CC BY
18
ИСТОРИЯ СОЦИОЛОГИИ
2004.03.008. ШЛЮХТЕР В. СОЦИОЛОГИЯ ПРАВА КАК ЭМПИРИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ЗНАЧЕНИЯ.
SCHLUCHTER W. The sociology of law as an empirical theory of validity // Eu-rop. social. rev. - L., 2003. - Vol.19, N 5. - Р.537-549.
Вольфганг Шлюхтер (профессор Гейдельбергского университета, Германия) обсуждает одну из ключевых для современной социологии права проблему - ее соотношение с социальной теорией вообще. Актуальность постановки вопроса обоснована в работах известных немецких теоретиков Николаса Лумана и Юргена Хабермаса. Первый трактует право в рамках своей общей теории систем как дифференцированную, оперативно замкнутую и независимо структурированную систему, развивающуюся через структурное взаимодействие с другими подсистемами. Второй рассматривает право в рамках своей общей теории коммуникации как средство обеспечения социальной интеграции.
Безусловно, теоретические основания этих двух подходов существенно отличаются от подходов Дюркгейма и Вебера, также различающихся между собой. У представителей классической социологии не шла речь о чем-то подобном аутопойэтической системе (как у Лумана) или об обеспечении «дуалистической интеграции» современных обществ, хотя, по мнению автора, Дюркгейм, без сомнения, подошел очень близко к этим понятиям. Возможно, по этой причине можно, рассматривая более чем через столетие их взгляды, можно провести параллели между ними и современными разработками социологии права в рамках общей социальной теории.
Основатели социологии рассматривали социологию права как составную часть социальной теории. Право и его исторические разновидности трактовались ими как конститутивные компоненты социальной жизни. Однако между ними (Дюркгеймом и Вебером) существовали
серьезные различия в подходах к проблеме значения (Geltung) социального действия как предпосылки формирования социологии права.
Дюркгейм при создании своей социологии права опирался на синтез двух традиций мышления: французской, в которой социология рассматривалась как позитивная наука или социальная физика, и немецкой, в которой под влиянием исторической школы возникла позитивная наука о морали. Французская линия была представлена, в основном, Контом, а немецкое влияние, в основном, В.Вундтом, который считал, что его народная психология (Völkerpsychologie) должна быть превращена в науку не только о человечестве вообще, как это было у Конта, а в эмпирическую науку о людях и их морали.
Согласно Дюркгейму, французское картезианство и немецкое кантианство должны быть объединены новой наукой - социологией, понимаемой как разновидность социальной психологии, вследствие чего они коренным образом изменятся посредством использования эмпирико-индуктивных процедур. Индуктивная физика морали и права должна сменить предшествующую дедуктивную метафизику морали и права. Таким образом, мораль и право были для Дюркгейма не физическими и индивидуальными, а скорее ментальными и социальными феноменами sui generis, обладающими способностью к историческому изменению. В его понимании, наука о морали и праве опиралась на межкультурные сравнения правил поведения, регулируемого на основе принуждения с помощью санкций.
Дюркгейм высказывает следующие положения об объекте и методе этой новой науки: 1. Каждому обществу присуще определенное число идей и верований (коллективных представлений), которые передаются от поколения к поколению, имеют ментальную природу и входят в сферу не индивидуальной, а социальной психологии в духе Вундта; 2. Некоторые из этих общих идей и верований относятся к практике социальной жизни и являются обязательными. Они формулируются как максимы, которые адресованы индивидам и требуют уважения и подчинения; 3. Часть из этих максим является настолько важными для общества, что оно создает специальные органы, чтобы гарантировать наблюдение и подчинение; 4. Даже экономические феномены, которые основываются прежде всего на собственных интересах, а не обязанностях, должны рассматриваться в этом контексте. Экономика является, так же как и социология морали и права, социальной наукой.
Главная задача науки о морали и праве заключается в социологическом анализе правил поведения, особенно правовых норм на основе сравнительного анализа. Социология для Дюркгейма, таким образом, является прежде всего сравнительной социологией права, и Шлюхтер многократно подчеркивает это доминирующее значение права у Дюркгейма. Автор статьи утверждает, что социология в понимании Дюркгейма неразрывно связана с анализом понятий права и осуществленной им на этой основе классификацией правил поведения.
