CC BY
53
эстетическую отвагу, альтернативные миры, т.е. «товар», более привлекательный для мировой аудитории, чем рецепты процветания. В таком понимании русская идея беспроигрышна. Русское влияние на мировую культуру огромно, от стиля диктатур до стиля мужской и женской одежды, от абстрактного искусства и немого кино до репертуара международно принятых парадигм антисемитизма. Эти бунтарские проявления объединяет отвращение к западному процветанию, самодовольству, к коммерческому доминированию. Вывод С.Г. Маркса пессимистический: и западная, и русская культуры - каждая являет собою оппозицию ценностям «Другого».
К. Эмерсон предлагает более благоприятный взгляд на «послание России миру»: Россия обладает средним культурным классом, эквивалент которого в США отсутствует (американский средний класс - это нечто иное); знакомство с ним ценно для Запада, тем более что изменившиеся политические обстоятельства делают возможным изучение созданных русскими и американцами мифов о себе и друг о друге. К. Эмерсон ссылается на поэта Роберта Пински, с грустью заметившего, что среднему американцу не понятен оскорбительный смысл окрика городского водителя в России: «Культуры тебе не хватает». В Америке, отмечает К. Эмерсон, нет такого слоя, как русская интеллигенция, распространившая особое отношение к культуре в широких кругах населения.
Н.М. Камышникова-Первухина (США)
Русское зарубежье
2004.04.030. БУСЛАКОВА Т.П. ЛИТЕРАТУРА РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ. - М.: Высш. шк., 2003. - 365 с.
В книге преимущественно рассматривается литература первой волны эмиграции. Освещается творчество писателей Серебряного века. Это прежде всего писатели-реалисты - И.А. Бунин, А.И. Куприн, И.С. Шмелёв, Б.К. Зайцев, М.А. Осоргин и М.А. Алданов; это и такие поэты, как И. Северянин, М. Цветаева, В. Ходасевич. Анализируется проза и поэзия русского модернизма (Д.С. Мережковский, З.Н. Гиппиус, А.М. Ремизов, К.Д. Бальмонт, Вяч. Иванов), представителей «Цеха поэтов» (Г.В. Адамович, Г.В. Иванов, Н.А. Оцуп) и сатирической традиции (А.Т. Аверченко, Тэффи, Саша Чёрный, Дон-Аминадо), а также «литературной молодежи» (В.В. Набоков, Б.Ю. Поплавский, Г. Газданов,
Ю. Фельзен, Г.С. Евангулов, Б.Б. Божнев, А.С. Гингер, А.С. Присманова,
A.С. Головина). Литература второй волны эмиграции представлена именами И.В. Елагина и Н.В. Нарокова, третьей волны - поэзией И. Бродского и прозой Саши Соколова. Освещается зарубежный период творчества А.И. Солженицына.
Русская литература в эмиграции развивалась в условиях отрыва от языковой стихии, в чрезвычайно политизированной обстановке, но не утратила веры в свое высокое предназначение и с течением времени образовала мощный пласт культуры. Т.П. Буслакова называет три фактора, способствовавших этому процессу: опора на многовековой национальный эстетический опыт; влияние западных художественных течений, с которыми русские литераторы получили возможность вступить в непосредственный контакт; самоотверженный труд писателей. Важнейшими аспектами книги являются соположение с классикой и выявление взаимосвязей с культурой метрополии, что позволяет представить эмигрантскую словесность как закономерный и плодотворный этап русского литературного процесса.
Идея «реальной власти» художника, превращающего современность в достояние истории, стала основой для создания новых жанровых модификаций. На основе дневника 1918-1919 гг. Буниным был написан «страшный роман» о революционных событиях «Окаянные дни» (1925, отд. изд. - Берлин, 1935). Среди литературных аллюзий Т.П. Буслакова считает главным сходство произведения Бунина с романом в стихах «Евгений Онегин»: в «Окаянных днях» (как у Пушкина) художественная цель - создание «картины верной» времени, при этом эпический фон сливается с размышлениями автора, воспоминаниями, снами. Вместе с тем Бунин стремится представить русского человека во всем разнообразии «даров» и «недостатков», «выпавших на его долю».
