CC BY
226
УДК 316.6
Романова Нелли Петровна Nelly Romanova
СОЦИАЛЬНЫЕ ПОТРЕБНОСТИ И ЖИЗНЕННЫЕ УСТРЕМЛЕНИЯ ОДИНОКИХ ЖЕНЩИН
SOCIAL REQUIREMENTS AND LIFE RUSH OF LONELY WOMEN
Показано движение ценностной структуры одиноких женщин в сторону преобладания индивидуалистических целей жизни над социальными
Ключевые слова: одинокие женщины, социальные потребности, жизненные устремления, витальные потребности, терминальные потреб -ности
The movement of lonely women treasure structure to the predominance of individual life aims over social is shown
Key words: lonely women, social requirements, life rush, vital requirements, terminal requirements
Исследование социальных проблем одиноких женщин неразрывно связано с анализом их потребностей и жизненных ориентаций. Потребности и жизненные ориентации детерминируют все важнейшие стороны человеческой деятельности. Рассматривая потребности личности как внутренний побудитель активности, следует отметить, что они тесно связаны с необходимостью. Однако не всякая необходимость может стать потребностью. На важность разграничения потребностей как необходимости, с одной стороны, и произвольных желаний, капризов — с другой, указывали многие мыслители. Так, французский философ-материалист Ж. О. Ламерти писал, что если не считать «потребностями желания болезненно возбуждающегося воображения, тогда на свете будет меньше обжор, пьяниц и сладострастников» [ 1 ]. Кроме того, потребность — это не внешняя (для того или иного субъекта), а внутренняя необходимость. О потребности ( в строгом смысле этого слова) можно говорить лишь тогда, когда две необходимости (объективная и субъективная) совпадают [2].
Потребность личности — важнейший
регулятор ее поведения. Без превращения внешней необходимости во внутреннюю первая так и останется для личности абстрактной необходимостью, т.е. не трансформируется в потребность.
Против объективной обусловленности потребностей выступают представители субъективизма в западном обществоведении А. Фуллье, Л. Уорд, З. Фрейд. Они трактуют потребности как нечто произвольное, субъективно желаемое, не зависимое от социальной среды. Для этого направления в философии и социологии характерным является биологизация и психологизация потребностей.
Сторонники этих концепций тем самым игнорируют их социальную обусловленность, а если и признают ее, то в урезанном виде, не раскрывая подлинной роли социальных факторов в детерминации потребностей как личности, так и общества. Один из представителей этого направления
— американский социолог Л. Уорд считает, что «наиболее могущественными из всех желаний являются те, которые ведут к поддержанию жизни, т.е. голод и жажда. Присоединяя сюда другие необходимые нужды
тела, каковы одежда и жилище в холодных климатах, мы получим агрегат, который может быть обозначен термином «потребность» [3].
Наиболее ярко отрицание зависимости потребностей от социальных условий выражено во взглядах З. Фрейда. Основу «природы» человека, по Фрейду, составляют либидозные потребности, ядром которых являются сексуальные и агрессивные влечения. Полностью игнорируя воздействие социальных условий и их конкретно-исторический характер, З. Фрейд на основе этих двух типов влечений пытался объяснить как человеческое поведение, так и общественное развитие вообще.
З. Фрейд гипертрофировал роль сексуального в поведении индивида. Установить жесткую однозначную связь между сексуальными инстинктами, потребностями личности и ее поведением можно лишь при одном условии — полного игнорирования воздействия среды, социального окружения.
Совершенно другого понимания проблемы взаимоотношения полов придерживался Ф. Энгельс. «Современная половая любовь существенно отличается от простого полового влечения, от эроса древних, — писал он. Во-первых, она предполагает у любимого существа взаимную любовь; в этом отношении женщина находится в равном положении с мужчиной, тогда как для античного эроса отнюдь не всегда требовалось ее согласие. Во-вторых, сила и продолжительность половой любви бывают такими, что невозможность обладания и разлука представляются обеим сторонам великим, если не величайшим несчастьем...»- [4]. Потребность — одно из самых сложных понятий, распространенных в современной научной литературе. Л.Е. Дарский в своей работе [5] отмечает, что из многочисленных пониманий термина «потребность« наиболее четким и ясным является то, которое содержится в психологической литературе [6;
7]. В самом общем виде потребность можно определить как неоптимальное состояние системы «человек — среда», которое не может быть оптимизировано существующими в организме системами автоматического
регулирования, действующими независимо от сознания. Среда здесь понимается в самом широком смысле и, прежде всего, как среда социальная.
Такое содержание понятия «потреб-ность« строго согласуется с утверждением о том, что всякая жизнедеятельность человека направлена на удовлетворение его потребностей. «Никто не может сделать что-нибудь, не делая этого вместе с тем ради какой-либо из своих потребностей и ради органа этой потребности» [8]. Потребности, понимаемые таким образом, присущи человеку как виду, и, в принципе, набор потребностей одинаков у всех людей, т. е. в них нет расовых, национальных, социальных и других различий.
Способы удовлетворения потребностей меняются во времени, они социально детерминированы и социально нормированы. Они зависят от уровня социального и экономического развития общества и тесно связаны с его культурой. По самой общей классификации [2; С. 10] все потребности принадлежат к трем группам:
1) потребности материально-энергетические;
2) потребности информационно-исследовательские;
3) потребности социального взаимодействия.
