CC BY
141
ИСТОРИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2013. № 3. С. 47-49.
УДК 94(47)072
Т.Н. Жуковская, Е.А. Калинина
1812 ГОД В ИСТОРИИ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА*
Рассматривается малоизвестный эпизод Отечественной войны 1812 г. - эвакуация Петербургского педагогического института в г. Петрозаводск из-за сложившейся военной угрозы столице после оставления Москвы. Подготовка и организация переезда исследована по опубликованным и архивным документам университетского и ведомственного делопроизводства.
Ключевые слова: Отечественная война 1812 года, Петербургский педагогический институт, эвакуация, Петрозаводск.
Исследуемый исторический эпизод имеет отношение к истории Санкт-Петербургского университета, поскольку Педагогический институт с 1804 г. существовал как отделение университета, открытие которого было отложено на полтора десятилетия. Этот казус до сих пор не включен в историографию Петербургского университета и не привлекал должного внимания историков Отечественной войны 1812 года. Между тем он по-новому освещает проблемы социальной и бытовой истории Отечественной войны, истории тыла, которые, несмотря на юбилейный заказ, остаются в тени. Попытаемся восстановить военно-политическую, социальную и административную подоплеку эвакуации учебных заведений столицы, опираясь на опубликованные источники [1], периодику, мемуары, а также архивные документы, прежде всего из фонда Главного педагогического института, до сих пор не введенные в научный оборот.
Эвакуационные мероприятия 1812 г. были первыми в истории столицы и носили масштабный и организованный характер. Они готовились по приказу Петербургского главнокомандующего, отданному 23 августа 1812
г., т. е. еще до Бородинского сражения. Это позволяет оценить серьезность политического кризиса осени 1812 г. В случае оставления Москвы и продолжения французского наступления на северо-запад перемещение правительства, а также учреждений и ценностей вглубь империи не только считалось возможным, но и готовилось. Слова Александра I: «Я готов отступить хоть до Урала... но и тогда я не подпишу позорного мира» - не были красивой фразой, а отражали реальные намерения властей в случае самого неблагоприятного исхода событий. Помимо Педагогического института планировалось вывезти гимназию, Царскосельский лицей, ценности Академии художеств, Публичной библиотеки, Эрмитажа, Академии наук, министерские архивы.
В начале сентября 1812 г. «Санкт-Петербургские ведомости» сообщали, что в городе начаты приготовления к вывозу «нужных вещей. для заблаговременной предосторожности, предупреждая замерзание рек. <...> Меры сии берутся в безопасное время и на тот один конец, что ежели бы опасность (от чего да сохранит нас Бог!) стала угрожать сему городу, тогда Правительство, известя о том заблаговременно и имея уже все тяжелые вещи вывезенными, облегчило бы жителям способы с лучшим порядком и без смятения выезжать отселе внутрь земли» [2]. Адъюнкт Педагогического института К.И. Арсеньев писал в воспоминаниях: «С июня месяца исключительным предметом разговора было вторжение Наполеона в Россию. В каждый день можно было видеть огромные транспорты, от-
Статья подготовлена при поддержке тематического плана НИР СПбГУ(№ 5.38.51.2011: История Санкт-
Петербургского университета в контексте истории Российского государства и общества).
© Т.Н. Жуковская, Е.А. Калинина, 2013
48
Т.Н. Жуковская, Е.А. Калинина
правляющиеся из Санкт-Петербурга сухопутно и водою в самые отдаленные части империи» [3].
