CC BY
23
2002.01.022-027.ФОРМИРОВАНИЕ ЧАСТНОЙ ОБСТВЕННОСТИ И РАЗВИТИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА В СТРАНАХ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ.
2002.01.022. МАСАНОВА Л. Ресурсно-сырьевой профиль Республики Казахстан и проблемы становления частной собственности и государственного суверенитета // Центр. Азия и Кавказ. - Luleo, 1999. - № 1. - С. 80-88.
2002.01.023. МУЗАПАРОВА Л., ЕРЛАН К. Транснациональные корпорации в Казахстане // Там же. -- 2000. -- № 1. -- С. 98-105.
2002.01.024. АЛЫШБАЕВА А. Кыргызстан: опыт преобразования государственной собственности // Там же. -- 1999. -- № 1. - - С. 89-99.
2002.01.025. ШЕРАЛИЕВ С. и ОРУЗБАЕВА Г. Кыргызстан: прямые иностранные инвестиции в экономику //Там же. -- 2000. - №3. -С.188-195.
2002.01.026. ИВОНИН В., ХОДЖАЕВ И. Инвестиционная модель приватизации. Ретроспектива, проблемы и достижения в Узбекистане // Там же. - 1999. -- №1. - С.100-108.
2002.01.027. БАТУРИНА В. Кредиты для малого и среднего бизнеса в Узбекистане // Там же. -- 2000. - №3. - С.195-199.
Л.Масанова (Национальный технический университет, Казахстан, (022) напоминает, что индустриальный и ресурсно-сырьевой профиль Казахстана определяется большими запасами полезных ископаемых. Республика занимает 13-ое место в мире по разведанным запасам нефти и газа, к началу 1997 г. из более чем 200 месторождений было разведано 172; извлекаемые запасы нефти составляли 2,125 млрд. т, газового конденсата 0,71 млрд. т, природного газа - 1,7-2,5 трлн. куб.м; оценочные запасы нефти и конденсата в Казахстане, включая шельф Каспийского моря, достигают 13 млрд. т, природного газа - более 6 трлн. куб.м и равны 2% мировых запасов нефти и газа (022, с.80). Кроме того, Казахстан располагает 10% мировых запасов меди, 19- свинца, 13--цинка, 30-- хромовой руды, 25-- марганца, 10% -- железных руд, значительными запасами угля, молибдена, драгоценных и редких металлов.
Однако до 1997 г. производство снижалось, в том числе угля, нефти и газа, уменьшились инвестиции с 2263,3 млн. долл. в 1994 г. до 1524,4 млн. в 1997 г.; хотя инвестиции в нефтегазовую отрасль увеличились, в электроэнергетике они упали на 60%, а в цветной металлургии - на 40% (022, с.85, 86). Это значит, что приватизация не дала ожидаемого экономического роста, прогнозы западных экспертов не оправдались.
"Реальный суверенитет" Казахстана понимался прежде всего как экономическая независимость от России, т.е. в угоду политическим приоритетам были принесены в жертву экономические интересы страны. С 1995 г. в экономической политике страны на первый план выходят интересы политической верхушки, главная ставка делается на иностранный капитал. Природные ресурсы "служили лишь политическим или эгоистическим интересам компрадорской верхушки" (022, с.87), но практически никогда не являлись инструментом достижения подлинной экономической самостоятельности и не способствовали процветанию республики.
Такая близорукая политика усугубила экономическую зависимость Казахстана. "Паразитирование на ресурсной стратегии развития привело лишь к тому, что идея достижения экономического суверенитета в настоящее время снята с повестки дня, и Казахстан является не более чем малоразвитой страной, полностью зависимой от конъюнктуры мировых цен на сырьевом рынке. Казахстан стал "заложником" своих природно-сырьевых ресурсов и, видимо, еще долго не сможет вырваться из плена иллюзий относительно своего богатства" (022, с. 87).
В 1998 г. падение мировых цен на нефть и другое сырье привело к отрицательному внешнеторговому балансу и подтолкнуло правительство к выработке новой концепции экономической политики, ориентированной больше на внутреннее производство и уменьшение зависимости от конъюнктуры мирового рынка. Но глубочайший кризис всей экономической системы Казахстана продолжался. «Хаотичная и в значительной степени спровоцированная неумелым или сознательно деструктивным госуправлением структурная перестройка экономики» привела к вытеснению перерабатывающих отраслей, уничтожению наиболее передовых технологий при абсолютно асимметричном росте добывающих, сырьевых отраслей. Страна утратила мощнейший интеллектуальный потенциал, накопленный за 30-50 лет, продолжался спад производства в отраслях, ориентированных на внутренний рынок, народ оказался на грани физического выживания.