В философском энциклопедическом словаре [10] в зависимости от системы отношений приводится иная классификация потребностей: по сферам деятельности (потребности труда, познания, общения, рекреации); по объекту потребностей — материальные и духовные, этические, эстетические и т.д.; по их функциональной роли
— доминирующие и второстепенные, центральные и периферические, устойчивые и ситуативные; по субъекту потребностей
— индивидуальные, групповые, коллективные, общественные.
Резкое выделение роли одних потребностей, как и принижение роли других, при -водит к недооценке значения внутренней детерминации, роли личности в процессе формирования и реализации ее потребностей. В частности, потребности социально-
го взаимодействия столь же важны, как и другие: подобно другим потребностям они обладают тем свойством, что абсолютная невозможность их удовлетворения приводит к гибели человеческой личности.
Сложность изучения потребностей личностей состоит в том, что они не только выражают объективные условия существования общества или отдельных людей, но и являются формой отражения окружающей действительности; они не только объективны, в них проявляется отношение субъекта потребности к предмету этой потребности, формам и средствам ее реализации, т.е. в потребностях воплощаются черты их субъекта-носителя. Потребности личности, их своеобразие могут быть правильно поняты как сложный процесс взаимодействия объективного и субъективного, а не как простое проецирование объективного в сознание субъекта — носителя потребности.
Такое понимание потребностей позволяет полностью раскрыть их содержание, глубже понять сущность, а она, как правило, не зависит от того, какая наука изучает потребности, какой аспект исследования выделяется: психологический, социальнопсихологический, экономический, философский и т.д.
Способы удовлетворения потребности (одной и той же) очень разнообразны и не все равноценны как с точки зрения отдельного человека, так и с точки зрения общества. Общество может поощрять одни способы, допускать другие и запрещать третьи. В этих границах индивидуум должен сделать выбор. Этот выбор на самом деле делается ( хотя не всегда осознанно) , но человек не может в каждый момент своего существования принимать рациональные решения — обычно ему нужны готовые образцы решений (без них ему пришлось бы перерабатывать гигантские объемы информации за короткие промежутки времени) . И поэтому чаще всего тот или иной способ удовлетворения потребностей — это не результат рационального выбора, а следование образцам, выработанным культурой.
Именно выработанные культурой системы ценностей, или культурные нормы
выступают ли они в виде традиции или обычаев, моды или других готовых стереотипов поведения, снимают с человека «страшное бремя выбора» (Ф. Достоевский). Но способы удовлетворения потребностей социально детерминированы и меняются с развитием общества.
Источник развития этих потребностей — взаимосвязь между производством и потреблением материальных и духовных благ, причем удовлетворение относительно элементарных ( витальных) потребностей ведет к зарождению новых, «... и это порождение новых потребностей является первым историческим актом» [8; С. 27], т.е. отличает человека как субъекта своего исторического процесса, преобразующего природную и социальную среду, от животного, приспосабливающегося к среде.
Поскольку предметом нашего исследования являются потребности одиноких женщин, вполне оправдано рассмотрение и такого их вида, как культура взаимоотношения полов. Потребности женщины, реализуемые при взаимоотношениях с мужчиной, основанные на гармонизации как биологических, так и социальных факторов влечения, не имеют ничего общего как с ханжеским, лицемерным отношением к вопросам взаимоотношения полов, так и с цинизмом, половой распущенностью, вульгарностью. Культура реализации этих потребностей личности предполагает высокую развитость у нее чувства ответственности за свое поведение, знание физиологических и нервно-психологических особенностей индивидов противоположного пола, понимание роли любви в жизни человека.
Жизненные ориентации женщин, с одной стороны, — продукт их социализации, т.е. освоения культурных традиций, общественно-политических, нравственных, эстетических идеалов и непреложных нормативных требований, предъявляемых к ним как членам общества. С другой стороны, ценностные ориентации, будучи отражением определяющих интересов женщин, выражают субъективную общественную позицию женщин, их мировоззрение и нравственные принципы, а формирование
системы ценностей означает становление личности женщины как активного субъекта социальной действительности [11].
Система ценностей имеет свою иерархию (типологию). Вершину ее составляет «жизненный идеал» — социально-политический и нравственный образ желаемого будущего. Ценностные ориентации, которые человек рассматривает в качестве эталона, так или иначе, согласуются с идеалом, формируя собственную иерархию жизненных целей, более отдаленных, относительно близких и ближайших, а также ценностей, средств или представлений о нормах поведения. Социология рассматривает ценности как нормативы, или регуляторы деятельности. Подтверждение этому находим в философском энциклопедическом словаре [10], рассматривающем ценностные ориентации как важнейшие элементы внутренней структуры личности, закрепленные жизненным опытом, всей совокупностью его переживаний и отграничивающие значимое, существенное для данного человека от незначительного, несущественного.
Ценности — это обобщенные цели и средства их достижения, выполняющие роль фундаментальных ориентиров. Совокупность сложившихся, устоявшихся ценностных ориентаций образует своего рода ось сознания, обеспечивающую устойчивость личности, преемственность определенного типа поведения, выраженную в направленности потребностей и интересов.
