CC BY
147
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 23 2011
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 23 2011
УДК 82.0.
ТИПЫ ДОКУМЕНТАЛЬНО-ХУДОЖЕСТВЕННОГО РОМАНА
© С. Ш. ШАРИФОВА Институт литературы им. Низами,
Национальная академия наук Азербайджана e-mail: salidasharifova@yahoo.com
Шарифова С. Ш. - Типы документально-художественного романа // Известия ПГПУ им. В. Г. Белинского.
2011. № 23. С. 271-277.- В статье рассматриваются особенности влияния документализма на жанровую природу романа. Влияние документализма приводит к смешению романа и документальных жанров. В зависимости от характера жанрового смешения автор статьи разделяет документально-художественные романы на две группы: а) романы, в которых имеет место сохранение основной событийной канвы, о котором свидетельствует документ (исторический факт), при вводе в художественное произведение побочных вымышленных сюжетных линий и побоч -ных сцен; б) романы, в которых имеет место исключение художественного вымысла, на фоне чего автор включает документ в текст или в событийность романа. В зависимости от характера критерия автор предлагает классифицировать художественно-документальные романы. Первая форма взаимодействия романа и документальных жанров приводит к формированию отдельных типов романа, в частности, исторического романа, роман-хроник, биографического и автобиографического романа, романа-дневника, романа-мемуаров.
Ключевые слова: жанровое смешение, роман, драма, драматический роман.
Sharifova S. - Types of documentary novels // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V. G. Belinskogo. 2011. № 23. P. 271-277. - The peculiarities of the influence of the documentalism on the novel are discussed. Effect of the documentalism leads to the mixture of the novel and documentary genres.
Keywords: mix of genres, novel, drama, dramatic novel.
Под влиянием документальной литературы и документализма как метода в литературе появляются романы,жанровыепризнакикоторыхподверженыглу-бокой трансформации. Это обычно приводит к появлению типов документально-художественного романа.
Документально-художественныероманыможно сгруппировать на группы, в зависимости от степени и характера жанрового смешения:
- сохранение основной событийной канвы, о ко-торомсвидетельствуетдокумент ( историческийфакт ), при вводе в художественное произведение побочных вымышленных сюжетных линий и побочных сцен;
-исключениехудожественноговымысланафоне чего автор включает документ в текст или в событийность романа.
Наиболееизвестнымиразновидностямиромана, написанными с использованием формы взаимодействия документа (исторических фактов), при котором сохраняется основная событийная канва при вводе в художественное произведение побочных вымышленных сюжетных линий и побочных сцен, являются историческийроман,роман-хроники,биографический и автобиографический роман, роман-дневник, роман-мемуары.
Следует подчеркнуть, что для многих художественных произведений рассматриваемой группы наряду со смешением художественных и документаль-ныхформ, наблюдается также смешение художественных и публицистических жанров. Так, переплетение элементов документальных и публицистических жанров с жанром романа можно зафиксировать в романах «Год осла» Б. Бэкмана, «ТАСС уполномочен заявить» Ю.Семенова и т. д.
В некоторых случаях, смешение в произведении элементов художественных, а также документальных и публицистических жанров, а в некоторых случаях еще и элементов научных жанров, обусловлено обращением автора к жанру, который имеет близость с как документальной, так и с публицистической и/или научной литературой. При этом такие жанры могут иметь различные вариации, в которых доминирующим началом может быть не только художественность, но и наряду с ним документализм, публицистичность, либо научность. Например, эссе как жанр имеет различные модификации: историографическое или автобиографическое эссе с подчеркнутым документальным началом, философское эссе с доминирующим публицистическим началом и т. д. Проблема жанровой иденти-
фикации при этом усугубляется тем, что к жанру эссе причисляют и произведения, которые обладают неявно выраженной жанровой принадлежностью.
