CC BY
58
УДК 94(470.1)« 1603/1640»(045)
САЛАМАТОВА Ольга Валерьевна, кандидат исторических наук, доцент, заведующая кафедрой всеобщей истории Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова, докторант исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Автор 21 научной публикации, в т.ч. одной монографии
ПРОБЛЕМА БЕДНОСТИ И КОНТРОЛЬ ЗА НРАВСТВЕННОСТЬЮ
В АНГЛИН В ЭПОХУ РАННИХ СТЮАРТОВ (по материалам судебных сессий графства Миддлсекс)
В статье рассмотрена попытка правительства ранних Стюартов сдержать рост бедности пугем законодательного регулирования поведения англичан в вопросах морали. Изучение судебных дел графства Миддлсекс показывает, что эта политика не встречала серьезной поддержки местных властей. Автор заключает, что бедные не являлись специальным объектом морального надзора в графстве.
Англия, Стюарты, бедность, нравственность, Миддлсекс, суды
Развитие английского общества в период правления ранних Стюартов (1603—1640)1 имеет ряд особенностей, придающих этой эпохе уникальный характер. Одна из них - обеспечение проведения в жизнь елизаветинского Закона о бедных 1601 года и широкомасштабная деятельность правительства по сдерживанию дальнейшего роста бедности в стране.
В 70-80-е годы XX века британские историки расширили рамки понятия «Старый закон о бедных» (Old Poor Law). Под законом о бедных стал пониматься не один знаменитый акт 1601 года, но весь комплекс законодательных установлений, объектом которых были народные низы, в том числе и статуты, контролировавшие нравственность низших слоев населения. Последнее направление являлось отличительной особенностью раннестюартовского периода. Акты, регулировавшие личное поведение, парламент
начал издавать с 1604 года. Не оспаривая их потенциальную роль в сдерживании роста бедности, историки расходятся во взглядах на мотивы, степень поддержки на местах и последствия этой законодательной политики.
Известный британский исследователь Пол Слэк указывает, что с 1576 по 1610 год было рассмотрено 35 биллей против пьянства, постоялых дворов и пивных, 9 - против профанации воскресенья, 9 - против рождения детей вне брака, 6 - против богохульствования, и замечает, что регулирование бедности естественно вписывается в этот контекст. Таким образом, механизм Закона о бедных может быть изображен не как экономический регулятор, а как нравственный, социальный и политический2. Многие историки отмечают, что мотивация местного джентри и мелких земельных собственников в приходах совпадала в этом деле
с мотивацией правительства. Политика последнего не только находила поддержку на местах, но местная инициатива в ряде случаев могла ее опережать3.
Исследователи народной культуры, такие как Дэвид Андердаун, рассматривают религиозные и культурные изменения того времени в рамках конфликта между пуританскими реформами и традиционной народной культурой. Андердаун утверждает, что вся кампания против народного «беспорядка» зависела от кооперации между локальными элитами и «благочестивыми», т.е. пуританами4. Часть представителей локальной истории также склонна рассматривать регулирование поведения бедных как «реформацию нравов» внутри «пуританской революции». По мнению Кейта Райтсона и Дэвида Левине, с конца XVI века пуританские проповедники старались навязать общинам строгую дисциплину с помощью богатых держателей приходских должностей5. Другие локальные исследования показывают отсутствие сильного пуританского влияния на порядок в английских общинах. Марджори К. Макинтош, исследуя общину Хейверинг (Эссекс), обнаружила, что в этом сообществе пуританизм не был определяющим в усилении социального контроля в 1560-1620 годах. Церковные старосты и другие местные чиновники, надзирая за нравами, скорее руководствовались практическими задачами поддержания порядка и помощи бедным6. Исследователь другой общины Эссекса, Роберт фон Фрайдебург, пришел к выводу, что высокий уровень социальной дифференциации и наличие пуритан не привели в ней к тому, что нравственные реформы направлялись преимущественно против бедных7.
Таким образом, исследования по локальной истории по-разному рассматривают вопрос о применении нравственных реформ на практике и их взаимосвязи с законом о бедных.
Пуританская идеология, доктрина «общего блага», социально-политические соображения членов Тайного Совета и палаты общин в совокупности мотивировали парламент принять беспрецедентные для западноевропейского общества законы о вмешательстве государства в ту
сферу частной жизни, которая изначально была подконтрольна только церкви. Пьянство, рождение ребенка вне брака, воскресные развлечения и т.п. получили статус преступления (см. таблицу).
