CC BY
375
Раздел 4. Уголовное законодательство и криминологическая наука ОТГРАНИЧЕНИЕ ПОХИЩЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА ОТ ЗАХВАТА ЗАЛОЖНИКА, СОВЕРШЕННЫХ ИЗ КОРЫСТНЫХ ПОБУЖДЕНИЙ
B.И. Морозов
(заместитель руководителя Управления Федеральной регистрационной службы по Тюменской области, Ханты-Мансийскому и Ямало-Ненецкому автономным округам,
кандидат юридических наук, доцент)
C.В. Дубченко
(аспирант Тюменского государственного института мировой экономики,
управления и права)
Распространение в последние годы таких тяжких корыстно-насильственных преступлений, как похищение человека и захват заложников, вызывает к указанным посягательствам значительный интерес. Россия долго будет помнить кровопролитные события в Буденновске (1995 г.), захват террористами Театрального Центра на Дубровке в Москве (2002 г.), гибель школьников в Беслане (2004 г.). В этих дерзких атаках участвовали не только чеченские боевики, но и наемники, преследовавшие корыстные интересы и пытавшиеся достичь их посредством насилия.
На Северном Кавказе похищения людей, захват заложников стали одним из прибыльных видов криминального бизнеса1. В настоящее время борьба с захватом заложников является задачей всего мирового сообщества в связи с тем, что данное посягательство носит транснациональный характер.
В национальном уголовном законодательстве состав «захват заложника» заимствован из международного права. Ранее это преступление рассматривалось как разновидность международного терроризма наряду с пиратством, а также актами, направленными против безопасности гражданской авиации.
В отечественное уголовное законодательство ответственность за захват заложников введена Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 17 июля
1 Дворяк И.А. Терроризм, похищение людей и за-ложничество // Вестник Московского университета МВД России. - 2006. - № 1. - С. 82.
1987 г. Диспозиция ст. 1261 Уголовного кодекса РСФСР (далее - УК РСФСР) в точности воспроизводила основные признаки захвата заложника, закрепленные в международном законодательстве, равно как и ограничения по применению нормы по субъекту, потерпевшему и территории, в результате чего сделало применение статьи практически невозможным. Такое положение сохранялось до 18 февраля 1993 г., когда законом была изменена редакция ст. 1261 УК РСФСР и сняты ограничения статуса потерпевшего.
Законом Российской Федерации от 18 февраля 1993 г. в Уголовный кодекс была включена ст. 1251 «Похищение человека». Вместе с тем ст.ст. 1251, 1261 УК РСФСР были сформулированы недостаточно определенно, не давая тем самым возможности точно отграничить похищение человека от захвата заложника2.
В действующем Уголовном кодексе Российской Федерации (далее - УК РФ) статьи, предусматривающие ответственность за похищение человека (ст. 126 УК РФ) и захват заложника (ст. 206 УК РФ), были несколько скорректированы. В ст. 3 Федерального закона от 25 июля 1998 г «О борьбе с терроризмом» закреплено, что ст. 206 УК РФ относится к преступлениям
2 Скобликов П.А. Незаконное лишение свободы, похищение человека и захват заложника в новом уголовном законодательстве // Законность. - 1997.
- № 9. - С. 21.
Раздел 4. Уголовное законодательство и криминологическая наука
58
террористического характера и является одной из форм террористической акции1.
Тем не менее отграничение похищения человека, совершенного из корыстных побуждений, от захвата заложников вызывает определенные трудности.
При обращении к диспозициям п. «з» ч. 2 ст. 126 и п. «з» ч. 2 ст. 206 УК РФ становится очевидным, что данные посягательства характеризуются корыстной мотивацией и выражаются в противоправном тайном или открытом завладении человеком, совершенном с насилием или без такового, сопряженным с удержанием потерпевшего в определенном месте против его воли. Похищение зачастую сопровождается изъятием лица из привычной микросреды и перемещением его в иное место, хотя и захват возможен при таких же обстоятельствах. Похищение может быть произведено в ситуации, когда жертва по своей воле пребывает на место последующего насильственного удержания, когда человека могут удерживать в месте его привычного пребывания, но дезинформировать близких о его реальном местонахождении. Таким образом, критерий изъятия потерпевшего из его микросоциальной среды не достаточен для разграничения похищения человека и захвата заложников.
