CC BY
349
УДК 343.43 ББК 67.408.131.12 М48
M.G. MELNIKOV*, YA.E. KRASKOVSKY
THE SEPARATION OF KIDNAPPING FROM ILLEGAL DEPRIVATION OF LIBERTY AND TAKING OF HOSTAGES
Аннотация: в статье рассматриваются вопросы, связанные с особенностями квалификации некоторых преступлений против личной свободы граждан. Особое внимание уделяетсятаким составам преступлений, как похищение человека и незаконное лишение свободы, а также их отграничению от захвата заложников.
Ключевые слова: похищение человека, незаконное лишение свободы, захват заложников
Abstract: In the article the questions connected with the features of qualification of some crimes against personal liberty of citizens are considered. The special attention is paid to such crimes as kidnapping and illegal deprivation of liberty, and also their separation from taking of hostages.
Keywords: kidnapping, illegal deprivation of liberty, taking of hostages.
г §
0
со
1
о
<D
ig
ш со о
МИХАИЛ ГРИГОРЬЕВИЧ МЕЛЬНИКОВ *, ЯН
ЭДУАРДОВИЧ КРАСКОВСКИЙ**
ОТГРАНИЧЕНИЕ ПОХИЩЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА ОТ НЕЗАКОННОГО ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ И ЗАХВАТАЗАЛОЖНИКОВ
Преступления против личной свободы граждан приобрели настоящий размах и завоевали себе прочное место среди наиболее часто совершаемых преступлений против личности. В связи с этим заслуживает внимания предложение В. В. Панкратова о том, что законодатель поступил необоснованно, объединив в одной главе УК РФ составы преступлений, посягающие на два достаточно различных между собой предмета посягательства: честь, достоинство и личную свободу граждан1. В связи с изменениями и дополнениями, внесенными в УК РФ в декабре 2011 г., в результате которых были декримина-лизированы клевета и оскорбление (ст. 129 и 130 УК РФ), полагаем, необходимо существующую на данный момент гл. 17 УК РФ «Преступления против свободы, чести и достоинства личности» переименовать в главу «Преступления против личной свободы человека».
Незаконным признается такое лишение свободы, которое совершено с нарушением конституционных положений о неприкосновенности и личной свободе граждан при превышении мер, направленных на задержание преступника, и мер крайней необходимости Лишение свободы состоит в лишении права на свободное передвижение и возможности определять свое место нахождения по собственному усмотрению. Оно может быть осуществлено путем запирания потерпевшего в помещении, приставления к нему охраны и тому подобных действий.
* Кандидат юридических наук, доцент; начальник юридическогофакультета (Академия ФСИН России). E-mail: mg74@yandex.ru.
** Кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовногоправа (Пензенский государственныйуниверситет). Е-mail: yan19812007@yandex.rn.
О
CD
ГО &
Q)
0
1 CD
О §
В.Н. Кудрявцев и А.В. Наумов указывают, что основное отличие незаконного лишения свободы от похищения человека состоит в способе совершения преступления. Авторы считают, что в месте незаконного лишения свободы потерпевший должен оказаться по собственной воле2.
Полагаем, что это не совсем так. Возможны случаи, когда потерпевший путем обмана добровольно оказывается в местонахождении (отличном от своего местопребывания), неизвестном для его близких, друзей и коллег, после чего начинает незаконно удерживаться. Скажем, одному предпринимателю позвонили и сообщили адрес, где он должен был бы заключить выгодную для него сделку. По прибытии потерпевший был лишен права на свободное передвижение. В данном случае усматривается похищение человека, хотя в месте незаконного лишения свободы потерпевший оказался по собственной воле.
Считаем, что основным признаком отграничения похищения человека от незаконного лишения свободы является изъятие (перемещение) потерпевшего в неизвестное для иных лиц местонахождение, отличное от его обычного местопребывания, сопряженное с последующим незаконным удержаниемпотерпевшега При этом не имеет значения, добровольно осуществлено изъятие (перемещение) человека или принудительно.
Объективную сторону незаконного лишения свободы образуют действия, состоящие в ограничении личной свободы (свободы передвижения) человека, не связанном с его похищением. Деяние, предусмотренное ст. 127 УК РФ, состоит в насильственном удержании человека в каком-либо помещении путем водворения или связывания, привязывания к определенному предмету или дереву и т. п. Судебная практика признает незаконным лишением свободы вынужденное пребывание лица в каком-либо помещении (в том числе в собственном доме, даче) под влиянием угрозы применения насилия над ним или его близкими. Перечень случаев, когда лицо может быть законно лишено свободы, строго ограничен: административное задержание, госпитализация в психиатрический стационар, уголовно-процессуальное принуждение, уголовное наказание.