На наш взгляд, законодательный масштаб этого эксперимента по исправлению нравов нации вызывает у исследователя искушение напрямую увязать его с мощью раннестюар-товского государства. Впечатление от «ответа» государства на вызовы времени может быть таким сильным, что «ответ» локального сообщества на вызов центра, обязавшего местные власти надзирать за поведением сограждан, будет подразумеваться как адекватный.
Данное исследование фокусируется на реальном воплощении в жизнь актов против нарушений морали в графстве Миддлсекс в 16031640 годах. Цель данной статьи - выяснить, опираясь на материалы судебных дел, в какой степени власти этого богатого столичного графства пытались контролировать нравственность бедных слоев населения.
Перечень принятых актов показывает, что предметом особого внимания правительства, церкви и правящих классов с начала XVII века стали пьянство, рождение внебрачных детей, профанация воскресенья и богохульство.
Пьянство и рождение бастардов влекли за собой наиболее тяжелые социальные последствия, и это отразилось в формулировке законов. В статуте 1606 года подчеркивалось, что пьянство разрушает «многие добрые ремесла и ручное производство», делает работников недееспособными и приводит к обнищанию «многих добрых подданных»8. В статуте 1609 года относительно бродяг и других порочных и праздных лиц определялись суровые наказания для матерей бастардов - порка и заключение в дом коррекции (house of correction)9. Однако в пояснении к этому закону ведущий юрист того времени сэр Эдуард Кок указывал, что если мать бастарда не будет обременять приход, то ее следует привлечь по закону 1576 года, который оставлял на усмотрение мировых судей способ наказания родителей. Таким образом, тяжкое наказание за внебрачную связь должны
СТАТУТЫ ПРОТИВ БЕЗНРАВСТВЕННОГО ПОВЕДЕНИЯ, ПРИНЯТЫЕ В ПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ РАННИХ СТЮАРТОВ
Год Статут Название закона Предмет
1604 1 Jac. 1. cap. 9 An Act to restrain inordinate haunting and tippling in inns, alehouses and other victualling houses Пьянство
1604 1 Jac. 1. cap. 11 An Act to restrain all Persons from Marriage until their former Wives and former Husbands be dead Двоеженство
1605 3 Jac. 1. cap. 21 An Act to restrain abuses of playing Театр
1606 4 Jac. 1. cap. 4 An Act to restrain the utterance of beer and ale to alehouse keepers and tipplers not licensed Питейные заведения
1606 4 Jac. 1. cap. 5 An Act for repressing the odious and loathsome sin of drunkenness Пьянство
1609 7 Jac. 1. cap. 4 An Act for the due execution of divers laws and statutes heretofore made against rogues, vagabonds and sturdy beggars and other lewd and idle persons (включает положение о «распутных женщинах, имеющих бастардов, обременяющих приход») Внебрачные дети
1609 7 Jac. 1. cap. 10 An Act for the reformation of alehouse keepers Питейные заведения
1623 21 Jac. 1. cap. 7 An Act for repressing of drunkenness and restraining the inordinate haunting in inns and alehouses Пьянство
1623 21 Jac. 1. cap. 20 An Act to prevent and reform profane swearing and cursing Богохульство
1623 21 Jac. 1. cap. 27 An Acte to prevent the destroying and murdering of base children Внебрачные дети
1625 1 Car. 1. cap. 1 An Acte for punishing divers abuses committed on the Lord’s day called Sunday Профанация воскресенья
1625 1 Car. 1. cap. 4 An Act for further restraint of tippling in inns, alehouses and other victualling houses Пьянство
1627 3 Car. 1. cap. 2 An Act for the further reformation of sondry abuses committed on the Lord’s day commonlie called Sonday Профанация воскресенья
1627 3 Car. 1 cap. 4 An Act for better repressing of unlicensed alehouse keepers Питейные заведения
1627 3 Car. 1. cap. 5 An Act for continuance and repeal of divers statutes (мировые судьи могут руководствоваться в случаях рождения бастардов положениями статута 1576 г.) Внебрачные дети
были нести только бедные10. Тот же статут 1609 года предусматривал помещение в дом коррекции различных лиц, нарушающих порядок. Теперь ряды их обитателей могли пополнить обвиненные в адюльтере, блуде и т.п. Эти проступки по общему праву Англии традиционно считались уголовным преступлением, но в XVII веке чаще рассматривались в церковных судах11.