Похищение посягает на свободу личности, охватывающую физическую свободу (передвижения, перемещения) и свободу поведенческого характера, дополнительным же объектом свободы является жизнь и здоровье человека.
Основным объектом захвата заложника выступает общественная безопасность, дополнительным - свобода человека, факультативным - жизнь и здоровье людей, собственность. В связи с этим может возникнуть вопрос: почему основным объектом не является личность, ведь именно на нее осуществляется посягательство, а ее свободе, жизни, здоровью угрожает опасность.
Действительно, при захвате заложника личной свободе человека причиняется вред, но она в данном случае является
1 Собрание законодательства РФ. - 1998. 3 авг. (№ 31). - Ст. 3808.
дополнительным объектом. А.В. Бриллиантов поясняет, что данное посягательство наносит ущерб жизненно важным интересам всего общества. На это указывает цель захвата - понуждение государства, организаций или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от его совершения как условие освобождения заложника. Сам же захват или удержание заложника являются лишь средством достижения основной цели2.
Захват заложника выражается в противоправном завладении человеком и лишением его свободы. Личность захваченного интересует виновных не персонифицированно, а как средство давления на определенного адресата. Существуют различные способы захвата заложника: тайные, открытые, насильственные, ненасильственные. Этимологически слово «захват» прежде всего предполагает совершение насильственных действий, при этом насилие необходимо виновному не само по себе, а как средство удовлетворения корыстных интересов.
Захват заложника из корыстных побуждений имеет место в тех случаях, когда мотивом данного преступления явилось получение материальной выгоды для виновного или третьих лиц, либо намерение избавиться от материальных затрат. Немаловажно, чтобы корыстный мотив возник у субъекта до совершения преступления, при этом не требуется, чтобы корыстная цель была достигнута3.
Действия похитителя зачастую продиктованы корыстными соображениями, например, стремлением получить выкуп за освобождение похищенного. Следует помнить при этом, что корысть при похищении не всегда связана с выдвижением требований материального характера: она может быть выражена и в том, чтобы помешать потерпевшему принять участие в конкур-
2 Бриллиантов А.В. Похищение человека или захват заложника? // Российская юстиция. - 1999. - № 9.
- С. 43.
3 Шеслер А.В., Мальков С.М. Преступления против общественной безопасности: Учеб. пособие.
- Красноярск: Сибирский юридический институт МВД России, 2000. - С. 21.
Юридическая наука и правоохранительная практика се, важном заседании либо заключить выгодную сделку.
Казалось бы, отличие этих составов заключается в разных основных объектах посягательства. Тем не менее во многих случаях при похищении, так же как и при захвате, целью посягательства и его основным объектом оказываются не свобода человека, а иные общественные отношения. Похищение же, а также лишение или ограничение свободы служат лишь средством достижения поставленной цели, способом посягательства на другие объекты. К примеру, корысть может проявляться в стремлении получить денежные средства, имущество или права на него, причем, как и при захвате, требования об их передаче, совершении определенных действий или воздержании от их совершения зачастую предъявляются не самому похищенному, а иным лицам, заинтересованным в его освобождении. А.В. Бриллиантов полагает, что в этой ситуации затрагиваются интересы неограниченного круга лиц, поэтому свободу человека в данном случае необходимо считать дополнительным объектом, а основным - общественную безопасность. В связи с этим, по его мнению, разграничение захвата заложника и похищения человека из корыстных побуждений по объекту преступления, как правило, невозможно.
Затруднительно также разграничить исследуемые составы и по объективной стороне, выражающейся в насильственном или ненасильственном завладении человеком, изъятии его, как правило, из привычной микросреды, лишении или ограничении свободы и предъявлении требований к иным субъектам с условием освобождения пленника после их выполнения.
Некоторые специалисты пытаются разграничить данные составы по способу предъявления требований, при этом делая акцент на том, что при похищении факт насильственного удержания потерпевшего, а также содержание требований виновным не афишируются; требование выкупа, адресованное его близким, осуществляется тайно - скрытно от посторонних лиц и органов власти; круг лиц, к которым предъявляются требования, ограничен; в тайне сохра-
няется место удержания жертвы1. Однако предлагаемые критерии вполне могут быть отнесены к обоим составам, т.к. они не вытекают из содержания диспозиций статей и являются расширительным доктринальным толкованием закона, а легального или судебного толкования по данному вопросу не имеется.