Окончено незаконное лишение свободы с момента фактического лишения свободы независимо от длительности пребывания потерпевшего в неволе. В юридической литературе подчеркивается, что явно незначительный проме-
жуток времени, который лицо было принудительно ограничено в свободе передвижения, может свидетельствовать о малозначительности деяния и не составлять преступления3.
Считаем, что на уровне Пленума Верховного Суда Российской Федерации должно быть дано разъяснение, какой промежуток принудительного ограничения свободы является малозначительным. Кроме того, совершенно непонятна логика законодателя, исключившего из незаконного лишения свободы возможность деятельного раскаяния для виновного лица, усмотренную для более опасных (нежели незаконное лишение свободы) преступлений - похищения человека и захвата заложника.
Объективную сторону похищения человека образует тайное, открытое либо с помощью обмана завладение живым человеком, сопряженное с ограничением его личной свободы. Промежуток времени, в течение которого похищенный человек не имел возможности распоряжаться личной свободой, при незаконном лишении свободы для квалификации преступления значения не имеет.
Оконченным данное преступление считается с момента фактического захвата человека и перемещения его в другое место. Не рассматривается как похищение человека завладение собственным усыновленным ребенком вопреки воле другого родителя, дедом или бабушкой, если эти действия совершаются в его интересах.
По мнению А.Б. Кирюхина, похищение человека от захвата заложника отличается тем, что факт захвата и удержания потерпевшего, а также содержание предъявляемых требований не афишируется, а держится в тайне, и круг лиц, к которым предъявляются требования, ограничен (близкие родственники, коллеги по работе, друзья)4. Мы не можем согласиться с такой точкой зрения по следующим соображениям.
Статья 206 УК РФ (захват заложника) в отличие от ст. 126 УК РФ (похищение человека) содержит указание на выдвижение обязательного требования при захвате или удержании лица в качестве заложника, совершенных в целях понуждения государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условие освобождения заложника. Закон (ст. 206 УК РФ) не связывает факт захвата и удержания потерпевшего с афишированием предъявляемых требований.
Кроме того, нельзя считать похищением человека факт удержания незаконно лишенного свободы, если требование предъявляется
близким родственникам, коллегам по работе, друзьям. Мы считаем, что согласно буквальному толкованию закона (ст. 206 УК РФ) требование к любым гражданам (в том числе близким к потерпевшему), являющееся условием освобождения захваченного, должно считаться захватом заложника.
С субъективной стороны похищение человека, так же как незаконное лишение свободы и захват заложника, выражается только в прямом умысле. В связи с этим интересен следующий случай из судебной практики.
Репин и Часовитин совершили разбойное нападение в отношении водителя и, кроме того, завладели двумя ключами от автомашины. Потом они связали руки потерпевшего шарфом и вытащили его из салона. Виновные лица с целью поездки по городу и боясь, что потерпевший заявит в милицию о факте угона и тем самым сорвет поездку, поместили его в багажник автомобиля. В ходе судебного заседания прокурор отказался от поддержания обвинения и суд оправдал Репина и Часовитина по ст. 126 УК РФ (похищение человека) в связи с тем, что целью преступников являлся угон автомобиля и помещение потерпевшего в багажник было способом совершения неправомерного завладения автомобилем без цели хищения. Поскольку похищение человека может быть совершено только с прямым умыслом, а прокурор посчитал, что в данном случае имело место совершение деяния с косвенным умыслом, он отказался от поддержания обвинения по ст. 126 УК РФ5.
Считаем, что в указанном примере произошла подмена понятий. Действительно, конечной целью преступников являлся угон автомобиля, а промежуточной - похищение человека. Понятия общественно опасных последствий и цели преступления в уголовном праве не совпадают. Цель - это реальное представление субъекта о результате, к достижению которого он стремится посредством совершения преступления.
Последствие преступления - это причинение определенного вреда объектам уголовно-правовой охраны в результате совершенного общественно опасного деяния. В формальных составах преступлений общественно опасные последствия не являются признаком состава преступления, и уголовный закон считает преступление оконченным после совершения общественно опасного деяния независимо от наступления преступных последствий. Следовательно, в формальных составах устанавливается лишь фактическое отношение субъекта к
общественно опасному деянию. Объективная сторона при похищении человека выражается только в прямом умысле, когда виновный осознает, что он похищает человека, действуя вопреки его воле и желая этого.