Относительно проституции и азартных игр, которые наносили больший урон общественной
морали, власть занимала двойственную позицию. Публичные дома были запрещены общим правом и законами Англии задолго до XVII века. Игорные дома также осуждались. Однако запреты не соблюдались, и власть стремилась лишь к ограничению числа этих заведений, а в случае игорных домов - к лицензированию, что приносило обладателям патентов на лицензирование немалые прибыли. Эти патенты нередко раздавались королями в виде пожалований приближенным лицам. Тем не менее
содержатели публичных домов, незаконных заведений для азартных игр и аллей для боулинга обязаны были отвечать по общему праву как уголовные преступники.
Акты против профанации воскресенья 1625 и 1627 года адресовались всему обществу, но, по сути, предполагали контроль только над низшими слоями, т.к запрещали в этот день уличные представления, народные развлечения и работу. Акт против богохульства 1624 года также не содержал указаний на социальный статус. Однако система наказаний за все вышеупомянутые преступления позволяла имущим слоям избежать тяжелых последствий, включавших позорящие наказания.
Пьянство, содержание питейного дома без лицензии, профанация воскресенья и богохульство в качестве главной меры наказания подразумевали штраф в пользу бедных данного прихода. Если правонарушитель не мог заплатить штраф, то его имущество арестовывалось и продавалось для покрытия необходимой суммы. Если такового имущества не было, то осужденного ожидала порка, помещение в колодки, а затем во временную тюрьму до сессии суда или в дом коррекции, пока он или она не найдет себе поручителей. Таким образом, именно низшие слои должны были стать главным объектом дисциплинирования, поскольку имущие могли заплатить штраф и не менять образ жизни.
Данные законы предполагали в борьбе с грехом задействовать местные власти на всех уровнях. Мэры, бейлифы, высшие констебли, мировые судьи и ряд других чиновников могли отдать приказ для задержания, штрафа, вызова и доставки в суд нарушителя. Эти приказы исполняли младшие констебли и церковные старосты. Констебли осуществляли такие наказания, как порка и помещение в колодки. Акты оговаривали, что церковные суды также могут разбирать данные преступления, как они это делали раньше.
Выбор графства Миддлсекс для анализа действий местных властей вполне обоснован. Во-первых, записи судебных сессий Миддлсек-са (Middlesex Session Rolls and Books) являются наиболее полными из дошедших до нас
собраний подобных документов, что позволило британским историкам опубликовать их. Во-вторых, в этом графстве концентрировалась исполнительная и судебная власть страны. Дважды в год в Вестминстере проводились генеральные сессии судов. В Джастис Холле на Олд Бейли в Сити Лондона проводилось Gaol Delivery - периодическая «чистка» временных тюрем путем рассмотрения дел всех арестованных. Там же, в Сити располагалось 13 лондонских тюрем. Во многих местах Лондона и городках графства были сооружены клетки для бродяг, посты для порки (whipping posts), колодки и позорные столбы. В 1615 году в Мид-длсексе был построен свой дом коррекции.
В то же время - и это третья причина выбора Миддлсекса - столица Англии XVII века была средоточием беспорядка и преступности. Томас Деккер в своем памфлете «Семь смертных грехов Лондона» живописал многочисленные разрешенные таверны, игорные дома и аллеи для боулинга Лондона, в которых беспрепятственно «толпа бедных ремесленников» просаживала свои деньги, пьянствуя, предаваясь азартным играм или делая ставки12. Приказ генеральной сесиии мировых судей в Вестминстере от 1 октября 1618 года показывает, что Деккер отнюдь не преувеличивал размах беспорядка. Согласно этому документу, на Милфорд Лейн питейные заведения служат притонами для убийц и других преступников. Ни один из чиновников прихода не осмеливается туда войти для их ареста. Констеблям прихода предписывается предупредить хозяев этих заведений о том, что они должны их закрыть, а в случае невыполнения - привести владельцев к мировому судье, не ожидая дополнительного приказа13.
