CC BY
384
УДК 323.27+327.8
Антюхова Е.А., кандидат политических наук, Московский государственный институт международных отношений (Университет) МИД, Россия
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ В СТРАНАХ АРАБСКОГО МИРА:
ПОСЛЕДСТВИЯ «АРАБСКОЙ ВЕСНЫ» ДЛЯ ГОСУДАРСТВ БЛИЖНЕГО ВОСТОКА И СЕВЕРНОЙ АФРИКИ
Статья посвящена оценке последствий политических изменений в ряде стран Ближнего Востока и Северной Африки, вызванных событиями «арабской весны». Представлена попытка единой трактовки происшедших событий, приведших к смене авторитарных политических режимов, десятилетиями насаждаемыми в государствах арабского мира. Ключевые слова: «арабская весна», политические конфликты, государства Ближнего Востока и Северной Африки, политические протесты, ненасильственные инструменты смены власти.
Арабский мир издавна привлекает к себе внимание мирового сообщества. Этот феномен во многом объясняется тем обстоятельством, что государства арабского региона живут в своей особой выстроенной ими системе координат, начиная от политического устройства, этно-кон-фессиональных особенностей и заканчивая религиозными, клановыми противоречиями, присущими только арабо-мусульманскому обществу.
Накапливающиеся на протяжении длительного времени внутренние противоречия, рано или поздно должны были привести к конфликтной ситуации, связанной с необходимостью смены стоящих у власти авторитарных политических режимов, десятилетиями насаждаемыми в государствах арабского мира. Не случайно, что начало второго десятилетия XXI века ознаменовалось чередой антиправительственных выступлений в странах Ближнего Востока и Северной Африки.
Эти события, получившие условное название «арабской весны» , всколыхнули не
* Термин «арабская весна» вошел в оборот после того, как в 2011 г. на фоне начинающихся протестов в Тунисе, в журнале «Foreign Policy» была опубликована статья М. Линча «"Арабская весна" Б.Обамы» (См.: Lynch M.Obama's Arab Spring'?// Foreign Policy. 2011. January 6 http://mideast.foreignpolicy.com/posts/2011/01/06/obamas_ arab_spring). Несмотря на условность, данный термин, явно восходящий к европейским революционным событиям весны 1848 г., вошел в оборот и широко используется для обозначения политических событий, произошедших в регионе Северной Африки и Ближнего Востока. В последнее время данный термин используется и в официальных документах МИД России, выступлениях представителей российского внешнеполитического ведомства (См. например: Ответное письмо Посла России в Швеции В.И.Тата-ринцева бывшему шведскому Министру финансов и Министру по вопросам координации П.Нудеру, опубликовано в газете «Дагенс Индустри» 9 апреля 2015 года
только арабский мир, но и оказали значительное влияние на трансформацию политической организации мира в целом.
События «арабской весны» наглядно продемонстрировали возможность изменения политического режима с использованием как внутренних, так и внешних политических стратегий, в основе которых - применение как вооруженных, так и ненасильственных действий. Очевидно, что анализ причин, механизма и последствий политических изменений в государствах Ближнего Востока и Северной Африки в 2011 г. позволяет понять логику и направленность протекания политических конфликтов в современном обществе.
На сегодняшний день у политологов, специалистов-международников не существует единой трактовки произошедших событий. В качестве их объяснения наиболее часто в основу анализа кладется: концепция стихийного бунта образованной молодежи, которая привела в действие «принцип домино»; концепция
http://www.mid.rU/web/guest/maps/se//asset_publisher/Nr26t Лotl7z/content/id/1528295; Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на заседании Совета Безопасности ООН по теме: «Поддержание международного мира и безопасности: урегулирование конфликтов на Ближнем Востоке и в Северной Африке и борьба с террористической угрозой в регионе», Нью-Йорк, 30 сентября 2015 года http://www.mid.ru/web/guest/general_assembly/ /asset_puЫisher/lrzZMhfoyRUj/content/id/1819214; интервью Постоянного представителя России при ООН В.И.Чуркина "Российской газете", 26 октября 2015 года http://www.mid.ru/web/guest/notabene//asset_publisher/dx7 DsH1WAM6w/content/id/1899490). Данный термин обозначает социально-политические изменения в государствах Ближнего Востока и Северной Африки, связанные с массовыми протестными выступлениями, начавшимися в конце 2010 г.
