивающихся систем необходимо учитывать информационные структуры, роль которых аналогична роли генов для биологических видов. Базисные ценности культуры (мировоззренческие универсалии), подобные генам, образуют социокод социальной жизни и жизненного мира, определяя и функционирование данного общества, и непрерывно обновляемый для последующей трансляции их социальный опыт. Поэтому не следует видеть основу общества в экономической жизни (Маркс): последняя воспроизводится и изменяется в зависимости от базисных ценностей культуры (М.Вебер). Оба эти подхода могут создать целостную картину общества, лишь дополняя друг друга.
Если обратиться к истории человечества, то в цивилизационном подходе отсутствует развитие: культуры переживают детство, расцвет, зрелость, умирают, т.е. происходит вечное повторение одного и того же. Учение о формациях предполагало вечное развитие по восходящей. Автор сближает эти подходы, используя понятие типов цивилизационного развития (традиционалистский и техногенный типы).
А.Тойнби различил 21 вид цивилизаций. Большинство из них - традиционалистские. Техногенные же цивилизации датируются XIV-XVI вв., причем им предшествовали мутации - античный полис и европейское Средневековье.
Новая система ценностей - динамичный технико-технологический прогресс, понимание природы как материала для человеческой деятельности, особое понимание места человека в мире, активно преобразующего природные и социальные процессы, ценность суверенной личности, культ инноваций, новое понимание власти и силы не только как власти человека над человеком, но прежде всего как власти над объектами (не только природными, но и социальными), унификация общественной жизни, новое качество жизни (потребление, медицина, продолжительность жизни) и пр. -давала надежду на лучшее будущее. Но побочные продукты техногенного развития (экологический и антропологический кризисы, угроза ядерного самоуничтожения и др.) поставили вопрос о новой смене ценностей как в деятельности, так и в этических регуляторах. Речь идет о переходе к новому типу цивилизационного развития, признаки которого проявляются в начавшемся изменении нашего отношения к природе и к жизни на Земле, в формировании экологической этики и т. п., причем речь идет об окультури-
вании природной среды - сохранении локальных экосистем, создании новых биогеоценозов для усиления устойчивости биосферы, о чем мечтали еще русские космисты (Н.Ф. Федоров, В.И. Вернадский и др.). Векторы человеческой активности должны быть направлены не только на преобразование мира, но и на самовоспитание, самоограничение, включение в традицию, как это имеет место в восточных культурах. Эти два вектора способны привести к новому цивилизационному синтезу.
Внутри развития самой техники грядут изменения в рациональности и стратегии технологической деятельности благодаря освоению сложных саморазвивающихся систем (человекоразмерных систем, включающих в качестве компонента и человека). Эта стратегия рождает перекличку западной и древне-восточной культур, в чем большую роль призван сыграть диалог культур. На Западе идеал истинного знания был самоценностью и не нуждался в этических обоснованиях. В восточных культурах истина не отделялась от нравственности. Новый тип рациональности учитывает связь истины и нравственности, стимулируя рефлексивное отношение к базисным ценностям различных культур. У человечества есть шанс выйти из глобального кризиса, но для этого придется пройти через эпоху духовной реформации.
Россия при многообразии ее культурных традиций имеет шанс ответить на исторический вызов эпохи. Эта традиция стимулировала появление оригинальных мировоззренческих идей, связанных с глобальнокосмическим видением развития человечества. Но важно, чтобы они порождали новые образцы поведения и деятельности.
А. А. Гусейнов (академик РАН, зам. директора Института философии РАН), обращаясь к проблеме абсолютного в морали (001), доказывает логическую некорректность понятия абсолютного. Мы говорим об абсолютном, но нельзя сделать вывод о его существовании. И тем не менее классическая европейская этика связывала мораль с представлением об абсолютных ценностях, а сама мораль выступала как абсолют. В этике Канта мораль обладает абсолютной необходимостью.