Во избежание терминологической путаницы следует подчеркнуть, что термин «документально-художественная литература» охватывает не только прозу, опирающуюся на исторические факты (в том числе документально зафиксированные), но и прозу, использующую такие жанры как мемуары, дневники и записные книжки: «Изначально «художественнодокументальной прозой» или сходным образом называли мемуары, дневники и записные книжки писателей и иных авторов, чьи сочинения, как полагали исследователи, были значимы не только в аспекте фактографическом, но и васпекте эстетическом. Сюда такжеотносилипроизведения, авторыкоторыхвхудо-жественной форме описывали реальные события, называя настоящие имена всех действующих лиц, вводя в ткань художественного повествования подлинные (или же выдаваемые за таковые) документы. Акцент смещался либо в сторону документальности, либо в сторону художественности» [16. С. 13]. Однако при таком подходе возникнет проблема определения границ документально-исторической литературы.
Дело в том, обращение автора к форме дневника или мемуаров предоставляет широкие возможности для задействования элементов различных жанров. И.В. Фоменко справедливо отмечает, что форма дневника позволяет отказаться от каких бы то ни было жанровых ограничений [21. С. 60].
Выделение документально-исторической литературы требует соотношение ее с узконаправленным пониманием документа, различного от публицистических жанров, а в некоторых случаях и с условием раз-делениядокументаифакта:«границыдокументальной литературы выявятся гораздо строже, если относить к ней произведения, в которых именно документ (а не факт)определеннымобразомуправляетхудожествен-ным целым» [10. С. 11]. Но в столь узком понимании документально-историческаяформаможетпонимать-ся лишь в контексте использования такой формы взаимодействия художественного и документального компонентов как исключение художественного вымысла на фоне чего автор включает документ в текст или в событийностьромана(даннаяформабудетрассмотре-на ниже).
Исторический роман самая распространенная форма документально-художественного романа. Тенденция к историцизму и созданию исторических произведений, имеющих хотя бы условную привязанность с историческими фактами, проявила себя еще в рамкахантичногоисредневековогоромана.Греческий роман содержал в себе зачатки исторической художественной словесности. П.А. Гринцер отмечает интерес средневековых авторов к историческим произведениям: «Первые рыцарские романы во Франции - «Роман об Александре», «Роман о Бруте», «Роман о Трое Бенуа де Сент-Мора» и «Роман о Фивах» - были романами историческими или точнее, псевдоисторическими, мифологизирующими исторические предания
и легенды» [4. С. 17]. Однако в современном своем понимании исторический роман нельзя воспринимать как детище «исторических» рыцарских и куртуазных романов. Появление современного исторического романа было сопряжено с процессами «замещения» псевдоисторических работ ранних периодов. Начало процессов «замещения» совпадает с эпохой Возрождения. В качестве примера можно привести работу испанского историка Хинес Перес де Ита, создавшего «Историю гражданских войн в Гранаде» (ч. I - 1595,
ч. II - 1604). «История гражданских войн в Г ранаде» -это полухудожественное произведение и полуистори-ческий трактат. Это произведение положило начало жанру «гражданского романа», к которому восходит исторический роман в европейской литературе. При этом процессы «смещения» от документального начала к художественному характеризуют динамику развития исторического романа.
Исторический роман имеет значительный потенциал для «смещения», который позволяет говорить о наличии различных подтипов исторического романа. Так, В.Я. Малкина фиксирует два таких подтипа: авантюрно-психологический и авантюрнофилософский исторический романа. Различия между ними В.Я. Малкина видит в степени соотношения историзма и готического антропологизма [15. С. 6]. Следует отметить, что данное деление исторических романов на различные группы не является единственным. В.Я. Малкина использует лишь один аспект, который и позволяет ей «фиксировать» одно из проявлений «смещения» уже в рамках поджанра.
Следует оговориться, что вопрос о соотношении художественного и исторического времени является одним из значимых в историческом романе. На неразрывность художественного и исторического времени в художественном произведении обращали внимание многие авторы и исследователи.А.С.Пушкин отмечал, что под романом мы понимаем художественное прозаическое изложение самой истории [17. С. 102]. Исторический роман в некоторых случаях становится площадкой для озвучивания альтернативной вариации истории. Например, такую нагрузку нес канадский исторический роман, который вступил «в полемику с официальной историографией» [2. С. 122].
