CC BY
205
4.15. ОСНОВНЫЕ МОДЕЛИ ПРЕДДОГОВОРНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ: СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ
Куташевская Яна Сергеевна, выпускница. Место учебы: МГУ им. М.В. Ломоносова. E-mail: yanak11@yandex.ru
Аннотация: В статье исследуется проблематика природы преддоговорной ответственности в рамках сравнительно-правовой методологии. Изучению подвергаются законодательство и судебная практика Германии, Франции, США и России. Автором предпринята попытка определить, какие правила должны применяться к институту culpa in contrahendo в российском правопорядке: договорные либо деликт-ные.
Ключевые слова: гражданское право, сравнительно-правовой анализ, преддоговорная ответственность, систематика обязательств.
BASIC MODELS OF PRE-CONTRACTUAL RESPONSIBILITY: COMPARATIVE LEGAL ANALYSIS
Kutashevskaia Iana Sergeevna, graduate. Place of study: VSU named after M.V.Lomonosov. E-mail: yanak11@yandex.ru
Annotation: The article examines the problems the nature of pre-contractual liability in the framework of comparative legal methodology. The legislation and judicial practice of Germany, France, the USA and Russia are studied. The author attempts to determine what rules should be applied to «culpa in contrahendo» in the Russian legal order: contractual or tort law. Keywords: civil law, comparative legal analysis, pre-contractual responsibility, systematics of obligations.
Гражданское законодательство РФ подвергается масштабному реформированию, которое затронуло, наряду с прочим, ряд основопологающих принципов. Так, принцип добросовестности становится одним из главных критериев в оценке действий контрагента. Проявления недобросовестного поведения признаются пагубными для стабильности и справедливости гражданского оборота, а борьба с таковыми является важной частью защиты прав и законных интересов его участников. Подобный подход неизбежно затронул и преддоговорную стадию, когда недобросовестность участника переговоров чревата существенными издержками для добросовестной стороны.
Откликом на данную тенденцию явилось введение в 2015 году в Гражданский кодекс РФ (далее по тексту -ГК РФ) статьи 434.1 «Переговоры о заключении договора» и имплементация института преддоговорной ответственности (culpa in contrahendo). Институт culpa in contrahendo был заимствован из зарубежного законодательства и не имеет существенной российской правоприменительной практики в своей основе. Из сказанного вытекает неопределенность в вопросе о том, какие правила необходимо применять к данному «срединному» институту: договорные либо же деликтные; а также целесообразность обратиться к сравнительному правоведению для поиска ответа.
По обозначенной причине, важным вопросом, связанным с институтом преддоговорной ответственности, является определение его места в систематике обязательств, его природы: относится ли он к договору или к деликту, или же является самостоятельной разновид-
ностью внедоговорных обязательств. Ввиду исторических причин, единого ответа на поставленный вопрос не существует, поскольку различные правопорядки придерживаются разных подходов, в связи с чем можно констатировать выработку трех основных моделей: немецкой, французской и англо-саксонской. Поскольку институт преддоговорной ответственности берет свое начало из немецкой доктрины и судебной практики, целесообразно начать рассмотрение взглядов на природу culpa in contrahendo с германского правопорядка.
Основоположник концепции culpa in contrahendo Р. Иеринг исследовал различного рода пороки факта заключения сделки, возникшие неумышленно и влекущие
i
незаключенность или недействительность договора. Он констатировал ограниченность защищаемых де-ликтным правом Германии благ и утверждал, что этим обусловлена необходимость устранения пробела в законодательном регулировании и введении culpa in contrahendo. В рамках деликтной ответственности в современной ему Германии существовал только следующий выбор исков: act.de dolo (при умышленно причиненном вреде) или же act. Legis Aquiae (при причинении физического ущерба, но с любой формой вины).2 Этим обстоятельством была вызвана необходимость создания некого гибрида вышеуказанных исков, заимствующего у первого отсутствие указания на форму причинения вреда, а у второго, возможность ответственности за неосторожное поведение, - этим иском и стал culpa in contrahendo.3
Таким образом, деликтное право Германии не знало санкций за уменьшение имущества в целом, вследствие затрат на заключение так и не возникшего договора, и не оперировало принципом генерального деликта4, что не позволило Р. Иерингу говорить о деликтном характере исследуемой им ответственности. Этим вызвана необходимость отнесения данной концепции к институтам договорного права, что подтверждается следующим аргументом: вспутая в переговоры, лицо выходит из сферы внедоговорных отношений, характеризующихся исключительно обязанностью воздержаться от неправомерного поведения, и вступает в преддоговорную сферу, что влечет за собой принятие сторонами еще и позитивных обязанностей - действовать с должным уровнем осмотрительности и заботы по отношению к контрагенту.