Приватизация "по-казахстански" так и не привела к появлению подлинного частного собственника, появился класс квазисобственников, стремящихся к получению прибыли посредством простого взвинчивания цен и к ее вывозу из страны. Автор считает, что необходимы формирование среднего класса, демократизация политической системы, ослабление власти бюрократии и чиновничества.
Л.Музапарова (Центр экономических исследований Института развития Казахстана) и К.Ерлан (Центр политических исследований того
же института) (023) указывают, что интеграция страны в мировое сообщество предполагает формирование национального механизма для оптимального взаимодействия со всеми его элементами, в первую очередь с ТНК. Для этого необходимо создать мощные отечественные структуры, способные выдержать конкуренцию с ТНК на внутреннем рынке и утвердиться на внешних. " Создание крупных казахстанских корпораций, в том числе транснациональной направленности, может стать ключевым фактором повышения международной конкурентоспособности национальной экономики" (023, с. 98). Условия для этого существуют: это крупные предприятия советских времен, которые образуют фундамент экономики Казахстана.
Концентрация производства в республике очень высока: из 16 тыс. действующих предприятий 1,6% производят 77% всей продукции, только одна корпорация "Испат-Кармет" обеспечивает 7-10% ВВП. В стране сформировалось около 100 относительно крупных корпоративных объединений четырех типов: 15 национальных и государственных компаний (например, Казахойл, Казтрансойл"), около 40 акционерных компаний, учрежденных государством и приватизированных по индивидуальным проектам (АО "Испат-Кармет"), около 10 частных корпораций, образованных методом рыночной самоорганизации (ОАО "Казкоммерцбанк"), около 45 казахстанских отделений ТНК (СП "Тенгизшевройл") (023, с.99). Всего на 10 из них приходится наибольшая доля платежеспособного спроса в реальном секторе экономики, значительная часть ВВП и налоговых платежей и большая часть задолженности перед бюджетом. У большинства остальных корпораций небольшие уставные капиталы, они обладают низкой конкурентоспособностью, у них слабое корпоративное управление, частые конфликты с государством, акционерами, менеджерами и производственным персоналом.
В республике быстро увеличивается доля иностранной собственности; в конце 1997 г. она достигла 10,6% и обеспечила 14% промышленной продукции, в основном в минерально-сырьевой сфере. Объем иностранных инвестиций в нефтегазовую промышленность в конце 1998 г. равнялся 3 млрд. долл.; инвестиционный потенциал оценивается в 40 млрд. долл. Страна старается привлечь иностранный капитал из-за отсутствия достаточных внутренних источников финансирования и слабости отечественных технических знаний (023, с.101).
Унаследованные от советских времен промышленные "гиганты" способствуют корпоративному развитию, но наиболее успешными
оказываются корпорации, созданные методами рыночной самоорганизации. Тормозят развитие корпораций дефицит внутренних и внешних инвестиций, неразвитость финансовой инфраструктуры и фондового рынка, высокая просроченная кредиторская задолженность, конфликт между старой и новой культурой управления.
Транснационализация экономической деятельности крупных казахстанских корпораций является важным и необходимым условием эффективного участия национального капитала в мировой экономике. Поэтому, несмотря на кризисное состояние казахстанской экономки, актуально уже сегодня разрабатывать научно-обоснованную стратегию продвижения казахстанского капитала на мировые рынки как часть государственной внешней политики страны. Роль иностранного капитала двойственна: его вторжение создавало угрозу экономической независимости, но в то же время открывало путь для подъема национальной экономики, освоения рыночных навыков. Иностранный капитал принес и новые методы политического участия: сформировалось "иностранное лобби"; с одной стороны, возросла коррумпированность чиновничества, с другой - традиционные политические ценности стали вытесняться западными принципами решения проблем; политические группировки, которые формировались по родо-племенным и территориальным признакам, стали вытесняться узко ведомственными и отраслевыми группами давления. Тем самым разрушилась монолитность казахстанской правящей политической верхушки, и это привело к изменению структуры политической системы.
