CC BY
104
РАБОЧИЙ ПРОТЕСТ И КРИЗИС ПОЛИТИКИ ВОЕННОГО КОММУНИЗМА (НА МАТЕРИАЛАХ ПОВОЛЖЬЯ)
И.Н. КАМАРДИН
Кузнецкий институт информационных и управленческих технологий (Пензенский государственный университет)
442530, Кузнецк, Пензенская обл., ул. Маяковского, 57-а
В данной статье анализируется проблема протестного движения рабочих первой половины 1921 г. В работе показано, что рабочие волнения имели место не только в крупных промышленных центрах, но также в городах Поволжья. Низкий уровень заработной платы и задержка ее выплаты в годы гражданской войны привели к обнищанию рабочих и их беспокойству. Протестные выступления в этот период охватили весь рабочий класс, включавший в себя многочисленные пролетарские группы. Рабочие обладали большей сознательностью, чем это казалось коммунистической партии, и самоотверженно противостояли большевистскому режиму. В то же время необходимо отметить, что политические требования во всех выступлениях рабочих исследуемого региона стояли лишь на втором месте. Прежде всего, рабочие требовали обеспечения их продуктами питания.
Сложность и противоречивость реформирования и модернизации современного общества предопределили особый интерес исследователей к изучению исторического прошлого нашей страны. Характерными особенностями отечественной историографии последних лет стало изучение ключевых для истории России XX в. проблем: каким в действительности являлось отношение самого российского промышленного пролетариата к внутренней и внешней политике большевиков? Когда и при каких условиях РКП(б) как партия рабочего класса или его части стала превращаться в самодовлеющую надклассовую силу, а ее диктатура - во власть над пролетариатом и против пролетариата? В связи с этим история рабочего класса в социально-политическом развитии России в XX в. занимает одно из центральных мест. В тоже время следует учитывать, что, изучая историю промышленного пролетариата невозможно обойтись без рассмотрения рабочего протеста. В советской историографии хотя и приводились некоторые факты забастовочного движения, но они интерпретировались как незначительные эпизоды, не имевшие отношения к истинному пролетариату. Иначе могла быть поставлена под сомнение идеологическая основа советского государства, называвшего себя диктатурой пролетариата. В действительности, как показывают рассекреченные документы, взаимоотношения власти и пролетариата далеки были от идеальных. В этом контексте достаточно полно в историографии освещены волнения в крупных городах, которые способствовали введению НЭПа1. В то же время о происходящих событиях в рабочей среде Поволжья в научной литературе практически не упоминается. В то же время, как показывают выявленные архивные документы, эти волнения в среде рабочих нередко приобретали угрожающий характер для существующей власти.
В первые годы советской власти в Поволжье в отличие от городов Центральнопромышленного района отмечается незначительное число стачек, что было связано, прежде всего, с более лучшей обеспеченностью рабочих Поволжья продовольствием. Так, например, при суточной физиологической норме в 3 600 калорий в Москве в 1919 г. рабочий по карточкам получал паек в 2 554 калорий. В то же время население Пензенской губ. в среднем потребляло 3 518 калорий, в Самарской - 3 750 калорий2.
В 1920 г. в связи с неурожаем в Поволжье и вывозом продуктов в центральные районы питание рабочих региона резко ухудшилось. В наибольшей степени это отразилось на территории Среднего Поволжья, так как на этой территории осуществлялись массовые заготовки продовольствия для рабочих центрально - промышленного региона. Уже в феврале 1921 г. продовольственный кризис в Самаре настолько обострился, что перед властями встал вопрос о принятии самых решительных мер в продовольственном снабжении. Если в мае 1920 г. среднее дневное потребление продуктов на душу населения в Пензенской п-'б. составило 2 752 калопий, то в ноябие — 2 563 калопий3. В сводках Самарского ЧК отмечалось, что в очередях нередко слышались разговоры: «Норма муки 15 фунтов в месяц, а у спекулянтов она стоит 1 500 руб. Как жить при таких условиях жизни? Мы, например, часто бросаем работу и идем в деревню за хлебом»4.
