CC BY
69ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
2003.04.001. ШТАЙГЕР X. КОНЧАЕТСЯ ЛИ ЭПОХА СУВЕРЕННОГО ГОСУДАРСТВА?
STEIGER H. Geht das Zeitalter des souveränen Staates zu Ende? // Der Staat. - B., 2002. - Bd. 41, H.3. - S.331-358.
Анализ этого вопроса автор начинает с классического трех-составного определения понятия государства как организованного на долговременной основе единства действий и решений его народа; существующее на отграниченной государственной территории и под управлением единой суверенной государственной власти; реализующего определенные мировоззренческие цели. Рассматривается содержание каждого из трех элементов классической модели государства, прежде всего европейского, с ХУ1 в. до второй половины ХХ в., затем описывается современная ситуация в отношении каждого элемента и делаются теоретические выводы.
Автор выдвигает три тезиса в отношении каждого из трех элементов понятия государства.
Согласно первому тезису, эпоха модели суверенного государства (по крайней мере в Европе) завершилась. Применительно к народу государства этот тезис раскрывается через соотношение государства и нации, проблематику национального государства. Определение народа государства по формально-юридической принадлежности, гражданству, в учении о государстве, как правило, считается недостаточным. С конца ХУШ в. и особенно в после-дующем был разработан материальный критерий в виде понятий «народа» и «нации». Они стали конституирующим индивидуальным субстратом государства, и государство сделалось «национальным», т.е. основывающимся на определенном сущностном единстве его народа. Нация теперь рассматривается как единый гомогенный субъект государства. В нем она выступает государственной нацией, т.е. оформленной политико-
юридически. В этом состоянии нация предшествует национальности, признаки которой трактуются по-разному — от принадлежности к этносу до осознания ее членами общей истории. Хотя все европейские государства сегодня по-прежнему определяют себя как национальные, они все более и более дифференцируются на множество национальностей, которые уже едва ли могут быть интегрированы в государственную нацию. В целом, народ государства как субстанционально определяемая единая нация все реже выступает в качестве носителя государства в силу обострения национальных и этнических проблем, трудностей национальной интеграции иммигрантов из неевропейских регионов мира и общей культурной плюрализации общества. Тем самым ставится под вопрос прежде всего политико-правовой конституционный принцип «нации». А в Европейском союзе не только национальность в материальном смысле, но и формальное гражданство перекрывается в определенной степени союзным гражданством.
Современное государство сложилось как территориальное. Территория, в конечном счете, является основой власти народа, нации. Государственная территория остается материальной основой любого государства. Но и она испытывает функциональные изменения. В процессе глобализации формируются экономические, финансовые, коммуникационные и другие надтерриториальные функциональные системы. Наиболее широко процесс «преодоления» границ, и прежде всего в нормативном оформлении, происходит в Европейском союзе. Хотя государственные границы остаются неприкосновенными, их функция в экономической, валютно-финансовой, социальной и даже в политической сферах уменьшается, если не устраняется вовсе.
Третий элемент государства — государственная власть — тесно связан с суверенитетом, хотя и не идентичен ему. Согласно классической доктрине, это определенная историческая форма проявления господства — монополизированная, централизованная, рационализированная и организованная. Изменение суверенитета государственной власти связано прежде всего с включением государств в надгосу-дарственные глобальные и региональные организационные системы — от ООН и Европейского союза до различных финансово-экономических организаций. Кооперативная надгосударственность ограничивается сотрудничеством на основе консенсуса в рамках со-
вместных программ, договоров и т.д. (например система ООН). Ин-тегративные надгосударственные структуры создают правовые нормы на уровне своих организаций. Такова структура Европейского сообщества в Европейском союзе. Но строгого категориального разделения между двумя видами над государственности нет.
Оценивая статус государств на международном уровне и в Европейском союзе с позиций классической теории суверенитета, автор приходит к выводу, что в первом случае суверенитет формально существует, хотя и с ограничениями. Но в системе Европейского союза государства-члены более не располагают монополией государственной власти, т.е. члены Европейского союза не являются суверенными государствами. «В Европе эпоха классического европейского суверенного государства закончилась» (с.346). В связи с этим возникает вопрос — какое положение занимают и могут занимать в Европе и мире существующие «политические организационные единства», которые считают себя государствами и рассматриваются как таковые извне?
В своем втором тезисе автор утверждает, что не суверенное государство представляет собой ныне и в обозримом будущем первичную (primäre) форму политико-юридически-организованного единства.
Народ государства — это первичный уровень интеграции в политическое тело (согрв роИйдие), прежде всего посредством гражданства. Хотя живущие на территории государства люди подчинены не только высшей власти государства и действуют не только в установленных им правовых рамках, государство является местом их политико-правовой организации, жизненного устройства и свободы, несмотря на дезинтеграцию нации. Именно потому, что нация, определяемая по происхождению и субстанциальным признакам, «народ», не является единственным личностным суб-стратом государства, основополагающее значение приобретает интеграция индивидов, групп, отношений в постоянно само-обновляющееся и изменяющееся политическое тело. Эта интеграция больше не происходит по линии происхождения, языка или даже религии. Наряду с экономикой, определяющая интеграционная функция принадлежит, по выражению Канта, «правовым законам», направленным на достижение центральной цели государства — защиты достоинства и свободы не только граждан государства или членов «нации» или даже «соплеменни-
ков», но каждого человека. Нация как образующий и несущий субстрат государства может иметь значение только в том случае, если государство, с одной стороны, перейдет от политики эксклюзивности к инклюзивности, будет толерантным, а с другой — откроется к сфере наднационального, осознает себя частью более широкой взаимосвязи человеческого сообщества.