Еще один любопытный документ о городских проблемах и заботах властей относится к 20-му году правления Якова I (1603-1625). Приказ суда от 4 декабря 1622 года описывает многочисленные публичные дома местечка Саффрон Хилл, посетители которых вместе с распутными женщинами буквально терроризируют местное население бесстыдным поведением и нарушением порядка. Констеблям пред-
писывается собрать к сессии мировых судей информацию о владельцах и содержателях домов вместе с именами женщин. Но еще более интересно то, что жители прихода должны надзирать за должностными лицами - побуждать их к действию, советовать и направлять, что косвенно свидетельствует либо о коррупции приходских чиновников, либо об их боязни за свою жизнь, когда им придется ворошить это «осиное гнездо» разврата14.
Таким образом, власти Миддлсекса, с одной стороны, располагали определенным арсеналом средств для контроля над личным поведением людей, с другой стороны, они были обязаны этим заниматься, исходя из сложившейся ситуации, а не только во исполнение актов парламента.
Вопрос, в какой степени власти Миддлсекса пытались контролировать нравственность бедных слоев населения, подразумевает обращение к количественным данным. Попытаемся выяснить, сколько конкретных случаев, связанных с чрезмерным потреблением алкоголя или нарушением законов о продаже пива было рассмотрено в судах Миддлсекса.
В период правления Якова I зафиксировано всего 2 случая лишения лицензии на содержание пивной, причем в обоих случаях за нарушение общественного порядка - буйство и укрывательство мошенников. Оба дела не имеют отношения к перечню законов против пьянства15 . За пребывание в пьяном состоянии поплатилось 4 человека. Однако в записях пьянство указывается скорее как обстоятельство, сопутствующее главному проступку - нарушению порядка либо речами, либо действием. Все ответчики оказались людьми небедными: аптекарь, произносивший непотребные речи (diuers ydle and unfitting speeches in his drinke), издатель, обнаживший на улице шпагу «с зловредными намерениями» и оскорбивший мирового судью во время задержания, столяр, напавший на констебля, и кукольник, взятый стражей за пьяное шатание ночью. За всех, кроме столяра, угодившего в колодки за нападение на должностное лицо при исполнении обязанностей, был внесен залог в крупном размере (40 фунтов)16.
Та же ситуация наблюдается в период правления Карла I (1625-1640). Всего 5 мужчин и одна женщина предстали перед судом за речи или действия в пьяном виде. Двое из них, мужчина и женщина, в своих речах поносили парламент, причем женщина была еще неоднократно замечена в божбе. Трое других пьянствовали в пивной во время воскресной службы. Все обвиняемые были простолюдинами среднего достатка: два йомена, поставщик продовольствия, торговец, домохозяин и жена плотника. Залоги за их появление на сессии составили от 30 до 120 фунтов17. Ни одно питейное заведение за тот же период не было лишено лицензии. Следовательно, невозможно говорить о каком-либо контроле за нравственностью бедных и низших слоев графства Миддлсекс с точки зрения исполнения законов против пьянства. В то же время за незаконное содержание питейных заведений по статутам 1606 и 1609 года только в годы правления Якова I было привлечено 66 человек18. Таким образом, преследовались не пьющие, а те, кто продавал эль и пиво без лицензии и инспекции должностных лиц.
В отношении рождения внебрачных детей дел также немного, однако они имеют прямое отношение к законам. За период правления Якова I было рассмотрено 8 дел о бастардах, из них два - о том, где будет содержаться ребенок, два - об установлении отцовства, одно - о констебле, отказавшемся выполнить приказ о публичной порке родителей бастарда, и три -о наказании родителей бастарда. Но ни в одном случае речь о доме коррекции не шла. Главным являлся вопрос о содержании ребенка (подразумевается в 7 делах). Моральный аспект присутствовал в 4 делах, где предлагалось позорящее наказание (публичная порка). В трех случаях упоминалось, что отцы - наемные работники, в одном, что мать - служанка. Здесь в решениях суда и обстоятельствах дел ярче выявлен экономический подтекст, и ответчики ниже статусом, чем в случаях с пьянством, и наказания суровее. Если в дела, связанные с пьянством примешивается криминальный аспект, то появления на свет бастарда уже достаточно для наказания в 50% случаев19.