А.Алышбаева (Высшая школа экономики и бизнеса, Киргизия) (024) пишет, что приватизация в Киргизии выполняла задачу создать многоукладную экономику. "С позиций улучшения экономических показателей и повышения конкурентоспособности она еще не завершена" (024, с.89). Приватизация прошла несколько этапов. На первом этапе (1991-1993) были заложены законодательная база, организационная инфраструктура, высокими темпами шла малая приватизация, которая осуществлялась через аукционы, конкурсы, прямые продажи предприятий трудовым коллективам и частным лицам, в том числе проводилась массовая приватизация (МП) с начислением населению специальных платежных средств (СПС). Но к 1993 г. было реализовано только 3% СПС, и в 1994 г. они были заменены на приватизационные купоны, являвшиеся ликвидными бумагами. Несмотря на значительные успехи, приватизация в целом на первом этапе потерпела неудачу, не сумев сформировать эффективные экономические структуры. Главные причины неудач: значительная часть акций госпредприятий отдавалась
трудовым коллективам, а оставшийся пакет передавался в управление отраслевым министерствам и ведомствам, в итоге модель управления не изменилась, не появлялся реальный собственник; не была создана достаточная правовая база, предусматривающая, в частности, защиту прав акционера; из-за слишком высоких цен на основные фонды был низок покупательский спрос; практически не функционировала система СПС.
На втором этапе приватизации (1994-1995) была усовершенствована ее методология и правовая база, биржевая, банковская и рыночная сеть. Его цель: формирование сильного частного сектора, введение новой программы МП, содействие нерентабельным предприятиям. На втором этапе были отменены льготы трудовым коллективам, 25% акций приватизируемых предприятий резервировалось для обмена на купоны, что активизировало приватизацию. Однако и эта модель не способствовала реструктуризации предприятий из-за незаинтересованности собственников: вместо права на собственность они имеют лишь право на дивиденды, к тому же мизерные; акции распылены по индивидуальным владельцам и инвестиционным фондам, которые из-за этого не могут влиять на управление предприятием; купонная приватизация не формировала капитала, а только перераспределяла собственность; приватизированные предприятия оказались без оборотного капитала и инвестиционных средств, а банковский кредит был очень дорог.
Главной задачей третьего этапа приватизации (1996-1997) было разгосударствление крупных монопольных и структурообразующих секторов экономики по индивидуальным схемам приватизации и преобразование объектов непроизводственной сферы, завершение купонных аукционов. Темпы приватизации снижались, начался переход к избирательным методам, основанным на комплексном анализе финансово-экономического положения предприятия и его значения для экономики; привлекались иностранный капитал и стратегические инвесторы, осуществлялись меры по развитию конкуренции, улучшению управления государственной собственностью.
Положение основной части приватизированного сектора остается сложным, остро стоит проблема инвестиций. Основные ошибки и упущения киргизского опыта: приватизация преследовала главным образом политические цели, не имела антикризисной направленности, не создала эффективного собственника, не сформировала стимулов экономического роста, не создала финансовых ресурсов для экономического маневра и социальной поддержки населения, породила
неконтролируемые социальные процессы (рост криминальных структур, коррупцию). К положительным результатам приватизации в Киргизии можно отнести устранение монополии госсобственности, создание основ многоукладной экономики, формирование негосударственного сектора как реальной базы для развития рыночных отношений; создание соответствующей правовой базы; способность власти менять основные цели и методы в ходе приватизации, внимание к социальным задачам (поддержка наиболее уязвимых слоев населения), создание предпосылок для привлечения иностранного капитала и включения местных субъектов в мирохозяйственные связи.
С.Шералиев и Г.Орузбаева (Госкомитет Киргизии по иностранным инвестициям и экономическому развитию) (025) констатируют, что внутренних источников финансирования для развития экономики Киргизии не хватает, поэтому растет потребность в иностранных инвестициях. Растет задолженность предприятий, сокращаются госинвестиции в промышленность, происходит старение основных фондов. Промышленность нуждается в новой технике и прогрессивных технологиях, а прямые иностранные инвестиции (ПИИ) способствуют появлению высокотехнологичных производств, модернизации основных фондов, созданию дополнительных рабочих мест, увеличению экспорта готовых товаров и т.п. Они не увеличивают задолженности страны и уменьшают отток валюты за рубеж.
В 1998 г. была поставлена задача ежегодно привлекать ПИИ в объеме 15% ВВП. За 1995-1998 гг. в Киргизию поступило 438,5 млн. долл. ПИИ, за девять месяцев 1999 г. - 68,3 млн. долл. (108% по сравнению с тем же периодом предшествующего года), из них 22% было направлено в промышленность, 29 - в торговлю и услуги, 20 - в строительство и 1% - в сельское хозяйство. Из общей суммы этих инвестиций только 4 млн. поступили из ближнего зарубежья, в том числе из России - 1,3 млн. долл. Наиболее крупным инвестором была Великобритания - 28,3 млн. долл., за ней следовали США - 18,4 млн., Турция - 9,7 млн., Италия - 2,2 млн., Канада - 1,0 млн., Германия - 0,7 млн. долл. (025, с.198, 190).