В рамках социальной жизни право играет не только негативную роль, применяя репрессивные или реститутивные санкции, и тем самым защищая общество от девиантного поведения. Оно играет также и позитивную роль, способствуя возрастанию в обществе степени солидарности. Правовые нормы выражают те идеи, которые признаются и разделяются большинством членов общества как желательные и рассматриваются как обязанности, поскольку в них выражен образец поведения. Типология правил поведения, подчеркивает Шлюхтер, основана у Дюркгейма на типологии солидарности.
Именно раскрытие содержания такой функции общественного разделения труда, как интегрирование индивидов, обеспечение единства социального организма, формирование чувства солидарности, составляет одно из главных достижений Дюркгейма. Он признал, что даже разделение труда при определенных обстоятельствах может продуцировать солидарность, хотя и солидарность частного типа - органическую. В этом состоит моральный аспект разделения труда. Именно поэтому общественное сотрудничество, основанное только на экономических мотивах, на эгоистических интересах, никогда не сможет стать достаточным основанием стабильного социального порядка, а обязательно должно быть соединено с действиями, основанными на обязанностях, которые регулируются правилами поведениями, усиленными санкциями. По этой причине органическая солидарность представляет собой нечто большее, чем просто контрактную солидарность. В конечном итоге, она основывается на репрессивных санкциях. Солидарность в общественном сознании для Дюркгейма, таким образом, тесно связана с сознанием права, которое в своей основе является сознанием карательного права. Чем слабее это сознание, тем ниже степень солидарности общества. Каждое общество, даже современное, основывается, в конечном счете, на карающем праве.
В своих поздних работах Дюркгейм развивал идею эволюции самого репрессивного права. Карающее право, безусловно, регрессирует с
возрастанием разделения труда в обществе (количественный аспект), однако в то же самое время оно фундаментально изменяет свой характер (качественный характер) и может, следовательно, воздействовать на основу общества, основанную на разделении труда.
Продолжая классификацию правовых норм у Дюркгейма, Шлюх-тер выделяет два типа репрессивных норм: нормы, защищающие группу, и нормы, ориентированные на индивида. Чем дальше в исторической перспективе отступают коллективные идеалы, тем более превалируют индивидуальные права над групповыми. Нормы, обязывающие государство защищать индивида, обладают высшим авторитетом в более высоко развитых обществах.
Групповые права и обязанности должны интегрироваться в сферу универсальных прав и обязанностей человека. Шлюхтер также считает плодотворной мысль Дюркгейма об исторической связи развития права с развитием религии. Процесс секуляризации религии приводит к ее изменению и переходу в гражданскую религию, которая теперь является основой для прав и обязанностей людей и их связи с социетальными правами и обязанностями: гражданскими, профессиональными и семейными. Поскольку гражданская религия обладает достаточно слабой интегрирующей способностью, право в современном обществе снова выдвигается на первый план, особенно те части права, которые связаны с организационным аппаратом санкций.
В этой перспективе Дюркгейм рассматривает общество как систему права. Право является не единственной, но очень существенной предпосылкой конституирования социальной жизни. Позиция Макса Вебера в отношении роли права в обществе существенно отличается от точки зрения Дюкргейма. В этой связи Шюхтер выделяет несколько основных идей Вебера, с помощью которых можно охарактеризовать содержание и роль его социологии права. Прежде всего, это его общее понимание социологии как науки, занимающейся интерпретацией социального действия, и концепция типологии социальных отношений, порядков и организаций.
В работе «Хозяйство и общество» (издания 1910 и 1913 гг.) Вебер рассматривает проблему развития права в соотношении с другими социальными порядками и силами в исторической перспективе. Размышления о праве является составной частью его общей социальной теории. В качестве основной для его социологии права идеи может быть выделена идея об отношении правового порядка к экономическому порядку, а также об
отношении правового порядка к конвенциональному порядку и к сфере обычая, а в конечном итоге, о значении и границах правового принуждения в его отношении к экономике. Таким образом, суть подхода Вебера сводится к концентрации внимания на фундаментальном соотношении между правом и экономикой с социологической точки зрения.
