CC BY
25
ББК 63.521(=411.2)-75(5КИР) YAK 39(=161.1)
Е.П. ШУЛЬГА
E.P. SHULGA
ПОТЕНиИАЛЬНАЯ МИГРАНИЯ РУССКОЯЗЫЧНОГО НАСЕЛЕНИЯ ИЗ СРЕДНЕЙ АЗИИ В РОССИЮ (НА ПРИМЕРЕ КИРГИЗИИ)
POTENTIAL MIGRATION OF THE RUSSIAN SPEAKERS FROM CENTRAL ASIA TO RUSSIA (IN TERMS OF KYRGYZSTAN)
Статья посвящена возможной миграции русскоязычного населения из Киргизии в Россию. Приводится анализ различных опросов, используются математические методы анализа. Приведены два графика, отражающие потенциальную миграцию. Автор делает выводы на основе математического анализа массовых социальных источников.
The article is devoted to the possible migration of the Russian-speaking population from Kyrgyzstan to Russia. The analysis of different surveys is suggested; the different mathematical methods of analysis are used. The two graphs are put reflecting the potential migration. The author draws a conclusion based on the mathematical analysis of mass social sources.
Ключевые слова: миграция, типологический анализ, анкетирование, потенциальная миграция.
Key words: migration, typological analysis, questionnaire, potential migration.
В современной России акцентуализируются вопросы демографии, миграции. Судя по изменениям в законодательстве, эти вопросы становятся всё более и более актуальными. Особенную актуальность приобретает возвращение русскоязычных соотечественников из стран ближнего зарубежья. «Россия нуждается в притоке новых сил, безусловно. Нуждается в умных, образованных, трудолюбивых людях, которые не просто хотят здесь подработать и уехать, а хотят переехать, обосноваться в России и считают Россию своей родиной. Однако действующие правила не способствуют этому процессу. Скорее, наоборот. Процесс получения гражданства для наших соотечественников, для тех, кто культурно и духовно близок России, затруднён и до безобразия забюрократизирован. А вот завозить неквалифицированную рабочую силу, в том числе и нелегально, достаточно просто и выгодно.
Президент России в послании Федеральному Собранию сказал: «Поручаю разработать ускоренный порядок предоставления российского гражданства нашим соотечественникам, носителям русского языка и русской культуры, прямым потомкам тех, кто родился и в Российской империи и в Советском Союзе. Тем, кто хочет переехать на постоянное жительство в нашу страну и, соответственно, отказаться от своего сегодняшнего гражданства» [5]. Замечательная задумка нашего правительства, которая начала активно реализовываться, но не поздно ли?..
Последние годы правительство выпускало много лозунгов, программ, деклараций по возвращению соотечественников в Россию, но на практике это выражалось только в возведении новых барьеров для людей, желающих вернуться на родину. Понятно, что правительству были необходимы диаспоры русскоязычного населения в ближнем зарубежье как рычаг для вмешательства во внутренние дела новых государств. Поэтому возводились всё новые барьеры. Например, в 2000 году в посольство России в Киргизии по вопросу возвращения на родину обратилось 161 300 человек [2], а реально
смогло выехать 17 485 [3, с. 226]. Сейчас появились новые - экономические, более эффективные - рычаги давления, и правительство взялось за возвращение соотечественников.
Но как это воплотить в жизнь? Чтобы ответить на поставленный вопрос, необходимо провести целый ряд научных исследований разной направленности, но первый шаг на этом пути - изучение потенциальной миграции в республиках бывшего СССР.
Основа исследования - авторские этносоциологические материалы обследования русскоязычного населения республики Киргизии. Первое анкетирование проводилось в 2002 году, затронуло более 1/250 русскоязычной диаспоры [9, с. 56], что позволяет говорить о репрезентативности данных. Второй опрос, построенный по тем же принципам, основанный на той же анкете, проводился в тех же местах в 2012 году, затронул 1/500 часть диаспоры. Это значительно меньше, но позволяет делать вполне обоснованные выводы.