Та же композиционная логика - от жизни к смерти - характерна и для самого масштабного произведения в творчестве Бунина эмигрантского периода - романа «Жизнь Арсеньева» (Париж, 1930). Как и в основном реминисцентном источнике - «Евгении Онегине» Пушкина, - в романе Бунина особое значение имеет литературная тема. Показ формирования творческой личности, духовных исканий молодого литератора обусловливает специфику конфликта. Связь героя с русской словесностью подтверждает и сама фамилия. Если к роду Буниных принадлежали
B. А. Жуковский, А.П. Бунина, П.П. Семенов-Тян-Шанский, то фамилия Арсеньева заставляет вспомнить о М.Ю. Лермонтове (это фамилия его
бабушки). Отца героя зовут Александром Сергеевичем, и это упоминание имени великого поэта является подтверждением того, что в пору детства и юности он был «частью... жизни» рассказчика.
Герой рассказа «Темные аллеи» (1938), давшего название всему циклу произведений Бунина, как и Печорин у Лермонтова, испытав «любовь к дикарке», вернулся к обычному состоянию разочарованности и скуки. Герой и выстраивающаяся за ним галерея «лишних людей» русской литературы важны как сигнальные ориентиры. Художественное время рассказа расширяется в связи с множеством реминисценций и аллюзий, соединенных в лирической памяти с современностью. В образной системе стихотворений Бунина также возросла роль реминисценций. «Лирическое воспоминание» стало шире и масштабней благодаря апелляции к классике.
В 1920-е годы И. Шмелёв, не утратив тяготения к бытописательству и сказовым формам образной характеристики, выступил продолжателем традиций лирической прозы, заложенных в русской литературе Н. Гоголем. В книге «Солнце мертвых», ориентируясь на традицию автора «Мертвых душ», писатель проводил границу между миром реальным и должным. Как у Гоголя, предметом изображения в «Солнце мертвых» стала «голая правда», достоверность которой подчеркнута автобиографической основой. Развитие главного мотива гоголевской поэмы у Шмелёва выразилось в развернутой метафоре: Россия - «мертвая тишина погоста», «пустыня», «пустота», где время остановилось и над страной спустилась вечная ночь. Включение в повествование, наряду с эпической конкретикой, эмоционально насыщенных лирических реплик и монологов расширяет художественное пространство, позволяя представить зарисовки послереволюционной крымской жизни как эпопею о страшных переменах в России, где воцарился Антихрист. Разительным контрастом предстает доказательство того, что и в аду душа человека остается жива. Но в отличие от гоголевской надежды на «творящие способности души» русского человека (отступления в 6-й, 8-й, 10-й, 11-й главах «Мертвых душ»), Шмелёв «утверждает единство божественных проявлений в людях» (с. 51).
Ориентация на реалистические традиции творчества Чехова заметно проявилась в произведениях Б. Зайцева. В классической литературе XIX в. берет начало и важнейший для писателя стилистический прием -взгляд на современность сквозь призму женской судьбы. В повести «Анна» трагические обстоятельства жизни и смерти героини высвечива-
ют противоречия и старого строя, и жестокой реальности исторического перелома. В романе «Дом в Пасси» образы русских женщин представляют различные пласты и уклады эмигрантского быта.
Историческая тетралогия «Мыслитель» (1921-1927), в которой изображена эпоха французской революции и наполеоновских войн, принесла М. Алданову первый литературный успех. Связующим звеном в череде мелькающих на страницах романов персонажей стал «заурядный человек» Штааль. И это было «закономерно для автора, чья концепция формировалась в русле представлений об истории Л. Толстого» (с. 66).
В рассказе А. Аверченко «Короли у себя дома», как и в сказках М. Салтыкова-Щедрина, фантастическая основа позволила показать в гротескном заострении общественные и нравственные пороки власти. Важнейшую роль в прояснении авторской позиции в рассказе играет реминисцентный фон. Подобно ранним юмористическим миниатюрам Чехова, Аверченко создает «сценку», но в ней разговор героев, одновременно достоверный и смешной, происходит в ирреальной обстановке. Бытовая детализация усиливает впечатление от картинки с натуры, которое, однако, не противоречит сказочной фантастичности происходящего. Их соединение представляет собой отражение абсурдной действительности. Чеховский конфликт «должное-реальное» у Аверченко выглядит анахронизмом, так как нарушен ход жизни, потеряно представление о социальных и нравственных ценностях. У человека остались только «частные», «обывательски простые», незамысловатые и понятные всем истины.