Государственная территория сохраняет свое значение как пространство реализации властных полномочий государства и его организации. Отсюда сохраняется значение территории государства как основы его существования и идентичности и необходимость ее защиты не только от посягательств других государств, но и мирового сообщества, включая ООН, НАТО, а также и Европейский союз.
Первичность верховной власти государства означает, что эта власть изначальна и непроизводна. Меняются только условия ее реализации по отношению к надгосударственным системам, которые обращаются прямо к гражданам в исключительных случаях. И в Европейском сообществе государства являются первичными носителями верховной власти, поскольку они его учредили и несут первичную ответственность за применение автономного европейского права сообщества. Первичность государства не означает, однако, ни его приоритета, ни примата по отношению к надгосударственным системам, а лишь только его предсуществование как политико-правового единства и право на первичную компетенцию.
Третий тезис автора гласит: «первичное государство» находится в юридически оформленных отношениях функционально определенной комплементарности с кооперативными и интегративными надго-сударственными организациями. Это вытекает из его включенности в них и даже подчиненности им. Но речь идет не о государственной комплементарности, как в классическом федеративном государстве, а о функциональной, которую автор называет комплементарной надго-сударственностью. Она присутствует во всех трех элементах государства.
Нация для своего дальнейшего развития нуждается не только в открытости внутри государства, но и в комплементарности по отношению к наднациональной интеграционной сфере. Автор различает активные и пассивные интеграционные сферы по их способности стать политическим субъектом действия, политическим телом. Пассивная интеграционная сфера — это человечество, по выражению од-
ного из политологов, «коллективная личность со слабым членством». К процессам пассивной интеграции относятся самые разнообразные общественные движения. Сегодня в Европе именно они делают возможным формирование начинающейся политически активной интеграции, поскольку закладывается фундамент содержательной гомогенности, что, однако, еще не создает европейской нации, народа. Но этого и не требуется. Главное в том, что европейцы объединены правовыми законами и постепенно формируется дееспособная общность как основа для интегративной надгосударственности Европейского союза.
Территориально-географическое дополнение к государственной территории представляют собой зоны свободной торговли, таможенные союзы, общие рынки и т.д.
Принцип комплементарности имеет значение прежде всего по отношению к государственной власти, поскольку она все более связана с надгосударственной верховной властью. Европейский союз или Европейское сообщество не являются государством или комплементарным государством: политико-правовая комплементарность вообще не относится к «государственности». Она представляет собой базовую структуру отношения государств ко всем возвышающимся над ними организационным единицам. Речь здесь идет о комплементарной надгосударственности. Связь между нею и первичностью государства определяется общим принципом субсидиарности.
В заключение автор формулирует ряд предложений по институциональному развитию Европейского союза, основанных на его концепции первичности государства и комплементарности надгосу-дарственности. В частности, государства должны оставаться базисом Европейского союза, но не как прежние национальные государства, а как пространства, основанные на праве открытой, гарантированной и свободной интеграции людей; государства должны соучаствовать на уровне Европейского союза, при соблюдении принципа принятия решений по большинству голосов; демократическое соучастие в принятии решений требует устранения неравноценности Европейского совета и Парламента; Европейскую комиссию следует формировать, как и до сих пор, государствами и парламентом; сферы регулирования и компетенции между государствами-членами и Европейским союзом должны быть определены и разграничены четче; необходим реальный свод основных прав для жителей Европейского союза с
правом обжалования действий его органов, а также действий по их реализации органами государств; исключительная правовая компетенция Европейского союза должна быть закреплена в едином и всеобъемлющем конституционном договоре.
Н.Н.Деев
2003.04.002. КУРКИН К.А. ПРАВОВОЕ ГОСУДАРСТВО И ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА В ФРГ: ТЕОРИЯ И РЕАЛИИ. - М.: МГИУ, 2002. - 221 с.
В работе рассматриваются проблемы правовой государственности с точки зрения их цивилизационной обусловленности в контексте развития западноевропейской культуры. Анализируются новейшие тенденции современной германской государственно-правовой теории, критически осмысливаются работы немецких политологов и социологов, разрабатывающих проблемы государства, демократии и политической культуры.
Политико-правовая теория в ФРГ развивается в русле таких дисциплин, как: «общее учение о государстве», философия государства, философия права, социальная и политическая философия, политология. Составной частью политико-правовой теории, в частности общей теории права и государства, является теория конституционализма, ориентированная на анализ конституционного законодательства Германии, а также на решения федерального и конституционного суда (ФКС) этой страны. Сейчас сложилась ситуация, когда ФКС, используя различные методы толкования Конституции, сосредоточил в своих руках власть, выходящую за рамки традиционного правосудия; его решения обязательны для всех органов федерации и земель, а также для всех судов и государственных учреждений.
Современный конституционализм, в том числе и немецкий, является прямым наследником философии государства и неизбежной формой ее выражения. В понятии конституционализм отражено соотношение права и закона, связанности государства позитивным и «надпозитивным» правом, а также конституционно-правовое понимание человеческой личности. Германская государственно-правовая теория, в целом, и конституционно-правовая теория, в частности, характеризуются автором как радикально-либеральные и светские. В