Совпадение изучаемых составов наблюдается и по другим элементам: деяния совершаются с прямым умыслом, в большинстве случаев имеют цель понуждения третьей стороны совершить или воздержаться от совершения каких-либо действий, которые чаще всего определяются корыстными побуждениями. Таким образом, захват заложника и похищение человека, совершенные из корыстных побуждений и сопряженные с предъявлением требований к третьей стороне, являются одним составом, и, по мнению А.В. Бриллиантова, их следует расценивать как захват заложника. Рассматривая данную ситуацию, О.А. Михаль полагает, что если же требование по выкупу предъявляется к третьим лицам преступником, незаконно удерживающим потерпевшего, речь идет о «перерастании» похищения человека из корыстных побуждений в захват заложника из корыстных побуждений, поскольку в этом случае присутствуют все признаки состава преступления, предусмотренного ст. 206 УК РФ. Если же требование предъявляется самому незаконно удерживаемому, то эти действия неверно рассматривать как захват заложника, т.к. заложник не может быть «заложен» сам у себя 2, но, как замечает В.Ф. Караулов, в ст. 206 УК РФ не указано, что выдвижение требования как условие освобождения заложника не может быть предъявлено и к самому потерпевшему3.
Основным критерием разграничения захвата заложников от смежных соста-
1 Бриллиантов А.В. Указ. соч. - С. 43.
2 Михаль О.А. Вопросы квалификации незаконного лишения свободы, похищения человека и захвата заложников // Уголовное право. - 2003. - № 4. - С. 49.
3 Уголовное право России. Особенная часть: Учеб. / Отв. ред. проф. Б.В. Здравомыслов. - М., 1996. - С. 70-74.
Раздел 4. Уголовное законодательство и криминологическая наука
60
вов исследователи признают выдвижение требований к государству, организациям или гражданам как условие освобождения потерпевшего1.
Следовательно, что главное отличие захвата заложников из корыстных побуждений от похищения человека, сопряженного с предъявлением требований, заключается в мотивации преступлений. При захвате заложника, кроме корысти, явно выражено противопоставление себя обществу, государству. Афишируя свои требования, захватчик делает вызов существующей системе и общественному порядку. Захватчик намеренно не скрывает свои требования, делая свой противозаконный поступок достоянием широкой общественности. Открытость действий виновного свидетельствует о дерзости поступка, в этом и заключается повышенная общественная опасность совершаемого злодеяния. В результате у населения во время его нахождения в оживленных местах при проведении массовых мероприятий формируется чувство страха, обеспокоенности за свою жизнь и здоровье.
Именно в вызове существующей системе общественной безопасности ярко проявляется мотив противопоставления себя обществу, который отличает состав захвата заложника.
1 См: Резепкин О.Ю., Журавлев И.А. Захват заложника: уголовно-правовая регламентация проблемы.
- М.: ЮНИТИ-ДАНА, - 2003.
При поиске путей совершенствования российского уголовного законодательства является весьма интересным изучение практики зарубежных государств, таких как Польша и Франция. Накопленный ими опыт может оказать положительное влияние на принимаемые в нашей стране законы.
Учитывая вышеизложенное, предлагается ч. 2 ст. 206 УК РФ дополнить еще одним квалифицирующим признаком: «удержание лица в качестве заложника в течение более семи дней или деяние, сопряженное с истязанием заложника». В этом пункте важно сделать акцент именно на жестоком обращении с заложником, применении пыток, совершении в отношении него действий унижающих его честь и достоинство в течение продолжительного времени. В заточении, под дулом автомата лицо находится в психотравмирующей ситуации, что может в дальнейшем отразиться на его здоровье. По нашему мнению, семидневный срок захвата и причинение особых страданий потерпевшему свидетельствует о повышенной опасности личности преступников, что должно непременно учитываться при квалификации их действий.
Таким образом, внесение указанных изменений позволит повысить эффективность использования уголовно-правовых средств в борьбе с похищениями людей и захватом заложников.
