CC BY
16
справедливое наказание, но то, что ты сделал, несправедливо» (с. 163).
Гражданин для Еврипида — это тот человек, с помощью которого может осуществиться ритуальный переход из пространства нимф в пространство Геры. Орест и Электра не достигли этого перехода, ибо убили свою мать. Функции, которые осуществляет гражданин вне семейного клана, делает его убийство непростительным.
В заключении Ф. Дюпон вновь подчеркивает, что проблемы гражданства и согражданства, поднимаемые древнегреческими драматургами, носят не политический, а социальный характер. Тема связи с матерью служит у Эсхила, Софокла и Еврипида для выражения социабельности.
О.В.Зубович
2003.04.011. ЦЮ ЦЗЫ-ХУА. ТРАГИЧЕСКИЙ ДУХ И НАЦИОНАЛЬНОЕ СОЗНАНИЕ. - У Хань: Пед. ун-т Хуа Чжун, 2001. - 101 с.
Книга Цю Цзы-хуа представляет собой исследование эстетической ценности трагического духа в литературе и его связи со спецификой национального (главным образом китайского) сознания. В предисловии автор отмечает, что причина разнообразных толкований трагического заключается в неточном определении, а подчас и в отождествлении понятий трагическое, возвышенное, героическое. Как эстетическая категория трагическое обладает самостоятельными качествами, связанными с переживанием несчастий и гибели человека.
Опору своим суждениям Цю Цзы-хуа находит в работах Н.Г. Чернышевского, утверждая, что трагическое присуще самой жизни. Оно пропитывает сознание человека, ощущающего неизбежность смерти и необходимость борьбы с этим чувством, как и борьбы с окружающими обстоятельствами — с обществом, средой, природой. Вместе с тем, трагические коллизии отличаются от общественных конфликтов - их характеризуют особая жестокость, неизбывность страданий или смертельный исход. Трагическое сознание, являясь важнейшей составляющей национального сознания, обусловливает своеобразие драматического искусства. Особое внимание Цю Цзы-хуа уделяет драматическому искусству Китая, где сложились определенные модели, которые дают о себе знать и в современной литературе. Здесь реферируется глава «Трагическое начало и искусство трагедии».
В китайских драмах конфликт чаще всего строится на противостоянии этических категорий добра и зла в их конфуцианском толковании: острота конфликта как бы размыта, но силы противоборствующих сторон достаточно контрастны. Если основная цель участников противоборства — низвергнуть противника или уничтожить его, то такие конфликты отличаются особой остротой и накалом страстей. Если задачей драмы является порицание каких-то негативных явлений, то особой силой наделяется отрицательная сторона, несущая в себе злое начало. Другая же сторона, олицетворяющая добро, обычно является слабой. При этом, как правило, силы зла терзают и обманывают носителей доброго начала. В такого рода конфликтах, строящихся на резком неравенстве силы и слабости, трудно ожидать появления острого противоборства, отпора со стороны слабых. Поэтому для действующих лиц такой драмы не характерен накал страстей и активное сопротивление.
Силы зла в китайской драме предстают амбивалентными: олицетворяющие их герои стараются вести себя как праведники, казаться мягкими, прекраснодушными, что в значительной мере ослабляет остроту конфликта. Отрицание «злом» «добра» чаще проявляется в намерении представить противника в искаженном виде, в давлении на него, в желании заставить силы добра равняться на нормы сил зла.
Таким образом, специфические формы конфликта в китайских драмах в значительной мере ослабляют трагическое начало. В этом находит отражение своеобразие китайского национального характера. Именно поэтому Лу Синь, указывая на отсутствие остроты конфликтов, накала страстей, называл китайские трагедии «трагедиями, где почти ничего не происходит». В таких драмах в числе персонажей часто присутствует слабый герой, оказавшийся вовлеченным в конфликт, что вызывает к нему сочувствие и сострадание. Будучи втянут в конфликт, он оказывается перед лицом «двух трудностей» — отсутствия выбора и отсутствия выхода. Однако есть драмы, где такого рода персонаж активно идет на противоборство, но попадает в ситуацию, когда побудительные мотивы действия и их результаты оказываются противоположными. Таких произведений сравнительно мало.
В западной драматургии, как считает Цю Цзы-хуа, лишь в современную эпоху появились произведения, в которых главным действующим лицом является маленький человек. В китайской же драматургии, где в содержании доминирует этическое начало, довольно
много таких произведений, в которых маленький человек предстает в обычных житейских ситуациях. Герои этих драм, зачастую оказавшись под давлением внешних обстоятельств, проявляя нерешительность или не имея выбора, переживают чувство горечи, бессилия. Выигрывая в одном, они теряют в другом. В итоге, какой бы путь они ни избрали, их ждет поражение. «Две трудности», перед лицом которых оказываются персонажи таких драм, — одно из важных требований китайской эстетики. Среди персонажей китайских драм мало действующих лиц активного плана. Довольно редко встречаются ситуации, когда главные герои, проявляя активность, попадают впросак, и потому результат их действий оказывается обратным задуманному. Этим они отличаются от западных драм, где действующие лица сами активно провоцируют драматические конфликты.
Итак, главное действующее лицо в китайских драмах является воплощением традиционной этики, добра. При этом герой нередко претерпевает непреодолимые трудности и крушение своих планов «во имя, ради другого». С этим связано наличие в таких драмах героизма. Можно сказать, что в китайских произведениях драматического типа при выборе персонажей предпочтительное внимание отдается личностям, демонстрирующим героизм, в результате чего уровень трагизма снижается. Часто финалы китайских драм завершаются благополучной развязкой — встречами после разлук и воссоединением героев, что также ослабляет чувство трагизма. Трагический конфликт не доведен до развязки; в конечном итоге трагедия завершается благополучно, что, как подчеркивает автор реферируемой книги, является результатом ослабления в ней трагического накала.
Ду Жуй
(Китай)
2003.04.012. БЕЛЛАТОР А. ПОЯВЛЕНИЕ АЛЛЕГОРИИ В СОВРЕМЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ (К. СИМОН И Ф. ПОНЖ).
BELLATORE A. Emergences de l’allegorie dans la litterature contemporaine (Claude Simon et Fran§is Ponge) // Vox Poetica. 20.03.2003 // http://www.vox-poetica.org
Классическим является убеждение, что в современной литературе роль аллегории ничтожна, что она является эстетическим курьезом. Свидетельством тому являются работы об аллегории, написанные в последние годы. Профессор Марсельского университета