«управляемого хаоса» С. Манна; трактовка событий как протестного движения, организованного и управляемого исламскими фундаменталистами; объяснение «арабской весны» глубинными социально-экономическими и политическими причинами.
В странах рассматриваемого региона существовали серьезные социальные различия в структуре общества, характеризующиеся клано-востью и коррумпированностью государственной системы. Авторитарный характер политической власти исключал демократические преобразования или же проводил их медлительно. Стремление молодой образованной элиты государств к расширению политических и гражданских свобод наталкивалось на противодействие авторитарной политической системы.
Следует заметить, что стремление к политическим изменениям и улучшению экономической ситуации в странах региона не берет свое начало в событиях 2011 г. В предшествующие два десятилетия после окончания «холодной войны» общественные и студенческие выступления в странах Северной Африки и Ближнего Востока были довольно частым явлением и постоянно пресекались армейскими подразделениями и полицией, о чем западные средства массовой информации практически старались не упоминать.
Волна выступлений в Тунисе в 2008 -2010 гг. была вызвана нищетой и обездоленностью населения, коррумпированностью политической власти окружения Бен Али, который из-за болезни раком практически самоустранился от управления государством [1, с.21-22].
Отношения тунисского лидера с западными государствами в целом носили выдержанный характер. Начиная с 1987 г. США поддерживали и рассматривали Бен Али в качестве союзника. Вплоть до свержения режима между странами существовало тесное военное и политическое сотрудничество. Тунис выступал в качестве плацдарма в борьбе с терроризмом и поддерживал действия США в этом направлении. Объемы американской поддержки составляли 349 млн. долларов [5, р.115]. В 1990-е годы США выступали основным поставщиком вооружений в Тунис, пока в первое десятилетие XXI в. конкуренцию им не составила Франция. Европа выступала главным торговым партнером Туниса. Для Туниса устойчивым торговым партнером стала Франция, в том числе как крупнейший экспортер вооружений. По данным Министерства обороны Франции, объемы военных
поставок Тунису за период с 2005-2009 гг. составил 70,9 млн. евро [2, р.24]. К тому же Франция рассматривала тунисский режим как цитадель против радикального исламизма в Северной Африке и поддерживала режим Бена Али до того момента, пока он не сбежал из страны.
В Египте социальные сложности носили более выраженный характер, чем в Тунисе. В 1990-2000 гг. макроэкономическое регулирование египетской экономики привело к многочисленным забастовкам и демонстрациям протеста. За чертой бедности проживало около 27% населения Египта. Для Египта характерна высокая степень информатизации: из 80 млн. населения страны 56 млн. имели мобильные телефоны, а 22 млн. имели доступ к Интернету [1, с.30]. Критические выпады против правящего режима вращались в сфере критики коррумпированности семьи Мубарака, присвоившей национальные богатства. Выступления 2008 г. в дельте Нила не привели к каким-то согласованным действиям и были жестоко подавлены правительством при помощи вооруженных сил [3, р. 12]. Отличительной чертой египетских выступлений было то, что они носили местный, отраслевой характер, не демонстрировавший согласованности действий. Однако при сравнении выступлений 2008 и 2011 гг. можно увидеть преемственность в проявлении социального недовольства, но вместе с тем и существенные отличительные черты, характеризовавшиеся удивительной способностью к координации, объединению в своих рядах представителей различных групп населения, которые ранее никогда совместно не участвовали в протестах.