В социологическом аспекте ценности подразделяются на ценности-нормы, ценности-идеалы, ценности-цели, ценности-средства и т.п. Простейшим основанием для их типологии является конкретное предметное содержание ценностей, т.к. они влияют на поведение женщин вообще и одиноких, в частности, во всех сферах жизни. По этому основанию различаются ценности социальные, культурные, экономические, политические, духовные и т.п. Можно отметить множество таких ценностей, но среди них особое место занимают базовые ценности [12].
Именно они являются основанием ценностного сознания женщин и влияют
на их поведение. Ценностные ориентации действуют как на уровне сознания, так и на уровне подсознания, определяя направленность волевых усилий, внимания, интеллекта. Развитые ценностные ориентации
— признак зрелости личности, показатель меры ее социальности. Базовые ценности формируются в период взросления человека и впоследствии мало меняются при стабильности жизненных условий. Изменение социальной реальности приводит к изменению ценностей и их структуры.
Ценности разводятся на терминальные и инструментальные [12; С. 8]. Терминальные, или ценности-цели выражают важнейшие цели, идеалы, самоценные смыслы жизни женщин — ценность жизни, здоровье, дети, семья, межличностные отношения, труд и им подобные. Инструментальные, или ценности-средства отражают нормы, качества, средства женщин, позволяющие достигать им те или иные цели. Терминальные ценности наиболее устойчивы и имеют более высокий статус по сравнению с инструментальными.
Кроме того, ценности разделяются на традиционные — ориентированные на сохранение и воспроизводство давно сложившихся целей и норм жизни; современные, ориентированные на инновации и прогресс в достижении рациональных целей, и общечеловеческие, включающие наиболее оправдавшие себя ценности прошлого и настоящего, обеспечивающие нормальные условия для развития человека.
Ценности женщин могут быть типологизированы в соответствии с их потребностями различного уровня, от более простых к более сложным, а именно: витальными
— первичными потребностями, значимыми для сохранения и продолжения жизни (жилье, материальное благополучие, безопасность); интеракционисткими потребностями в усвоении ценностей, норм, поведении; смысложизненными — высшими по сложности и функциям потребностями в наполнении своей деятельности общим смыслом, значимым для всей жизни.
По функциональному основанию ценности можно различать, во-первых, по рас-
пространенности их среди женщин. Если эту ценность одобряет большинство, то ее можно считать интегрирующей; если же ее одобряет меньшинство, то она оказывается дифференцирующей. По мере развития общества функциональная роль конкретных ценностей может изменяться: дифференцирующие ценности становятся интегрирующими, и наоборот. Во-вторых, по функциональному основанию различаются одобряемые ценности, которые поддерживает большее количество женщин; и отрицаемые — это, соответственно, те ценности, которые отрицают больше женщин, чем одобряют. Дифференциация ценностей на одобряемые и отрицаемые важна для понимания и изучения ценностного сознания, т.к. разные женщины по-разному относятся к одним и тем же ценностям, выстраивают разную их иерархию в своем сознании, что определяет их социальное поведение.
В связи с этим особое значение приобретает типология ценностей по их месту в статусно-иерархической структуре ценностного сознания женщин. По этому основанию выделяется четыре группы ценностей [12; С. 47-54]:
— ценности высшего статуса, ценностное ядро, которое можно охарактеризовать как доминирующую в общественном сознании группу ценностей, интегрирующую женщин в некоторое целое (по результатам исследования, проведенного Л.Л. Рыбцо-вой, к ним относятся те ценности, которые одобряют свыше 60 % женщин):
— ценности среднего статуса, которые могут перемещаться в состав ядра или на периферию, поэтому их можно представить как структурный резерв, который находится между доминирующими ценностями и оппозиционными (ценности, одобряемые 45.60 % респонденток);
— ценности ниже среднего статуса, или «периферийные«, т.е. влиятельные оппозиционные ценности, разделяющие женщин на сторонниц существенно разных ценностей (их одобряют 30.45 % респонден-ток);
— ценности низшего статуса, или «хвост« ценностной структуры, в состав ко-
торого входят ценности явного меньшинства женщин (их одобряют менее 30 % опрошенных).
Опираясь на данную типологию ценностей при анализе результатов, получен -ных в двух исследованиях Л.Л. Рыбцо-вой, сформирована совокупность базовых ценностей женщин. Данная совокупность представлена в иерархии следующими четырнадцатью базовыми ценностями.
1. Здоровье как высшая ценность.
2. Дети, их воспитание, обеспечение будущего.
3. Благополучие — доходы, жилье, устроенный быт.
4. Семья.
5. Работа — как средство заработка, как самоценный смысл жизни.
6. Любовь — к детям, семье, мужу.
7. Успешное сочетание семьи и работы.
8. Образование.
9. Экономическая самостоятельность, независимость.
10. Самопожертвование как готовность помогать близким даже в ущерб себе.
11. Путешествия, стремление видеть и узнавать новое.
12. Профессиональная карьера.
13. Самосовершенствование.
14. Внешняя атрибутика: модные вещи, макияж.
Ценности влияют на социальное поведение женщин, и их изучение дает возможность его понять. Для этого необходимо, во-первых, проследить зависимость социального положения женщин от объективных процессов, связанных с особенностями реформируемого общества, во-вторых, увидеть независимую логику, по которой живет внутренний мир современной женщины, в-третьих, соединить эти параллели
— детерминированное и свободное поведение — в единое целое, объясняющее происходящее с женщиной в условиях социальной трансформации.