В правление Карла I суды рассмотрели 6 дел о бастардах. Однако 5 из них связаны с убийством матерями незаконнорожденных младенцев. Только одно дело касалось отца бастарда. Его ждал суровый приговор - порка и заключение в доме коррекции20.
Малое количество дел о бастардах заставляет предположить, что судьи занимались этими вопросами, скорее, в исключительных случаях. Это в какой-то степени противоречит утверждению П. Слэка о росте рассмотрений дел о бастардах в судах к концу XVI - началу XVII века21. Однако приговоры судов могли быть очень суровыми.
В других случаях аморальное поведение было связано с адюльтером и двоеженством. Всего за период с 1603 по 1640 год в судах зафиксировано 7 дел об адюльтере. Социальный статус неясен в одном случае, остальные обвиняемые являлись мелкими собственниками, вероятно, раздражавшими своим образом жизни соседей в приходе22. Двоеженство считалось более тяжким преступлением. Из 6 дел только одно касалось действительно бедных. В 1618 году некий Николас Франклин из Фул-хема взял на работу 10 бродяг, поселил их в своем доме и нанял священника, чтобы поженить две пары из этих работников. Суд постановил обязать Франклина «освободить прихожан Фулхема от такой тяготы, которая должна воспоследовать в результате упомянутых браков»23 . Другими словами, соседи боялись, что бродяги обременят приход содержанием своих детей. Их дети считались бы бастардами, т.к. приглашенный священник не имел права заключать брак.
Завершая картину неучастия властей Мид-длсекса в программе исправления нравов, необходимо упомянуть всего об одном обвиняемом в богохульстве за этот период. Некий Ричард Брэдли, домохозяин, в 1620 году отказался принести клятву на Библии и заявил, что Библия лжет24.
Одно из объяснений слабой активности судей Миддлсекса в отношении контроля за нравственностью низов - большая загруженность судов делами, связанными с реальными уголов-
ными преступлениями, серьезными беспорядками, нонконформизмом католиков и бродяжничеством. Ближе всего из этих забот к борьбе против безнравстенности было преследование содержателей борделей, когда количество последних становилось вопиющим. В правление Якова I суды Миддлсекса только за кражу без отягчающих обстоятельств (взлом, применение насилия) предъявили обвинение 1816 лицам. Католикам, не посещающим церковь, было предъявлено 1800 обвинений, содержателям борделей - 121 и бродягам - ИЗ25. В действиях администрации и судебных властей графства Миддлсекс превалировали соображения политического характера и социальной безопасности.
Еще одной причиной невнимания властей Миддлсекса к проблеме нравственности могла быть высокая активность церковных судов в этом вопросе. В 1623 году только в ходе сессии Михайлова дня на церковный суд Винчестерского диоцеза было вызвано 352 человека, из них 312 - простые миряне26. Следует также признать, что в небольших сообществах контроль за нравственностью мог осуществляться более полно, и особенно там, где на приходских должностях преобладали пуритане27. Однако если иметь в виду страну в целом, то убедительной представляется точка зрения Уолтера Кинга, согласно которой местные чиновники выступали не как моралисты, а как «практикующие функционалисты», принимавшие во внимание в основном экономические соображения28.
Вопрос, были ли бедные специальным объектом морального надзора в общинах Миддлсекса, на наш взгляд, заслуживает отрицательного ответа. Локальные власти столичного графства во многом вообще игнорировали 15 статутов о личном поведении, принятых парламентами после долгих дебатов. В таком случае позволительно поставить вопрос о природе раннестюартовского режима и его восприятии современниками. Как местные правящие элиты могли оценивать сущность и функции этих законов?
Можно предположить, что эти законы воспринимались в рамках намерений правительства
все более вмешиваться в частную жизнь англичан и потому не встречали должной поддержки дворянства. Одновременно эти законы являлись проекцией идеальных отношений государства «общего блага» на английскую действительность, где нарушители морали описывались как его враги. В этом плане законы были созвучны
публицистике своего времени и служили средством правительственной пропаганды. Их практическая значимость заключалась в том, что если светским властям все же приходилось принимать меры против нарушений общественной морали, то закон указывал судьям рамки, внутри которых они могли действовать.
Примечания
1В данном контексте уместно ограничить правление ранних Стюартов 1640 годом, т.к. созыв Долгого парламента положил конец социальным экспериментам правительства Карла I.