По объему ПИИ на душу населения - 29,5 долл. - Киргизия следовала за Казахстаном - 75,5 долл. (025, с.190). В 1998 г. ПИИ в Киргизии составили 8,3% ВВП, в Китае они равнялись 14,3% ВВП, в Таиланде - 8,5, США - 8,4, в Казахстане -5,1, России - 3,2, Таджикистане -2,2, Узбекистане - 1,3% (025,с.191).
Всего в Киргизии действует 2649 предприятий с участием иностранного капитала (63,3% от числа зарегистрированных), в 1999 г. на
них было занято около 27 тыс. работников, зарплата которых превышала среднереспубликанскую в 4,6 раза (025, с.191). В конце 1998 г. и в 1999 г. в Киргизии ухудшились макроэкономические показатели, и снизилась ее инвестиционная привлекательность, в связи с чем правительство провело ряд мероприятий по созданию благоприятных условий для местного бизнеса и ПИИ.
В.Ивонин, специалист по проектам экономического законодательства и программ экономического реформирования в Узбекистане, и И.Ходжаев, независимый журналист (026), пишут, что приватизация в Узбекистане рассматривалась как основное направление экономических реформ, но проходила очень противоречиво: на разных этапах "доминировали противоположные, взаимоисключающие взгляды на ее цели и задачи и соответственно развивались разнонаправленные тенденции осуществления программ приватизации" (026, с. 100). В основном общая цель разгосударствления практически достигнута, но реальные корни многих противоречий можно отнести за счет внешних факторов.
Начало разгосударствления было положено еще в период перестройки. Тогда начала формироваться многоукладная экономика с широким доступом частного капитала в производственную сферу, поставлена задача формирования частной собственности на средства производства. Единственным средством этого стало перераспределение государственной собственности. Начало было положено Законом СССР "О кооперации"; следующим шагом стало положение об аренде и создании совместных и малых предприятий.
Но эти изменения не сопровождались крупными инвестициями, шло проедание накопленного потенциала. С начала 90-х годов наметился реальный спад производства, рост дефицита бюджета и инфляции, одновременно росла социальная и политическая напряженность.
После провозглашения независимости в Узбекистане сразу были запрещены отдельные виды кооперативов, их число только в Ташкенте сократилось с 2 тыс. до 200 (026, с. 101). Это не снизило занятости, поскольку все работники кооперативов совмещали работу в них с работой на госпредприятии. Таким образом, был положен конец "продиктованному из центра этапу мнимого предпринимательства". Закон о предприятиях 1991 г. закладывал механизм обеспечения фактического равенства условий хозяйствования для субъектов всех форм собственности и рассматривался как экономическая конституция вплоть до введения в 1996 г. "Гражданского кодекса Республики Узбекистан". Правительство действовало очень осторожно, избегая
каких-либо методов "шоковой терапии". Сначала шло создание правовых и организационных предпосылок формирования многоукладной экономики и конкурентной среды; была создана правовая база для частной собственности. Задача заключалась в том, как передать государственную собственность в частные руки, не вызвав при этом экономических, социальных и политических осложнений. Главной задачей узбекистанской модели приватизации стало обеспечение инвестиций в развитие производства за счет привлечения свободных денежных средств населения. Это предполагало и положительный социальный эффект, поскольку распределение собственности государства шло за счет имевшихся сбережений, т.е. пропорционально вложенному труду. Методом выкупа государственного жилого фонда была осуществлена приватизация жилья в течение трех месяцев в 1992 г., что во многом скомпенсировало давление свободных денежных средств населения на потребительский рынок, дало бюджету часть средств на поддержание жилищно-коммунального хозяйства. Сократив дотации, государство смогло выделить инвестиционные ресурсы для завершения строительства начатых объектов. Доля государственного сектора в 1991 г. в национальном доходе равнялась 60,5%, частного -39,5; в 1993 г. - 52,7 и 47,3% соответственно (026, с. 105). Но реализация этой модели приватизации рухнула, когда в России были отпущены цены.