Выстраивая свою жизненную концепцию, женщина исходит из определенной иерархии ценностей, представленной в ее сознании.
В соответствии с рассмотренной типологией жизненных женских ценностей к разряду доминирующих (терминальных, по Л.Л. Рыбцовой) относятся ценности, так или иначе связанные с партнерскими отношениями мужчины и женщины. Это семья; дети, их воспитание, обеспечение будущего; любовь к детям, семье, мужу; успешное сочетание семьи и работы.
Большинство людей связывает личный успех с профессиональными достижениями и семьей. Однако для российских женщин эти две составляющие успеха давно сделались знаком конфликта. В советское время была предпринята попытка разрешения этого конфликта посредством формирования особого типа «женщины-работницы». Со стороны общества к «женщине-работнице» предъявлялись заниженные профессиональные требования, а сама «женщина-работница» не была ориентирована на профессиональные достижения и успех.
В современном российском обществе нарождается новый тип женщины — профессионально ориентированной женщины. Он в России столь же малотипичен, как и тип домашней хозяйки. По поводу первого, как и по поводу второго, существует много соображений, иногда весьма далеких от реальности. Оба эти типа: профессионально ориентированная женщина и домашняя хозяйка — рождаются из компромиссной фигуры «работающей жены и матери», которая все с большим трудом справляется с меняющейся на глазах жизнью. Как замужним, так и незамужним женщинам, ориентированным на профессию, приходится преодолевать сопротивление общества идее женской карьеры. При этом статус одинокой женщины является «отягчающим обстоятельством».
Данные нашего исследования свидетельствуют, что многие одинокие женщины чувствуют «неполноценность» своего образа жизни [13]. Чувствуя эту неполноценность, они пытаются компенсировать ее с помощью профессии. Они действительно много работают, чтобы обеспечить себя и ребенка (детей). Они могут любить свою работу — большинству опрошенных она,
по крайней мере, кажется интересной. Но среди одиноких женщин больше и тех, кто вынужден ориентироваться на профессию, поскольку не в состоянии сделать иного, более приемлемого и желаемого выбора в пользу семьи.
Общественное мнение по-прежнему негативно по отношению к одиноким женщинам. Эта атмосфера неприятия или неполного приятия обществом чувствуется в ответах незамужних респонденток. Так, среди отрицательных последствий своего профессионального роста одинокие женщины чаще, чем замужние, называют «неприятности со стороны начальства и кол-лег« (37 % против 18 % у замужних), 35 % одиноких женщин не удается сохранить баланс семьи и работы (27 % у замужних). Но особенно показателен ответ на вопрос о себе в роли матери: 58 % незамужних и только 9 % замужних женщин считают себя недостаточно хорошими матерями.
Для сравнения, среди семейно ориентированных одиноких женщин лишь 3 % не удовлетворены собой в материнской роли. При этом все остальные показатели: удовлетворенность жизнью, отношение к работе и ее общая оценка, представление о перспективах жизни в России, отношение к изменениям в этой группе незамужних женщин значительно хуже.
Профессионально ориентированные одинокие женщины, несомненно, лучше справляются с «этой жизнью«, но за профессиональный выбор они расплачиваются ощущением постоянного дискомфорта в материнской роли.
Одно из центральных мест в брачносемейных отношениях занимает материнство. Женщинам свойственно иметь ребенка, реализовать себя в материнстве. К. Хорни по этому поводу пишет: «Желание иметь ребенка первично и имеет глубокие биологические корни» [14].
Например, по данным социологических исследований, почти 90 % женщин в Екатеринбурге продемонстрировали ориентации на материнство [15]. Воспитание детей, уход за ними являются весьма значимой сферой супружеского взаимодействия
и самостоятельной ценностью большей части матерей и отцов.
Суммируя различные взгляды на потребность в детях, С.И. Голод констатирует почти всеобщее признание ее биосоциальной основы, причем эта потребность существует одновременно в двух ипостасях — и как общественная, и как индивидуальная, выступая в одних случаях как терминальная, в других как инструментальная. «Потребность в детях, — пишет В.В. Бойко [16],
— это устойчивое социально-психологическое состояние, обусловленное, во-первых, стремлением иметь типичное для данного общества число детей в семье и дать им не хуже типичного по качеству воспитание, во-вторых, чадолюбием ( то есть глубоко усвоенными установками по отношению к детям вообще), проявляющемся в том, что без детей или определенного их числа индивид испытывает затруднения самореализации себя как личности».
Специфика социально-экономических процессов, происходящих в современной России, приводит к значительной трансформации норм и ценностей в сфере брачно-семейных отношений. Наблюдающиеся переоценки ценностей семьи как социального института [17] и тех потребностей, которые необходимо и целесообразно удовлетворять в семье, приводят к снижению брачной мотивации как со стороны мужчин, так и, что более тревожно, со стороны женщин.
В Забайкалье второй по численности национальной группой после русских являются буряты, интересно проследить личностные ориентации бурятских женщин. Исследователи бурятской семьи отмечают, что в начале прошлого века в составе населения в равной мере были представлены кормящие члены семьи и иждивенцы (идентичность демографической нагрузки) , одинаково с русскими оценивались показатели потенциалов и демографического воспроизводства.