Социология права Вебера предполагает в качестве своей главной темы анализ эмпирической действительности правового порядка, состоящего из суммы правовых утверждений и противопоставленного правовой догматике, которая занимается нормативным значением правовых утверждений. С социологической же точки зрения право является лишь возможностью гарантировать личности защиту ее духовных и материальных интересов посредством поддержания правового порядка, используя для этого специальный принудительный аппарат. Так Вебер противопоставил Вебером свой социологический подход правовому формализму.
Можно выделить шесть важных пунктов в понимании Вебером эмпирического правового порядка: 1. Каждый эмпирический правовой порядок несовершенен. Описание объективного значения правовых утверждений как системы в себе логически закрытой и без противоречий является идеалом правовой догматики, которая полностью никогда не достижима; 2. В каждом эмпирическом правовом порядке правовые утверждения являются значимыми в той или иной степени. Но даже этот способ смотреть на вещи с точки зрения степени значимости этих утверждений противоречит идеалу правовой догматики; 3. Степень эмпирического значения правового порядка обычно зависит от значения других нормативных порядков, в частности конвенциональных норм и норм этики; 4. Правовые порядки не только связаны в подвижной градации с этикой, конвенцией и обычаем. Обычно существует несколько правовых порядков в обществе, которые находятся в конфликте один с другим и с другими порядками, так что можно говорить об их противоречиях; 5. Правовой порядок регулирует лишь небольшую порцию действия -охватывает только его «фрагменты», которые могут иметь нормативное значение, но эмпирически не обладать значением; 6. Степень рационализации правовых порядков является неотъемлемой частью общей рационализации права в его историческом развитии. Существуют три аспекта этого развития, которые являются важными с точки зрения перспективы истории права и которые составляют содержание рационализации права. Это, прежде всего, стандартизация правового порядка, затем его относительная автономизация сравнительно с другими нормативными порядка-
ми и, наконец, монополизация правового принуждения посредством государства. Последнее, по Веберу, является результатом развития рыночной экономики.
В противоположность Э.Дюркгейму, для Вебера право является не основной, а лишь одной из предпосылок конституирования социальной жизни. Конечно, оно играет все более важную роль с его точки зрения с ростом социетальной дифференциации, поскольку этот процесс может также или даже в основном быть описан как легализация социальных отношений - переход их в правовую форму. В этой связи право подвергается полному изменению - процесс, который Макс Вебер отражает в терминах формальной или субстантивной рационализации права, в отличие от Дюркгейма, который рассматривал историческое развитие права с точки зрения изменений в репрессивном и реститутивном праве и их взаимоотношениях.
Сравнивая взгляды двух классиков социологии права, можно прежде всего утверждать, что их объединяет общая попытка обозначить границы экономической интерпретации социальной жизни и исследовать неэкономические предпосылки и последствия экономических порядков, в частности капиталистической рыночной экономики. Для обоих право играет существенную роль в дискуссиях о социальной теории, однако существуют значительные различия в их подходе к пониманию права:
1. Для Дюркгейма право является центральной частью социальной жизни, в то время как для Вебера оно является лишь одним важным каузальным компонентом среди других, поскольку, вопреки возрастающей тенденции к легализации в современных социетальных порядках, оно всегда охватывает только фрагмент действия и ничего больше.
2. Для Дюркгейма, право является символом социальной жизни и, следовательно, прежде всего, частью культуры, в то время как для Вебера право является конфигурацией порядка, внутри которой протекает социальная жизнь.
3. Для Дюркгейма независимо от кризисных ситуаций, существует связь и соответствие между развитием права и социальным развитием, в то время как для Вебера развитие права протекает независимо согласно своей внутренней логике.
4. Для Дюркгейма функциональная дифференциация права является частью современных обществ, в то время как для Вебера - это дифференциация ценностей с различным нормативным содержанием, по отно-
шению к которым строится институциональная дифференциация или дифференциация порядка.
Если попытаться свести все эти различия к краткой формуле, то можно говорить о противопоставлении единства - фрагментарности, культуры - порядку, связи - автономии, функциональной дифференциации - дифференциации ценностей.
М.Е. Соколова