Для выделения исторического романа как отдельного типа романа характер соотношения художественного и исторического имеет первоочередное значение. По мере развития литературоведческой мысли данное соотношение понималось различно, а, значит, и к историческим романам выдвигались различные требования: некоторые требовали правдоподобности в отображении исторических персонажей и событий, другие наоборот, считали, что придерживаться доминирующих исторических знаний не обязательно. Известна также позиция, что историческими романами могут признаваться любые романы, которые отображают события, имевшие место определенное время тому назад. Якобы роман, фабула которого основана на далеком прошлом, может являться историческим романом, а роман, отображающий события не столь
далекого времени, не может считаться историческим. H.A. Дорогова к историческому роману относит «всякий роман, в котором время изображаемых событий - не время автора, а иное, в котором он не жил и судить о котором он может не по собственным впечатлениям, а только опосредствованно - через различные источники» [6. С. 85-87].
Такой подход методически необоснован: худо-жественноевоспроизведениевсюжетесобытий,имев-ших место в период, предшествующий жизни писателя, не может являться единственным критерием для характеристики исторического романа.
Во-первых, исторический роман характеризуется особой формой художественного вымысла в романе, а не просто повествует об имевшихся событиях [20. С. 170]. Этим исторический роман и отличается от иных типов романа, событийная основа которых предшествует исторической эпохе писателя. Во-вторых, исторический роман не просто повествует о прошлом, для него «характерна положительная модернизация, стирание граней времен, узнание в прошлом вечного настоящего» [1. С. 177]. Например, именно такое соотношение прошлого и настоящегохарактерно роману Кристофа Рансмайра «Последний мир» [18. С. 134].
При этом, исторический роман «пропускает» прошлое через призму романтической традиции и романтизма [19. С. 249]. Иными словами, исторический роман отражает художественную интерпретацию тех или иных исторических фактов, событий и тенденций, имеющих кардинальное значение для нации или иной социальной общности. Обратимся к историческому роману A. Гусейнова «Салах ад-Дин. Рыцарь ислам-скогоВостока»,вкоторомавторреконструируетпери-од правления неординарного султана и талантливого полководца,вотношениикоторогосуществуетмноже-ство противоречивых исторических и литературных источников. Основная черта авторской интерпретации истории в этом романе подмечена Чингизом Гасановичем в статье «Чем нам интересен сегодня Салах ад-Дин?»: «Автор реконструирует на основании документов крестовые походы, и тут концептуальный стержень - Иерусалим, город трех религий, где могут и должны мирно уживаться синагога, церковь и мечеть» [5. С. 42-44]. Оценка религиозных ценностей Иерусалима как наследия всего человечества - это современный подход, основанный на принципах толерантности. Вряд ли в эпоху Крестовых походов проблема толерантности занимала умы ратников, сталкивающихся на поле брани. таким образом, авторская реконструкция истории осуществлена в контексте современных общественно-политических воззрений.
на сегодняшний день в литературоведении нет единого понимания того, что относить к историческим романам: «нет четкой дефиниции исторического романа. Определения, дающиеся в различных литературоведческих словарях, недостаточны для того, чтобы прояснить специфику именно этого жанра и четко выявить круг произведений, к нему относящихся. ни одно из определений не соединяет в качестве признака жанра черты авантюрности и историзма: не ставятся
вопросы о литературных традициях и об инварианте» [15. С. 9].
Специфическое соотношение документального и художественного начал, в том числе в хронотопе, яв-ляетсянаиболеесущественнымкритерием,позволяю-щим разделять исторический роман от других типов романа, в том числе от квазиисторического романа, от романа-фэнтези и т. д.
Исторический роман, будучи гибридным жанром, соединяет в себе литературу и историю [18. С. 26]. В хронотопе исторического романа в художественное время и пространство вплетены реальные исторические события и факты. Писатель создает вымышленный мир, опираясь на реальные исторические факты, события.
В ряде случаев, для обособления исторического романа выдвигают такие критерии как тесная связь с фольклором и наличие исторических персонажей среди художественных образов. На наш взгляд, данные признаки не являются определяющими. Существуют исторические романы, как оторванные от фольклорных корней, так и не имеющих среди художественных героев исторических персонажей.
