CC BY
648
УДК 1/159.9 DOI 10.24411/2073-0454-2019-10138
ББК 88 © М.М. Дайшутов, В.И. Динека, М.В. Денисенко, 2019
Научная специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
ПСИХИЧЕСКОЕ НАСИЛИЕ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
Михаил Михайлович Дайшутов, начальник кафедры уголовного права, кандидат юридических наук, доцент Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117437, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12) E-mail: 7648260@yandex.ru
Виктор Иванович Динека, профессор кафедры уголовного права, доктор юридических наук, профессор Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117437, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12) E-mail: viktordi@rambler.ru
Михаил Вячеславович Денисенко, доцент кафедры уголовного права, кандидат юридических наук, доцент Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117437, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12) E-mail: m.denisenko@list.ru
Аннотация. Исследуются вопросы психического насилия в уголовном праве. Авторы обратили внимание на то, что в уголовном праве правовой термин «психическое насилие» отсутствует, хотя он в полном объеме фиксируется в нормах Особенной части УК РФ. Данное обстоятельство позволяет рассматривать его в качестве одного из важных квалифицирующих признаков немалого числа различных видов преступлений.
Ключевые слова: насилие, психическое насилие, физическое насилие, личность, объективные признаки, субъективные признаки, квалификация, потерпевший.
MENTAL ABUSE IN CRIMINAL LAW
Mikhail Mikhailovich Dayshutov, Head of the Department of Criminal Law, PhD in Law, Associate Professor Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117437, Moscow, ul. Akademika Volgina, d. 12) E-mail: 7648260@yandex.ru
Viktor Ivanovich Dineka, Professor of the Department of Criminal Law, Doctor of Law, Professor Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117437, Moscow, ul. Akademika Volgina, d. 12) E-mail: viktordi@rambler.ru
Mikhail Vyacheslavovich Denisenko, Associate Professor of the Department of Criminal Law, PhD in Law, Associate Professor Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117437, Moscow, ul. Akademika Volgina, d. 12) E-mail: m.denisenko@list.ru
Annotation. The article examines the issues of mental violence in criminal law. The authors drew attention to the fact that there is no legal term "mental violence" in criminal law, although it is fully enshrined in the norms of the Special Part of the Criminal Code of the Russian Federation. This circumstance allows us to consider it as one of the important qualifying signs of a considerable number of different types of crimes.
Keywords: violence, mental violence, physical violence, personality, objective signs, subjective signs, qualification, the victim.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Дайшутов М.М., Динека В.И., Денисенко М.В. Психическое насилие в уголовном праве. Вестник Московского университета МВД России. 2019;(3):77-81.
В повседневной жизни любой человек сталкивался с агрессивными действиями со стороны негативно настроенной личности и нередко, сопряженного с использованием физической силы. Целью любого насилия является воздействие на психику потерпевшего, её активное подавление, принуждение к совершению действий, выгодных насильнику. В повседневных отношениях между людьми нередко психологическое насилие возникает на почве личных неприязненных отношений, проявляется в процессе общения. Негативными последствиями от подобного насилия являются появление у лица чувства тревоги, вины, неуверенности в себе, физическая или экономическая зависимость, бесправие, неполноценность. Такое насилие нередко подкрепляется использованием самых разнообразных средств, к числу которых относятся упреки и брань, пренебрежительное (уничижительное) отношение к партнеру, запугивание, оскорбления и публичное высмеивание, контроль над деятельностью, над распорядком дня, над кругом общения, принуждение к исполнению унижающих действий, которые иногда в научной литературе именуются «эмоциональным насилием»1.
Доминирующий субъект, оказывающий психологическое воздействие, добивается от другого полного подчинения в поведении, которое не согласуется с его собственными устремлениями. Доминант, обладающий определенными полномочиями, демонстрирует в поведении свою позицию явно выраженной независимости, сдобренного властным велением, безкомпромиссными распоряжениями, демонстрируя собственную значимость, презрение к слабости, игнорируя позицию собеседника, принижая его значимость. Систематическое, изнурительное насилие неизбежно приводит к негативным результатам, признаками которых являются психологические страдания, появление депрессии, а в крайних случаях совершение самоубийства.
