CC BY
120
РАЗДЕЛ 5. ПРАВОВОЙ МЕНЕДЖМЕНТ В СФЕРЕ ОБРАЗОВАНИЯ
УДК 378.014.15
Лапенькова Лариса Александровна
магистрант факультета правового и социально-педагогического образования
Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет,
Пермь, Россия
614990, Пермь, Сибирская, 24, +7 (342) 238-63-72, e-mail: larislap@yandex.ru
ОБЩИЕ ОРИЕНТИРЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ В СФЕРЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ В ЧАСТИ АКАДЕМИЧЕСКОЙ
МОБИЛЬНОСТИ
Larisa A. Lapenkova
Graduate Student of the Faculty of Legal and Socio-Pedagogical Education
Perm State Humanitarian Pedagogical University 24, Sibirskaja, 614990, Perm, Russia, e-mail: larislap@yandex. ru
GENERAL GUIDELINES OF STATE POLICY IN THE SPHERE OF HIGHER EDUCATION IN THE PART OF THE ACADEMIC MOBILITY
Аннотация. В статье рассматриваются особенности, виды, проблемы и тенденции развития академической мобильности в рамках модернизации высшего образования в Российской Федерации, представлены общие ориентиры государственной политики в сфере высшего образования в части академической мобильности на основе сравнения (методом текстуального анализа) двух государственных программ (утратившей силу и действующей в настоящее время).
Ключевые слова: академическая мобильность; высшее образование; государственная программа Российской Федерации «Развитие образования» на 2013-2020 гг.»; Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации»; Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 г.; целевые показатели (индикаторы).
Abstract. The article discusses the features, types, problems and tendencies of development of academic mobility in the framework of the modernisation of higher education in the Russian Federation, presented the General guidelines of the state policy in the sphere of higher education in the part of the academic mobility on the basis of comparison (method of textual analysis) of two state programs (invalid and valid now).
© Лапенькова Л.А., 2015
Key words: academic mobility; higher education; state program of the Russian Federation «Development of education» for 2013-2020»; the Federal law «On education in Russian Federation»; Strategy of innovative development of the Russian Federation for the period till 2020; targets (indicators).
Развитие академической мобильности студентов, преподавателей и административно-управленческого персонала - одна из шести основных задач, вытекающих из целей Болонского процесса, ставшая в настоящее время одной из приоритетных задач проходящей в Российской Федерации образовательной реформы. От ее успешной реализации в значительной мере зависит также решение и другой задачи стратегического масштаба - создания основ инновационной экономики в России.
Академическая мобильность представляет собой важный инструмент обеспечения должного уровня инновационной активности и повышения качества человеческого капитала. Мировые процессы глобализации делают академическую мобильность одним из решающих факторов достижения состояния национальной конкурентоспособности. В этой связи академическая мобильность давно уже перешагнула рамки образовательной сферы и стала ключевой проблемой социально-экономической политики современного постиндустриального государства [7].
Под мобильностью студентов понимается возможность продолжения части образовательного цикла за пределами «родного» вуза. Отметим, что речь не идет о новом явлении. Уже в Средние века в странах Западной Европы студенты переходили из одного университета в другой с целью прослушать лекции известных профессоров.
Во времена СССР мобильность тоже существовала (например, стажировки преподавателей и студентов в других вузах, в том числе зарубежных), но эпизодически и, как правило, на непродолжительный срок. Поэтому трудно назвать это явление академической мобильностью, подразумевающей в современном значении обучение, длящееся один или несколько семестров. Развитие же массовой академической мобильности, переход к академической мобильности как обязательной составляющей образовательного процесса является тем новым, что в связи с присоединением Российской Федерации к Болонскому процессу в 2003 г., должно способствовать интеграции российской высшей школы в европейскую систему высшего образования. На сегодня данный процесс является одним из принципов государственной политики, зафиксированных законодательно.
Так, развитие академической мобильности провозглашено российским руководством в качестве одного из государственных приоритетов. Об этом, например, было заявлено президентом Российской Федерации на саммите G8 в 2006 г. в Санкт-Петербурге. Отмечалась, в частности, необходимость расширения международных сетей академической мобильности студентов, преподавателей и исследователей, обеспечения широкого обмена накопленным опытом, идеями и экспертным знанием в сфере образования и инноваций.