На этапе зарождения исторический роман подвержен сильному влиянию жанров фольклора. На примере творчества Михаила Николаевича Загоскина данную закономерность констатирует М.А. Горбатов в своей исследовательской работе, посвященной проблемам фольклоризма русского исторического романа XIX века. Исследователь отмечает, что на ранних этапах развития исторического романа «обращение к фольклорному материалу становится критерием оценки«качества»историческогороманаимастерства писателя» [3. С. 3]. На наш взгляд, такой подход методологически не обоснован. Во-первых, связь исторического характера с фольклором имеет гносеологический характер, когда историческое мировоззрение автораисовременногоемуобществасодержитпласты, связанное с мифологическими воззрениями, с так называемой легендарной эпохой «золотой» истории. Во-вторых, образцы народного творчества содержат в себе информацию исторического характера, то есть служат как своеобразный источник. Исторический роман таджикского автора Сорбона «Достони писари Худо» («Поэма о сыне Божьем») охватывает древние мифы и легенд. Мифы и легенды используются автором для интерпретации исторических событий и явлений, для конструирования авторского видения таджикской истории.
Но образы фольклора как своеобразного документального свидетельства могут и отсутствовать в историческомромане.Определяющийхарактерприоб-ретает соотношение жанровыхпризнаковромана сэле-ментами документальных жанров, а смешение с фольклорными жанрами носит второстепенный характер.
Наличие в историческом романе исторических персонажейнеявляетсяопределяющимподжанровым признаком.Например,вазербайджанскойроманисти-ке примером такого романа может служить произведение Ю.В. Чеменземинли «Девичий родник», который
исследователями определяется, то как исторический роман, то как этнографический роман. На последнюю оценку(этнографическийроман)подталкиваетиссле-дователей именно тот факт, что среди образов романа нетисторических персонажей. Вместе с тем, «Девичий родник»является интереснымобразцомисторическо-горомана,вкоторомхудожественноотображенпериод огнепоклонничества. Справедливо мнение В.Я. Малкиной о том, что в историческом романе художественные образы отображают те или иные социальноисторические силы [15. С. 7]. На наш взгляд, помимо социально-исторических сил и групп образы в историческом романе могут отображать и определенные идейные постулаты.
В теории литературоведения от исторического романа принято отличать роман-хроники. Отличительной особенностью романа-хроники является специфическое отображение исторического начала: сюжет и композиция романа подчиняются алгоритму исторических событий, сюжет закрепляет в себе [12. С. 143]. Подобное раскрытие художественного и исторического восходит еще к шекспировскому циклу хроник,котораяпоследовательнораскрываетцарство-вания английских королей, начиная от Ричарда II.
Роман-хроникисужаетсферу«применения»ху-дожественного вымысла значительной: «пусть все будет как в жизни» - таков, в принципе, девиз автора романа - хроники» [12. С. 144]. Автор должен был строго следовать жесткой логике исторических событий. Конечно, вымысел в романе-хронике необходим, но он должен реализовываться на основе исторических фактов и подтверждаться документами эпохи. Роман-хроники претендует на объективность отраженных событий, что сказывается и на характере повествования.
Примечательно, что жанр романа-хроники нередко используется для отображения масштабных исторических событий, таких как потеря государственности, смена общественной формации и т. д.
В романе Максима Горького «Дело Артамоновых» на фоне истории трех поколений фабрикантов Артамоновых и ткачей Морозовых разворачивается весь драматизм российских преобразований с 1861 года по 1917 год. «Дело Артамоновых» - это детище кризиса монархической России. Кризис германской империи породил роман-хроники Томаса Манна «Будденброки: Распад одной семьи», также как и кризис британской империи - цикл произведений крупной прозу Джона Голсуорси «Сага о Форсайтах». Формат романа-хроники позволил М. Горькому и Т. Манну раскрыть всю глубину общественной трансформации на протяжении нескольких поколений одной семьи. Этим роман-хроники предвосхищает роман-эпопею [12. С. 151].
Роман-хроники открыт для контаминации элементов других жанров и родов. Разнохарактерное жанровоесмешениехарактеризуетроманБорисаКон-стантиновичаЗайцева«Золотыеузоры».Несомненно, что «Золотые узоры» - это роман-хроники. В романе от имени главной героини раскрывается в хроникальном порядке события, развернувшиеся после прихода
большевиков к власти. Вместе с тем, в этом романе чувствуется влияние таких жанров как биография, исповедь, поэма.
