CC BY
7
ЛЕКСИКОГРАФИЯ
2004.02.025. СТАТЬИ ПО ЛЕКСИКОГРАФИИ ИЗ СБОРНИКА, ПОСВЯЩЕННОГО ПАМЯТИ Р.И.ЛВЛНЕСОБЛ.
1. ЖУРАВЛЕВ А.Ф. Лексикографические фантомы. 5. СРНГ, О-П // Ава-несовский сборник: К 100-летию со дня рождения Р.И. Аванесова / РАН. Ин-т рус. яз. им. В.В.Виноградова; Отв. ред. Пшеничнова Н.Н. - М., 2003. - С. 382-389.
2. ЕСЬКОВА Н.А. Лексикографические заметки (Подача прилагательных знакомый, соленый, целый) // Там же. - С. 396-400.
3. КУЗНЕЦОВА О. Д., СОРОКОЛЕТОВ Ф.П. К типологии русских диалектных словарей // Там же. - С. 378-381.
4. КУРКИНА Л.В. Диалектный словарь индивидуума как один из источников лексических архаизмов русского языка // Там же. - С. 390-396.
5. УЛУХАНОВ И.С. Р.И.Аванесов как инициатор и редактор "Словаря древнерусского языка (Х1-Х1У вв.)" // Там же. - С. 371-378.
В статье И.С.Улуханова (5) освещается роль Р.И.Аванесова в обосновании концепции и принципов построения "Словаря древнерусского языка"4. Отмечается, что подготовительная работа над проектом Словаря велась в Институте языкознания АН СССР с 1956 г. (Институт русского языка АН СССР был воссоздан в 1958 г.). 17 января 1957 г. на годичном собрании Отделения литературы и языка АН СССР Р. И.Аванесов доложил Отделению первые результаты работы, и состоялась дискуссия, в которой выступили С.Е.Бернштейн, В.И.Борковский, В.В.Виноградов, А.П.Евгеньева, Б.А.Ларин, С.И.Ожегов, Ф.П.Филин и др.
В 1963 г. закончилось составление картотеки Словаря, насчитывающей около 2 млн. карточек-цитат, из которых около 400 тыс. - не входящие пока в Словарь имена собственные и производные от них.
В настоящей время после остановки публикации издание Словаря удалось возобновить.
Р.И.Аванесов обосновал хронологические рамки "Словаря древнерусского языка": он отражает лексику, являющуюся общей основой современных восточнославянских языков, и его продолжением являются словари каждого из восточнославянских языков начиная с Х1У в. В каче-
4 Словарь древнерусского языка. - (Х1 - XIV вв.). - М., 1988. - Т. I.
стве "верхней" границы был принят рубеж Х1У-ХУ вв., хотя уже в конце XIII в. выделяются северо-восточный и юго-западный центры, вокруг которых стали развиваться великорусская и украинская народности, а отдельные особенности, ставшие впоследствии чертами украинского и белорусского языков, проявились еще раньше - в Х11-Х111 вв. Однако диалектные зоны XIII - Х1У вв. не совпадали с будущим языковым членением восточных славян, и древнерусский язык в его местных разновидностях еще продолжал существовать.
Особой проблемой для редактора и составителей Словаря стало определение круга источников. Было принято два решения:
1) используются только памятники, сохранившиеся в списках Х-ХГУ вв. (единичные - в списках ХУ в); 2) церковно-каноническая литература не вошла в число источников. Первое гарантировало от введения в Словарь тех слов, которые могли быть внесены в более поздние списки писцами. Второе было обусловлено тем, что тщательное изучение и представление лексики церковно-канонических текстов требует отдельных монографических исследований и отдельного словаря церковнославянского языка. При этом язык неканонических памятников, количественно преобладающих среди источников Словаря, близок к каноническим. Важнейшая особенность рассматриваемого Словаря состоит в том, что он является первым русским тезаурусом: в его картотеке представлено каждое употребление каждого слова во всех источниках, и составители Словаря учитывают весь этот материал, приводя в словарных статьях цитаты из каждого источника, в котором имеется данное заглавное слово.
Р.И.Аванесов детально разработал структуру словарной статьи, уделив много внимания принципам толкования и предложив оптимальное для исторического словаря сочетание перевода на современный язык и развернутого толкования с элементами энциклопедичности.
Начиная с 6-го тома, в Словарь введены некоторые изменения и дополнения, вызванные ростом уровня источниковедческих знаний: расширился круг источников - во многом за счет новых публикаций берестяных грамот, надписей и записей, уточнены датировки ряда источников, установлены греческие оригиналы большинства переводных источников Словаря, что позволило увеличить число греческих параллелей.