2SlackP. Poverty and Policy in Tudor and Stuart England. L., 1988. P. 130-131.
3 Hindle S. Power, Poor Relief and Social Relations in Holland Fen, 1600-1800 II The Historical J. 1998. V. 41. 1 1. P. 67-96; LangelUddecke H. «Patchy and spasmodic?»: the Response of Justices of the Peace to Charles I’s Book of Orders//English Historical Rev. 1998. V. 113.1 3. P. 1231-1248.
4 Underdown D. Revel, Riot and Rebellion: Popular Politics and Culture in England, 1603-1660. Oxford, 1987.
5 Wrightson K., Levine D. Poverty and Piety in an English Village: Terling, 1525-1700. L, 1979.
6 McIntosh M.K. A Community Transformed: The Manor and Liberty of Havering, 1500-1620. Cambridge, 1991. P. 405.
7 Friedeburg R. von. Reformation ofManners and Social Composition of Offenders in and East Anglian Cloth Village: Earls Colne, Essex, 1531-1642II The J. of British Studies. 1990. V. 29. №. 4. P. 371.
8 An Act for Repressing the Odious and Loathsome sin ofDrunkenness// Statutes at Large, From the First Year of King James the First to the Tenth Year of the Reign of King Willaim the Third. V. 3. L., 1763. P. 69-70.
9 An Act for the Due Execution of Divers Laws and Statutes Heretofore Made Against Rogues, Vagabonds and sturdy Beggars, and Other Lewd and Idle Persons II Statutes at Large... V. 3. P. 76-77.
10 Coke E. The Second Part of the Institutes of the Laws of England: Containing the Exposition of Many Ancient, and other Statutes, Where of you May See the Particulars in the Table Following. L., 1681. C. 733.
11 CokeE. The Third Part of the Institutes of the Laws of England: Concerning High Treason, and other Pleas of the Crown, and Criminal Causes. L., 1680. P. 205-206.
nDekker Th. The Seven Deadly Sinnes of London II TheNon-Dramatic Works ofThomas Dekker. Vol. 2. L., 1885. P. 52.
13 Middlesex County Records. Vol. II. Indictments, Recognizance, Coroners’ Inquisition-post-mortem, Orders and Memoranda temp. James I. L., 1887. P. 140-141.
14Ibid. P. 171-172.
15Ibid. P. 33,76.
16Ibid. P. 120,129,133,142.
17 Middlesex County Records. Vol. III. Indictments, Recognizance, Coroners’ Inquisition-post-mortem, Orders, Memoranda and Certificates ofConvictionsofConventiclers, temp. 1 Charles I to 18 Charles II. L., 1888.P.98, 161,183-184.
18 Middlesex County Records. Vol. II. P. 287-314.
19 Ibid. P. 14,49,91-92,97,116,153,157,176.
20 Middlesex County Records. Vol. III. P. 11-12,25,27,42,61.
21 Slack P. Op. cit. P. 102.
22 Middlesex County Records. Vol. II. P. 5,45-46,50,70,157,180-181. Vol. 3. P. 11.
23Ibid. P. 140.
24Ibid. P. 163.
25 Подсчеты проведены согласно данным Summaries «Middlesex County Records». Vol. II. P. 287-314.
26 Thomson A. Church Discipline: The Operation of the Winchester Consistory Court in the Seventeenth Century II History. 2006. Vol. 91. № 303. P. 340.
27См., напр.: FriedeburgR. von. Op. cit.
2SKing W.J. Punishment for Bastardy in Early Seventeenth-Century England// Albion: A Quarterly Journal Concerned with British Studies. 1978. V. 10. №2. P. 137-138.
Salamatova Olga
POVERTY PROBLEM AND MORAL CONTROL POLICY IN THE EARLY STUART ENGLAND: CASE STUDY OF MIDDLESEX COUNTY
The article deals with the response of the Early Stuart government to the poverty increase by means of personal conduct legislative regulation in the sphere of moral issues. Focusing on the judicial activity of the Middlesex courts the author shows that the reformation of manners met with little response from the local authorities. The author concludes that the poor were not a specific object of the moral control in the county.
Контактная информация: e-mail\ saolva@rambler.ru
Рецензент - Зашихин A.H., доктор исторических наук, профессор кафедры отечественной истории Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова
