CC BY
23
2004.04.009. ЛЭЧМЭН Р. СРАВНЕНИЯ ВНУТРИ ОДНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ФОРМАЦИИ: КРИТИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА КНИГИ «ПРОИСХОЖДЕНИЕ АБСОЛЮТИСТСКОГО ГОСУДАРСТВА» ПЕРРИ АНДЕРСОНА. LACHMANN R. Comparisons within a single social formation: A critical appréciation of Perry Anderson's lineages of the absolutist state // Qualitative sociology. - N.Y., 2002. - Vol. 25, N 1. - P. 83-92.
Статья Ричарда Лэчмэна (факультет социологии Университета штата Нью-Йорк в Олбани) посвящена анализу концепции возникновения абсолютистского государства, развитой известным современным английским марксистом Перри Андерсоном в его книге «Происхождение абсолютистского государства».
Как развивался капитализм в феодальных обществах? Породила ли капиталистические социальные отношения политическая, демографическая, экономическая и/или культурная динамика? Ученые, в соответствии с тем, как они отвечают на эти два вопроса, пишет Лэчмэн, разделились на два класса. К.Маркс полагал, что буржуазию и капитализм породил классовый конфликт феодального общества. Но Маркс и его последователи не уточняли каузальную связь между феодальным классовым конфликтом и возникновением капитализма, что привело к неопределенности их ответов на эти вопросы. Одни считали, что внутри феодализма не было такой динамики, которая породила бы капитализм; другие полагали, что существовала внешняя динамика, которая и стала причиной перехода от феодализма к капитализму. Под внешней динамикой понимают развитие городских рынков, мировой системы, демографический кризис или экспансию, протестантскую этику, интеллектуальные или технологические инновации. Трудность этой позиции состоит в том, что внешние факторы производили очень разное воздействие в пространстве и времени. Городские центры средневековой Европы не стали местом экономического развития, несмотря на развитые торговые сети. Равным образом не все протестантские регионы стали центрами капиталистического предпринимательства.
Эпидемия чумы 1348 г., или «черная смерть», рассматривается многими историками как водораздел в истории аграрных обществ Европы. Крестьяне Восточной Европы в эту эпоху пережили вторичное закрепощение, а английские и французские крестьяне, напротив, приобрели большую автономию по отношению к своим сеньорам. Авторы, считающие, что «черная смерть» как внешний фактор подорвала феодализм, не способны объяснить различие результатов общего для всей Европы де-
мографического упадка. М.Добб (1947) указывает, что «черная смерть» ускорила трансформацию аграрных обществ в Западной Европе, породив мелкое производство, характеризуемое коммерческим использованием земли и ограниченной пролетаризацией. Однако анализ Добба страдает от двух основных недостатков: он не может объяснить, во-первых, почему был двухвековой лаг между упразднением крепостного труда после «черной смерти» и развитием частной собственности на землю, во-вторых, почему мелкое производство и поздняя феодальная политическая система породили революции в Англии и Франции с интервалом в полтора века.
В своем произведении «Происхождение абсолютистского государства» П.Андерсон преодолевает, полагает Лэчмэн, ограниченность взглядов Добба. Андерсон фокусирует свое внимание на абсолютистском государстве как сфере классового конфликта и социальной трансформации в период между «черной смертью» и возникновением капитализма. Он считает, что кризис XIV в. не породил капитализма потому, что в это время не существовало буржуазии. Более того, абсолютистское государство было ответом аристократии на этот кризис. Андерсон делает акцент на классовой борьбе между знатью и крестьянством, тогда как конфликт между аристократами считает второстепенным по значению.
Модель Андерсона имеет великое достоинство «скупости», считает Лэчмэн. Различия экономического развития между Западной и Восточной Европой и среди отдельных западноевропейских стран объясняются, исходя лишь из классовой динамики внутри одного-единственного социального образования - абсолютистского государства. Андерсон игнорирует конфликты и изменения, не связанные с государством.
Андерсон считает, что буржуазия является побочным продуктом политики абсолютистского государства, проводимой аристократией в своих коллективных интересах. Тезис Андерсона отличен от позиции Ч.Тилли и М.Манна, которые видели в абсолютистском государстве самодостаточную сущность, способную, если это было необходимо, вступать в союз с любым социальным классом. Взгляд Андерсона не совпадает и с представлениями Ф.Энгельса, выраженными в «Происхождении семьи, частной собственности и государства» и позицией его и К.Маркса в «Немецкой идеологии», в соответствии с которыми абсолютистская монархия опиралась на аристократию и буржуазию и натравливала один из этих классов на другой. Последний взгляд не может объяснить, почему
возникла сильная буржуазия. Модель Андерсона в состоянии решить эту трудность.
Три фактора являются решающими, с точки зрения Андерсона, для возникновения условий эксплуатации крестьян и утверждения позиций буржуазии в абсолютистском государстве. Во-первых, ограничения, в рамках которых аристократия была в состоянии защищать свои местные и партикулярные интересы. Во-вторых, Андерсон указывает, что обладавшие высокой степенью автономии города в Англии, Франции и Италии выступали противовесом для аристократий Западной Европы. Например, во Франции XVI в. горожане и крестьянство использовались абсолютными монархами для борьбы против знати. В-третьих, военная конкуренция среди централизованных государств приводила к сосредоточению сил и финансов в абсолютистском государстве: аристократы должны были подчиниться ему, чтобы не попасть под власть иностранных государей.