В лирической миниатюре Аверченко «Фокус великого кино» ре-минисцентным фоном является стихотворение Пушкина «Воспоминание» (1828). Свиток воспоминаний превратился в «послушную кинематографическую ленту», но суть метафоры осталась прежней: возможность «прочесть», или у Аверченко просмотреть, на киноленте свою жизнь необходима для того, чтобы оценить прошлое и настоящее, затем решить, стоит ли «соскабливать написанное». Несмотря на трагический финал, развязка конфликта «человек - история» оказывается проблемной. Автор у Аверченко, как и в пушкинском стихотворении, «не смывает» «строк печальных», сознавая, что в них запечатлена неповторимая судьба современника. Философская концепция автора новеллы близка пушкинскому приятию жизни в ее божественных и земных проявлениях, которые одинаково дороги сердцу обыкновенного человека. Завершающий новеллу вопрос: «...смеетесь вы или плачете?», - не
является риторическим, ибо автор делает выбор в пользу насмешки над силами, пытающимися разрушить жизнь. Пушкинские аллюзии напоминают о вековом характере конфликта, о вечном продолжении «обыкновенных человеческих поступков».
В жанровом многообразии творчества А. Ремизова просматривались две основные линии. Первая из них была связана с художественным претворением фольклорных жанров и традиций древнерусской апокрифической литературы. В произведениях, относящихся ко второй линии, выделялись фантастическая условность и гротесковое преломление черт и событий, известные по «городским» повестям Гоголя и произведениям Достоевского. В эмигрантский период у писателя произошло органичное слияние этих черт, благодаря особому образу рассказчика, позволившему превратить эпическое повествование в «лирический монолог». В творчестве Ремизова особенно важной стала способность рассказчика говорить «от своего имени и своим голосом» - голосом человека XX в., русского эмигранта, который всматривается в окружающий мир и в себя.
Повествование во «Взвихренной Руси» Ремизова (работа над главами книги продолжалась семь лет - с 1917 по 1924 г.) представляет собой фрагментарные записи, в которых отразились впечатления от встреч, разговоров; здесь воспроизводятся воспоминания и сны, передаются размышления и ожидания. Многие главы книг наполнены реминисценциями - это и «Слово о полку Игореве», и пушкинские «Борис Годунов», «Медный всадник», и «Шинель» Гоголя. Кульминацией в развитии внешнего (хроникального) и лирического (концентрического) сюжетов являются события, изображенные в главе «Знамя борьбы». Ей предшествуют небольшие главки, в которых напряжение снимается благодаря стремлению подчеркнуть в происходящем комическую сторону. В конфликте оказывается задействован даже герой повести Гоголя «Шинель»
(1842) Акакий Акакиевич Башмачкин, который, «осмелев» от холода и голода, бросил свой Департамент. Вместе с ним все «маленькие люди» перестали исполнять свое дело, в результате - государственная машина остановилась. Эта гротескная картина иллюстрирует кардинальные перемены в общественном сознании: за «большими» социально-историческими проблемами судьба каждого человека «потерялась» и выглядит «маленькой». Однако в отличие от изображения того же конфликта («личность - история») в поэме Пушкина «Медный всадник» (1833) у Ремизова акцентируется зависимость существования целого от бытия частностей, тесная взаимосвязь «больших» и «малых» частей общества как единого организма. В произведении Ремизова гротеск усиливает комизм ситуации, в которой выявляются основания для сатирического изображения абсурда настоящего. И следом в главе «Знамя борьбы», контрастной по тону и стилю, дана хроника октябрьских событий, хотя впечатление абсурдности при этом сохраняется.
В других главах книги «Взвихренная Русь» память автора объединяет В.В. Розанова, Ф.М. Достоевского («Огненная Россия»), Н.С. Гумилёва («Окнища»), А.А. Блока («К звездам»). К наследию великих русских писателей (в произведении упоминаются и другие классики Х1Х в.) «обращена душа» героя-повествователя; до всех доходит трепет их сердец, оттого мысль об искусстве слова укрепляет веру писателя в грядущий свет.
И обзорные, и монографические главы работы Т.Н. Буслако-вой снабжены библиографией.
Т.Г. Петрова
2004.04.031. ЛЮБОМУДРОВ А.М. ДУХОВНЫЙ РЕАЛИЗМ В ЛИТЕРАТУРЕ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ: Б.К. ЗАЙЦЕВ, И.С. ШМЕЛЁВ. -СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. - 272 с.
Доктор филол. наук А.М. Любомудров (ИРЛИ РАН) исследует опыт эстетического освоения православия в русской литературе ХХ в. В центре внимания - вопросы взаимоотношения искусства и Православной Церкви, совместимости веры и свободного творчества. На примере творчества двух крупных писателей русского зарубежья - Б. К. Зайцева и И. С. Шмелёва - автор анализирует литературное явление, получившее в современном литературоведении название «духовный реализм».
Во введении в сжатой форме изложены основные аспекты исследования. Заметной тенденцией русской классической литературы Х1Х в.