Чтобы не повторить судьбу Московского университета, в сентябре 1812 г. начали готовить к эвакуации студентов Петербургского педагогического института, пансионеров Благородного пансиона при институте и учеников Петербургской гимназии старше 14 лет, не имевших родных в городе, а также воспитанников Царскосельского лицея. Эвакуация всех учреждений, ценностей и учебных заведений первоначально предполагалась во внутренние губернии через Мариинскую систему. Но для Педагогического института местом эвакуации был определен Петрозаводск Олонецкой губернии и избран наиболее дешевый способ перемещения: водным путем вверх по Неве до Ладожского озера, затем по Свири - до Онежского. Перевезти студентов рассчитывали, сохранив для них возможность продолжать обучение, что было возможно только в губернском городе, где имелась гимназия. Псков и Новгород в этом отношении представлялись недостаточно безопасными, Архангельск -слишком отдаленным. Имел значение и личный фактор - наличие в Петрозаводске выпускников института (среди них учителя гимназии М.А. Копосов, М.И. Троицкий, Н.О. Куняев), способных преподавать студентам.
Эвакуация была тщательно подготовлена. Первоначальный план ее был представлен директором Института Е.А. Энгельгард-том еще 11 августа в записке на имя министра народного просвещения, предполагавшей перемещение людей и имущества на судах, «так как на оных гораздо удобнее иметь присмотр за множеством молодых людей» [1, с. 373], что было одобрено министром и утверждено императором.
Отношение преподавателей института к переезду, видимо, было отрицательным, поэтому мало кто из них последовал в составе эвакуационного транспорта. Студенты, охваченные патриотическими настроениями, как и вся молодежь, уезжали в тыл с неохотой, но не имели иного выбора, так как участвовать в ополчении казеннокоштным студентам было отказано. В воспоминаниях К.И. Арсеньев иронично заметил: «Совершился достопамятный, но отнюдь не дос-тохвальный поход не против, а от неприятеля» [3, с. 124].
Для перевозки грузов и людей было нанято два больших галиота и яхта [4, л. 1]. Всего было отправлено 77 студентов и 49 учащихся гимназии. Среди эвакуированных чиновников института были: инспектор студентов Нумерс, адъюнкты К. Арсеньев, А. Ржевский, магистр Е. Сферин, казначей Эвенхов, эконом Синдеев, письмоводитель Фарфоровский, а также буфетчик, повар,
пекарь. С воспитанниками гимназии последовал ее инспектор Ф.И. Миддендорф.
Министерство выделило институту средства на покупку провизии, дорожной теплой одежды и обуви для студентов и служителей (шапок, шуб, рукавиц), ящиков для клади. Поскольку в пути следования и на месте пребывания предполагалось заниматься без потери времени, на корабли погрузили не только кровати, но учебные столы, скамьи, а также продовольствие.
По плану эвакуации, утвержденному попечителем округа С.С Уваровым, суда должны были «следовать неразлучно» и безостановочно, в ночное время с зажиганием огней [5, л. 3], а по пути «сколько можно чаще уведомлять о благосостоянии». Преподаватели даже в пути должны были «изыскивать для студентов время для занятий» [1, с. 377; 4, л. 2]. При необходимости эвакуируемые могли обращаться за помощью к местным властям и морскому министру И.И. де Траверсе (поскольку в случае замерзания рек не исключалась остановка в Ло-дейном поле и размещение в морских казармах).
Студенты института и воспитанники гимназии отбыли из Петербурга 4 октября
1812 г. Однако план эвакуации был нарушен слишком медленным продвижением. Только 7 октября транспорт миновал Шлиссельбург, 9-го - Новую Ладогу, откуда через шлюз вышел в Волхов, а затем в р. Свирь [6, л. 60; 7, л. 34-35]. Но уже 16 октября из-за ранних и сильных морозов движение по воде было остановлено и эвакуируемые вынуждены были остановиться на р. Свири в
д. Усланка в 120 верстах от Петрозаводска. Они ожидали установления зимнего пути около 3 недель, в течение которых возобновились ежедневные занятия [6, л. 105]. По колоритному описанию мемуариста, в Ус-ланке «жили не праздно: в курных крестьянских избах открыты были публичные курсы наук: сам директор давал лекции французского языка, Сферин читал литературу и эстетику», на Арсеньева было возложено преподавание истории, географии и немецкого языка. «Часто в числе слушателей наших были и мужики, которые, лежа на полатях и спустивши свои бороды, прислушивались к нашим толкам. Впрочем, эти три недели мы провели весело и приятно; сама странность нашего положения нам нравилась, и мы не скучали» [3, с. 123].