Соответствующий курс был подтвержден также в приоритетном национальном проекте «Образование».
В Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 г. мобильность охарактеризована как одно из ключевых личностных качеств, необходимых для инновационного развития предпринимательства в России. Усиление академической мобильности названо одним из приоритетов в образовании, наряду с развитием сетевой организации образовательных и исследовательских программ. Говорится об эффективном стимулировании академической мобильности студентов и преподавателей, как внутри страны, так и международной, содействии образовательной миграции [12].
Несмотря на частое употребление термина «академическая мобильность», официального и вполне определенного толкования данного понятия в России пока не существует. Ведь даже сейчас, характеризуя академическую мобильность, мы не можем дать однозначную оценку этому понятию. Что это -процесс, явление, инструмент, фактор, возможность, обучение, личностное качество, а может быть, способ развития, деятельность?
В тексте Федерального закона от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» (далее - Федеральный закон «Об образовании в РФ») словосочетание «академическая мобильность» встречается дважды:
- в п. 3 статьи 15 данного закона в контексте требований к договору о сетевой форме реализации образовательных программ, в котором говорится о необходимости указывать «порядок организации академической мобильности обучающихся (для обучающихся по основным профессиональным образовательным программам), осваивающих образовательную программу, реализуемую с использованием сетевой формы»;
- в п. 2 статьи 105 о содействии Российской Федерации международной академической мобильности обучающихся, педагогических, научных и иных работников системы образования [17].
В первом случае при сетевой форме реализации образовательных программ, которая обеспечивает возможность освоения обучающимся образовательной программы с использованием ресурсов нескольких организаций, осуществляющих образовательную деятельность, в том числе иностранных, а также (при необходимости) с использованием ресурсов иных организаций, речь идет об академической мобильности, представляющей собой один из видов реализации сетевой формы обучения. Во втором -о глобализации процессов преобразования системы российского высшего образования.
Как видим, Федеральный закон «Об образовании в РФ», оперируя данным понятием, не раскрывает его. Другие нормативные правовые акты в сфере российского образования также не содержат дефиниции «академическая мобильность» [17].
В рекомендациях Комитета министров Совета Европы в 1996 г. заявлено об академической мобильности как о перемещении кого-либо, имеющего
отношение к образованию, на определенный (обычно до года) период в другое образовательное учреждение (в своей стране или за рубежом) для обучения, преподавания или проведения исследований. Данное понятие не предполагает эмиграцию или длительное обучение (работу) за рубежом.
Также на конференции европейских министров высшего образования «Европейское пространство высшего образования в новом десятилетии» в Левене/Лувен-ла-Неве (2009 г.) отмечалось, что мобильность студентов, исследователей и сотрудников высшей школы повышает качество программ и научных исследований, усиливает академическую и культурную интернационализацию европейского высшего образования, имеет важное значение для развития личности и решения проблемы трудоустройства, формирует уважение к многообразию, способность понимать другие культуры, побуждает к языковому плюрализму, расширяет сотрудничество и конкуренцию между высшими учебными заведениями [7].
Иными словами, в Европе академическая мобильность является востребованным социальным, экономическим и политическим процессом. Поддержка развития академической мобильности студентов осуществляется посредством различных программ (ERASMUS, COMMETT, LINGUA, TEMPUS, LEONARDO, MARIE CURIE и др.). Такое целенаправленное развитие академической мобильности студентов служит средством расширения международного рынка подготовки профессионалов,
высококвалифицированных специалистов [5].
Специалисты подразделяют мобильность на прямую и обратную. Под прямой понимается перемещение студентов, аспирантов и преподавателей своей страны за рубеж; соответственно, обратная - перемещение иностранных граждан с образовательными целями в свою страну. Также существует «вертикальная» и «горизонтальная» мобильность. Вертикальная мобильность представляет собой полное обучение студента на степень в иностранном вузе, горизонтальная - обучение за рубежом в течение определенного времени (семестр, учебный год). Иногда вертикальную мобильность рассматривают как академическую миграцию, что никак не относится к мобильности вообще. Рассматривают академическую и профессиональную мобильность. Академическая мобильность осуществляется по траекториям между учебными заведениями одного и того же государства или различных государств, профессиональная предполагает трудоустройство на неакадемических рынках труда как в пределах одного государства, так и на международном уровне [7]. Можно говорить о географической и социальной мобильности как о не имеющих прямого отношения к академической мобильности, предполагающей получение трансграничного образования. Под географической мобильностью подразумевается возможность продолжения обучения в вузе, расположенном в другом регионе страны; под социальной - функция высшего образования в качестве «социального лифта» - выравнивание возможностей представителей различных социальных групп. Также указана такая важная особенность мобильности, как невозможность замены непосредственного физического
перемещения субъекта мобильности на виртуальное.