По сравнению с началом прошлого века произошли коренные сдвиги в социальной структуре населения, повлекшие за собой изменения в образе жизни. В советские
годы произошёл резкий подъём уровня образования бурятских жителей: по пропорциям его составляющих буряты превзошли указанные показатели большинства административных районов Забайкалья с преобладанием русского населения. В советский период буряты становятся лидерами по основным показателям воспроизводства в регионе [19].
По социологическим данным [18], 48 % браков, заключаемых в сельской местности, — гражданские, в городской местности их 17 %. Традиционно такой брак характерен для бурятского этноса.
Основным типом современной бурятской семьи является отдельная малая семья. Ее характерной чертой до недавнего времени, особенно для супружеских пар среднего и молодого возраста, является многодетность. Жизнь ценна в понимании бурят как условие продолжения рода, как возможность присутствия в будущем. Поэтому отношение к многодетности в народе весьма положительное. Многие, даже молодые женщины с суеверным страхом относятся к абортам.
Жизнь бурят не мыслится без детей, в бурятских семьях усыновляют чужих, не говоря о том, что в состав семьи включаются дети-сироты брата или сестры, иногда брата или сестры отца или матери. В современном быту совершенно изменилось отношение к женщинам, у которых внебрачные дети. В силу неравномерного соотношения между полами среди лиц среднего ( как и старшего) поколения многие женщины не устроили своей семьи, и рождение у них внебрачных детей ни у кого не вызывает осуждения.
Можно сказать, что семья и дети в бурятском менталитете занимают одно из самых ведущих мест. Видимо поэтому все события, нарушающие целостность семьи, несут для бурят особо трагедийный оттенок, переживаются тяжело, не выставляются на обозрение.
С конца 80-х гг. ХХ в. в Бурятии, как и повсеместно в России, в демографическом развитии населения стали превалировать неблагоприятные тенденции. Демографи-
ческая ситуация 90-х гг. оценивается специалистами как самая неблагополучная за весь послевоенный период [20]. Если рассматривать основные демографические показатели республики в целом, то характер демографического развития можно определить как кризисный. Снижение жизнен -ного уровня населения в последние годы негативно сказывается на показателях рождаемости.
Однако долгое время сохранявшиеся семейно-родовые отношения среди бурят являлись эффективным средством сдерживания негативных факторов изменения их демографического сознания и поведения. Именно этим можно объяснить единичность случаев отказа от рожденного ребенка (любого) или традиционно развитую у бурят практику опекунства осиротевших детей со стороны даже неблизких родственников.
В современных условиях происходит процесс, который можно назвать принудительной ( т.е. такой, которая обусловлена объективными неотвратимыми условиями жизни) адаптацией населения к новым социальным и политическим реалиям. Это обусловливает возникновение специфической кризисной ментальности, одним из наиболее важных проявлений которой выступает ценностный распад структуры того, что в недалеком прошлом составляло стержень позитивных жизненных ориентаций, каждодневных мотиваций ( в труде, быту, семье и т.п.).
Чтобы выяснить, чем характеризуется ценностное сознание одиноких женщин и какие изменения произошли в них за последние годы, проведем сопоставительный анализ. За базу сравнения примем ранжированную совокупность основных ценностей, которая была выявлена в середине 90-х гг. путем социолого-аксиологического исследования и которая отражает специфику ценностного сознания населения в кризисно-реформируемом обществе [21]:
1) жизнь человека как высшая ценность, самоценность;
2) нравственность как качество поведения человека в соответствии с общечеловеческими морально-этическими нормами;
3) свобода в современном, либеральном значении этого термина как «свобода для... » реализации социально позитивных потребностей и способностей индивида;
4) общение в семье, с друзьями и другими людьми, взаимопомощь;
5) семья, личное счастье, продолжение рода;
6) работа как самоценный смысл жизни и как средство для заработка;
7) благополучие — доходы, комфорт своей жизни, здоровье;
8) инициативность, предприимчивость, способность выразить себя, выделиться;
9) традиционность — уважение к традициям, жить как все, зависимость от окружающих обстоятельств;
10) независимость, способность быть индивидуальностью, жить по своим критериям;
11) самопожертвование как готовность помогать другим, даже в ущерб себе;
12) авторитетность — способность оказывать влияние на других, иметь власть над ними, конкурировать и добиваться успеха, победы;
13) законность как установленный государством порядок, который обеспечивает безопасность индивида, равноправность его отношений с другими;
14) вольность как архаичная «свобода от...» ограничений волеизъявлению индивида, тяготеющая к вседозволенности.
Существенные нарушения этой иерархии будут свидетельствовать о социальном и личностном неблагополучии, о ценностном кризисе как составной части общего кризиса. Приведенный перечень, содержащий наиболее общие, базовые ценности, представленный терминальными (№ 1-7) и инструментальными (№ 8-14) ценностями, позволяет зафиксировать изменения в статусно-иерархической структуре ценностного сознания, в ролевых функциях различных ценностей.
