CC BY
146
2001.04.040. ГРОМЫКО М.М., БУГАНОВ А.В. О ВОЗЗРЕНИЯХ РУССКОГО НАРОДА / Ин-т этнологии и антропологии РАН. - М.: Паломник, 2000. - 543 с.
Книга посвящена представлениям и взглядам, характерным для большинства русского народа, органично присущим ему на протяжении продолжительного времени. "Особенности того или иного народа, -отмечают авторы, - более открыто проявляются в простонародье: в образованной части общества они как бы размыты за счет восприятия других культур, за счет сознательного приобретения некоторых взглядов. В образованном обществе "этничность" проявляется косвенно, менее поддается фиксации со стороны, если не заявлена самими носителями ее. Поэтому увидеть и особенности религиозного сознания русского народа как такового легче на материалах о крестьянстве, где они проявляются через самый образ жизни" (с. 7).
В основу работы положены материалы XIX в. (в особенности, последних его десятилетий) и начала ХХ в. Авторами использованы такие разнообразные и достоверные историко-этнографические источники, как ответы на программы научных обществ, ставивших специальную задачу всестороннего изучения народной жизни, дневники, воспоминания, письма, результаты обследований различных государственных и земских комиссий, жизнеописания крестьян, приходские и монастырские летописи.
"Русскость", как уже говорилось, более открыто выражена в так называемом простом народе. "В массе народной воззрения выражаются в самой жизни, а не специально написанных трактатах. В этом их достоверность, подлинность. Они не выдуманы искусственно - ими живут. Они устойчиво проявляются в повседневности, входят в самые основания разных областей деятельности" (с. 3).
Первая часть книги охватывает многие явления народной жизни, связанные непосредственно с христианской верой. Но вера в большей или меньшей степени пронизывала и сугубо социальную и даже социально-экономическую деятельность, которая характеризуется во второй части: от приемов хозяйствования до отношения к коммерции, от общинной демократии до семейного воспитания. К вере, как выясняется в третьей части книги, имели самое близкое отношение и воззрения на царскую власть, оценки исторических событий, военные традиции и представления о воинском долге.
Обращаясь к проблеме веры в народной жизни, М.М.Громыко освещает широкий круг вопросов, выделяя в качестве одного из главных среди них веру в загробную жизнь. Традиции поминовения умерших и сознание необходимости поминаний для облегчения их участи -устойчивая черта мировоззрения русских, сохранившаяся в значительной степени и после десятилетий гонений на православную веру. В наши дни постепенно возвращается обычай приглашать священников служить панихиды на могилах близких людей, что в советское время запрещалось как религиозная пропаганда вне храма.
Вера как массовое и сугубо добровольное явление была выражена в молебнах вне храмов, так как служили их по просьбам прихожан: инициатива в этих случаях была не за священником, а за общиной или отдельными мирянами. "Такие молебны, сочетавшиеся, как правило, с крестными ходами, были распространены по всей России и в каждом конкретном месте совершались достаточно часто. Поводами для них служили как определенные постоянные праздники, так и конкретные обстоятельства, требующие каждый раз назначения срока молебна -начало и конец сельскохозяйственных работ, первый выгон скота, засуха, непрерывные дожди, эпидемии и эпизоотии, необходимость освятить определенные места (перекрестки, колодцы и пр.)" (с. 21).
В советский период очень редкие крестные ходы, обычно на Пасху, проходили в пределах церковных дворов. Продолжением дореволюционной традиции в наши дни стали дивеевские торжества 1991 г., прежде всего гигантский многоступенчатый, многолюдный ход со вновь обретенными мощами прп. Серафима Саровского из Москвы в Дивеево по маршруту: Ногинск (Богородск), Орехово-Зуево, Владимир, Вязники, Гороховец, Нижний Новгород, Арзамас, Дивеево" (с.46).
Заинтересованность в том, чтобы иметь свой храм, по данным источников XIX в., проявлялась в строительстве церквей на средства крестьянских семей и сельских общин, а также в прошениях о создании отдельных новых приходов. По сибирским и уральским документам ХУШ-ХХ вв., большинство храмов возводилось на пожертвования местного населения (с. 59).
Исполнение церковных обрядов, например причащение, находилось и под контролем государства. Требование об обязательном причащении раз в год вошло в "Устав о предупреждении и пресечении преступлений", определив официально предлагаемый минимум. Церковный обряд большинством населения исполнялся во время
Великого поста. Отношение населения к исповеди и причастию отразили обычаи, распространенные в России повсеместно с некоторыми вариациями. Последнее воскресенье перед Великим постом получило название "прощенный день", по обычаю "прощаться" или просить прощения у всех, с кем могли повидаться в этот день, а также у умерших. Этот обычай сопровождал многие жизненные события и отношения как в личных и внутрисемейных делах, так и в общине в целом. Его выполняли перед длительным расставанием с семьей, перед далекими поездками, женщины - перед родами. Человек, совершавший проступок, просил прощения у "общества" (общины) и часто получал его. Обычаи такого рода, по мнению автора, служили заметным средством очищения нравственной обстановки в деревне. "Исполнение таинства исповеди -покаяние - несомненно наложило благотворный отпечаток на русский национальный характер. С другой стороны, и в самом национальном характере было заложено расположение к пониманию евангельской идеи покаяния, к восприятию ее" (с. 81).