Роман-хроники и роман эпопея имеют много схожего и в некоторых случаях могут сочетаться в одном и том же произведении. В качестве примера можно привести эпопею И.С.Шмелева «Солнце мертвых». Рассматриваемое произведение представляет собойнепревзойденныйобразецхудожественно-доку-ментальной прозы. При этом «Солнце мертвых» является и романом-эпопеей и романом-хрониками. Хроникальность сказывается насюжете,композиции, характере повествования: нет привычных сюжета, завязки, кульминации, развязки, главных и второстепенных героев, нет начала, как и отчетливого конца. Событийность романа раскрывается хронологически последовательно («деньзаднем» [13. С. 71-71]. Таким образом, в «Солнце мертвых» мы сталкиваемся как с межродовым, так и внутрижанровым смешением.
Вотличиеотромана-хроники,роман-биография (биографический роман) охватывает жизнь не семьи, а одного человека. Биографический роман является гибриднойжанровойформой.В.Ф. Ходасевич впреди-словии к роману-биографии «Державин» пишет, что биографический роман является гибридной жанровой формой. Синтетический характер романа и жанра биографии приводят к тому, что роман-биография становиться типом романа, который имеют широкий «жанровый диапазон». При этом происходит смешение не только жанровых характеристик романа и биографии, но и других жанров. Например, роман британского ав-тораДжулиана Барнса «Попугай Флобера» соединяет в себе черты не только романа и биографии, но также исповеди и эссе. «Попугай Флобера» можно характеризовать и как антироман. Текст произведения содержит множество сносок и справок к книге, над которой работает рассказчик, но получается, в результате, что это и есть основной текст.
Примечательно, что сама функция биографического начала в романе-биографии трансформируется. Так, биография является жанром научнохудожественной литературы. Однако роман-биография - это, в первую очередь, образец художественной прозы, а не художественно-научной прозы.
Г.Н. Седов в своем романе художественное растягивает на столетие (1872-1971), охватывающее период жизни героини романа известной балерины Матильды Феликсовны Кшесинской. М.Ф. Кшесин-ская родилась 19 (31) августа 1872 года в Лигово (под Петербургом), скончалась 6 декабря 1971 года в Париже. Сюжетная линия романа отражает эпизоды жизни героини. Роман написан на основе подлинных исторических документов, что и позволяет говорить о «Балерине» как о документальном романе.
Если биография - это описание жизни третьего человека, то автобиография - это описание жизни самого автора (писателя, рассказчика). Определение автобиографии, данное Ф. Лежёнем, является наиболее признаваемым: «Автобиография является прозаическим текстом с ретроспективной установкой, по-
средством которогореальнаяличность рассказываето собственном бытии, причём делает ударение именно на своей личной жизни, особенно на истории становления своей личности» [22. С. 138].
В ХХ веке жанр автобиографии приобретает особую популярность благодаря предрасположенности этого жанра взаимодействовать с различными жанровымиформами, способности синтезировать различные родовые свойства [9. С. 8]. Л.Б. Караева в своей исследовательской работе отмечает синтетичность жанрабиографии,вынесяназащитуследующийтезис: «литературнаяавтобиографияобъединяетвсебеисто-рический, литературный и антропологический жанры» [9. С. 8]. Этот тезис справедлив в части признания контаминации в автобиографию элементов различных жанров. Но Л.Б. Караева допускает две неточности: во-первых, в автобиографии присутствует одинаково сильное влияние документальных и публицистиче-скихжанров:во-вторых,автобиографияобъединяетне отдельные жанры, а будучи жанром, объединяет элементы (характеристики) различных жанров.
Синтетичность романа и автобиографии сказываются на романе-автобиографии. Роман-автобиографию можно характеризовать многоплановостью жанрового смешения. Во-первых, роман-автобиогра-фияотличаетсясвоейдокументальностью.Во-вторых, роман-автобиография склонен к внутрижанровому смешению: в частности, с такими типами романа как роман-исповедь, роман воспитание, различными типами художественно-документальных романов и т. д. Например, художественно-публицистический роман-исповедь Ж.Ж. Руссо «Исповедь» является одновременно и романом-автобиографией. Автобиографический роман В.Войновича «Автопортрет. Роман моей жизни!» можнохарактеризоватьикакроман-мемуары.