Сначала отметим общие тенденции в изменении ценностной структуры российского общества, а затем проследим как они трансформируются в сознании одиноких женщин. Отличительной чертой советского
сознания был явно или неявно выраженный миф о государстве — собственнике всех материальных ценностей, всех продуктов прошлого, настоящего и будущего труда своих подданных, о государстве, которое «одаряет« их этими благами в соответствии с заслугами перед ним, а также принципами социальной справедливости и равенства. Поэтому центральной советской ценностью [22], под которую подстраивались и в соответствии с которой видоизменялись все остальные ценности, было «Государство» с большой буквы, дающее свет и тепло, жизнь и благоденствие.
В соответствии с этим понимались и многие другие важные ценности: «социальная справедливость», «порядок» — очень важная ценность для советского и постсоветского сознания — означал, прежде всего, порядок во всем государстве, устойчивую систему власти, имеющей силу и авторитет, и в гораздо меньшей степени воспринимался как порядок в делах отдельного человека или малой группы людей.
Период 1990-1993 гг. характеризовался распадом господствовавшей прежде системы идеологизированных советских ценностей, сопровождавшимся подвижками в самых различных направлениях, важнейшими из которых были: система ценностей либеральной демократии, характерная для современного западного общества. Для этого периода была характерна достаточно высокая политизация большинства россиян, проявлявшаяся, в частности, в возросшем рейтинге таких ценностей, как «свобода», «демократия», «права человека»; напротив, такие идеологизированные советские ценности, как «интернационализм», «коллективизм», «энтузиазм», «борьба» и т.п. в то время стремительно теряли свое значение и отходили на второй план.
В течение этого краткого, но бурно -го периода происходило формирование и выявление различных, иногда противоречащих, противостоящих друг другу ценностных блоков. Так, с одной стороны, в сознании широких слоев российского населения происходило освоение таких важных ценностей современного (в противополож-
ность традиционному) общества, как «профессионализм», «личное достоинство», «свобода выбора убеждений и поведения», «деловитость», «неприкосновенность
частной собственности», «невмеша-
тельство государства в частную жизнь граждан» и др. С другой стороны, многие ценности советского общества обрели как бы «второе дыхание», приняв облик ставших теперь популярными «традиционных русских ценностей» (например, «терпеливость», «выносливость», «равенство», «чувство долга»). В результате сформировались противостоящие друг другу блоки ценностей, которые условно воспринимались как «либерально-рыночные», «советские», «традиционные», «православные» и т.п. Наряду с политическим и социальным размежеванием происходило также ценностное размежевание, достигавшее иногда степени открытого противостояния, раскола.
Ценностная поляризация общества проявлялась, прежде всего, в нарастающем размежевании между «отцами» и «детьми» (между старшей — более 55 лет — возрастной группой и молодежью до 25 лет), а также между людьми с высшим образованием и малообразованными (имеющими только начальное образование) россиянами.
При этом важно отметить, что поляризация по возрастному признаку затрагивала ряд ключевых для современного общества ценностей, связанных с новыми, рыночными отношениями и наиболее точно характеризующих особенности адаптации к ним полярных возрастных групп. Так, исследование, проведенное Фондом «Общественное мнение» в 1994 г., показало, что наибольшие различия между крайними возрастными группами наблюдались в отношении к таким ценностям, как «труд», «деньги», «свобода», «личное достоинство», «трудолюбие», «собственность», «профессионализм», «образованность».
Социологические исследования позволяют выявить в современном российском обществе ценности дифференцирующие (разделяющие) и ценности интегрирующие (объединяющие) различные социальные группы [23]. В числе наиболее важных
ценностей, довольно резко дифференцирующих общество — «образованность», «профессионализм», «личное достоинство», «трудолюбие», «права человека».
Названным дифференцирующим общество тенденциям противостоят, однако, противоположные, олицетворяемые ценностями, интегрирующими различные профессиональные, элитные и массовые группы. Характерно, что соответствующие ценности, — среди которых в числе наиболее значимых «семья», «безопасность», «свобода», «духовность», «гуманизм», — по самой своей природе несут мощный заряд общественной консолидации и стабильности. Особенно это относится к первым трем ценностям, которые имеют достаточно высокий и устойчивый рейтинг среди российских граждан и которые являются, вместе с тем, важнейшими ценностями современного общества [24].
Можно проследить еще несколько сквозных тенденций, характерных для процессов трансформации ценностной сферы россиян. Одной из них является тенденция деидеологизации ценностных предпочтений. Рядовой «среднестатистический« человек в современной России по своим ценностным ориентациям предстает, прежде всего, деидеологизированным прагматиком, находящимся в сложной переходной ситуации и пытающимся сочетать самые различные, на первый взгляд, несочетаемые ценностные установки.
На первый план выходят, прежде всего, ценности, являющиеся отражением наиболее острых, кричащих проблем современной России. Особо следует выделить усиление роли таких ценностей, как материальный достаток и стабильность жизни. Так, опрос, проведенный Фондом «Общественное мнение» в апреле 1998 г., показал, что в ряду ценностей индивидуальной жизни «материальный достаток, благоустроенное жилье, хорошие бытовые условия» занимает второе место (61 %) после «собственного здоровья, здоровья близких» (76 %), а «стабильность жизни, отсутствие потрясений» — третье место (33 %). По мере ухудшения материального
положения значительного числа россиян и усиления нестабильности их жизни эти основополагающие ценности выходят на первый план, отодвигая «идеологизированные» ценности на задворки сознания.