Характеризуя во второй части книги русскую общину, М.А.Громыко отмечает, что "социальный опыт крестьянства, проявлявшийся, прежде всего, в жизни семьи и общины, их взаимодействии, был так же богат и многообразен, как и в приемах хлебопашества. И как в земледелии крестьянин эти приемы, сложившиеся в результате длительной коллективной практики, приспосабливал к конкретным природным условиям, так и община изменялась, перестраивалась в зависимости от социальных обстоятельств" (с. 236).
Обследование крестьянского землевладения после реформы 1861 г. позволяет особенно полно представить деятельность общины в этот период. В Московской губернии в 60-70-х годах XIX в., как и в других местах, описаны три вида общин: простая - из одного селения, составная - из нескольких, и раздельная - охватывающая часть селения (т. е. большое селение разделилось на 2-3 общины). Общие и частные переделы касались главным образом полевой земли. Подавляющая часть общин Московской, как и других губерний, реализовывала общий передел полевой земли не чаще 1-2 раз в 20 лет. При подворно-наследственном владении землей, как, например, у государственных крестьян Лебедянского уезда Тамбовской губернии в 80-е годы XIX в., общины продолжали существовать и решали земельные вопросы, связанные с пользованием лесом, пастбищами, сенокосами. С
разрешения общины заключались также арендные договоры (как правило, устные). Арендовали пахотную землю и покосы как отдельные крестьяне, так и товарищества нескольких хозяев, и целые общины.
Немало внимания мир уделял различного рода общественным работам, включая рытье канав для осушения полей и лугов, строительство дорог и мостов, устройство прудов, огораживание полей. Участие каждого члена общины должно было быть пропорционально его земельной доле.
Все эти вопросы решались на сходках (сход) общины или собраниях старших членов каждого двора (или временно заменявших их лиц). Помимо земельных вопросов рассматривались также раскладка повинностей, приселение новых членов общины, выбор сельского старосты и других должностных лиц и др. На селенной (однодеревенской) сходке обсуждали семейные разделы и выделы, назначение опекунов, мелкие преступления и пр. Особое внимание уделяли вопросам религиозного и нравственного характера.
В третьей, заключительной части книги характеризуется отношение русских к отечеству и царю. Не всегда заметное в повседневности, оно ярко проступало в переломные моменты жизни народа и закреплялось в его исторической памяти. Народные исторические воззрения во многом определяли национальное самосознание русских. "Исторические факты в представлениях крестьян группировались вокруг конкретных исторических лиц - царей, полководцев, народных героев. В их делах и свершениях проступали глубинные пласты психологии народа, его душевные и религиозно-нравственные возможности" (с. 423).
Вплоть до начала XIX в. для большинства наших соотечественников, а для крестьян и до конца столетия, основным источником информации о прошлом оставался исторический фольклор: былины, предания, песни, легенды, большинство из которых создавалось в крестьянской среде.
Из исторических личностей наиболее значительный след в памяти русских оставили образы Ивана Грозного, Петра Великого, Александра I и Александра II.
Исследования К.В.Чистова показали устойчивое бытование легенд об избавителях с начала XVII до середины XIX в. Царями-избавителями молва объявляла царевича Алексея, Петра Алексеевича - "второго
императора", Ивана Антоновича, Петра III, Павла Петровича, великого князя Константина Павловича.
Не только цари, но и народные герои, и крупнейшие полководцы прошлого считались у русских выразителями воли Божьей.
Галерею образов вождей народных движений открывает образ Ермака. Воспоминания о Разине долго переносились на сходные исторические ситуации более поздних времен. Образ Пугачева в фольклорном наследии представлен двояко: как императора Петра Федоровича и как простого казака.
В советское время, прежде всего в годы Великой Отечественной войны, по данным этнографических и фольклорных экспедиций, характерные черты фольклорных персонажей прошлого связывали с реальными личностями современной эпохи, прежде всего с именем Сталина и крупнейших полководцев, в первую очередь Г.К.Жукова.
Кроме того, "в народной памяти хранились представления о разных эпохах отечественной истории. Внутри них, в свою очередь, выделялись отдельные, наиболее значительные события. Хронологическая последовательность в восприятии крупнейших эпох - например, образования Русского государства, татаро-монгольского ига, царствования Петра I и т.п. - имела линейный (необратимый) характер. Исторические события внутри одной эпохи зачастую смешивались, реальный ход событий искажался" (с. 504).
Аккумулируя память о событиях и лицах отечественной истории, национальное сознание включало представления о других этносах, с которыми русским приходилось вступать в контакты: при нашествиях врагов, в военных походах, при освоении и заселении новых земель. Сравнения быта и обычаев, как правило, включали и сравнения "вер".
Определяя в заключение свою работу как этнографическое исследование религии, которое состоит, прежде всего, в исследовании массовых проявлений конфессионального сознания и исповедной практики, этнографы уделяют основное внимание не догматам религии, а ее жизни в конкретном этносе. у русских христианское сознание проявляется не только в массовости веры, "но и в складе существеннейших для данного народа социальных, социально-экономических и социально-политических воззрений" (с. 534).
Т.Б. Уварова