После Канта эта идея отрицалась марксизмом, Ф. Ницше, прагматизмом, аналитической этикой. У М.Шелера она приобрела теологические измерения, у Г.Риккерта - культурологические. Ю.Хабермас и О.Апель связывали идею универсализации этического с коммуникативной рациональностью. В отечественной этике данная проблема актуализировалась в религиозных интерпретациях морали.
Против идеи абсолютного в морали выдвинуты следующие аргументы: 1) она не поддается экспликации; 2) она остается в сфере мысли, причем в той мере, в какой мысль не умещается в языке, скрываясь в довер-
бальных глубинах сознания. Эта мысль единична и единственна (М.М. Бахтин), а потому неконкретна и отвлеченна; 3) следовательно, все практикуемые формы ее выражения неадекватны, и чаще всего частный интерес камуфлирует с их помощью свою сущность. Эмпирически такую ситуацию можно свести к двум случаям: а) человек рискует жизнью ради общего дела; б) в борьбе нужно дискредитировать врага, представив его исчадием ада («Раздавите гадину!»), чтобы люди могли гордиться тем, что убивают друг друга.
Однако автор не отказывается напрочь от идеи абсолютного в морали. Во-первых, мораль играет особую роль в системе мотивации поведения: она не включается в ряд прагматических, эмпирических мотивов, располагаясь за ними и над ними (это своего рода контроль качества, экспертиза поведения). Практически она распространена в повседневной жизни, но все же требует теоретического обоснования - мысленного эксперимента: торговец торгует честно из человеколюбия или потому, что это ему выгодно (Кант)? Абсолютность морали не нуждается в экспликации, ее общезначимость является внутренней интенцией личности, субъективным фактором и не выходит за рамки того субъекта, который сам для себя устанавливает абсолютный закон. Во-вторых, понятие абсолюта в морали теряется в глубинах мысли и не может стать поступком. Не формируя поступки (поэтому такую мысль нельзя назвать моральной), она способна лишь запрещать проступки, налагая на некоторые из них табу. Ее значение негативно. Об этом свидетельствует и сослагательная форма морального языка, особенно выражающего долженствование. Возможны запреты общезначимые и категорические. Желания не запретишь, как и запретные действия; все сводится к вопросу о способности людей прийти к общему согласию относительно необходимости соблюдения табу. И тогда можно положить предел моральному самообману и лицемерию. Поэтому мораль, обнаруживая действенность в негативных поступках, в то же время проявляет их абсолютный смысл, если человек способен контролировать эти поступки.
Хотя поступки, претендующие на абсолютную моральность, и речи, произносимые от имени абсолютной морали, вызывают сомнения, требуют расшифровки, могут быть конкретно опровергнуты, тем не менее они не снимают идею абсолютного в морали. И все усилия постмодернистов покончить с нею не достигают успеха. Задача состоит в том, чтобы наполнить эту идею смыслом, адекватным современным потребностям развития культуры, технологическим и мыслительным возможностям человечества.
В рамках предложенной программы Ю.Ю. Рыбасова (Казанский социально-юридический институт) предлагает спецкурс, посвященный вопросам культурного возрождения России на современном этапе (002).
Катастрофическое развитие России в XX в. разрушило меру человеческого в человеке, определяемую сакральным пространством культуры. В начале XXI в. наблюдается нарастающая нивелировка иерархии культурных ценностей. Так называемая массовая культура, пропагандирующая с помощью СМИ жестокость и насилие, отчуждение и враждебность, культ накопительства и пр., занимает в социуме доминирующие позиции, а так называемая элита забавляется «игрой в бисер».
Культурное возрождение предполагает прежде всего возрождение у молодежи потребности осознавать, изучать и следовать накопленному человечеством сакральному слою культурно-исторического знания, обращенного к воспроизводству как рода, так и индивида, возрождение в человеке единства физического совершенства и нравственного благородства, воплощаемого в идеале. В античном мире он был фундаментом преданности родному городу в его защите, соблюдении законов и прославлении его славными делами. Поэтому хранители духовной культуры имели в том мире самый высокий статус. По мысли Сократа, человек, лишенный главного знания, при всем его многознании или многоумении плывет в открытом море без кормчего, и такое плавание длится недолго. Со временем, когда успехи естествознания породили размежевание наук, десакрализация мира привела духовную культуру на обочину повседневной жизни. А в наши дни людей сбивают с дороги идолы престижа и успеха.