10-14 ноября был осуществлен переезд эвакуируемых в Петрозаводск по санному пути, в кибитках, а гимназисты вместе с Ф.И. Миддендорфом остались в Усланке [6, л. 130]. В Петрозаводске прибывшие разместились в здании местной гимназии, где был сделан ремонт на средства Александровского чугунолитейного завода [8, л. 3], и на квартирах учителей.
1812 год в истории Санкт-Петербургского университета
49
Неудивительно, что петербургские профессора и чиновники оказались в центре внимания провинциального общества. Их приглашали на вечера «шумные и веселые» к губернатору В.Ф. Мертенсу, вице-губернатору К.А. Уварову, директору гимназии Н.П. Ушакову, председателю Олонецкой уголовной палаты. Но самым блистательным, по отзыву Арсеньева, был дом начальника Александровского и всех Олонецких горных заводов, обер-берггауптмана Армстронга [3, с. 124]. Арсеньев по просьбе Армстрога занимался описанием Олонецких горных заводов в историческом и статистическом отношениях. Преподаватели в свободные дни посещали Александровский завод, ездили по губернии. О посещении Марциальных вод, водопада Кивач и Кончезерского завода красочно рассказал в своих записках Е.А. Энгельгардт. Посещение вечеринки в доме местного купца послужило ему материалом для описания обычаев и нравов местного населения [9].
25 декабря был опубликован Манифест об изгнании врага из пределов России и окончании Отечественной войны. 28 января
1813 г. чиновники института и студенты (за исключением одного заболевшего и оставленного в Петрозаводске) выехали обратно санным путем через Олонец, Александро-Свирский монастырь, Лодейное поле, Ладогу, Шлиссельбург и уже 3 февраля были в Петербурге. Обратный путь оказался значительно быстрее и легче.
Институт оставил Петрозаводской гимназии ценные приборы - микроскопы, электрические машины, часть мебели. По рапорту Е.А. Энгельгардта, понесенные инсти-
тутом расходы составили 11 778 руб. и были в течение трех лет возмещены из Государственного казначейства [1, с. 305-307]. К этой сумме следует добавить 4120 руб., выделенных министерством на покупку теплых вещей при отправке, а также затраты, понесенные губернской и заводской администрацией в связи с приемом петербуржцев. Такова была цена «бегства от войны», которое, несмотря на все усилия, конечно, затруднило учебный процесс, тем более, что в Петрозаводск со студентами отбыли только четыре педагога. Упадок духа, а затем патриотический подъем, который переживали эвакуированные вместе со всем русским обществом, также не способствовали спокойному усвоению наук.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Московский университет и Санкт-Петербургский учебный округ в 1812 г. // Документы архива Министерства народного просвещения. М., 1912.
[2] Известие об эвакуации Петербурга // Прибавление к Санкт-Петербургским ведомостям. 1812. № 76.
[3] Отрывок из записок покойного Константина Ивановича Арсеньева // Олонецкие губернские ведомости. 1866. № 7. С. 123.
[4] ЦГИА СПб. Ф. 13. Оп. 1. Д. 1262.
[5] ЦГИА СПб. Ф. 13. Оп. 1. Д. 1266
[6] ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 892.
[7] РГИА. Ф. 733. Оп. 86. Д. 311.
[8] ЦГИА СПб. Ф. 13. Д. 1271.
[9] Энгельгардт Е. А. Воспоминания о Петрозаводске // Карелия и Соловки глазами литераторов пушкинской эпохи / сост. А. М. Пашков. Петрозаводск, 2001. Т. 2. С. 6-38.