Автобиографическим романом считается роман Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго». Проблему синтетичности «Доктора живаго» затрагивал еще А.Вознесенский, отметивший, что роман написан методом «метафорической автобиографии». Академик Д.С. Лихачев подчеркивает особый характер автобио-графичностивромане«ДокторЖиваго»:«Переднами вовсе не роман, а род автобиографии самого Пастернака - автобиографии, в которой удивительным образом нет внешних фактов, совпадающих с реальной жизнью автора».Автобиографичностьроманапредопределяют композицию и фабулу этого романа, его сюжетную линию и язык повествования. В романе существует как бы два плана: внешний, повествующий об истории жизни доктора живаго, и внутренний, отражающий духовную жизнь героя. И именно этот внутренний план повествования является автобиографическим. Среди исследователей есть и такие, которые не настаи-ваютнаопределении«роман-автобиография».Напри-мер, И. Кондаков считает, что «Доктор Живаго» - «не просто итог всего предшествовавшего творчества поэта и прозаика Б.Л.Пастернака, но именно концентрированное и «свернутое» единство всего предшествующего творческого пути художника» [11. С. 537].
Однако проблема жанрового смешения в этом романе на этом не исчерпывается. «Доктор Живаго» относят также и к лирическому роману. Анализируя художественное значение стихов, которые имеются в романе «Доктор Живаго», в Д.С. Лихачёв отмечает: «Эти стихи написаны от одного лица - у стихов один автор и один общий лирический герой. Ю.А. Живаго - это и есть лирический герой Пастернака, который и в прозе остаётся лириком» [14. С. 7]. Стихотворения в романе объединены четырьмя основными тематическими мотивами: поэзия на евангельские сюжеты, о природе, человеческих отношенияхиассоциа-ции с мировой духовной культурой. Вместе с тем стихи объединены одной сверхидеей: смерти нет для того, кто оставляет после себя духовные ценности. Наличие интегрирующей идеи для лирических отступлений и стихотворных вставок характерно для лирического романа.
Кромеэтого,роман«ДокторЖиваго»исповеда-лен. Он содержит в себе признаки исповеди. Следует отметить, что исповедальный характер «Доктора Живаго» является последствием автобиографичности.
В некоторых случаях в качестве жанровой разновидности автобиографического романа выступает роман-дневник. Роман-дневник основан на сплетении двух жанров - романа и дневника. Возникновение романа-дневника как разновидности романа было обусловлено несколькими факторами, главным из которых было стремление писателей представить внутренний мир личности через документально обоснованный текст, т. е. связано с развитием психологического романа.
Одним из наиболее интересных романов-дневников в российской прозе является произведение И.А. Бунина «Окаянные дни». В этом романе автор пытается отобразить гибель старой России, трагические последствия утери старых ценностей, разрушения традиционного уклада, а также предпринимает попытку понять причину этих трагических событий. Обращение к дневнику позволяет автору переплести личное и общественное в единый событийный поток, соблюдая хронику событий и возвышаясь над личным: «В «Окаянных днях»личное отступает на второй план, доминирует же почти болезненное «вглядывание» в происходящее, стремление распознатьвнемгрядущее. Бунин, воспринимающий случившееся с Россией как личную трагедию, поднимается над частным, мелким и бытовым [13. С. 36].
Наиболеераспространеннойвариациейромана-дневника следует считать роман-псевдодневник. В романе-псевдодневнике автор конструирует дневник своего художественного героя. Если роман-дневник основан на дневниках, в которых отражается череда событий из жизни автора, его мысли и переживания, то в романе-псевдодневнике дневник выступает лишь как внешняя оболочка, которая заполняется автором от имени образа-повествователя. В романе-псевдодневнике не приходится говорить о влиянии документальности, хотя форма дневника и использу-
ется для создания «эффекта реальности» описанным событиям. В качестве примера можно привести роман английской писательницы Хелен Филдинг «Дневник Бриджит Джонс», экранизированный в 2001 году. Псевдодневник положен также в основупроизведения Джулита Джедамуса «Роман потерь», в котором сюжетная линия передается через дневник жительницы средневекового (Х век) японского города Хейан-Ке (ныне известен как Киото).