В уголовном праве правовой термин «психическое насилие» отсутствует, хотя он в полном объеме фиксируется в нормах Особенной части УК РФ, что выражено указанием в диспозициях статей Особенной части различных терминов: «насилие», «угроза применения насилия», «шантаж», «принуждение». Данное обстоятельство позволяет рассматривать его в качестве одного из важных квалифицирующих признаков немалого числа различных видов преступлений. Например, в статье 119 речь идет об угрозе убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, в пункте г) часть 2 статьи 161 грабеж сопровождается применением насилия или угрозой применения такого насилия и др. В отдельных нормах насилие закреплено в самом названии нормы: ст. 131 УК РФ «Изнасилование», ст. 132 УК РФ «Насильственные действия сексуального характера» и пр2.
Для уголовного права имеет юридическое значение физическое и психическое насилие, природой которых является психологическое насилие, а характер и степень его сопряжена с таким признаком преступле-
ния, как общественная опасность.
С учетом существующих различных вариантов уголовно-правового психического насилия, в науке уголовного права предлагаются к употреблению разные формы насилия: а) угроза физическим насилием с обещанием в будущем применить физическое насилие по лишению жизни, причинению телесных повреждений различной степени тяжести; б) угроза уничтожением, повреждением чужого имущества либо его противоправным обращением, как разновидность насилия материального характера, неразрывно связанное с намерением нанести материальный ущерб (уничтожение, повреждение); в) шантаж, суть которого заключается в демонстрации угрозы по разглашению порочащих потерпевшего или его близких, нежелательных сведений3. Порочащими сведениями является намерение о разглашении сведений о совершении нечестного поступка, неправильном и неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь или достоинство гражданина или его деловую репутацию4.
Общественно опасное и противоправное психическое насилие может проявляться в высказываниях, совершенных устно или письменно, жестами, демонстрацией оружия. Во всех без исключения случаях, вне зависимости от формы проявления психического насилия, при совершении преступления, оно должно носить реальный характер, и по нашему мнению, содержать объективные и субъективные признаки, в силу следующего.
Объективные признаки психического насилия проявляются при совершении лицом конкретных действий, характерных для преступного поведения. В большинстве своём, это активные действия виновного, непосредственно воздействующие на психику потерпевшего и проявляемые во времени, обстановке, используемых способах, выраженных в интенсивности применяемого психического насилия.
В научной литературе, посвященной анализу и квалификации преступлений, совершаемых с помощью психического насилия, его толкование рекомендуется рассматривать в узком значении, когда такое насилие является производным от общего понятия «психологическое воздействие» и выражается в различных его вариантах: «психическое воздействие», «психологическое насилие», «психическое насилие», «манипулирование», «побуждение» и др5. Из всех существующих терминов, для характеристики объективного криминального воздействия, наиболее приемлемым следует рассматривать понятие «психическое насилие», суть которого заключается в применении к потерпевшему насилия, имеющего признаки объективно демонстративного свойства, в самых разнообразных его формах: понуждение, шантаж, угроза и т.п.
Способы применения психического насилия, имеющего уголовно правовое значение, весьма многочисленны, когда их воздействие бывает направлено не только на подавление воли потерпевшего, но и причиняет психический вред личности, включая возникновение различных психических заболеваний. В любом случае, под объективно выраженным психическим насилием следует рассматривать такое действие субъекта, которое содержит объективные признаки преступления, указанные в статье 14 УК РФ «Понятие преступления», к числу которых относятся общественная опасность, противоправность.
Общественная опасность психического насилия заключается не только в угрозе причинения различного вида вреда личности, в будущем, но и немедленно, при активном либо пассивном сопротивлении потерпевшего.
Противоправность психического насилия следует рассматривать в степени воздействии на потерпевшего, целью которого является изменение его волевого поведения, подавление психического состояния (сознание, чувства) в выгодных для преступника интересах6.
Характеризуя объективную сторону насильственного преступления, психическое насилие может быть адресовано напрямую (непосредственно) путем физического контакта с жертвой либо опосредованно. Опосредственное воздействие реализуется через средства массовой информации, с использованием возможностей сети Интернет, почтовыми отправлениями (письма, посылки с угрожающей символикой, телефонные звонки с незаконными требованиями и т.п.). Например, заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207 УК РФ) 7.
Наиболее распространенными открытыми способами применения психического насилия является совершение преступлений террористического и экстремистского характера, когда криминальное воздействие реализуется напрямую в адрес физических лиц (заложники терриристов), а опосредованно оказывается давление на органы государственной власти и управления.