«Арабская весна» стала проявлением транзитивных политических процессов. Конфликты в Тунисе, Египте, Ливии и Сирии можно разделить на две группы на основе базовых отличий. Социально-политические изменения, произошедшие в Тунисе и Египте, осуществлялись в основном под воздействием внутренних факторов. Выступления 2011 г. отличаются позицией вооруженных сил во время выступлений. В Тунисе и Египте армия отказалась поддержать полицейские части при подавлении беспорядков. Можно утверждать, что позиция национальных вооруженных сил во время политических выступлений «арабской весны» сыграла решающую роль в свержении старых политических элит и правительственных кланов. Примером может служить Тунис и Египет. С другой стороны, там, где армия сохранила вер-
ность правящему режиму, политические протесты были обречены на провал [2, р.19]. Например, в Бахрейне во время протестных выступлений правящая монархия призвала армию к наведению порядка в стране, что повлекло за собой применение военными оружия при разгоне политических демонстраций [4, р.303].
В то время как политические события в Ливии и Сирии происходили в результате прямого вмешательства извне при попытке использовать недовольство и протест определенных социальных групп для достижения внешними акторами своих политических целей.
В конфликтах в Ливии и Сирии этно-кон-фессиональные особенности данных государств в совокупности с активным внешним вмешательством привели к эскалации противостояния, его развитие в гражданскую войну.
Развитие конфликтов в Ливии и Сирии проходило в условиях нарастающего влияния США и других стран НАТО, рассматривающих регион в качестве сферы своих экономических и геополитических интересов и вмешательства во внутриполитические конфликты.
Именно войска НАТО сыграли важную роль по свержению режима Каддафи в Ливии, проведя ряд войсковых операций с использованием воздушных, военно-морских и наземных сил по подавлению ливийской армии. В ливийском кризисе наглядно проявилось то, что военные инструменты по-прежнему занимают господствующее положение в стратегии стран Североатлантического альянса.
Начиная с 2011 года, события, происходившие в Сирии, превратились в один из эпицентров мировой политики. Характер этого конфликта со временем трансформировался из протестного движения в гражданскую войну, в которую оказались вовлечены самые разнообразные внешние силы. В Сирии в противоборстве активно принимали участие вооруженные наемники, в том числе представители экстремистских исламских группировок, включая Аль-Каиду.
В силу ожесточенного характера сопротивления кризис перерос в затяжную кампанию. Сирийское государство, сохраняющее свою суверенность, является одним из препятствий окончательной «демократизации» «Большого Ближнего Востока» по модели предлагаемой США и их союзниками по военно-политическому блоку НАТО. На протяжении конфликта в Сирии Североатлантический альянс взял курс на последовательную поддержку сирийской оппозиции. Вместе с тем, большое
значение в выборе осторожной позиции НАТО в сирийском кризисе сыграло отношение России к происходящим событиям.
Аналогично действовали вооруженные силы в Йемене и Сирии. В Ливии верность правительственных войск не была абсолютной, поэтому конфликт приобрел практически сразу характер вооруженного мятежа, переросшего в гражданскую войну.
Нейтральная позиция, которую заняли военные в Тунисе и Египте, придала им большую популярность со стороны населения и респектабельность, превратив армию в фактор усиления событий «арабской весны» [1, с.27].
Одной из характерных особенностей «арабской весны» считается религиозный характер выступлений. Политические изменения произошли в странах с шиитским направлением ислама, представив революции для шиитов, но полностью исключив ее для суннитов. В Бахрейне и Саудовской Аравии, которые располагают огромными запасами нефти, на территории которых расположены важнейшие американские военные объекты, и правительства которых имеют устойчивые отношения с США, выступления были жестко подавлены властями без какого-либо резонанса в средствах массовой информации западных государств. Военная помощь Бахрейну со стороны Эр-Риада в подавлении выступлений осталась незамеченной даже для расположенной в соседнем Катаре информационного канала Al-Jazeera, не уделившего в своих информационных выпусках этому места.