Роман-дневник близок к таким типам романа как роман-мемуары и роман-воспоминание. Так как с историко-документальной точки зрения мемуары уступают дневнику [7. С. 5], то и в романе-мемуарах граница художественного вымысла более шире, чем в романе-дневнике. Роман-дневник отличается от романа-мемуаров и направленностью повествования: в романе-дневнике автор сосредоточен на своей личности, тогда как в романе-мемуарах - на окружении. Роман-мемуарысклонненкразноплановомужанрово-му смешению, хотя доминирующим является смешение характеристик романа и мемауаров.
Вторую группу произведений, где жанровые признаки романа подвергаются трансформации, составляют романы, где наблюдается исключение художественного вымысла, на фоне чего автор включает документ в текст или в событийность романа. Такая форма жанрового взаимодействия может приводить к формированию таких разновидностей романа как документальный роман, документально-исторический роман и т. д.
При этом если документальный роман соотнесен систорическойэпохойсозданияхудожественногопро-изведения, то документально-исторический - с пред-шествующимиисторическимиэпохами.Документаль-ный роман является разветвлением реализма, призванным отражать художественное осмысление неких политических событий: «Установка на документаль-ностьсталачеткокоординироватьсязлободневностью, политическойзначимостьюотображаемого.Докумен-тальный роман - прежде всего его документально-художественная разновидность - органично трансформировался в жанровую структуру романа политического, где жанровой доминантой стала политическая тема» [10. С. 14] - пишет О.Г. Квитченко.
Оценка О.Г. Квитченко жанровой природы политического романа как формы документального романа не совсем точная. Политический роман входит в документально-художественную прозу, но не является ответвлением непосредственно документального романа. При этом О.Г. Квитченко отмечает, что вопрос о жанровой природе политического романа не решен до конца литературоведами, но вместе с тем фиксирует, что «в политическом романе документализм осталсянепременнымжанровыматрибутом,перестав, однако, играть главную структурообразующую роль» [10. С. 15]. Таким образом, в политическом романе мы сталкиваемся с такой формой взаимодействия документа и романа как сохранение основной событийной канвы, о котором свидетельствует документ (исторический факт), при вводе в художественное
произведение побочных вымышленных сюжетных линий и побочных сцен. Следует также отметить, что в теории литературоведения сформирована и позиция, согласно которой выделение политического романа в качестве отдельной разновидности жанра не является обоснованной. По мнению Р. Уэллека и О. Уорре, политический роман можно выделять с позиций социологических, но не с позиции литературы [19. С. 249]. Однако такой подход не учитывает особенности художественного изложения в политическом романе, который подвержен влиянию как документального, так и публицистического изложения.
Сюжет в документальных произведениях автор выстраивает в строгом соответствии с описанными в документе фактами или с представлениями об исторической последовательности событий: «Литератор творчески переосмысливает исторический факт с помощью художественных деталей, авторских рассуждений. Основой сюжета является развитие исторических событий, участие в них лиц, интересующих автора» [8. С. 10].
развитие документального романа связывают с именем Капоте Трумана, который назвал данную форму«nonfictюnnoveЬ>(«невымешленныйроман»). Широкую популярность получил «невымышленный роман» «Хладнокровное убийство», в котором автор добивается органичного сращивания художественности и документальности.
Н. Мейлер продолжил традицию Т. Капоте. В его романах «Нагие и мертвые» и «Американская мечта» апробируется выдвинутый им же тезис: «history as a novel, novel as a history» («роман как история, история как роман»). Роман «Нагие и мертвые» считается одним из лучших художественных произведений американской литературы о второй мировой войне. Событийность романа основана на истории штурма и захватаАнапопея,котораядополняетсявкраплениями от имени художественных персонажей, также экскурсами в прошлое действующих лиц. Н. мейлер активно занимается документальной романистикой в 90-е годы прошлого столетия. В качестве примера можно привести следующие произведения:
- роман «История Освальда», сюжетная линия которого основана на биографии ли харви Освальда, обвиненного в убийстве американского президента Дж.Ф.Кеннеди;
- роман «Евангелие от Сына Божия, в котором излагается жизнь Иисуса христа.