Новые военные реальности были решающими для детерминации природы английской политики. Англия была демилитаризована в XVI в., поскольку все ресурсы были направлены на создание военного флота, с помощью которого она контролировала морскую торговлю, что благоприятно сказалось на развитии ее буржуазии.
Сила метода Андерсона, полагает Лэчмэн, проявилась в его позиции в дискуссии о природе японского феодализма. Его особое внимание к взаимодействию государства и феодального класса позволило ему выявить культурные различия между европейским и японским феодализмом, которые не были замечены Марксом и большинством немарксистов. Андерсон полагает, что в Японии аристократическая организация и автономия городов придали феодализму черты, родственные западноевропейскому средневековью. Андерсон отказывается от традиции рассмотрения Англии XVII в. как своего рода черного ящика: на входе сильный король и слабый парламент, на выходе слабый король и ограниченное бюрократическое правительство.
Однако, считает Лэчмэн, Андерсон не смог воспользоваться теми аналитическими возможностями, которые открылись благодаря его ре-концептуализации абсолютизма. Решающие различения внутри феодализма не могут быть сведены к классовым или фракционным конфликтам, связанным со способом производства.
Лэчмэн резюмирует позицию Андерсона, сводя его видение развития абсолютизма к пяти шагам: 1) классовый конфликт между аристокра-
тией и крестьянством после «черной смерти» привел к реорганизации аристократии; 2) законное политическое насилие стало прерогативой абсолютистских государств; 3) различие форм государств Западной и Восточной Европы было предопределено тремя факторами - организацией аристократии в сословия, автономией городов и внешним военным давлением; 4) форма каждого из государств детерминировала степень и объем подчинения буржуазного класса опеке абсолютизма и 5) буржуазия опрокинула абсолютистские государства в Западной Европе, сделав возможным свободное развитие капитализма. Но Андерсон не смог связать причины и следствия в отношении взаимосвязи абсолютизма с буржуазными революциями в Западной Европе. Каузальный анализ Андерсона слаб в спецификации агентов. Автор «Происхождения» использует широкие категории акторов - аристократы, крестьяне, буржуа, - трактуя их в марксистском духе. Но этого не достаточно для того, чтобы осуществить точный анализ конфликта между крестьянами и лендлордами в Западной Европе в рамках первых трех шагов. Отказ Андерсона от спецификации агентов становится особенно проблематичным в том, что касается 4-го и 5-го шагов, когда он пытается объяснить, как буржуазия с ее интересами, противоположными интересам аристократии, развивалась в рамках абсолютизма и почему буржуазия, находящаяся в оппозиции правящему аристократическому классу, стала революционной. Андерсон не предлагает методологии для выделения новых буржуа. Источники формирования буржуазного класса - государственные учреждения, автономные города, мануфактуры, иностранная торговля - были не чужды и аристократам. Как можно приписать разную классовую позицию тем, кто занимается одним и тем же родом деятельности? Андерсон не отвечает на этот вопрос и не показывает отличия между аристократией и буржуазией в их отношении к государству.
Несмотря на указанные недостатки, концепция Андерсона, полагает Лэчмэн, может помочь сформировать нам адекватный взгляд на развитие абсолютистского государства. Детальное изучение его идей позволяет прийти к выводу, которого нет, правда, у самого Андерсона: элиты, связанные с институтами и опирающиеся не только на отношения производства, осуществляют свои интересы посредством абсолютистского государства.
Андерсон как марксист придерживается того правила анализа, согласно которому классовая борьба непременно предшествует социальным изменениям. Он, однако, учитывает и то, что поле борьбы изменяет-
ся, когда вступает в действие абсолютистское государство. В этом и заключается оригинальность подхода Андерсона. Данное положение помогает нам заметить то, что не признает Андерсон: абсолютизм переопределяет аристократию, равно как и феодальные отношения.
Когда Андерсон описывает власть в феодальном обществе, становится ясным, что она осуществлялась с помощью разных институциональных механизмов. Священники, группы провинциальной знати, сословия, чиновники, торговцы, монархи и их свиты жили за счет эксплуатации крестьянства и были частью класса феодалов. Но конфликты среди феодальной элиты были средством структурных изменений. Элиты становились буржуазными в ходе долгой цепи конфликтов. Капиталистические интересы и классовые интересы появлялись как решения проблем феодальных элит и классовых конфликтов с абсолютистским государством.
«Происхождение абсолютистского государства» П.Андерсона позволяют нам видеть, отмечает Лэчмэн, подлинные истоки капитализма, связанные с феодализмом. Андерсон внес существенный методологический вклад, предприняв сравнительный анализ абсолютистских государств и показав, когда и где феодальные конфликты породили новый -капиталистический - социальный порядок. Его метод строится на следующей посылке: если мы стремимся вскрыть механизмы, которые трансформировали феодальных социальных акторов в капиталистов, мы должны взглянуть на детали конфликтов, которые порождали и развивали абсолютизм во все странах Европы. Но акцент, сделанный Андерсоном на классовых конфликтах в духе Маркса, помешал ему выявить каузальные механизмы, обусловившие буржуазные революции. Андерсон, заключает свою статью Лэчмэн, предлагает нам историческое объяснение перехода от феодализма к капитализму, которое не обращается к недифференцированным внешним силам в поисках понимания развития абсолютизма.
А.Б.Рахманов