Системообразующим критерием психического насилия может выступать очевидное (явное, реальное) либо скрытное давление на потерпевшего, когда открытая форма предполагает обращение виновного к сознанию потерпевшего, а скрытая связана с использованием специальных приемов, воздействующих на область бессознательного8. В криминальных случаях достаточно часто встречаются обе указанные разновидности психологического воздействия на жертву. К открытому криминальному психологическому насилию относятся угрозы различного характера, шантаж, оскорбления. Скрытое воздействие применяется, к примеру, при «вербовке» последователей и дальнейшем их подчинении у ряда нетрадиционных религиозных объединений, различных сект, экстремистских организаций.
Для правильной квалификации совершенного на-
силия, выраженного в совершении деяния, иногда имеет значение, период времени, на протяжении которого осуществлялось психическое воздействие, возникло ли оно неожиданно либо было заранее продумано. К примеру, совершение убийства в состоянии аффекта (ст. 107 УК РФ) или причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью (113 УК РФ)9. Возникновение аффекта зачастую вызвано провоцирующим поведением потерпевшего либо единовременным психотравми-рующим воздействием («насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего или иными противоправными или аморальными действиями»).
Нередко психическое насилие реализуется путем введения в заблуждение жертвы о содержании фактов, которые произошли в прошлом, имеют место в настоящем либо запланированы к совершению в будущем. Подобное психическое насилие всегда связано с подачей неправильной, искаженной информации, которая имеет важное значение для принятия правильного решения, имеющего юридическое значение, в том числе наступление вероятных правовых либо имущественных последствий. К такому виду психического насилия следует отнести обман или злоупотребления доверием, используемых преступником при совершении мошенничества (ст.159 УК РФ) либо при причинении имущественного ущерба (ст.165 УК Ф). В подобных случаях субъект тщательно готовит ложную информацию, доводит ее до сведения потерпевшего в различных формах (устно, письменно, использует лжесвидетелей и т.п.), что позволяет не только непосредственно или опосредованно воздействовать на жертву, но и добиться изменения мнения о происшедшем, происходящим и запланированным событии, вынуждая потерпевшего совершить действия, которые имеют внешнюю форму добровольности, что в последствии весьма затрудняет расследование совершенного преступления и в особенности по установлению содержания интеллектуального и волевого признаков умышленной формы вины.
Одной их разновидностей объективного психического насилия является воздействие властью в различных формах, которое причиняет существенный вред правам и интересам личности. В подобных случаях, виновным используется психическое принуждение10 или психологическое давление11, проявляемое в отношениях между должностным лицом и подчиненным, а также в отношениях, возникающих в процессе реализации государственно-властных полномочий представителями власти. Здесь воздействие носит явный и открытый характер, может быть реализовано путем издания приказа, распоряжения, требования обязательного для исполнения и др. Примером принуждения властью является угроза либо шантаж, используемые следователем, дознавателем в отношении подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля либо иных участников уголовного процесса к даче ложных
показаний (ст. 302 УК РФ).
Насилие используется в материальных и формальных составах, правовое значение такого использования характерно не только для объективной, но и для субъективной стороны. В материальном составе (ст. 159 УК РФ) психическое насилие является средством его совершения: обман или злоупотребление доверием потерпевшего, как объективный признак мошенничества. Аналогичная ситуация характерна при совершении грабежа (ст. 145 УК РФ) или разбоя (ст. 146 УК РФ), где насилие выступает в качестве средства совершения преступления. Реализуемое виновным лицом насилие всегда составляет неотъемлемый признак объективной стороны, как способ, а в иных случаях, как средство совершения им преступления. Подобные случаи также важны для того, чтобы установить степень и характер общественной опасности не только самого насилия, но и личности преступника, которые учитываются в процессе индивидуализации уголовной ответственности12 при выборе конкретного вида уголовного наказания13. Тем не менее, надо помнить, что бывают случаи, когда деяния, квалифицируемые сегодня как преступления, либо лица, их совершившие, могут не обладать той степенью общественной опасности, которая должна приводить к наступлению именно уголовной ответственности14.
Субъективные признаки психического насилия имеют немаловажное значение не только для их установления и квалификации, но и необходимы для правильного определения содержания, характера и формы вины.