В рамках событий «арабской весны» с целью политической организации масс активно использовались социальные сети, и прежде всего, Facebook и Twitter. Именно через систему социальных сетей координировалась деятельность протестующих на политические выступления. Несомненно, использование интернет-ресурсов стало достаточно действенным организационным оружием в руках координаторов политических выступлений.
Оценивая последствия «арабской весны» для государств Ближнего Востока и Северной Африки, следует отметить, что в ряде стран арабского мира конфликты не только не были урегулированы, а в целом ряде случаев интенсифицировались. В некоторых странах региона активизировались экстремистские и террористические группировки, стали нарастать фундаменталистские настроения, обострились кон-
фликты на этнической почве. Государственность стран региона оказалась дестабилизированной. Повысилась степень зависимости правящих режимов от внешних сил, и прежде всего, от позиции стран Запада. До сих пор сохраняется напряженность, связанная с религиозной и племенной враждой. Активизировалась и расширилась география террористической активности радикальных исламских группировок. В результате гуманитарной катастрофы обострились проблемы неконтролируемой миграции в страны Европы огромного потока беженцев.
Несмотря на намерение США и ряда европейских государств, входящих в Североатлантический альянс в событиях «арабской весны», со-
действовать в демократизации гражданского общества ряда государств Ближнего Востока и Северной Африки, их политические амбиции до сих пор так и остаются нереализованными.
Конфликтам «арабской весны» придано новое внешнеполитическое измерение, а характер и степень вмешательства в них США и их партнеров по НАТО позволяет рассматривать их в качестве составляющей стратегии по созданию нового мироустройства, утверждающего допустимость односторонних действий со стороны западного сообщества. Военные инструменты по-прежнему занимают господствующее положение в стратегии и механизме деятельности НАТО по разрешению политических кризисов.
Список литературы
1. Исаев Л.М., Шишкина А.Р. Египетская смута XXI века / Л.М. Исаев, А.Р. Шишкина. М., 2012.
2. Can NATO React to the Arab Spring?:Democracy, Human Rights and the Rule of Law. Washington, 2012.
3. Denécé E. La grande illusion des «révolutions» arabes // La face cache des revolutions arabes. P., 2012.
4. Lizin A.M. Bahreïn: reformer pour garderl'équilibre // La face cache des revolutions arabes. P., 2012.
5. The Arab Awakening: America and the Transformation of the Middle East,(ed.) K.M. Pollack. Washington, 2011.
POLITICAL CHANGES IN THE ARAB WORLD: CONSEQUENCES OF THE "ARAB SPRING" FOR THE MIDDLE EAST AND NORTHERN AFRICA COUNTRIES
The article assesses the political implications in a number of the Middle East and Northern Africa countries after the Arab Spring. An attempt was made to give a general interpretation of the events that led to overthrow the authoritarian political regimes endured by the Arab world countries for decades.
Keywords: the "Arab Spring", political conflicts, the Middle East and Northern Africa countries, political protests, non-violent methods of the regime change.
References
1. Isaev, L.M., Shishkina, A.R. (2012). Egipetskaya smuta XXI veka [The Egyptian Distemper of the 21st Century]. Moskva.
2. Can NATO React to the Arab Spring?: Democracy, Human Rights, and the Rule of Law (2012). Washington.
3. Denécé, E. (2012). La grande illusion des "révolutions" arabes // Laface cache des revolutions arabes.
4. Lizin, A. - M. (2012). Bahreïn: reformer pour garderl'équilibre // Laface cache des revolutions arabes.
5. The Arab Awakening: America and the Transformation of the Middle East (2011), (ed.) K.M. Pollack. Washington.
Об авторе
Антюхова Екатерина Андреевна - кандидат политических наук, старший преподаватель кафедры сравнительной политологии, Московский государственный институт международных отношений (Университет) МИД, Россия. E-mail: 15e_ant77@mail.ru
Antyukhova Ekaterina Andreevna - PhD (political sciences), Senior Lecturer in Comparative Politics, Moscow State Institute of International Relations (University) MFA, Russia. E-mail: 15e_ant77@mail.ru