Если реальную миграцию русскоязычного населения можно проследить по различным источникам, то гораздо сложней обстоит дело с потенциальной миграцией, причинами, которые её вызывают. Для того чтобы разобраться в таком сложном явлении, мы воспользовались типологическим анализом массовых социальных источников, теоретические основы которого изложены в коллективном труде «Математические методы анализа и интерпретации социологических данных» [1, с. 12].
Типологическим анализом явления потенциальной мобильности диаспоры выступает метод изучения желания её представителей уехать за пределы места обитания. Метод предполагает выделение значимых, качественно отличных друг от друга, внутренне однородных групп - объекта изучения, управления. Критерии, по которым строится классификация, представляет собой правила для вычисления близости, похожести мотивов людей и соответствующего этой похожести отнесения каждого человека к той или иной группе.
Признаковое пространство, в котором осуществляется классификация, - это причины, по которым человек уехал бы из республики и по которым остался бы. Ответы на конкретный вопрос «Хотите ли Вы уехать из республики?» не могут служить в данном случае ни признаком, ни показателем. Ответы в анкете - это образ для других, и ответы на подобный вопрос могут быть вызваны как сиюминутными факторами, так и причинами, долго волнующими респондента. На практике люди, ответившие, что хотят уехать, называют различные причины, по которым они желают покинуть республику, а те, кто не желает уезжать, называют те же причины и говорят, что, хотя они и не собираются уезжать, всё же сделают это, если перечисленные причины случатся.
В качестве признаков выбраны два полярных вопроса: «По каким причинам Вы бы уехали?» и «По каким причинам Вы бы остались?». С точки зрения отражения изучаемого объекта в признаковом пространстве возможны четыре «идеальных» класса:
1) озабоченные экономическими причинами;
2) озабоченные межнациональными отношениями;
3) озабоченные политической ситуацией;
4) озабоченные другими причинами, не указавшие их;
5) те, кто останется при любых обстоятельствах.
Каждый из признаков включает четыре причины, которые действительно могут служить импульсом к возникновению желания уехать или остаться: экономику, межнациональные отношения, политическую стабильность и личные причины. Сделано это для операционального удобства применения геометрического подхода.
Использование выбранных признаков обеспечивает однородность объектов, одинаковость причин, мотивов людей, попавших в один класс. Следовательно, один и тот же результат можно интерпретировать одинаково для всех респондентов одного класса.
Классы эластичны. Класс респондентов с точки зрения решаемой задачи - это, прежде всего, не совокупность людей, а совокупность мотивов, желаний и причин, их вызывающих. Все эти факторы непостоянны во времени и имеют свойство изменяться. Эластичность есть устойчивость по отношению к изменившимся факторам, степень мотивированности. Для нас степень эластичности определяется индикатором признаков: чем ближе к идеальному случаю, тем эластичность меньше.
Для первого класса индикатором может служить вопрос: «Желаете ли Вы сменить профессию на более престижную?». Если человек не стремится изменить своё положение, то он в любой момент может перенести возникающее недовольство на другую сферу жизнедеятельности. Вследствие этого возможен вопрос: «Какие, на Ваш взгляд, проблемы требуют наибольшего внимания в данный момент?»
Для второго класса, озабоченного межнациональными проблемами, индикатором может служить вопрос: «Усложнено ли Ваше продвижение по службе Вашей национальностью?» Чем ближе к положительному ответу, тем меньше степень эластичности.
Для третьего класса, озабоченного политической обстановкой, индикатором служат ответы на вопрос: «Какие, на Ваш взгляд, проблемы требуют наибольшего внимания в данный момент?»
Для четвёртого класса, участники которого не указали причины, по которым они собираются выехать или остаться, мы применили весь набор индикаторов.
Мы исходили из того, что если человек указывает различные причины, по которым бы он выехал или остался, то в признаковом пространстве он будет ближе к определённому классу; следовательно, его мотивы и желания близки к нему. Расстояние между классами равно единице, следовательно, близкими будем считать ответы, расстояние между которыми не превышает пол-единицы.
Произведя соответствующие расчёты по итогам опроса 2002 года, мы составили график 1, из которого видно, что в русскоязычной диаспоре существуют три группы этносоциального управления.
График 1
Потенциальная миграция по итогам опроса 2002 г.
0 1 2 3 4 5 6
По каким причинам Вы бы уехали?