Особое внимание следует уделить немецкому автору Р. Хоххуту, популярному своими драматургическими произведениями. Вместе с тем широко известен и его роман «Любовь в Г ермании», сюжет которой построен на расследовании событий в немецком городе Бромбах в период фашистского правления.
Одним из скандальных документальных романов, является произведение палестинского автора Суада «Соженная заживо. Жертва закона мужчин», переведенное и на русский язык. Этот документальный роман посвящен трагическим событиям из жизни молодой палестинки.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Ху-дож. лит., 1975.
2. Голышева А.И. Канадский роман после второй мировой войны. Псков: ПГПИ им. С.М. Кирова, 2000.
3. Горбатов М.А. Фольклоризм русского исторического романа рубежа 1820-1830-х годов: М.Н. Загоскин
и H.A. Полевой. Автореф. дисс канд. филол. наук.
Саратов, 2009.
4. Гринцер П.А. Две эпохи романа (вводная статья) // Г енезис романа в литературах Азии и Африки. Национальные истоки жанра. М.: Наука, 1980.
5. Гусейнов Ч. Чем нам интересен сегодня Салах ад-Дин? // Наука и религия. 2009. № 9. С. 42-44.
6. Дорогова Н.А. Исторический роман в европейской литературе XIX века: К проблеме развития жанра / Проблемы прогрессивной литературы Запада XVIII-XIX вв. // Учен. зап. Перм. ун-та. 1972. № 270. С. 85-87.
7. Егоров О.Г. Литературный дневник XIX века (История и теория жанра). Дис. ... докт. филол. наук. М., 2003. 360 с.
8. Игнашов А.В. Зарубежные и русские источники в работе автора над художественно-документальным произведением: литературно-исторические аспекты изучения проблемы. Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. Самара, 2009.
9. Караева Л.Б. Английская литературная автобиография: трансформация жанра в XX веке. Автореф. дисс. . докт. филол. наук. М., 2010.
10. Квитченко О.Г. Советский роман 1970-х годов (жан-ровыеразновидности).Автореф.дисс....канд.филол. наук. М., 1986.
11. Кондаков И. Роман «Доктор Живаго» в свете традиций русской культуры // Известия АН СССР. Сер. Лит. и яз. 1990. Т. 49. № 6. С. 527-540.
12. Лейдерман Н.Л. Движение времени и законы жанра. Жанровыезакономерностиразвитиясоветскойпрозы в 60-70-е годы. Свердловск: Средне-У ральское издательство, 1982.
13. Литературарусского зарубежья ( «перваяволна» эмиграции: 1920-1940 годы). Ч. 1 / Под ред. А.И. Смирновой. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2003.
14. ЛихачёвД.С.РазмышлениянадроманомБ.Л.Пастер-нака«ДокторЖиваго» //Пастернак Б.Доктор Живаго // Избранные произведения. СПб., 1998. Т. 2.
15. Малкина В.Я. Поэтика исторического романа // Проблема инварианта и типология жанра: на материале русской литературы XIX - начала XX века. Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. М., 2001.
16. МестергазиЕ.Г.Художественнаясловесностьиреаль-ность (документальное начало в отечественной литературе XX века). Автореф. дис. ... докт. филол. наук. М., 2008.
17. Пушкин А.С. Произведения. В 10 томах. 8 том. М.-Л., 1949.
18. Райнеке Ю.С. Исторический роман постмодернизма и традиции жанра (Великобритания, Германия, Австрия). Дисс. ... канд. филол. наук. М., 2002.
19. Рене У эллек и Остин Уоррен. Теория литературы. М.: Прогресс, 1978.
20. Стеблин-Каменский М.И. Мир саги. Становление литературы. Л.: Наука, 1984.
21. Фоменко И.В. Лирический цикл: Становление жанра. Поэтика. Тверь: Тверской госуниверситет, 1992.
22. Lejeune Ph. L'autobiographie en France. Paris: Edition de Seuil, 1971.
