CC BY
75
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ КАЗАНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА Том 149, кн. 6 Гуманитарные науки 2007
УДК 343.213.7
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ПРАВ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
Н.Г. Муратова Аннотация
Принцип гуманизма в уголовном праве предполагает обеспечение охраны прав юридических лиц. Ряд составов преступлений содержит в том или ином виде указания на признаки юридических лиц, во главе которых могут стоять физические лица - субъекты уголовной ответственности. Вред, причиненный юридическим лицам незаконными действиями (бездействием) и решениями суда, прокуратуры, дознавателя, органа дознания, возмещается государством в полном объеме.
Международно-правовая регламентация и защита экономических прав началась в 1948 г., когда наиболее важные из них были закреплены во Всеобщей декларации прав человека. Конституция Российской Федерации 1993 года в статье 34 закрепила право каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Указанное право не подлежит ограничению (ст. 56 ч. 3 Конституции РФ), что еще больше подчеркивает значимость данного конституционного права.
В юридической литературе отмечается, что граждане, использующие предоставляемое Конституцией РФ право на занятие предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельностью, часто сталкиваются с рядом объективных и субъективных трудностей. В их числе препятствия, создаваемые органами власти на региональном и местном уровне, которые существенно затрудняют создание новых фирм, мешают им выходить на рынок и успешно развиваться; недобросовестные контрагенты; совершение мошеннических действий в отношении субъектов предпринимательской деятельности и т. д. [1, с. 12].
В докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации указывается, что важно защитить права предпринимателей, создать благоприятные условия развития малого и среднего бизнеса, стимулировать работу этого сектора экономики [2, с. 29].
Значимость конституционного права на свободу экономической деятельности подтверждается также и уголовно-правовой охраной, выражающейся в установлении уголовной ответственности за воспрепятствование законной предпринимательской деятельности (ст. 169 УК РФ), злостное уклонение от пога-
шения кредиторской задолженности (ст. 177 УК РФ), принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения (ст. 179 УК РФ) и т. д.
Защита прав и законных интересов предпринимателей является одной из важнейших функций права. Так, к числу основных начал гражданского законодательства относятся: 1) необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав (ст. 9 ГК РФ); 2) обеспечение восстановления нарушенных прав (ст. 12 ГК РФ); 3) судебная защита нарушенного права (ст. 11 ГК РФ).
Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия» обязал суды обеспечить надлежащую защиту прав и свобод человека и гражданина, рекомендовал в ряде случаев непосредственно применять Конституцию РФ. Уголовно-правовая охрана может осуществляться на всех этапах законной предпринимательской деятельности, например при регистрации, выдаче лицензий, недобросовестном исполнении обязательств контрагентом и т. д. Решения и действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суде.
В Программе социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу (2003-2005 годы), утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации от 15 августа 2003 г. № 1163-р, поставлен вопрос о защите прав граждан на предпринимательскую деятельность (см. [3]).
Необходимо обратить внимание на то, что ограничение конституционного права на свободу предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности реально происходит при осуществлении правоохранительными органами уголовного преследования. Так, при заключении договора купли-продажи плавсредств между двумя юридическими лицами генеральный директор ООО «Я.» обратился в Арбитражный суд с законным требованием обязать компетентные государственные органы зарегистрировать данную сделку, так как противоположная сторона уклонялась от исполнения обязательств. Арбитражный суд первой инстанции вынес положительное решение, обязав зарегистрировать данные плавсредства. Однако практически за три дня до рассмотрения дела по апелляционной жалобе ответчиков ими подано заявление о мошеннических действиях генерального директора ООО «Я.». В результате было возбуждено уголовное дело по ряду статей Уголовного кодекса РФ. Следствие по данному делу длилось около восьми месяцев (февраль - август 2002 г.), а судебное рассмотрение дела - более одного года (август 2002 г. - октябрь 2003 г.). В ходе досудебного производства происходили обыски в офисе фирмы, где были изъяты многочисленные оригиналы финансовых документов, оригиналы учредительных документов, компьютерный блок. Кроме того, пока шло уголовное судопроизводство, было приостановлено арбитражное производство. В сентябре 2003 г. по делу был установлен оправдательный приговор, который утвердила кассационная инстанция. Таким образом, в течение двух лет ООО «Я.» не могло вести экономическую деятельность (см. [4]).