Первый крупный класс - это люди, обеспокоенные межнациональными отношениями (56% опрошенных). Его индекс эластичности средний (2,4), что говорит о достаточной устойчивости. 53% людей этого класса действительно хотят уехать и указали это в анкете. Из них абсолютное большинство респондентов из с. Садовое, где этноконтактная среда изменилась радикально: из русско-украинской она стала кыргызско-дунганской.
Второй крупный класс - это люди, обеспокоенные экономической ситуацией (24%). 55% из них указали в анкете, что хотят уехать из республики. Обеспокоенность экономической ситуацией здесь является личным мотивом, поскольку 72% людей этого класса - безработные и домохозяйки. Индекс эластичности такой же, как и у первого класса (2,4).
Последний крупный класс - это люди, обеспокоенные политической обстановкой(18%). В него входят и безработные, и работающие, и люди со средним и с высшим образованием. У этой группы достаточно высок индекс эластичности (3). Это свидетельствует о том, что при изменении каких-либо факторов, влияющих на мнение этого класса, большая его часть примкнёт к первым двум классам.
Четвёртый класс - это те люди, которые не дали ответов на вопросы (2%). Вследствие этого они не могут быть описаны и интерпретированы как объект этносоциального управления.
Судя по опросу, потенциальная миграция в русскоязычной диаспоре Кыргызстана в 2002 году была достаточно высока. И основной её вектор был направлен в Россию (71% желающих уехать). Всего же однозначно желали выехать 49% респондентов, 18% ни при каких условиях не уехали бы из Кыргызской Республики. Если сравнивать эти данные с результатами исследований, проводившихся в 1994 году Республиканской ассоциацией украиноведов [6, с. 77], оказывается, что людей, которые ни при каких обстоятельствах не покинули бы территорию Кыргызстана в 2002 году, стало в два раза меньше (37,4% против 18%). 28% ожидали улучшения в экономической сфере и межнациональных отношениях. Из тех, кто желал или думал, что хочет уехать, 41% - молодые люди, не достигшие 30-летнего возраста. Таким образом, потенциальная миграция русскоязычного населения с 1994 года увеличилась в 2 раза.
Ситуация изменилась в 2012 году. Проведя опрос по той же программе, что и в 2002 году, проведя те же математические вычисления, мы получили график 2.
График 2
Потенциальная миграция по итогам опроса 2012 г.
0 1 2 3 4 5 6
По каким причинам Вы бы уехали?
График показывает, что ситуация изменилась, всё больше людей обеспокоены межнациональными отношениями, и это обеспокоенность выступает основным стимулом к переезду. А вот в долевом отношении ситуация с потенциальной миграцией резко изменилась. Однозначно желающих уехать осталось всего 7% (против 49% в 2002 году) опрошенных респондентов. Вектор потенциальной миграции всё более закрепляется за Россией - 72%. У этой группы людей всё более ухудшается материальное положение (60%), мешают переехать материальные трудности (100%). Средний возраст этой группы - 26 лет.
46% респондентов ожидают изменений в лучшую сторону прежде всего в межнациональных отношениях и в политической обстановке, средний возраст этих респондентов - 39 лет. 34% респондентов не желают уезжать, средний возраст - 38 лет.
Мы видим, что те, кто хотел уехать в 2002 году, перетекают в группы, которые ожидают изменений либо решили окончательно остаться. Чем же вызваны такие резкие изменения во мнениях диаспоры? В первую очередь это наше миграционное законодательство: «Согласно данным Федеральной службы миграции, почти все мигранты в России нелегальны» [10, с. 368]. Продекларировав ответственность за иммиграционную политику, федеральный центр самоустранился из сферы этнической политики, возложив ответственность за плачевное состояние дел на региональные власти, что приобрело особо зримые очертания в 2004 году после реорганизации Правительства: была ликвидирована должность «министра без портфеля», занимаемая В.Ю. Зориным, курировавшим вопросы национальной политики. Несмотря на малочисленный аппарат, отсутствие финансовых возможностей, на В.Ю. Зорина была возложена важнейшая функция координации деятельности органов государственной власти в этой сфере (В.Ю. Зорин возглавлял Правительственную комиссию по миграционной политике, Консультативный совет по делам национально-культурных автономий при Правительстве, Межведомственную комиссию по рассмотрению обращений граждан Российской Федерации в связи с ограничениями их права на выезд из Российской Федерации, фактически руководил Комиссией по вопросам религиозных объединений при Правительстве и др.; все они отныне упразднены). Была сделана попытка свести все проблемы национальной политики к проблемам культуры: вопросы национальной политики были отнесены к компетенции Министерства культуры и массовых коммуникаций. Однако в январе 2005 года эти вопросы были изъяты из ведения Минкультуры и переданы в Министерство регионального развития [4, с. 181]. Напомним, что в значительной мере в результате этих «реформ» число русскоязычных, желающих вернуться на родину, с 2002 по 2012 годы уменьшилось в 7 раз.