Словарь и его картотека, созданная методом "сплошной расписки" источников, дают исследователям истории русского языка уникальный материал и позволяют решать задачи, касающиеся самых разных аспектов древнерусского языка. Так, огромное количество контекстов позво-
ляет достаточно достоверно определить функционально-стилистический статус слова в системе разновидностей древнерусского языка. Если слово встречается только в светских памятниках и не встречается в церковно-книжных произведениях, можно предположить, что оно было свойственно языку повсе-дневного общения, но не книжной разновидности языка. Такой вывод не был бы достаточно достоверен в случае выборочной расписки лексического материала. Ценными являются статистические данные об употребительности слов: они дают возможность составления частотного словаря лексики Х1-Х1У вв. В свою очередь, выявление наиболее частотных слов может способствовать определению наиболее актуальных понятий, входивших в "картину мира" древнерусского человека. Обилие цитат в словарных статьях позволяет вскрыть причины эволюции слова, различных свойств в частности, исследовать изменения в семантике через типизированную сочетаемость. Наличие в картотеке Словаря всех зафиксированных форм слова дает обильный материал для изучения древнерусской грамматики.
В статье О.Д.Кузнецовой и Ф.П.Сороколетова (3) исследуется то, каким образом в русской диалектной лексикографии второй половины ХХ в. нашли применение принципы, разработанные Р.И.Аванесовым. В статье Р.И.Аванесова "К теории диалектных словарей", опубликованной в 1958 г., была предложена типология диалектных словарей русского языка, в которой прямой словарь (объясняющий слова путем указания на их лексическое значение) противопоставляется обратному, идеологическому (исходящему из идеи или значения, которым соответствует то или иное диалектное слово), однодиалектный словарь - многодиалектному, полный - дифференциальному. Автором типологии было предугадано созда-ние словарей, объединяющих черты разных типов, что в действительности привело к многообразию типов диалектных словарей и многоплановости лексикографической обработки материала.
Два важнейших принципа, обоснованных Р.И.Аванесовым для русской диалектной лексикографии, - системность русской лексики и ее историзм: "Многообразие диалектных различий - это живая история, проецированная в пространство, это как бы пространственная проекция пережитых исторических процессов" (3, с. 378). Наиболее полное воплощение исторический принцип получил в работе над издаваемым "Словарем русских народных говоров" (СРНГ), где за основу взят диахронический подход к описанию материала. Одной из характерных сторон Словаря являются семантические структуры, представляющие сово-
купность лексических значений, фразеологизмов и терминологических сочетаний слова в определенном порядке, демонстрирующем развитие семантики слова и направление мотивации. В одной семантической структуре допускается совмещение очень старых значений и значений, появившихся в наше время; очередность, направление семантической мотивации значений с учетом регулярной полисемии позволяют выявить семантическую динамику. Однако при этом необходимо учитывать, что мотивация значений не всегда носит однонаправленный характер. В диалектной лексикографической практике нередко встречается разнонаправленная мотивация, проявляющаяся в наличии двух или более семантических центров и приводящая к перемещению слова из одной предметно-понятийной сферы в другую, к неожиданному сдвигу в номинативном применении лексической единицы. Объясняется это характером диалектной лексической макросистемы, в частности обилием слов, обслуживающих хозяйственную деятельность и народные промыслы. Такие значения мотивированы не только внутренними закономерностями лексической системы, но и фактами материальной культуры, этнографии. Например, в слове Пр 'яха связь пятого значения ('рабочий на судне, выбирающий снасть из воды') с остальными понимается только при знакомстве с реальными действиями рабочего, напоминающими действия пряхи. Историзм диктует также правила разработки формальных и словообразовательных вариантов, отражая динамику развития: более поздние формальные варианты слова вводятся и в заголовке, и в тексте статьи после вариантов более ранних. Авторы полагают, что только последовательное и корректное воплощение исторического подхода в СРНГ обеспечит высокий уровень издания.
Л.В.Куркина (4) на примере двух диалектных словарей, представляющих речь индивидуумовносителей диалектов Урала и прилегающих областей5, демонстрирует важность изучения речи информантов-хранителей языковых традиций для исследований истории русского языка, славянских языков и культур. Самую ценную часть этих словарей составляет лексика, утраченная литературным языком, но продолжающая функционировать в диалектах. При этом многие архаизмы, продолжающие существовать в идиолектах, слабо засвидетельствованы или вовсе утрачены на остальной русской территории. Значение этих данных в том, что они способствуют реконструкции
5 Тимофеев В.П. Диалектный словарь личности. - Шадринск, 1971. - 141 с.; Люти-кова В. Д. Словарь диалектной личности. - Тюмень, 2000. - 188 с.