Р. Иеринг делает вывод о договорной природе иска из culpa in contrahendo, поскольку, заключая договор, стороны принимают на себя не только обязанность совершить исполнение по сделки, но и обязанность быть готовым и прилагать усилия для того, чтобы его совершить. При наличии какого-либо порока при заключении сделки невозможно исполнить вторую из вышеназванных обязанностей. Поскольку нарушается договорная обязанность, предъявляемый иск также должен носить договорный характер. Данные рассуждения находят подтверждение также в том, что, недействительность договора предполагает отсутствие не всех последствий сделки, а только связанных с практической целью контракта. Обязанности же иного рода: вернуть передан-
1 Culpa in contrahendo, или Возмещение убытков при недействительности или незаключенности договоров (Иеринг Р.) (Перевод с немецкого выполнен М.Б. Жужжаловым). С. 6-13, 16. // СПС Консультант Плюс
2 Кривцов А.С. Общее учение об убытках // Вестник гражданского права. 2015. N 5. С. 188.
3 Culpa in contrahendo, или Возмещение убытков при недействительности или незаключенности договоров (Иеринг Р.) (Перевод с немецкого выполнен М.Б. Жужжаловым). С. 12. // СПС Консультант Плюс
4 § 823 ГГУ.
ную вещь, задаток, либо возместить убытки, связанные с предшествующим исполнением договора, - остаются.
Развивая данную теорию, Г. Фаджелла указывал что, поскольку сам факт вступления в переговоры является юридически значимым фактом, прекращение переговоров возможно только по экономическим мотивам, остальные же причины выхода из переговоров являются допустимыми с точки зрения свободы договора, но должны влечь за собой ответственность за недобросовестное поведение на преддоговорном этапе.5
Таким образом, доктрина culpa in contrahendo в Германии развивалась постепенно: Р. Иеринг ограничивал ее лишь нарушениями, совершенными непосредственно при заключении договора в отношении недействительных и незаключенных сделок; Г. Фаджелла обосновал применение доктрины и на этапе переговоров, в случае, если стороны не пришли к соглашению по неэкономическим причинам; Ф. Леонгард же отстаивал возможность привлечения к преддоговорной ответственности даже при наличии действительного договора.6
Помимо того, судебная практика распространила применение доктрины преддоговорной ответственности за пределы возмещения только чисто экономических убытков - ей стали охватываться случаи причинения вреда имуществу или здоровью контрагента.7 Начало этому было положено делом Linoleumfall (07.12.1911): при осмотре стройматериалов в помещении продавца, на покупателя упали рулоны с линолеумом, и причинили ему телесные повреждения. Суд установил, что продавец, будучи профессиональным участником рынка, халатно отнесся к своим преддоговорным обязанностям по обеспечению безопасности потенциального контр-агента.8
Так, примером culpa in contrahendo в немецкой правоприменительной практике может служить следующий казус: стороны (муниципалитет и компания по торговле металлоломом) вступили в переговоры, предметом которых являлась аренда земельного участка. Достигнув компромисса и получив подпись компании, муниципалитет разрешил компании использовать земельный участок для обозначенных целей до официального заключения договора. Муниципалитет же, как установил суд, злонамеренно откладывал момент подписания сделки со своей стороны. Спустя некоторое время, как и рассчитывал муниципалитет, появился другой контрагент, согласный на более выгодные условия, а муниципалитет, ссылаясь на незаключенность договора, потребовал от компании освобождения земельного участка. Суд признал действия муниципалитета недобросовестными, поскольку он обосновано убедил контрагента в том, что договор будет заключен, но уклонялся от подписания сделки несмотря на многочисленные напоминания компании.9
В ходе реформы обязательственного права в Германии 2001 года, статья о преддоговорной ответственно-
5 Гиршбандт А. Проблема преддоговорной ответственности в новейшей цивилистике. «Право. Еженедельная юридическая газета», 1912, № 43. С. 2285. // URL: https://zakon.ru/blog/2013/6/1/ g_fadzheNaJ_r_salejl_vJzlozhenii_a_girshbandta_preddogovornaya_ otvetstvennost (дата обращения: 18.04.2018).