Прямой умысел характеризуется основной целью - похищением человека, достаточной для признания наличия состава данного преступления, и конечной целью - совершением потерпевшим каких-либо действий (либо отказом от их совершения), в которых заинтересован виновный. Цель характеризует мотив преступления. Чаще всего оно совершается по конкретному мотиву: месть, карьеристские или хулиганские побуждения, способствование совершению другого преступления, корыстные побуждения и т. д.
Что касается способа совершения преступления, то он охватывает сопутствующие ему деяния только в тех случаях, когда без них (деяний) невозможно совершить преступление, к которому стремится виновный. В рассматриваемом случае угон автомобиля был возможен и без незаконного ограничения потерпевшего в свободе. Следовательно, в приведенном примере требуется дополнительная квалификация по ст. 126 УК РФ.
В Комментарии к УК РФ под редакцией Ю.И. Скуратова и В.М. Лебедева указано, что похищение человека, совершенное из корыстных побуждений, имеет место в тех случаях, когда мотивом совершения этого преступления явилось получение материальной выгоды для виновного или других лиц, например, стремление получить выкуп за похищенного. На наш взгляд, это утверждение справедливо только в том случае, если требование по выкупу третьим лицам исходит от самого похищенного (скажем, звонок потерпевшим близким родственникам с просьбой о выкупе).
Если требование по выкупу предъявляется к третьим лицам преступником, незаконно удерживающим потерпевшего, речь идет о перерастании похищения человека из корыстных побуждений в захват заложника из корыстных побуждений, поскольку в этом случае присутствуют все признаки состава преступления, предусмотренного ст. 206 УК РФ.
По этому вопросу достаточно интересна точка зрения В.Ф. Караулова Он отмечает, что в законе (в ст. 206 УК РФ) не указано, что выдвижение требования как условие освобождения заложника не может быть предъявлено самому потерпевшему6 . Другими словами, предъявление требования к похищенному с его
г §
0
со
1
о
(D
ig
ш со о
дальнейшим удержанием и выдвижением требований о получении денег или имущества является захватом заложника.
Полагаем, не стоит разделять такую точку зрения. Если требование о выкупе предъявляется самому похищенному, то отсутствуют признаки залога, поскольку потерпевший не может быть заложен сам у себя.
В юридической литературе справедливо отмечается, что, к сожалению, согласно примечаниям к ст. 126 и 206 УК РФ освобождение от уголовной ответственности никак не связано с тем, как долго человек пребывал в положении похищенного или захваченного в заложники, а также с достижением целей, к которым стремился виновный. Такое примечание идет на пользу скорее виновному, чем потерпевшему.
В.В. Панкратов подчеркивает; что внутренняя взаимосвязь таких понятий, как «похищение», «лишение свободы» и «захват заложника», приводит к тому, что практически отсутствуют ве-
сомые теоретические отграничения одного преступления от другого. Он считает, что выходом из создавшейся ситуации является объединение всех трех обозначенных составов преступлений в один - «незаконное лишение свободы» с расположением его в главе «Преступления против личной свободы человека»7.
По нашему мнению, если с объединением незаконного лишения свободы и похищения человека еще можно согласиться, то включение в данный состав захвата заложников противоречит сложившейся традиции размещения объектов в Особенной части УК РФ. Захват заложников посягает прежде всего на общественную безопасность и причиняет вред общественным отношениям, обеспечивающим состояние общественного спокойствия, нормальное функционирование социальных институтов, и в качестве дополнительного непосредственного объекта выступают личная свобода людей, здоровье или жизнь заложников.
1 См.: Панкратов В.В. Уголовно-правовая охрана личной свободы: автореф. дис. ... канд. юрид. наук Екатеринбург 1999. С. 18.
2 См.: Российскоеуголовное право. Особеннаячасть / под ред. В.Н. Кудрявцева А.В. Наумова М., 1997. С. 83.
3 См.: Уголовноеправо. Особеннаячасть: учебник/ под ред. А.И. Рарога. М., 2004. С. 61.
4 См.: КирюхинА.Б. Преступленияпротив чести, достоинстваи свободы личности. М., 1999. С. 7.
5 См.: Архив Ленинскогорайонного судаг. Пензы. 2009. Уголовноедело № 1-4446.
6 См.: Уголовноеправо России. Особеннаячасть: учебник / под ред. Б.В. Здравомыслова М., 2006. С. 70-71.
7 См.: Панкратов В.В.., Тарло Е.Г., Ермаков В.Д. Дети, лишенные свободы М., 2003. С. 26.