Психическое насилие, используемое субъектом преступления, отражаясь в его сознании, характеризует последовательность реализации механизма преступного поведения, который взаимосвязан с интеллектуальным и волевым моментами вины. Форма последней, при совершении психического насилия, характерна только для преступлений, совершаемых умышленно. К примеру, при совершении разбойного нападения (ст. 146 УК РФ) виновный осознает общественную опасность применяемой угрозы и желает применять такое насилие, добиваясь завладения предметом совершаемого хищения чужого имущества. В данном случае, угроза насилием является способом оказания давления на потерпевшего, облегчает совершение преступления, при отсутствии которого весьма затруднительно завладеть чужим имуществом. При этом содержание и форма вины напрямую зависят от признаков объективной стороны, механизм реализации которой отражается в сознании субъекта в сочетании интеллектуального и волевого признаков.
Виновный характер психического насилия заключается в его умышленной направленности, выраженной в отношении самого субъекта к примененной им форме насилия, в том числе осознания им общественной опасности совершаемого насилия (интеллектуальный признак прямого умысла) и в желании применять такое насилие (волевой признак прямого умысла).
Субъективная оценка психической угрозы, использованной субъектом, достигается путём тщательного анализа формы и содержания вины, которая может быть только умышленной. В силу этого, утверждение о том, что субъективный критерий угрозы, есть её оценка путем восприятия потерпевшим15, не является правомерной. Исключение составляют отдельные составы, в которых субъективный критерий самой угрозы заключается в том, что она используется деятелем как средство достижения преступной цели, а её восприятие потерпевшим имеет обязательное правовое значение для квалификации. К примеру, диспозиция ст. 119 УК РФ в качестве обязательного объективного признака предусматривает восприятие потерпевшим насилия при наличии у него основания опасаться осуществления угрозы убийством. В подобных случаях насилие характеризуется различно и должно оцениваться, как со стороны потерпевшего, так и с позиции виновного. Потерпевший, испытавший насилие, совершенное над ним, является носителем субъективного восприятия опасности, где важным является вероятный характер её реализации, когда в результате психического воздействия жертва утрачивает способность сопротивляться, подчиняется воле преступника. С точки зрения субъективной стороны состава преступления, мнение потерпевшего является объективным признаком, поскольку его восприятие объективно отражает происходящее, а форма вины и ее содержание присущи субъекту, совершившему преступление. Совершенно иное правовое значение имеет применение насилия при совершении изнасилования, когда преступник может преодолеть волю потерпевшей исключительно насилием. При этом, мнение потерпевшей, ее заявление о том, что к ней было применено насилие, не имеет правового значения и не влияет на квалификацию совершенного изнасилования, поскольку, в отличие от статьи 119 УК РФ, данный признак не предусмотрен диспозицией статьи 131 УК РФ. В подобных случаях, для правильной оценки содеянного требуется установить наличие объективных признаков насилия, присущих субъекту преступления, в том числе его психическое отношение, а не мнение потерпевшей, к совершенному деянию и насилию, направленному против половой свободы.
В этой связи, А.И. Рарог, справедливо отметил, что на практике значительно часто допускаются случаи осуждения лиц без установления признаков вины, удельный вес который равен 40-50% 16.
Оценка её характера и степени общественной опасности, не только является обязательным признаком преступления, поскольку присуще всем видам правонарушений, содержание которых позволяет разграничивать преступления и иные деликты17, но и применяемое насилие всегда имеет объективные и субъективные признаки, характеризующие, как преступное поведение субъекта, так и его виновное отношение к содеянному. Непонимание подобных требований пра-
воприменителями, является признаком их абсолютной правовой безграмотности, граничащей с юридическим слабоумием, совокупность которых не позволяет им предметно и разумно понять, осмыслить содержание и основное предназначение конкретной правовой нормы, подлежащей применению. В подобных случаях, лицо, облечённое властью, внешне, имея признаки разумного существа, не обладая должными правовыми знаниями и умственными способностями понять смысл и содержание конкретной уголовно правовой нормы, способно к совершению грубых ошибок при квалификации содеянного, игнорируя необходимость совокупной оценки не только совершенного деяния, но и примененного субъектом преступного насилия.