6 Leonhard F. Verschulden beim Vertragsschluße. Berlin, 1910. S. 42.
7 Гницевич К.В. Доктрина culpa in contrahendo в судебной практике Германии начала XX века. Статья 1. С.10 // URL: https: //cyberleninka.ru/article/n/doktrina-culpa-in-contrahendo-v-sudebnoy-praktike-germanii-nachala-xx-veka-statya-1 (дата обращения: 18.04.2018).
8 Zimmermann R. The Law of Obligations. Cape Town, 1990. P. 138.
9 BGH, 20.06.1952 - V ZR 34/51, BGHZ 6, 330. Перевод на анг-
лийский язык, URL: https://law.utexas.edu/transnational/foreign-law-
translations/german/case.php?id=879 (дата обращения: 19.04.18)
сти (§ 311) была помещена в раздел ГГУ, посвященный обязательствам из договора, что, путем анализа систематики кодекса, позволяет говорить об отношении законодателя к данному институту, как близкому к договорному праву.
В современном немецком праве наиболее распространён подход к природе culpa in contrahendo как к институту sui generis.10 Несправедливо было бы обязывать сторону, вступившую в переговоры и понесшую, в связи с недобросовестным поведением контрагента, убытки, нести их без всякого возмещения от виновной стороны. В связи с тем, что подобный ущерб автономен от будущего договора, и возможен даже при отсутствии последующего соглашения, возникают обоснованные сомнения в природе убытков как договорных. Вместе с тем, обращение к деликтной ответственности означало бы признание в Германии обязанности возместить чисто экономические убытки во внедоговорных отношениях, что противоречило бы модели деликтного права ФРГ в целом. Немецкие правоведы пришли к выводу, что culpa in contrahendo является институтом особого рода, призванным установить запрет вреда экономическим интересам контрагента в ходе ведения переговоров, а также обеспечить возможность взыскания убытков на основании оказанного недобросовестной стороне
доверия.11
Другим подходом к culpa in contrahendo отличается французская модель. В отличии от Германии, деликт-ная ответственность во Франции является более широкой, поэтому априори не возникало пробела в регулировании преддоговорной ответственности. Так, Французский гражданский кодекс (далее по тесту - ФГК) предусматривает следующие положения: «Любое действие человека, причиняющее другому вред, обязывает лицо, виновное в его причинении, этот вред возместить. Любое лицо несет ответственность за вред, причиненный им не только в результате его действий, но и в результате его небрежности или неосторожности».12 Так, лицо, понесшее убытки вследствие culpa in contrahendo, защищается деликтным правом Франции.
Несмотря на то, что culpa in contrahendo уже охватывалась законодательным регулированием, сама доктрина прямо отражена не была, вплоть до масштабной реформы французского обязательственного права 2005-2016г. Основной чертой нововведений является значительное увеличение положений, в той или иной степени касающихся принципа добросовестности, в том числе введение ответственности за недобросовестное ведение переговоров.13 Воззрение на природу преддоговорной ответственности как на деликтную, воспринято многими европейскими правопорядками, включая Италию, Австрию, Нидерланды, Швейцарию, - и является господствующим.
Третьей моделью ответственности за недобросовестное ведение переговоров является англо-саксонская. Следует отметить, что в странах общего права едва ли можно говорить о концепции culpa in contrahendo как таковой (и, соответственно, о её природе как деликтной или договорной), по причине господства алеаторного подхода к переговорам: каждый преследует свои экономические интересы, вступая в гражданский оборот, и должен брать на себя риск определенных убытков, если
10 Markesinis B., Unberath H., Johnston A. The German Law of Contract. A Comparative Treatise. - Second Edition. - Hart Publishing, Oxford and Portland, Oregon, 2006. Pp. 91-93.
11 Там же. Pp. 97.
12 Ст. 1382, 1383 ФГК
13 Ст. 1112-1 ФГК, устанавливающая обязанность раскрытия в ходе переговоров о заключении договора важной для другой стороны информации.