В 1994 г., когда начался второй этап приватизации, средства населения уже были обесценены инфляцией. Закон предусматривал возможность выкупа государственного имущества за счет частной прибыли, но трудовые коллективы по сути выкупали ее за государственный счет; продажа акций осуществлялась по символическим ценам, даже те акции, что шли в свободную продажу, скупались трудовыми коллективами. Рыночная стоимость предприятий снизилась катастрофически, цена материальных активов республики резко уменьшилась. Директораты большинства акционерных обществ скупали акции своих предприятий за счет оборотных средств, рабочие не могли противостоять этому из-за психологической неготовности считать себя собственниками и правовой безграмотности. Предприятиям не на что было осуществлять реконструкцию и техническое перевооружение после смены формы собственности, они оказались обескровлены в финансовом отношении, усилился процесс взаимных неплатежей.
С 1996 г. началась корректировка приватизационной модели, в частности, запрещено отвлечение оборотных средств госпредприятий для целей акционирования, что позволило сократить задолженность;
изменена схема использования полученных от приватизации средств, они стали направляться в бюджет. В 1998 г. число частных предприятий достигло почти 160 тыс. - 85,1% всех предприятий республики; доля частного сектора в ВВП составила 59,3%, в том числе в промышленности 64,0, в сельском хозяйстве - 98,9, строительно-подрядных работах- 77,3, в розничной торговле - 95,6%; доля занятых в частном секторе равнялась 73,1% (026, с. 106).
В республике 2915 акционерных обществ, в стратегически важных АО государство имеет свою долю и контролирует их; в 1998 г. на 425 предприятий в базовых отраслях экономики, в которых доля государства превышала 25%, были направлены государственные поверенные, а в те, где доля государства была меньше 25%, назначены доверительные управляющие (026, с.106). Приватизация крупнейших предприятий в базовых отраслях промышленности осуществлялась по индивидуальным схемам, как правило с участием иностранного капитала, под прямым контролем правительства. Ей предшествовала продолжительная подготовка с обновлением основных фондов, санацией финансов и отладкой схем инвестирования для развития производства (например, Ташкентское авиационное объединение, Алмалыкский ГМК и др.).
В сельском хозяйстве приватизация шла с 1992 г. по линии создания дехканских хозяйств и преобразования колхозов и совхозов в паевые общества - ширкаты. Но эффективности этих хозяйств, считают авторы, следует ожидать позднее.
В.Батурина (Институт макроэкономических и социальных исследований Министерства макроэкономики и статистики Республики Узбекистан) (027) признает, что уровень развития малого и среднего бизнеса (МСБ) в Узбекистане намного ниже общемирового. На 1 тыс. жителей в Узбекистане приходится два малых предприятия, в США, Германии, Франции - более 20; в МСБ работает 5% занятого населения (027, с.195). По выручке от реализованной продукции МСБ в 1999 г. на промышленность приходилось 13,6%, сельское хозяйство - 0,8, строительство - 8,3, в торговле и предприятиях общепита - 68,8; доля малого бизнеса в ВВП составляет 14,2% . Малый бизнес дает 3,4% промышленной продукции, но по доходности уступает крупным монополистическим предприятиям (027, с.196).
Его развитию препятствуют отсутствие конкурентной среды, монополизация экономики, сильное государственное вмешательство в деятельность предприятий. Препятствием является и несовершенство законодательства, а также недостаточное кредитование. Несмотря на правительственные льготы, банки считают кредитование МСБ
рискованным. Автор считает необходимым развитие микрокредитования по типу того, которое существует во многих странах - Бангладеш, Индонезии, Индии, Мексике, а также в США, Канаде, Германии. Необходимы новые виды услуг - предоставление небольших краткосрочных займов, залоговое обеспечение, упрощение процедур получения кредита и т. п. Трудности получения кредитов способствуют развитию теневого сектора.
В Узбекистане есть микрокредитование за счет внебюджетных фондов, в частности на развитие дехканских хозяйств, но высокие процентные ставки на финансовом рынке снижают интерес коммерческих банков к финансированию МСБ, а порядок рассмотрения этих заявок очень усложнен Центральным банком.
Основные средства фонда поддержки частного предпринимательства и малого бизнеса идут на развитие инфрастуктуры и производства в сельской местности; в 1999 г. за счет его кредитов создано более 51 тыс. рабочих мест, произведено товаров и услуг более чем на 10 млрд. сум, число заемщиков выросло до 3,5 тыс., а сумма кредитов превысила 4,2 млрд. сум (027, с.198). Кредитов, выделяемых фондом, недостаточно. Проблему микрокредитования должно решать государство, в частности развивая внебюджетные государственные и негосударственные фонды, а также расширяя сотрудничество с международными организациями.
С.М.Макарова