исходной семантики и направлений семантической эволюции слова, позволяют выявить древние словообразовательные модели и определить сферу их действия. Так, диал. челизна 'не сжатая, не вспаханная или не пробороненная полоса' дает новое подтверждение праславянского лексического диалектизма *сеИзпа, произведенного от *се1о, восстанавливаемого в "Этимологическом словаре славянских языков: Праславянский лексический фонд" с опорой на в.-луж. *сШзпа 'бровь'. Зафиксированное в "Словаре диалектной личности" существительное ощерёлок в значении 'задняя часть шеи у человека или животных' инте-ресно тем, что расширяет состав производных корня щер- на славянской территории. Это слово, не отмеченное диалектными словарями, восходит к древней основе *$кет с исходным признаком 'резать', который реализуется в разных значениях, ср. рус. ощериться 'сильно рассердиться', щера 'каменная плита', новгор. диал. щёромкий 'шероховатый'.
Статья А.Ф.Журавлева (I) является продолжением серии заметок о сомнительных, с точки зрения автора, формах в словарных статьях СРНГ6 Замечания касаются разных аспектов заголовочных слов и их толкований: выведения незафиксированных парадигматических глагольных форм из инфинитивов, записи звучания и фонемного состава слов, определения их диалектной принадлежности.
Так, появление в СРНГ заголовочной формы опасесать и ее финитных форм опасешу, опасешишь 'очесать лен' (свердл. диал.) явилось, вероятно, результатом того, что беглое рукописное ч было воспринято как с. Реальное опачесать, производное от пачес/а/, пачесь, подтверждается словарем говоров Среднего Урала и данными других диалектов (ар-ханг., волог., перм.). Предполагать реализацию фонемы ч звуком с оснований здесь почти нет, так как для этого нужны определенные морфоно-логические условия.
В случае с глаголом каслаться 'кочевать, перекочевывать' возражение вызывает не само слово, а локализация его как тамбовского диалектизма, маловероятная для заимствования из хантыйского языка. Очевидно, неправильная отсылка появилась при типографских работах над
6 Журавлев А.Ф.Лексикографические фантомы: 1. СРНГ, А - 3 // Б1а1ес1о^1а й1аука: Сб. к 85-летию Самуила Борисовича Бернштейна. - М., 1995; То же: 2. СРНГ, И - К // Слово и культура: Памяти Никиты Ильича Толстого. - М., 1998. - Т.1; То же: З.СРНГ, Л -М // Слово во времени и пространстве: К 60-летию профессора В.М.Мокиенко. - СПб., 2000; То же: 4. СРНГ, Н - О // Исследования по славянской диалектологии. - М., 2001. -Вып. 7: Славянская диалектная лексика и лингвогеография.
словарем В.И.Даля, который взял данное слово из "Опыта областного великорусского словаря" 1852 г.: так была прочитана помета 'тобольское' т.е., тоб. переделано в тмб.
В статье Н.А.Еськовой (2) предлагаются уточнения к лексикографическому описанию трех прилагательных русского языка (знакомый соленый, целый). Предложения касаются более последовательной дифференциации значений слов. Например, прилагательное знакомый имеет в современном русском языке три значения, различающиеся рядом грамматических признаков. 1. Знакомый кому или без дополнения - 'известный, встречавшийся', как в Мне знакома эта мелодия. 2. Знакомый с кем - 'состоящий в знакомстве', как в Он давно с ней знаком. 3. Знакомый с чем - 'познавший, изведавший что-н.', как в Он знаком с этой проблемой не из книг. Значения 2 и 3 противопоставляются значению I, поскольку в первых двух определяемым является "субъект" - тот, кто состоит в знакомстве, а в значении 1 - "объект", т.е. то, что известно, встречалось. Смешение "субъектных" и "объектного" значений в словарях объясняется некритическим использованием примеров из произведений XIX в., уже не соответствующих современным нормам. Отмечается, что современной норме соответствует употребление конструкции с дательным (знаком кому) только в значении I.
Автор также полагает, что есть основания давать в современных словарях в качестве самостоятельных омонимичных единиц два прилагательных соленый: I. 'Содержащий соль и имеющий соответствующий вкус' и 2. 'Приготовленный в растворе соли'. Значения разграничиваются также и грамматически: первое представлено супплетивной парадигмой с краткой формой солон и сравнительной степенью, второе является по происхождению адъективированным причастием и входит в ряд образований: беленый, вареный, кипяченый, копченый и т.д. Автор полагает, что омоним с супплетивной парадигмой возник в результате вытеснения "законной" полной формы от основы солон- прилагательным соленый. Несупплетивная парадигма с вытесненной полной формой солоный приводится в словаре Ушакова с двояким ударением и пометой "обл.".
Е. О. Опарина