он не вел себя достаточно осмотрительно и вступил во взаимоотношения с ненадежным контрагентом.
Показательная следующая правовая позиция английского суда: контрагенты в переговорах преследует собственные интересы и делают это правомерно, кроме случаев прямого введения в заблуждение. Для того, чтобы добиться выгодных условий договора, сторона может даже прекратить переговорный процесс, рассчитывая, что контрагент выразит желание возобновить переговоры и пойдет на уступки. Обязанность добросовестного поведения на практике не жизнеспособна, поскольку противоречит экономическим интересам сто-
14
рон.
Вместе с тем, общее право не остается абсолютно безразличным к преддоговорному этапу - не допускается, например, введение в заблуждение, - поэтому ему все же необходимы инструменты для борьбы с явно недобросовестным поведением в ходе переговоров: фиксация договоренностей на подготовительном этапе (letter of intent, term sheet и т.д.), а также эстоппель.
Руководствуясь зафиксированными соглашениями, суд может признать договор фактически существующим, и юридически связать стороны. Выработанный же правоприменителем институт promissory estoppel15 действует следующим образом: если одна сторона прямо и недвусмысленно обнадежила контрагента обещанием, зная, что оно вызовет обоснованное доверие, то суд может обязать исполнить обещанное, если того требует справедливость.
Представляет интерес дело Hoffman vs. Red Owl Stores, Inc.: компания согласилась предоставить истцу франшизу при условии соответствия критерию определенного опыта работы, и инвестиционным вложениям. В расчете на это истец произвел существенные затраты, включая продажу существующего бизнеса, переезда в другую местность и т.д., и в течение нескольких лет осуществлял деятельность согласно договоренностям с Red Owl Stores, Inc. После того, как Хофман добился соответствия всем условиям, ответчик необоснованно и существенно повысил сумму необходимых инвестиций. Суд придал изначальным условиям франшизы обязательную силу, так как истец обосновано и ожидаемо на них полагался.16 Следует однако учитывать, что правоприменительная практика не склонна удовлетворять иски из promissory estoppel: так, в 1990-х в среднем только 8,01 % заявлений увенчались успехом.17
В завершение рассмотрения основных моделей преддоговорной ответственности, необходимо обратиться к российскому правопорядку. В 2015 году в гК РФ была внесена статья 434.1 «Переговоры о заключении договора», что и ознаменовало нормативное закрепление culpa in contrahendo. В отличие от вышерассмотренных стран, данная доктрина была имплементирована законодателем, а не выработана судебной практикой. Для уяснения природы culpa in contrahendo в России следует обратиться к более ранним актам.
14 Walford vs Miles. [1992] 2 AC 128, [1992] 1 A11 ER 453, [1992] 2 WLR 174 (HL 1992).
15 Restatement (Second) of Contracts (1981). § 90; Jimenez, Marco. The Many Faces of Promissory Estoppel: An Empirical Analysis under the Restatement (Second) of Contracts. UCLA Law Review, Vol. 57, p. 669, 2010; Stetson University College of Law Research Paper No. 2009-14. Pp. 698-692. // URL: https://ssrn.com/abstract= 1373861(дата обращения 12.04.18)
16 Robert E. Scott. Hoffman v. Red Owl Stores and the Myth of Precontractual Reliance. P. 15-20. // URL: www.law.columbia.edu /sites/default/files/microsites/contract-economic-organization/files/working-papers/Hoffman%203.0%20final.pdf (дата обращения: 18.04.2018)
17 Hillman R.A. Questioning the «New Consensus» on Promissory Estoppel: an Empirical and Theoretical Study, 98 Colum. L. Rev 580. 1998. P. 589.
Рассматривая нормы ГК РСФСР 1922 г.18, советские цивилисты также не были едины в воззрениях на природу преддоговорной ответственности. М.М. Агарков настаивал на договорной природе, поскольку считал переговоры юридически небезразличным процессом, а в случае применения деликтной ответственности стороны правоотношения возникают одновременно с обязанностью возместить вред.19 Разделял эту позицию и И.Б. Новицкий, отмечая, что деликт имеет место при отсутствии между лицами каких-либо специальных от-ношений.20 Противоположную позицию занимала Н.В. Рабинович, поскольку преддоговорная ответственность наступает в связи с недействительностью договора, т.е. в связи с обстоятельством, не зависящим от воли сторон, что характерно для деликтного права.21
В современной российской доктрине воззрения на природу culpa in contrahendo также разнятся. Большинство исследователей сходятся во мнении, что данный институт нельзя отнести исключительно к договору или к деликту, однако высказываются различные воззрения на то, к какой из названных областей culpa in contrahendo ближе. Ряд исследователей полагает, что природа института наиболее близка к договорной22, другие же находят больше сходств с деликтом23. Также существует мнение о том, что преддоговорная ответственность является институтом особого рода.24
Представляется, что culpa in contrahendo имеет вне-договорную, но при этом не деликтную природу, т.е. относится к самостоятельной разновидности внедоговор-ных обязательств.
В отсутствии заключенного договора априори затруднительно говорить о договорном характере ответственности. Помимо того, деликтное право России подобно французскому не содержит ограничения перечня защищаемых благ, а значит может быть инструментом также и для возмещения чисто экономических убытков, возникающих на основании culpa in contrahendo. Немаловажно, что характер преддоговорной ответственности более схож с существующем в деликтном праве - возмещается только негативный, а не позитивный интерес. Близость к деликтному праву, но не совпадение с ним также подчеркивает п. 8 ст. 434.1 ГК РФ, который не исключает применение к отношениям, возникшим при установлении договорных обязательств, правил главы 59 ГК. Например, юридическое лицо возмещает вред, причиненный недобросовестным поведением работника при проведении переговоров (ст. 1068 ГК).25
Однако существует ряд существенных обстоятельств, не позволяющих отнести институт culpa in contrahendo к деликтному праву. Очевидно, что между сторонами пе-
18 Ст. 403 ГК РСФСР 1922 г.: Причинивший вред личности или имуществу другого обязан возместить причиненный вред. Он освобождается от этой обязанности, если докажет, что он не мог предотвратить вреда, либо что был управомочен на причинение вреда, либо что вред возник вследствие умысла или грубой неосторожности самого потерпевшего.
19 Агарков М.М. К вопросу о договорной ответственности // Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. М., 2002. Т.2. С.75.
20 Новицкий И.Б. Общее учение об обязательстве // Избранные труды по гражданскому праву. М., 2006. Т. 2 С. 187.
21 Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. Л., 1960. С. 157.
22 Гницевич К.В. Преддоговорная ответственность в гражданском праве (culpa in contrahendo): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПбГУ, 2009. С. 11-12.
Кучер А.Н. Теория и практика преддоговорного этапа: юридический аспект. М.: Статут, 2005. С. 222.
24 Бекленищева И.В. Гражданско-правовой договор: классическая традиция и современные тенденции. - М., 2006. С. 168.
25 П. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств".
реговоров возникают относительные правоотношения, причем они носят не сопутствующий характер: именно их наличие становится обязательной предпосылкой преддоговорных нарушений. Эта черта находит отражение в основаниях преддоговорной ответственности, в частности, без существования относительных отношений не может сложиться обоснованная уверенность в том, что договор будет заключен, либо же достаточная степень доверия для передачи информации в ходе переговоров. Обязанность добросовестного поведения на этапе переговоров связывает контрагентов только между собой, а не со всеми третьими лицами, как характерно для деликтного права. Также, системно толкуя законодательство можно заключить, что законодатель поместил статью 434.1 не в главу 59, в качестве специального вида деликта, а в подраздел «общие положения о договоре».
Список литературы:
1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ // СПС Консультант Плюс
2. Постановление ВЦИК от 11.11.1922 "О введении в действие Гражданского кодекса Р.С.Ф.С.Р." (вместе с "Гражданским кодексом Р.С.Ф.С.Р.") // СПС Консультант Плюс
3. Restatement (Second) of Contracts (1981).
4. Гражданское уложение Германии (ГГУ) от 18.08.1896 // СПС Консультант Плюс
5. Гражданский кодекс Франции (Кодекс Наполеона) от 21.03.1804 // СПС Консультант Плюс
6. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств"
7. Walford vs Miles. [1992] 2 AC 128, [1992] 1 A11 ER 453, [1992] 2 WLR 174 (HL 1992)
8. BGH, 20.06.1952 - V ZR 34/51, BGHZ 6, 330. Перевод на английский язык, URL: https://law.utexas.edu/transnational/foreign-law-translations/german/case.php?id=879 (дата обращения: 19.04.18)
9. Агарков М.М. К вопросу о договорной ответственности // Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. М., 2002. Т.2.
10. Бекленищева И.В. Гражданско-правовой договор: классическая традиция и современные тенденции. -М., 2006.
11. Гиршбандт А. Проблема преддоговорной ответственности в новейшей цивилистике. «Право. Еженедельная юридическая газета», 1912, № 43. // URL: https://zakon.rU/blog/2013/6/1/g_fadzhella_i_r_salejl_v_izl ozhenii_a_girshbandta_preddogovorn aya_otvetstve nnost (дата обращения: 18.04.2018).
12. Гницевич К.В. Доктрина culpa in contrahendo в судебной практике Германии начала XX века. Статья 1. // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/doktrina-culpa-in-contrahendo-v-sudebnoy-praktike-germanii-nachala-xx-veka-statya-1 (дата обращения: 18.04.2018).
13. Гницевич К.В. Преддоговорная ответственность в гражданском праве (culpa in contrahendo): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПбГУ, 2009.
14. Кривцов А.С. Общее учение об убытках // Вестник гражданского права. 2015. N 5.
15. Кучер А.Н. Теория и практика преддоговорного этапа: юридический аспект. М.: Статут, 2005. С. 222.
16. Новицкий И.Б. Общее учение об обязательстве // Избранные труды по гражданскому праву. М., 2006. Т. 2.
17. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. // Издательство Статут, Москва, 2013.
18. Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. Л., 1960.
19. Culpa in contrahendo, или Возмещение убытков при недействительности или незаключенности договоров (Иеринг Р.) (Перевод с немецкого выполнен М.Б. Жужжаловым). // СПС Консультант Плюс
20. Hillman R.A. Questioning the «New Consensus» on Promissory Estoppel: an Empirical and Theoretical Study, 98 Colum. L. Rev 580. 1998.
21. Jimenez, Marco. The Many Faces of Promissory Estoppel: An Empirical Analysis under the Restatement (Second) of Contracts. UCLA Law Review, Vol. 57. Stetson University College of Law Research Paper No. 2009-14. // URL: https://ssrn.com/abstract=1373861 (дата обращения 12.04.18)
22. Leonhard F. Verschulden beim VertragsschluUe. Berlin, 1910.
23. Markesinis B., Unberath H., Johnston A. The German Law of Contract. A Comparative Treatise. - Second Edition. - Hart Publishing, Oxford and Portland, Oregon, 2006.
24. Robert E. Scott. Hoffman v. Red Owl Stores and the Myth of Precontractual Reliance. // URL: www.law.columbia.edu/sites/default/files/microsites/contra ct-economic-organization/files/working-papers/Hoffman%203.0%20final.pdf (дата обращения: 18.04.2018)
25. Zimmermann R. The Law of Obligations. Cape Town, 1990.
Рецензия
на статью Куташевской Я.С. «Основные модели преддоговорной ответственности: сравнительно-правовой анализ»
Актуальность рассматриваемой в статье темы обусловлена современной тенденцией развития частного права, когда принцип добросовестности становится одним из главных критериев в оценке действий контрагента. Как следствие усиливается борьба с недобросовестностью по всем возможным направлениям. Такой подход неизбежно затронул и преддоговорную стадию, когда недобросовестность участника переговоров чревата серьезными издержками для добросовестной стороны.
В своей работе автор всесторонне проанализировал как доктринальную, так и практическую стороны проблемы определения природы ответственности за недобросовестное ведение переговоров, обоснованно начав рассмотрение с исследования позиции Иеринга. Автором проведен подробный сравнительно-правовой анализ различных подходов к природе преддоговорной стадии и culpa in contrahendo.
Весьма интересны рассуждения и выводы автора о влияние исторических предпосылок на формирование континентального и англо-саксонского подходов к решению исследуемой проблемы. Особого внимания заслуживает авторское исследование развития российской доктрины во всем спектре разнообразных позиций.
Кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права юридического факультета МГУ Панкратов П.А.
Статья прошла проверку системой «Антиплагиат»; оригинальность текста - 87,56%