Выше уже упоминалось, что Гражданский кодекс РФ в ст. 11 прямо говорит о судебной защите гражданских прав, а именно защита нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляется в соответствии с подведомст-
венностью дел, установленной процессуальным законодательством, судами общей юрисдикции, арбитражными судами и третейскими судами. Отсутствие единого теоретического и методологического подхода к определению содержания прав юридического лица в уголовном судопроизводстве порождает ряд сложных дискуссионных проблем. Во-первых, обращает на себя внимание несовершенство законодательных формулировок: «организации» - п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ, «юридическое лицо» - ч .1 ст. 42 УПК РФ, «юридические лица» - ст. 139 УПК РФ, «коммерческая или иная организация», «руководитель организации» -ст. 23 УПК РФ, «законный владелец» - п. 4 ч. 3 ст. 81 УПК РФ, «владелец» -п.п. «а» п. 2 ч. 2 ст. 82 УПК РФ, «доход государства» - п. 4 ч. 3 ст. 81 УПК РФ, «собственность государства» - п. «б» ч. 3 ст. 81 УИК РФ, «редакция», «главный редактор средства массовой информации» - ч. 2 ст. 144 УПК РФ. Во-вторых, проблема защиты прав потерпевших от преступлений и их реабилитация являются задачей государственной важности. Известно, что в соответствии с действующим законодательством возмещение ущерба потерпевшему по уголовному делу производится только при наличии вступившего в законную силу обвинительного приговора, т. е. после полного раскрытия преступления и изобличения виновного. В-третьих, четко не определён правовой статус юридического лица и в связи с этим и механизм защиты прав юридических лиц в уголовном судопроизводстве.
Поскольку уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее определённого возраста (ст. 19 УК РФ), вполне понятны аргументы сторонников исключения юридических лиц из перечня субъектов права на возмещение вреда в уголовном судопроизводстве [5, с. 8-9]1. Действительно, доктрина уголовного права построена на том, что к уголовной ответственности привлекаются конкретные физические лица. Однако уголовно-правовая теория не отрицает возможности установления уголовной ответственности юридических лиц, несмотря на кажущуюся нереальность такого предположения, и в теории уголовного права существует серьезная аргументация о поддержке идеи поэтапного введения уголовной ответственности юридических лиц [7, с. 12]. На наш взгляд, такая постановка проблемы не лишена определенной логики, тем более что уголовное законодательство ряда зарубежных стран предусматривает уголовную ответственность юридического лица (Франция, Нидерланды, США, Дания, Люксембург, Португалия), что в определенной степени соответствует международно-правовым стандартам. В то же время в уголовных кодексах других стран такая ответственность не допускается (страны СНГ, Латвия, Эстония, Польша, Китай, Вьетнам, Япония, Испания, ФРГ).
Впервые в УПК РФ 2001 года закреплена возможность возмещения вреда, причиненного юридическим лицам незаконными действиями (бездействием) и решениями суда, прокурора, следователя, дознавателя, органа дознания. Вред возмещается государством в полном объеме в порядке и сроки, установленные главой 18 УПК РФ «Реабилитация». Если положение уголовно-процессуального закона о внесении в понятие потерпевшего юридического лица, которому
1 Так, В. С. Раменская считает, что модель возмещения вреда юридическому лицу в уголовном процессе выглядит несколько фантастической [6, с. 101].
преступлением причинен вред имуществу и деловой репутации (репутационный вред), практически не вызывает сомнения (ч. 1 ст. 42 УПК РФ), то возможность возмещения морального вреда юридическому лицу в уголовном судопроизводстве вызывает обоснованные сомнения. Гражданским истцом (ч. 1 ст. 44 УИК РФ) как в уголовном судопроизводстве, так и в гражданском процессе (ч. 1 ст. 37 УПК РФ) могут являться как граждане, так и юридические лица. А в случае причинения вреда деловой репутации юридического лица, согласно ч. 7 ст. 152 ГК РФ, допускается возможность компенсации морального вреда. Таким образом, юридические лица имеют право на обращение в суд с иском о компенсации морального вреда в случаях распространения сведений, порочащих его деловую репутацию (информация в СМИ о задержании руководителя, о проверках налоговых служб, об обысках в офисах организаций и т. п.). В связи с этим, в частности, В.В. Владимирова предлагает понятие «моральный вред, причиненный юридическому лицу» заменить другим понятием «неимущественный вред, причиняемый юридическому лицу», закрепив его в
ч. 1 ст. 42 УИК РФ [8, с. 100].