Нужно отметить, что увеличилось количество людей, ожидающих улучшения обстановки (до 46%). Как видно из данных опроса, у большинства людей этой группы материальное положение постепенно улучшается. Этот класс респондентов очень близок к тем, кто собирается однозначно уехать по межнациональным причинам, то есть, если ухудшатся межнациональные отношения, представители этой группы однозначно перетекут к тем, кто желает уехать.
Фактически такая разница в потенциальной миграции объясняется миграционным законодательством и исчерпанием миграционного ресурса диаспоры. За период с 1999 года по 2009 год из республики выехало 189 665 человек русскоязычных [3, с. 226], осталось в республике 419 583 человек диаспоры [3, с. 74]. Средний возраст представителей русской диаспоры -39 лет, украинской - 50 лет [6, с. 38]. Это самые «старые» диаспоры в Киргизии. Этими двумя причинами и объясняется разница в потенциальной миграции между 2002 и 2012 годом.
Несмотря на то, что люди прекрасно понимают, что межнациональная обстановка ухудшается, им некуда «деваться». В России миграционное законодательство таково, что переехать, не имея гражданства, крайне трудно. Нужно оформлять разрешение на временное проживание (РВП), а его невозможно оформить без прописки. Прописку, не имея родственников в России, сделать невозможно, а какие родственники могут быть у людей, которые переезжали в Киргизию в XIX - середине XX веков? Но даже если удалось оформить РВП, необходимо прожить ещё год, для того чтобы оформить вид на жительство. Но с РВП и без гражданства невозможно официально трудоустроиться. Без подтверждённого официального заработка не выдаётся вид на жительство. Без проживания в течение года с видом на жительство нельзя получить гражданство, поэтому люди вынуждены возвращаться туда, откуда
приехали. То есть современное миграционное законодательство таково, что оно признаёт переезд по квоте (как «гастарбайтер»), не делая различия между соотечественниками и не соотечественниками. Эмигрировать на родину на законных основаниях практически невозможно.
Таким образом, нами выяснено, что причинами реальной и потенциальной миграции русскоязычных являются изменение этноконтактной среды, неблагоприятное личное экономическое положение, нестабильность политической обстановки в Кыргызстане. Экономическая депривация, как показывают графики, является второстепенной причиной потенциальной миграции. Теория экономического детерминизма наций и этносов, по данным графиков, [7, с. 181] устарела. История говорит, что ради независимости, своих целей, идей этнос готов пожертвовать экономическими интересами [11, с. 227]. Экономическая депривация - катализатор [12, с. 117], то есть повод, но не причина.
В 1991 году русскоязычное население в Кыргызстане попало в категорию так называемого «отсталого» населения - отсталого не по определению, а по степени удалённости от власти. Характерными чертами подобной категории населения, т. е. неранжированной этнической системы, являются страх подчинения, существенно повышающий, а часто и порождающий социальную неопределённость, дискомфорт и синдром тревожности как адекватной реакции на очевидную либо ожидаемую опасность, которая искажает восприятие. Вот почему 1991 год - год обретения Кыргызстаном независимости - ознаменовался самым большим отрицательным миграционным балансом - 41 983 человека [7, с. 232].