В феврале 1921 г. руководители военно-чекистских ведомств Н.И. Подвойский, М.С. Кедров, К.А. Мехоношин, Н.И. Муралов, В.Р. Менжинский и Г.Г. Ягода обратились в ЦК партии с секретным письмом о критическом положении в стране. В письме говорилось, что крестьянские восстания, происходящие в целом ряде регионов, являются только началом широкого мелкобуржуазного движения против пролетариата и требуют исключительного внимания со стороны партии. В свою очередь, пролетариат Москвы, Петрограда и других крупных индустриальных центров, как отмечалось в письме, находится в таком состоянии, что при дальнейшем ухудшении экономического положения он неизбежно выйдет из под влияния РКП и даже может выступить против советской власти. В письме указывалось также на небывалое еще понижение влияния партии на пролетариат, особенно из-за систематического сокрытия информации о действительном состоянии страны. Приведем строки из писем жителей Царицына, изъятых военным цензором, за январь 1921 г.: «Жить плохо, нет свободной торговли, на базарах все отбирают, не знаем, как будем жить дальше, народ возмущается, недоволен властью... Базар разгоняют, ездить за хлебом нельзя, везде заградительные отряды, то тут, то там вспыхивают восстания... продукты выдают очень плохо. За продукты ничего не платим, но от этих продуктов придется погибать... Зима вовсю, а дров нет, отоваривают самозаготовкой дров коллективами. Когда получим, не знаю, вероятно, к весне. Однако черный рынок существует. Власти регулярно устраивают облавы на торговцев и покупателей. Но стоит милиционерам и чекистам уйти, вновь кипит торговля»5; «Хожу на толчок, торгую - на жалованье не проживешь»; «Если бы мама с папой не спекулировали, то жить пришлось бы туго»6.
Наряду с продовольственным кризисом шло накопление критической массы и в социальной сфере. В этих условиях неумение быстро реагировать в крайне тяжелых условиях на запросы масс привело к возникновению в феврале-марте 1921 г. предреволюционной обстановки в стране. Активные формы протеста со стороны рабочих стали обыденным явлением. Анализируя сложившуюся обстановку внутри страны, Ленин очень четко охарактеризовал причины возникновения рабочих выступлений: «Когда рабочие эту материально-производственную базу из-под ног теряют, тогда состояние неуравновешенности, неопределенности, отчаяния, безверия овладевает массами.. .»7.
Именно задержки и мизерность продовольственных пайков и заработной платы в 1921 г. стали основными причинами волнений в Поволжье. В связи с неурожаем произошло сокращение лиц, находившихся на госснабжении. В результате бастующие выдвигали требования об увеличении зарплаты и натуральных выдач. Важно отметить, что задержка заработной платы как причина производственных конфликтов играла существенную роль в тех отраслях, где она составляла основу материального вознаграждения. В исследуемом регионе к таким отраслям относились пищевики и рабочие-сезонники. Следует отметить, что количество забастовок в первой половине 1921 г. увеличилось примерно в 8 раз по сравнению с аналогичным периодом в 1920 г.8
Как показывают документы, первые волнения в рабочей среде Поволжья прошли еще в начале 1921 г. Зимой 1921 г. в забастовочном движении в исследуемом регионе участвовали отдельные предприятия. Так, в январе 1921 г. железнодорожники г. Покровска Саратовской губернии забастовали с требованием прекратить обыски рабочих, обслуживающих железную дорогу, конфликт закончился арестом
40 чел. 6 февраля 1921 г. рабочие всех служб Сызранско-Вяземской железной дороги отказались выходить на работу из-за невыдачи продовольствия. Забастовка длилась четыре часа. После обещания выдать по 10 фунтов муки на каждого железнодорожника последние приступили к работе. Рабочие мельницы, не получившие ничего, продолжили забастовку9. В Самаре в марте прошла крупная забастовка на трубочном заводе. Забастовка закончилась обещанием выдать муку за февраль.
В Царицыне в сводках политбюро, телеграфных донесениях и докладах осведомителей отмечалось, что настроение рабочих масс на фабриках и заводах в настоящий момент напряженное, всюду слышен ропот и недовольство на неудовлетворение продовольствием, особенно это замечается на заводах «Фельзер», «Брянский арсенал», «Новая Этна», Растяпинском заводе взрывчатых веществ и ряде других. За последнее время на ряде заводов, как-то: «Теплоход» в г. Павлове и др., были обнаружены вывешиваемые листовки или объявления контрреволюционного содержания, возбуждающие население и рабочих к забастовкам, а также к решительному требованию продовольствия10.
3 марта начались выступления в Саратове. Повод к выступлению послужило сокращение продовольственного пайка до 100 граммов11. Быстрее всего отреагировали рабочие железнодорожных мастерских, которые после обеденного перерыва не вышли на работу и собрали общее собрание по вопросу о сокращения выдачи продуктов. Как отмечается в сводках ЧК, собрание носило «крайне бурный характер и возбудительный характер»12. Руководил митингом бывший коммунист и управленец Кравченко, вышедший из партии (по утверждению ЧК, выгнанный из партии и смещенный с должности за уголовные дела). На собрании железнодорожники ознакомились с резолюциями, принятыми московским пролетариатом, в которых выдвигались требования создания коалиционного правительства и самостоятельных, ни от кого не зависящих рабочих организаций. В ответ на это было созвано расширенное заседание Горсовета с пленумом Губпрофсоюза, на котором повторно утвердили резолюцию о сокращении пайка и осудили различные попытки сорвать работу советской власти.
На следующий день рабочие железнодорожных мастерских по тревожному свитку бросили работу и стали митинговать. Под влиянием рабочих депо забастовка перекинулась на металлургические заводы и крупные фабрики. На большинстве предприятий по продовольственному вопросу были созваны собрания, на которых на все лады ругали большевиков. Обеспокоенный Губком вынужден был пойти на создание комиссии для проверки деятельности всех продовольственных учрежде-
ний и ЧК, уронившей себя в глазах народа. В течение последующих двух дней на собраниях, проведенных заводскими рабочими, в эту комиссию выбирались делегаты, и при этом продолжались обвинительные речи в адрес большевиков, на некоторых предприятиях предлагалось всю власть в губернии передать в руки выборной комиссии. Но все же создание комиссии временно смягчило гнев рабочих. Однако пока саратовский пролетариат ждал результатов работы комиссии, волнения вспыхнули в Покровске, где некоторые большевики вышли из партии и присоединились к протестующим железнодорожникам, речникам и советским служащим13.
На общем собрании руководства губернии и представителей от рабочих коллективов большинством делегатов была отвергнута предложенная резолюция по продовольственному вопросу и делегаты начали требовать перевыборов губернских органов власти и открытых выборов в Саратовский совет, освобождения политзаключенных. независимости профсоюзов, свободы труда, свободы слова и печати. Из-за давления и угроз из комиссии вышла треть состава, но 550 се членов продол-жали обсуждения, считая, что улучшить положение рабочих можно только с помощью политических решений. Под таким мощным натиском Губкому устоять было трудно, было принято решение о роспуске комиссии. Губком заявил о «контрреволюционном» и «хулиганском» характере комиссии, несмотря на ее «здоровое» ядро14. Правда, «недостатки» в работе г осударственных учреждений, отвечающих за снабжение и другие экономические вопросы, он вынужден был при этом признать. Ряд мер, которые Губком принял затем, показывают, что большевики боялись возмущения рабочих в ответ на роспуск избранной ими комиссии. Губком учредил Губернский Революционный комитет (Губревком) с чрезвычайными полномочиями, и он тотчас ввел военное положение в городе и гарнизоне (после 22.00 запрещалось выходить на улицу). По его указанию были арестованы лидеры и активисты рабочего движения в Саратове, «не менее 200 человек, большинство рабочие», а также «контрреволюционеры» в Покровске. Все большевики были мобилизованы на защиту Г'убкома и уездных комитетов партии. Кроме того, было решено принять разного рода меры, чтобы «втянуть массы в советскую жизнь». В секретном докладе саратовской партийной организации, отправленном в Москву, сообщалось, что Саратов охвачен «почти всеобщей забастовкой, ликвидированной после огромных усилий всего партийного и советского аппарата»15.
Арест лидеров обезглавил рабочее движение, рассеяв политическую угрозу, которую оно с собой несло, но он же привел к отходу рабочих от большевиков. В то же время, по данным отчетов губернского ЧК, аресты не оказали сильного впечатления на рабочих. Забастовка продолжилась в Саратовских железнодорожных мастерских, в двух типографиях и в Князевских железнодорожных мастерских. Губсо-вет в ответ на простои рабочих заявил, что если работа не возобновится, будет объявлен локаут. Только после этого рабочие приступили к работе.
Более организованно протекала забастовка в двух типографиях, которые не работали два дня, но, не встретив поддержки от других предприятий, печатники приступили к работе. Рабочие Князевских железнодорожных мастерских приостановили переправу через Волгу, и только после применения вооруженной силы переправа была восстановлена. В ответ мастерские были закрыты, а рабочие распущены.
В Самаре в марте чекисты отмечали, что в городе происходят митинги, на которых отмечаются резко черносотенные настроения. Коммунистам не дают выступать, постоянно из толпы разносятся выкрики «передайте власть, если оказались не
способными»16. Чтобы не допустить распространения волнений, в ночь с 12 на
13 марта в городе было арестовано около 50 чел., позднее сообщалось о раскрытии в Самаре контрреволюционной организации. В результате расследования было установлено, что организация имела разветвленные связи с центральной Россией. По данным следствия, чекисты обнаружили план нападения в ночь на 13 марта на губЧК, губисполком, губком, электрические станции, элеватор, губпродком и др. учреждения государственной важности17,
7 марта произошла забастовка Куебакского завода. Несмотря на то, что рабочим было выданы продукты, забастовка носила политический характер. После ареста
11 наиболее активных участников забастовки рабочие приступили к работе.
В марте проходила крупная забастовка в Нижегородской губернии на предприятии «Теплоход»18.
Положение с продовольствием в регионе не изменилось и в апреле. В результате среди бастующих рабочих начинают наблюдаться объединительные тенденции. Теперь уже в Самаре в начале апреля отмечаются случаи забастовок на нескольких предприятиях. В отчетах ЧК отмечалось, что железнодорожники хотят объявить забастовку и намереваются втянуть в нее рабочих трубочного завода’4. В апреле в Самарской губ. рабочие Бузулука присоединились к бастующим оренбургским рабочим20. Значительная часть забастовок возникла среди деревообделочников и грузчиков, что было связано с мизерностью продовольственного пайка по сравнению с промышленными предприятиями. К тому же в этих отраслях народного хозяйства довольно трудно было прокормиться с помощью хищений и изготовления предметов для личных нужд.
Своего пика кризис в городах Поволжья достиг в мае. В Самаре 6 мая около 250 рабочих трубочного завода бросили работу. К бастующим присоединились железнодорожники. К полудню более 300 бастующих подошли к мастерским самарской бухты, остановили двигатель и стали призывать водников присоединиться к бас тующим. По сведениям информационных сводок, бастующих рабочих подержали небольшая часть водников. Основная масса водников осталась у мастерских, состоялось собрание, на котором просили председателя райкома на следующий день провести общее собрание трудящихся, где заслушать выступление представителей от органов снабжения. На собрании выступили представители от ЧК и губернских властей, после чего трудящиеся вновь приступили к работе' '.
Рабочих, решивших принять участие в общегородской стачке, набралось около
5 тыс. чел. На общем собрании в «Аржановском саду» рабочие проголосовали за резолюцию: «Собрать на следующий день общегородское собрание рабочих, на которое пригласить представителей городских властей». Согласно резолюции на следующий день около пяти тысяч рабочих собрались в одном из садов. Власти города в условиях отсутствия продовольствия приняли решение разогнать бастующих с помощью милиции22. На следующий день в связи с опасностью новых волнений рабочим частично выдали продовольственные пайки. В результате выдачи продуктов часть трудящихся приступила к работе. В ходе расследования причин забастовок губернские власти ссылались на найденную Кронш тадтскую листовку" .
Более драматично сложилась ситуация в Пензенской губ. 24 мая 1921 г. забастовали рабочие мастерских Сызранско-Вяземской железной дороги из-за отсутствия продовольствия. 30 мая рабочие всех служб железной дороги бросили работу и на общем собрании решили требовать выдачи двухнедельного пайка за май, в противном случае организовать забастовку. В условиях отсутствия продовольствия гу-
бернские власти отделывались от рабочих лишь уговорами и обещаниями. В этих условиях бастующие станции «Пенза I» приняли решение направить парламентеров на другие предприятия города с целью собрать на следующий день общегородское собрание, на котором планировалось выбрать стачечный комитет. В намеченный срок состоялось общегородское собрание трудящихся предприятий г. Пензы. Выбранный комитет принял резолюцию требовать немедленной выдачи рабочим хлеба. В случае неудовлетворения объявить всеобщею забастовку. Рабочих-парламентеров, отправившихся в Губком на переговоры, арестовали. Следует отметить, что среди парламентеров находились представители оппозиционных партий меньшевиков и эсеров, а также бывшие коммунисты24. Через день бастующие рабочие собрались у здания губернского ЧК и предъявили требование освободить арестованных парламентеров. Опасаясь погромов и волнений, представители Советской власти у здания ЧК выставили пулеметы и две шеренги солдат, готовых стрелять. Столкновения удалось избежать только благодаря прибытию представителя из Москвы, приказавшего убрать вооруженных красноармейцев, после чего напряжение в толпе разрядилось.
В условиях действия банды Антонова и развития бандитизма в губернии разгон бастующих с помощью оружия мог бы привести к неминуемому восстанию25. В этих условиях руководство губернии вынуждено было освободить арестованных, а также пообещать раздать рабочим на следующий день 200 пудов муки, приготовленных к отправке в Красную Армию. Рабочие с заявлением властей согласились и разошлись по домам26. Выдав на следующий день продукты, власти смогли разделить бастующих. Воспользовавшись этим, был произведен повторный арест: задержали около 60 чел., принимавших активное участие в волнении у здания ЧК. Против ареста выступили только рабочие и служащие станции Пенза Рязано-Уральской железной дороги. На общем собрании рабочие объявили «итальянку», в результате чего на станции резко снизилась производительность труда. На других предприятиях предъявление каких-либо требований не наблюдалось. Выдача продовольствия позволила разрознить единый лагерь бастующих. Солидарность и единство рабочих-железнодорожников, по нашему мнению, связаны с концентрацией на железнодорожных станциях наиболее квалифицированных рабочих, имеющих опыт борьбы в дореволюционный период27. К тому же в течение гражданской войны именно здесь отмечалась активная деятельность меньшевиков. В конце месяца на предприятиях города прошли массовые сокращения рабочих, в результате которых увольняли наиболее активных участников забастовок. Так, на патронном заводе было уволено 500 рабочих, на Сызранско-Вяземской железной дороги сократили 30-40 % состава рабочих и служащих28.
Аналогичные события развивались и в Симбирске, волнения в городе начались с
23 мая 1921 г. Рабочие трубочного завода из-за отказа в выдаче пайка не вышли на работу. На общем собрании, где выступали меньшевики и эсеры, а также вышедшие из партии коммунисты, провели резолюцию об избрании комиссии по обследованию городских складов: «Если комиссия найдет продукты, рабочие бросят работу» . В ответ на это местные власти произвели аресты активных участников. Рабочие объявили забастовку с требованием освобождения арестованных. После выдачи продовольствия бастовавшие приступили к работе30. В результате быстрых действий властей в Симбирской губ. конфликт был локализован.
В мае забастовали рабочие фабрики «Нобель» Астраханской губернии из-за неправильного распределения продуктов31.
В Царицынской губ. в связи с отсутствием продовольствия неоднократно отмечались сведения об отказе от работы значительного числа рабочих12.
Следует отметить, что за первую половину 1921 г. на территории Поволжья выявлено около 60 забастовок. По выявленным нами данным, в Самарской губ. забастовки продолжались в течение всего года. В первой половине 1921 г. выявлено в Саратовской губ. 12 забастовок, Царицынской губернии - 9, Самарской губ. - 20. В Пензенской и Симбирской губ. обезглавленное рабочее движение активизировалось лишь осенью33. В Симбирской губ. за этот период их прошло лишь две34. Небольшое число забастовок в Симбирской губ. было вызвано катастрофическим материальным положением рабочих. Так, Симбирский губисполкомом констатировал: «Голодные массы людей повсюду, настроение настолько подавленное, что о какой-либо инициативе думать не приходится»35.
Основными участниками конфликтов этого периода были кадровые рабочие, которые, по словам руководителей партии, составляли элиту советского общества. В условиях невыдачи продовольственных пайков лишенные поставок продуктов из деревень рабочие вынуждены были идти на открытый конфликт с Советской властью. Потомственные рабочие, прибывшие с эвакуированными предприятиями, прошедшие школу революции и гражданской войны, представляли в случае открытого выступления реальную угрозу существующему строю.
Во всех забастовках в исследуемый период рабочие требовали изменения принципа распределения материальных благ, тогда как политические требования отсутствовали или шли как второстепенные. Будучи не в силах пересмотреть принцип распределения материальных благ, местные власти вынуждены были подавлять выступления рабочих.
Знаменательно, что в 1920 г. наблюдаются некоторые новинки в приемах окрепшей власти по умиротворению рабочих выступлений. Теперь они заканчивались не только закрытием предприятия и массовым увольнением рабочих. Нередко в архивных документах упоминалось, что при ликвидации забастовок инициаторов арестовывали и помещали в концлагерь36.
В первой половине 1921 г. партийные руководители почти каждое выступление рабочих связывали с деятельностью меньшевиков и эсеров. Разумеется, активисты этих партий принимали активное участие в подготовке забастовок, способствуя тем самым выдвижению антибольшевистских лозунгов. Это мнение способствовало тому, что партийцы не замечали собственных просчетов и ошибок, видя причины возмущения рабочих не в перекосах своей политики, а во враждебном влиянии на рабочих членов оппозиционных партий. Известно, что меньшевики пользовались достаточно устойчивой популярностью среди рабочих трубочных заводов Поволжья, а также среди пензенских железнодорожников37. На Пензенской фабрике Гос-
38
знак популярностью пользовалась организация еврейских рабочих «Палей-Цион» .
Большевики, боясь перехода от экономических забастовок к политическим, первым делом выявляли членов оппозиционных партий, тем самым обезглавливали рабочее движение. Так, в Пензе мероприятия по нейтрализации членов контрреволюционных партий происходили летом 1921 г. Пытаясь приостановить разрастание забастовки железнодорожников в общегородскую, ночью были произведены аресты зачинщиков. В Симбирске кампания по аресту эсеров прошла осенью 1921 г.39
В то же время выдвижение эсеровских и меньшевистских требований на рабочих собраниях на практике совсем не означало, что рабочие находятся под влиянием оппозиционных партий, о чем тогда писали большевистские газеты, а позже
эта точка зрения прочно укоренилась и в советской историографии. Так случилось, что насущные потребности рабочих, лежавшие преимущественно в экономической области, совпали с платформами партий, критиковавших политику большевиков. Последующий ход событий подтвердил отсутствие прямой зависимости рабочих выступлений от их влияния. Рабочие добивались упрощения перехода с одного предприятия на другое, выступали против принудительного закрепления и перебросок на предприятия различных регионов, т.е. протестовали против военнокоммунистических принципов организации труда. Это требование было удовлетворено в рамках нового экономического курса: постановлением ВЦИК от 19 мая 1921 г. был введен облегченный порядок перехода с одного предприятия на другое.
Неоднозначное отношение к забастовкам сложилось у профсоюзов. После Октября в тех профсоюзах, где ощутимым влиянием пользовались меньшевики и эсеры, признавалось право на забастовку. В большинстве профобъединений, в том числе и в Поволжье, преобладало идейное влияние большевиков, и отношение к забастовкам было резко отрицательным. Лидеров профессионального движения можно понять. В условиях, когда предприниматели стремились задушить революцию саботажем, локаутами, дезорганизацией производства, забастовки рабочих были на руку тем, кто ждал скорого падения новой власти. Это понимали и сами рабочие, принимая на общих собраниях резолюции, отвергающие стачки. Сопротивление фабрикантов старались преодолеть с помощью советских государственных органов.
Иная ситуация складывалась, когда по мере ускорения национализации, принявшей в годы гражданской войны тотальный характер, государство превращалось в работодателя, обещая при этом защищать интересы тех, кому давало работу. Теперь рабочие все ухудшения условий их жизни стали связывать с государственными органами. Профсоюзам теперь необходимо было пересмотреть свое отношение к конфликтам рабочих с заводоуправлением. Однако, сделав ставку на слияние с органами государственного управления, считая, что теперь государство защищает интересы рабочих, профсоюзы стали занимать сторону тех, против которых выступали рабочие, и забывали о своей защитной функции. За годы гражданской войны рабочие организации стали частью государственного аппарата, растеряв при этом ряд своих традиционных функций. По свидетельству P.E. Зиновьева, «какой-нибудь картографический подотдел реввоенсовета республики, несомненно, обладает по крайней мере в 10 раз большими ресурсами и средствами, чем весь ВЦСПС.. .»40. В этот период в профсоюзах утвердились несвойственные им казарменные методы руководства массами, закрепленные в решениях IX съезда РКП(б). Линия большевистской партии на огосударствление профсоюзного движения привела к тому, что профсоюзы стали превращаться в аппарат принуждения. Недовольство рабочих беспощадно пресекалось. Так, с жестокостью и с молчаливого согласия профсоюзов в 1921 г. были подавлены забастовки в регионе. Такая практика идеологически обосновывалась и некоторыми руководителями ВЦСПС. Например, один из наиболее активных политиков, член президиума ВЦСПС A.C. Гольцман на исходе 1920 г. следующим образом характеризовал связи профсоюзных органов с рядовыми рабочими: «Мы не будем останавливаться перед тем, чтобы применять тюрьмы, ссылки, каторгу по отношению к людям, которые не способны понять наши тенденции»41.
Таким образом, политический кризис, перед которым стояли большевики после окончания гражданской войны, был чреват серьезными последствиями для государства. Волнения в начале 1921 г. затронули весь рабочий класс, который включал в
себя многочисленные слои пролетариев, обычно разделенные узкими интересами. Рабочий протест в Поволжье не принял организованного политического характера в значительной степени благодаря быстрой реакции ЧК и местных властей, немедленно арестовавшей наиболее активных участников волнений, что лишило рабочих централизованного руководства. Рабочие обладали гораздо большей сознательностью, чем это казалось коммунистической партии, и они проявляли ее в отчаянном противостоянии большевистскому' режиму.
Но следует отметить, что политические требования предъявлялись во всех конфликтах как второстепенные, в основе рабочего протеста на первом месте стояли требования выдать продовольствие.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 История Отечества: люди, идеи, решения / Сост. В.А. Козлов. - М.: Политиздат, 1991; Карр Э.Х. История советской России 1917-1923 гг. - М., 1990. - Т. 1-2; Мау В.А. Реформы и догмы 1914-1929 гг.: Очерки истории становления хозяйственной системы советского тоталитаризма. - М., 1993; Мендель Д. Революция, контрреволюция и рабочий класс России 1918-1928 гг. - М., 1995; Павлюченков С.А. Военный коммунизм в России: власть и массы. - М., 1997; Паше Р. Россия при большевиках. - М., 1997; Щетинов Ю. За кулисами Кронштадского восстания // Родина. - 1995. - № 8. - С. 68-74; и др.
2 Гимпельсон С.Г. Советский рабочий класс. Социально-политические изменения 1918-1920 гг. -М., 1974. - С. 270-271; Артищев Р.Т. Бюджеты Самарских рабочих. - Самара, 1925. -С. 56; Сборник статистических сведений по СССР 1918-1923 гг. - М., 1924. - С. 377; Сборник статистических сведений по Пензенской губернии 1920-1926 гг. - Пенза, 1927. - С. 694-695.
3 Сборник статистических сведений по Пензенской губернии 1920-1926 гг. - С. 694-695.
4СОГАСПИ.-Ф. 1. - Оп. 1.-Д. 166.-Л. 11.
5ГАВО.-Ф. 37. - Оп. 2. - Д. 7. - Л. 11.
6 Там же. - Д. 8. - Л. 12.
7 Ленин В.И. IV Всемирному конгрессу Коминтерна, Петроградскому совету рабочих и красноармейских депутатов // Ленин В.И. Полн. собр. соч. - М., 1964. - Т. 45. - С. 282.
8 Подсчитано автором.
9 ГАПО. - Ф. Р-2. - Оп. 4. - Д. 116. - Л. 364.
10 ГАВО. - Ф. 37. - Оп. 2. - Д. 4. - Л. 172.
'1 ГАСО. - Ф. Р-521. - Оп. 2. - Д. 45. - Л. 1.
12 ЦДНИСО. - Ф. 27. - Оп. 2. - Д. 43. - Л. 76.
13 Рейли Д. Антибольшевиские волнения в Саратове и Саратовской губернии в конце гражданской войны // Вестник самарского государственного университета: Гуманитарный выпуск. - 2001. - № 1 (19).
14 ЦДНИСО. - Ф. 27. - Оп. 2. - Д. 43. - Л. 76.
15 Там же. - Л. 75, 76, 94, 124, 136; ГАСО. - Ф. 520. - Оп. 1. - Д. 633. - Л. 4; Антонов-
Саратовский В.П. Советы в эпоху военного коммунизма: Сб. документов. - М., 1929. - Ч. 2. -
С. 176-180.
16 РГАСПИ. - Ф. 17. - Оп. 87. - Д. 164. - Л. 1В.
17 Там же. - Л. 1.
18 ГА РФ. - Ф. Р-5451. - Оп. 5. - Д. 721. - Л. 129.
19 РГАСПИ. - Ф. 5. - Оп. 1. - Д. 2620. - Л. 127.
20 Там же.-Л. 128.
21 СОГАСПИСО. - Ф. 1,-Оп. 1. - Д. 515. - Л. 48.
22 СОГАСПИ. - Ф. 5. - Оп. 1. - Д. 2620. - Л. 50.
23 Там же. - Ф. 1. - Оп. 1. - Д. 2620. - Л. 48.
24 РГАСПИ.-Ф. 5-Оп. 1. - Д. 2630.-Л. 149.
25 Восстания крестьян Тамбовской и части Воронежской губ. (1920-1922 гг.), названной по имени руководителя A.C. Антонова. Восставшие выступали под лозунгами «Долой продразверстку!», «Да здравствует свободная торговля!»
26 РГАСПИ. - Ф. 17. - Он. 13. - Д. 712. - Л. 14; Там же. - Ф. 5. - Оп. 1. - Д. 2630. -Л. 149; Там же.-Д. 2620.-Л. 1011; Там же.-Ф. 17.-Оп. 87.-Д. 78.-Л.36.
27 ГАПО. - Ф. Р-2. - Оп. 4. - Д. 167. - Л. 26.
28 Там же.-Л. 71.
29 РГАСПИ. - Ф. 5. - Оп. 1. - Д. 2620. - Л. 127.
30 Там же.-Л. 128.
31 Там же. - Л. 23.
32 Там же. - Л. 90.
33 Камардин И.Н. Трудовые конфликты в Среднем Поволжье 1918-1929 гг. (по материалам Пензенской, Самарской и Симбирской (Ульяновской) губерний): Дисс. ... к.и.н. - Пенза, 2001.-С. 237-259.
34 РГАСПИ. - Ф. 5. - Оп. 1. - Д. 2620. - Л. 128.
35 Там же. - Ф. 17. - Оп. 87. - Д. 165. - Л. 2.
36 СОГАСПИ. - Ф. Р-1. - Оп. 1.-Д. 758.-Л.263об.
37 РГАСПИ. - Ф. 17. - Оп. 65. - Д. 453. - Л. 82об; Там же. - Ф. 5. - Оп. 1. - Д. 2619. -
Л. 134; Там же. - Д. 2620. - Л. 28; Там же. - Д. 2629. - Л. 50.
38 Кондрашш В.В. Информационные материалы Пензенской губЧК о своей деятельности
и положении в Пензенской губернии в годы гражданской войны // 80 лет от ВЧК до ФСБ. -Пенза, 1998.-С. 122.
39 РГАСПИ. - Ф. 17. - Оп. 84. - Д. 353. - Л. 28.
40 О роли профессионального союза в производстве. - М., 1921. - С. 10.
41 Там же.-С. 17.
LABOUR PROTEST AND WARTIME COMMUNISM POLICY CRISIS (ON THE MATERIAL OF THE MIDDLE VOLGA REGION)
I.N. KAMARDIN
Kuznetsk Institute of Information and Management Technologies (Penza State University)
57-a, Mayakovskiy St., Kuznetsk, Penza Region, 442530 Russia
The problem of protest movement of workers in the Volga region in the first half of 1921 is analyzed in this article. The research shown that the protest of workers took place not only in large industrial centers, but also in cities of the Volga region. The back the payment and scantiness of wages at the time of the civil war led to impoverishment of workers and their unrest. The protests in this period touched all working class which included numerous groups of proletarians. Workers possessed much greater consciousness, than it seemed to communist party and they withstood the Bolshevik regime desperately. At the same time it is necessary to note, that political requirements in the investigated region took in all the protest of workers only secondary place. First of all workers required to give out the foodstuffs.