Другой сквозной тенденцией современности является тенденция формирования и развития так называемого «потребительского индивидуализма», или «адаптационного индивидуализма», которая в свое время отмечалась многими авторами, в частности, И.М. Клямкиным [9]. Согласно ему и другим авторам, постсоветский индивидуализм
— это, прежде всего, не вполне адекватная реакция на прежний, во многом насаждавшийся сверху коллективизм, и оборотной его стороной является распад социальных связей, слабость гражданского общества, отсутствие солидарности в отстаивании своих социальных и политических прав. В отличие от консолидированного западного общества российское общество атомизиро-вано, причем это состояние характеризует все его основные социальные группы.
Изучая социальную адаптацию одиноких женщин, мы включили в анкету вопрос: «Какие из перечисленных жизненных ценностей являются для Вас наиболее значимыми?». Иерархия жизненных ценностей одиноких женщин трех возрастных групп, полученная в ходе опроса, приведена в табл. 1. В ходе анкетирования респонден-ткам предлагалось весь перечень ценностей распределить на пять рангов по приоритетности. Имеющийся материал позволяет наметить те сдвиги, которые произошли в ценностных ориентациях изучаемых возрастных групп одиноких женщин.
Все исследованные группы одиноких женщин объединяют первичная ориентация (1-2 ранги) на такие базовые терминальные ценности, как «жизнь человека как высшая ценность, самоценность», «семья, личное счастье, продолжение рода», «общение в семье, с друзьями и другими людьми, взаимопомощь», «законность как установленный государством порядок, обеспечивающий безопасность индивида, равноправность его отношений с другими». Некоторое ранговое снижение последней
ценности в самой молодой группе одиноких влияние на других, иметь власть над ними, женщин, видимо, можно объяснить опре- конкурировать и добиваться успеха, побе-деленной долей неверия во всемогущество ды», «вольность, тяготеющая к вседозво-закона, демонстрируемое государством. ленности». Второй приоритет, отданный Две более старшие группы объединя- этой ценностью группой одиноких женщин ет ранговая периферийность (4-5 ранги) возрастной группы 30-44 года, демонстри-таких инструментальных ценностей, как рует прививаемый в обществе авторитар-«авторитетность — способность оказывать ный стиль достижения успеха.
Таблица 1
Жизненные ценности и их иерархия у исследованных возрастных групп одиноких женщин Забайкалья
Жизненные ценности* Возрастные группы одиноких женщин
30-44 45-54 55 и старше
1) жизнь человека как высшая ценность, самоценность 2 1 1
2) свобода в реализации социально позитивных потребностей и способностей индивида 2 3 4
3) нравственность как качество поведения человека в соответствии с общечеловеческими морально-этическими нормами 3 3 1
4) общение в семье, с друзьями и другими людьми, взаимопомощь 2 1 2
5) семья, личное счастье, продолжение рода 2 1 1
6) работа как самоценный смысл жизни и как средство для заработка 1 1 3
7) благополучие - доходы, комфорт своей жизни, здоровье 1 3 3
8) инициативность, предприимчивость, способность выразить себя, выделиться 1 2 5
9) традиционность - уважение к традициям, жить как все, зависимость от окружающих обстоятельств 3 3 2
10) независимость, способность быть индивидуальностью, жить по своим критериям 2 3 4
11) самопожертвование как готовность помогать другим, даже в ущерб себе 4 4 2
12) авторитетность - способность оказывать влияние на других, иметь власть над ними, конкурировать и добиваться успеха, победы 2 4 5
13) законность как установленный государством порядок, обеспечивающий безопасность индивида, равноправность его отношений с другими 3 1 1
14) вольность, тяготеющая к вседозволенности 4 4 5
* жирным шрифтом выделены терминальные ценности
Различия в ценностных ориентациях изучаемых групп женщин сводятся к ослаблению ценности «нравственность как качество поведения человека в соответствии с общечеловеческими морально-этическими нормами« в предпенсионной группе (3 ранг), что, видимо, связано с размыванием этих норм в сегодняшний период их социальной активности и некоторой «консер-вацией« этой ценности для женщин пенсионного возраста. Обратное соотношение приоритетов такой ценностной ориентации как «работа как самоценный смысл жизни и как средство для заработка« сви детел ьс-твует о снижении ее актульности для пенсионной группы (соответственно 1 и 3 приоритеты). Совершенно не актуальна для пенсионной группы ценностная ориентация на «инициативность, предприимчивость, способность выразить себя, выделиться», что вполне объяснимо.
Несколько под другим углом зрения на эту же проблему позволил взглянуть социологический опрос одиноких женщин,
вопросы которого были ориентированы на сферу достижения успехов, а предлагаемые альтернативы ответов несли вероятностный характер (табл. 2).
Данные, приведенные в табл. 2, показывают, что большинство опрошенных одиноких женщин связывают свои жизненные устремления с наличием хорошего образования, карьерой в выбранной сфере деятельности, наличием отдельной квартиры, уважением к себе окружающих людей, воспитанием хороших детей, честолюбивым стремлением повысить свой социальный статус (попасть в более высокую страту) . Однако соотношение двух вариантов «уже добились» и «считают, что это им по силам« складывается пока явно в пользу последнего. Карьерно-статусные в своей основе цели, например, иметь собственный бизнес, сделать карьеру, попасть в определенный круг людей, оказались практически неприемлемы для большинства одиноких женщин.
Таблица 2
Распределение жизненных устремлений одиноких женщин активного трудового возраста, %
Сфера достижения успехов Уже добились Пока не достигли но считают, что это им по силам Хотели бы, но вряд ли смогут добиться этого В жизненных планах этого нет
Получить хорошее образование 31,5 27,9 31,2 9,4
Получить престижную работу 11,7 15,5 63,2 9,6
Создать счастливую семью - 10,3 89,7 -
Иметь собственный бизнес 3,6 15,5 28,7 52,2
Сделать карьеру 10,5 23,7 22,5 43,3
Заниматься любимым делом 11,3 28,7 51,7 8,3
Встретить настоящую любовь - 17,5 80 2,5
Побывать в разных странах мира 4,3 10,8 56,5 28,4
Иметь свою отдельную квартиру 40,2 13,8 43,8 2,2
Воспитать хороших детей ОТ СО см 40,6 30,5 -
Жить не хуже других 6,2 11,4 78,4 4,0
Иметь надежных друзей 8,5 9,7 79,2 2,6
Иметь интересную работу 9,6 33,3 53,2 3,9
Попасть в более высокую страту 12,1 18,8 65,2 3,9
Добиться уважения окружающих 27,0 22,6 47,6 2,8
На последних местах оказались цели, связанные с созданием счастливой семьи и любовью, что демонстрирует явное неверие многих одиноких женщин в возможность налаживания каких-либо перспективных отношений с мужчинами.
Как следует из сказанного, в исследуемых возрастных группах одиноких женщин наблюдается движение ценностной структуры в сторону преобладания индиви-
дуалистических целей жизни над социальными. В целом актуализируются ценности, основу которых составляет удовлетворение витальных потребностей. Индивидуально-ориентированные жизненные цели находятся сейчас в согласии с такой же индивидуалистической ориентацией большинства форм идеологии в реформируемом российском обществе.
Литература
1. Ламерти Ж. О. Сочинения. — 2-е изд. — М., 1983. — С. 283.
2. Социальные потребности. Проблемы формирования и развития. — М., 1982. — С. 10.
3. Уорд Л. Психические факторы цивилизации. — СПб., 1997. — С. 43.
4. Марк К., Энгельс Ф. Сочинения. — Т. 21. — С. 79-80.
5. Дарский Л. С. Рождаемость и репродуктивная функция семьи. В кн.: Демографическое развитие семьи // Сб. стат. под ред. А.Г. Волкова. — М.: Статистика, 1979. — С. 85-125.
6. Гальперин П.Я. Введение в психологию. — М., 1976.
7. Симонов П. В. Высшая нервная деятельность человека. Мотивационно-эмоциональные аспекты. — М., 1975.
8. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. — Т. 3. — С. 245.
9. Клямкин И.М. Политическая социология переходного общества // Политические исследования, 1993. — № 4.
10. Философский энциклопедический словарь / Гл. редакция: Л.Ф. Ильичев, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалев, В.Г. Попов. — М.: Сов. Энциклопедия, 1983. — 840 с.
11. Романова Н.П., Дробышевский В. С. Одиночество: введение в проблему. — М.: МПУ, 2003. - 324 с.
12. Рыбцова Л.Л. Российская женщина: пять лет спустя. — Екатеринбург: УГУ, 1998. — 163 с.
13. Романова Н.П. Социальный статус одиноких женщин: научное издание. — Чита: ЧитГУ, 2005. — 369 с.
14. Хорни К. Женская психология. — СПб., 1993. — С. 75.
15. Рыбцова Л.Л. Жизненные ценности женщин. — СПб., 1993. — С. 75.
16. Бойко В.В. Молодежная семья. Социально-психологическое исследование. — М., 1980. — С. 61.
17. Черепухин Ю.М. Семейные установки одиноких мужчин / Социс. — 1995. — № 1. — С 159-165.
18. Басаева К.Д. Преобразования в семейно-брачных отношениях бурят. — Улан-Удэ: Бур. книжн. изд-во, 1974. — 115 с.
19. Романова Н.П., Осинский И.И. Одинокие женщины. — Чита: ЧитГУ, 2000. — 231 с.
20. Баранов А.В. О некоторых факторах популяционного кризиса // Социс. — 2000. — № 7.
21. Лапин Н.И. Модернизация базовых ценностей россиян // Социс. — 1996. — № 5. — С. 3-23.
22. Левада Ю. Возвращаясь к феномену «Человека советского»: проблемы методики анализа // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения, 1996. — № 5.
23. Лапкин В.В., Пантин В.И. Ценности постсоветского человека // Человек в переходном обществе. Социологические и социально-психологические исследования. — М.: ИМЭМО РАН, 1998. — С.2-33.
24. Голов А. Индивидуальные ценности и потребительское поведение в России и США / / Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения, 1997. — № 6. — С. 3233.
Коротко об авторе_
Briefly about the author
Романова Н.П., д-р социол. наук, профессор, Читинский государственный университет (ЧитГУ) rik-romanova-chita@mail.ru
N. Romanova, Dr. Sc. (Sociology), Full Professor, Chita State University (ChSU)
Научные интересы: философия одиночества, гендерные исследования, деловые коммуникации
Scientific interests: phylosophy of loneliness, gender research, buisness communications