Для правильной квалификации содеянного, обязательным и неприложным правилом является установление в насильственных преступлениях обязательных, факультативных объективных и субъективных признаков деяния, включая формы и характер примененного субъектом насилия. Подобный подход позволит избежать грубых ошибок при реализиции принципа законности, а также устранит условия, способствующие необоснованному допущению объективного вменения, запрещенного частью 2 статьи 5 УК РФ.
1 Ковалев Г.А. Три парадигмы в психологии - три стратегии психологического воздействия // Вопросы психологии. 1987 № 3. С. 41.
2 См.: Уголовное право России: учебник в 2 т. Т. 2: Особенная часть /под ред. д.ю.н., проф. Н.Г. Кадникова.- М.: ИД «Юриспруденция», 2018. С.192-194.
3 См: Р.Д.Шарапов. Уголовно-правовая характеристика психического насилия/Учебное пособие.-Тюмень: Тюменский юридический интистут МВД РФ, 2005 г. с. 13-14; Симонов В.И., Щукин В.Г. Преступное насилие: понятие, характеристика, квалификация насильственных посягательств на собственность. Пермь, 1992. С. 45-47.
4 См.: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N° 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РФ по уголовным делам/ сост. А.Г. Хлебушкин. - 3-е изд. - Москва: Проспект, 2019. С. 73.
5 Папкин А.И. Психологическое воздействие в правоохранительной деятельности // Прикладная юридическая психология / Под ред. А.М. Столяренко. М., 2001. С 378-379.
6 Волков Е.Н. Критерии, признаки, определения и классификации вредящего психологического воздействия: психологическое
травмирование, психологическая агрессия и психологическое насилие // Журнал практического психолога. 2002. № 6. С. 191.
7 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (научно-практический, постатейный). 4-е изд., перераб. и доп. / под ред. д.ю.н., профессора С.В. Дьякова, д.ю.н., профессора Н.Г.Кадникова.- М.: ИД «Юриспруденция», 2016. С.575-576.
8 Папкин А.И. Указ. соч. С. 379.
9 Уголовное право России: учебник в 2 т. Т. 2: Особенная часть /под ред. д.ю.н., проф. Н.Г. Кадникова.- М.: ИД «Юриспруденция», 2018. С.34-35, 50.
10 Папкин А.И. Указ. соч. С. 380.
11 Дерюгин В.И. Теневая психология. Методы психологического воздействия и способы психологической защиты: Периодическая система элементов психологии. М., 2003; http:// psychology.net.ru/articles/content/1105305530.html
12 Бойцова Ж.А. К вопросу о дифференциации уголовной ответственности за преступления, предусмотренные ст. 327 УК РФ // Вестник Московского университета МВД России. 2016. № 2. - С. 105.
13 Дайшутов М.М. Значение и теоретические основы классификации преступлений в Российском уголовном праве // Вестник Московского университета МВД России. 2013. № 10. - С. 78.
14 Бойцова Ж.А. К вопросу об административной преюди-ции и декриминализации деяния, предусмотренного ч. 3 ст. 327 УК РФ // Значение уголовного закона для подготовки сотрудников органов внутренних дел, осуществляющих противодействие преступности: сборник научных статей по итогам межвузовского научно-методического семинара «Научно-методическое обеспечение подготовки сотрудников органов внутренних дел в целях противодействия преступности (посвященного 20-летию принятия Уголовного кодекса Российской Федерации)», состоявшегося 13 мая 2016 года в Московском областном филиале Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя / под ред. д.ю.н., проф. Н.Г. Кадникова и д.ю.н., проф. И.М. Мац-кевича. Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя. - М.: ИД «Юриспруденция», 2017. - С. 250.
15 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Особенная часть / Под ред. Ю.И. Скуратова и В.М. Лебедева. М., 1996. С. 50.
16 Рарог А.И. Квалификация преступления по субъективным признакам. СПб., 2003. С. 111.
17 Бойцова Ж.А. К вопросу об общественной опасности подделки, изготовления или сбыта поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков // Актуальные проблемы борьбы с коррупцией и организованной преступностью. Сборник научных статей по итогам научно-практического семинара в Московском университете МВД России, состоявшегося 29 апреля 2009 г. / Под ред. д.ю.н., проф. Н.Г. Кадникова и к.ю.н. М.М. Малыковцева. Московский университет МВД России, 2009 г. - С. 231-238