Этот процесс до 2010 года фактически «подстёгивал» сам себя. Большой отток населения, в основном русскоязычного, за пределы республики и изменение политической обстановки изменили одномоментно привычную для русскоязычных среду этнических контактов, что в свою очередь провоцировало внешнюю миграцию. Эти процессы вызвали у русскоязычной диаспоры, особенно проживающей за пределами Чуйской области, появление черт неранжированной этносистемы. Существование скрытого конфликта можно констатировать при наличии следующих фактов: 1) признание фактов или возможности дискриминации; 2) пессимистическое отношение со стороны титульной нации; 3) жизненный успех зависит от национальной принадлежности; 4) несогласие с политическим доминированием; 5) критическое отношение к национальной политике в государстве [9, с. 40]. Если до 2010 года открытых межнациональных конфликтов не зафиксировано на территории республики, то в 2010 году возникают открытые межнациональные конфликты (например, в с. Маевка).
Межнациональный конфликт растёт постоянно с 1991 года. Можно сравнить опросы, проведённые Ассоциацией украиноведов в 1994 года [8, с. 77], с нашими опросами 2002 года и 2012 года. По таким позициям, как сложность продвижения по службе, вызванная национальностью, дискриминация из-за незнания киргизского языка, в среднем увеличивалась на 1% в год.
Подсознательно каждый человек чувствует: для того, чтобы сохранить за собой гарантированный доступ к человеческому праву, он должен заботиться не только о сохранении своей личной, но и групповой идентичности, в рамках которой только и возможно это сохранение.
Таким образом, причинами потенциальной миграции русскоязычных с 1989 года по 2012 год следует считать страх подчинения и синдром тревожности. Экономические трудности явились только катализатором, заставившим людей бросить обжитые места, переехать и пройти трудный процесс социализации на новом месте.
Поэтому реформа миграционного законодательства, которую намереваются осуществить, немного запаздывает. Диаспора всё прочней связывается с республиками, стареет, ей всё тяжелей отрываться от социальных связей, она всё больше смиряется со своим положением. Если всё же реформу удастся провести, потенциальная миграция русскоязычной диаспоры, безусловно, возрастёт, а затем возрастёт и реальная.
Литература
1. Андреенков, В.Г. Математические методы анализа и интерпретации социологических данных [Текст] / В.Г. Андреенков, К.Д. Аргунов, В.И. Паниот-то. - М. : Наука, 1989. - С. 12.
2. Миграционные потоки из Средней Азии [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://www.bibliofond.ru/view.aspx?id=13637.
3. Миграция населения Кыргызстана. Перепись населения и жилищного фонда Кыргызской Республики 2009 года. - Бишкек : Нацстаткомитет Кыргызской Республики, 2010. - 222 с.
4. Мукомель, В. Миграционная политика России [Текст] / В. Мукомель. - М. : Институт социологии РАН, 2005. - С. 181.
5. Послание Президента Федеральному Собранию [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://xn--d1abbgf6aiiy.xn--p1ai/news/17118.
6. Празаускас, А.А. Этнос и политика : хрестоматия [Текст] / А.А. Празау-скас. - М. : УРАО, 2000. - С. 38.
7. Регионы Кыргызстана. Перепись населения и жилищного фонда Кыргызской Республики 2009 года. - Бишкек : Нацстаткомитет Кыргызской Республики, 2010. - 181 с.
8. Сощально-етшчна характеристика украшщв Киргизстану. Украшська дiаспора. - 1995 г., число 7, Кшв-Чикаго.
9. Шульга, Е.П. Итоги этносоциалогической разведки украинской диаспоры Чуйской долины [Текст] / Е.П. Шульга // Украинцы в Кыргызстане. Статьи. Исследования. Материалы. - Бишкек : Просвещение, 2003. - Вып. 1. - С. 56.
10. Чевтайкина, О.А. Особенности современной миграционной политики. Особенности миграционной политики. Проблемы, поиски, решения [Текст] / А.О. Чевтяйкина, Е.А. Таран. - Томск : Томский университет, 2012. - 412 с.
11. Горовитц, Д. Теория межэтнического конфликта [Текст] / Д. Горовитц // Этнос и политика : хрестоматия. - М. : УРАО, 2000. - С. 227.
12. Коннф, У. Соблазн экономических объяснений [Текст] / У. Конф // Этнос и политика : хрестоматия. - М. : УРАО, 2000. - С. 117.