В ряде решений Конституционного суда РФ (от 23.03.99, 17.07.00) высказана правовая позиция о необходимости рассматривать правовой статус субъекта не только с точки зрения уголовно-процессуальных отношений, но и с учетом конституционных прав личности и фактического положения при осуществлении уголовно-процессуальной деятельности. В соответствии с ч. 9 ст. 42 УПК РФ в случае признания потерпевшим юридического лица его права осуществляет представитель. Из этого следует, что идея о внесении юридического лица в круг уголовно-процессуальных отношений, связанных с реабилитацией, не является абсурдной или бессмысленной. Так, Т.А. Славгородских считает, что гражданский иск в уголовном деле есть универсальное средство судебной защиты прав и законных интересов потерпевших как физических, так и юридических лиц, так как он является единым правовым понятием и гражданского и уголовно-процессуального права [9, с. 8]. Вред юридическим лицам может быть причинен незаконным применением мер процессуального принуждения в ходе уголовного судопроизводства (выемки документов, наложения ареста на имущество, временное отстранение руководителя от должности) [10, с. 360]. И.В. Же-ребятьев также обращает внимание на ст. 23 УПК РФ, регламентирующую привлечение к уголовному преследованию по заявлению коммерческой или иной организации [11, с. 33-34]. Механизм же привлечения к ответственности за заведомо ложной донос (в этом случае руководитель выступает как юридическое лицо) в соответствии с ч. 2 ст. 148 УПК РФ нуждается в уточнении.
Таким образом, современное уголовно-процессуальное законодательство позволяет совершенствовать правоприменительную деятельность, направленную на реализацию прав юридических лиц. Представляется, что в ст. 5 УИК РФ необходимо внести новый пункт 61 «юридическое лицо - организация, имеющая правовой статус потерпевшего и реабилитированного по уголовному делу», а также изменить редакцию ст. 139 УПК РФ «Возмещение вреда юридическим лицам»:
1. Признание судом незаконными или необоснованными процессуальные действия (бездействие) и решения, причинившие вред юридическому лицу, вле-
чет предусмотренную действующим законодательством ответственность виновных лиц.
2. Вред, причиненный юридическим лицам незаконными действиями (бездействием) и решениями суда, прокуратуры, дознавателя, органа дознания, возмещается государством в полном объеме в порядке и в сроки, которые установлены настоящей статьей.
Summary
N.G. Muratova. Defense of the legal unit rights in criminal law.
Humanism principle in criminal law assumes defense of legal unit rights. Some essential elements of offence contain reference to attributes of legal units, which can be headed by individuals, who are subject to criminal responsibility. Harm caused to legal units by illegal actions (non-feasance) and decisions of court, procuratorate, interrogator or interrogation office must be fully compensated for by the state.
Литература
1. Гусева Т., Павлов А. Административная ответственность за ограничение свободы торговли // Законность. - 2003. - № 6. - С. 12-16.
2. Миронов О.О. Доклад о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации в 2002 году. - М.: Юриспруденция, 2003.
3. Рос. газета. - 2003. - 2 сент.
4. Архив Вахитовского районного суда г. Казани. - Уголовное дело № 1-60/2003.
5. ЭрделевскийА.М. Компенсация морального вреда в России и за рубежом. -. М.: Изд. группа Форум - ИНФРА-М, 1997. - 240 с.
6. Раменская В.С. Институт реабилитации в уголовном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 2004.
7. Талан М.В. Преступления в сфере экономической деятельности: вопросы теории, законодательного регулирования и судебной практики: Автореф. дис. . д-ра юрид. наук. - Казань, 2002. - 43 с.
8. Владимирова В.В. Компенсация морального вреда - мера реабилитации потерпевшего в российском уголовном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. - Саранск, 2004. -240 с.
9. Славгородских Т.А. Предмет доказывания обстоятельств гражданского иска в российском уголовном судопроизводстве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Челябинск, 2003. - 21 с.
10. Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. - СПб.: Питер, 2004. - 848 с.
11. Жеребятьев И.В. Личность потерпевшего в современном уголовном судопроизводстве. - Оренбург: РИК ГОУ ОГУ, 2004. - 220 с.
Поступила в редакцию 15.08.07
Муратова Надежда Георгиевна - доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного процесса и криминалистики Казанского государственного университета.