Покалеченные судьбы, деградация общественного устройства... Каков путь к восстановлению сакрального знания? Необходимы специальные упражнения, обучение и воспитание. В античном мире, к примеру, диалоги Платона были лучшим способом просвещения и воспитания молодежи. Диалог (даже с самим собой), по мысли В. С. Библера, не только служит культурному становлению, но и стимулирует творчество. В условиях глобализации основой культуры становится диалог с другими культурами. Проблема диалога, поставленная М. М. Бахтиным, по мнению Библера, является корнем и основанием для всех определений человеческого бытия; бытие, обращенное к Другому, только в нем и существует, только благодаря оценкам других получает определенность Я. По Бахтину: «Два голоса -минимум жизни, минимум бытия».
Большое значение имеет проблема преодоления мифологического сознания как системы коммуникаций, в которой базисные бинарные оппозиции человеческого существования в вещном мире на уровне языка предстают как очевидные, нерасчлененные и неподвижные. Поэтому необходимы изучение и расширение культурной сферы языка, аналитическое знание. Хотя древние мифы и ушли в прошлое, мифологическое сознание сохраняет свою практическую ценность, выражая для человека смысл его
жизни и надежду. В русской мудрости издавна ценился мистический опыт, а предчувствие и образное мышление имели высокое значение, не отрицающее рациональное знание. Но постепенный переход от мифа к логосу ознаменовался разрушением синкретизма мифологического сознания. Наука отказалась от неизменного видения мира, и ныне остро стоит вопрос о восстановлении целостного его понимания. К тому же и прирост научного знания порождает свои собственные мифы, что только обостряет проблему. Научное знание призвано стремиться к плодотворному взаимодействию с другими формами мысли.
Проблема игры как функция культуры и поля творчества давно привлекала внимание философов (Ф.Шиллер, И.Кант, Й.Хейзинга). В наши дни игровой момент в развитии культуры уходит на задний план, растворяясь в сакральной сфере, кристаллизуясь в различных формах общественного сознания. Однако игра как базисная форма поведения человека, связанная с происхождением культуры, не может уйти из человеческой жизни; с ее помощью человек отделяет себя от природы.
Автор призывает отказаться от рассмотрения духовной жизни как вторичной или автономной от материальных условий. Духовная жизнь является ядром жизни социальной, а структура этого ядра (наука, искусство, нравственность) определяет возможности системы духовного производства.
И. С. Андреева
2005.04.004. АПРЕЛОВА В.А. САКРАЛЬНЫЙ КОСМОС РУСИ ИЗНАЧАЛЬНОЙ: МИФОЛОГИЯ, ФИЛОСОФИЯ, СИМВОЛИЗМ. - СПб.: Инфо-да, 2004. - Ч.1. - 220 с.
Сочинение В.А.Апреловой издано в двух частях (книгах). Эти части реферируются отдельно.
Автор подчеркивает, что «уже название этой книги содержит формулу архаической модели Вселенной, в которой представления о священном Космосе становятся мировоззренческим основанием религиозного отношения к небесному и земному в природе, к жизни Человека и существующим социальным отношениям» (с.4). Содержание книги - это размышления о великой цивилизации, о ее судьбе, осмысление своеобразия ее культуры и неразрывности духовных достижений и традиций Древней Руси с целокупным миром индоевропейской общности. Книга состоит из двух частей. Первая часть посвящена методологическим принципам и понятиям, на которые опирается концепция автора.
Глава 1 - «Проблема прародины Руси: От фольклора до археологии». О прародине славян существует множество гипотез. Одни утверждают, что такой прародиной была Восточная Европа, другие помимо Восточ-