В то же время на международном семинаре «Болонья и вызовы электронного обучения и дистанционного образования» (вклад неклассических форм обучения и преподавания в создание европейского пространства высшего образования, Гент, 2004 г.) была высказана мысль о том, что академическая мобильность - это лишь одна из граней мобильности в контексте болонских преобразований. Рекомендовано было особое внимание уделять новому веянию - потенциалу виртуальной мобильности, в том числе использованию Интернета, электронных библиотек, виртуальных конференций и др. Одним из средств развития виртуальной мобильности были признаны дистанционное образование и электронное обучение [4].
По определению российских исследователей, основанном на функциональном, личностном и культурологическом подходах, академическая мобильность - это деятельность субъекта образовательного процесса, детерминированная меняющими образовательную среду событиями, результатом которой выступает самореализация личности в образовании и профессии [18].
По нашему мнению, академическая мобильность - это один из самых эффективных способов развития образовательных возможностей на индивидуальном уровне. Участие в программах мобильности открывает путь к качественным образовательным, исследовательским курсам и программам, расширяет кругозор, дает возможность пребывания в другой академической среде, приобретения нового опыта и компетенций, включая, например, приобретение навыков широкого применения («универсальных компетенций»), знакомит с широким кругом преподавателей и студентов.
Предметом данной статьи является сравнение (методом текстуального анализа) двух государственных программ Российской Федерации - «Развитие образования» на 2013-2020 гг., утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации 15 мая 2013 года № 792-р (далее - Госпрограмма, утратившая силу) и «Развитие образования» на 2013- 2020 гг., утвержденной постановлением Правительства Российской Федерации от 15 апреля 2014 г. № 295 (далее - Госпрограмма действующая) в целях выявления общих ориентиров государственной политики в сфере высшего образования в части академической мобильности [10; 13].
Для этого нам необходимо будет остановиться на детальном представлении положений, имеющих прямое отношение к академической мобильности в сфере российского высшего образования, выбранных из вышеуказанных государственных программ.
Рассматривая инфраструктуру системы образования в Госпрограмме, утратившей силу, отмечалось, что «в России лишь небольшая группа университетов имеет современные кампусы, что снижает эффективность образовательного процесса в целом и привлекательность университетов для зарубежных студентов. Мобильность студентов не поддерживается достаточным числом и качеством общежитий».
В рамках основного мероприятия 1.7 «Модернизация инфраструктуры системы профессионального образования», направленного на создание современных условий для работы преподавателей и исследователей, для обучения и проживания студентов, «потребуется увеличение объемов расходов на строительство или модернизацию кампусов и общежитий, в том числе - в связи с увеличением в последние годы в вузах доли иногородних студентов, нуждающихся в местах в общежитиях».
Для характеристики доступности профессионального образования независимо от места жительства абитуриентов, создания возможности для мобильности человеческого капитала был введен целевой показатель (индикатор) - «обеспеченность студентов общежитиями (удельный вес студентов, проживающих в общежитиях, в общей численности студентов, нуждающихся в общежитиях): государственные (муниципальные) образовательные организации среднего профессионального образования; государственные (муниципальные) образовательные организации высшего профессионального образования)». В соответствии с Госпрограммой, утратившей силу, для обеспечения внутрироссийской и международной академической мобильности с 2015 г. будет формироваться и последовательно наращиваться фонд резервных мест в общежитиях вузов.
В отношении важнейшего вызова для системы профессионального образования - качество и квалификация работников всех уровней системы профессионального образования - законодателем констатировалось разрушение системы мобильности и повышения квалификации научно -педагогических кадров внутри национальной системы профессионального образования, угасание конкурсных механизмов академического найма.
В пределах основного мероприятия 1.5 подпрограммы 1 «Развитие профессионального образования» на конкурсной основе было запланировано, что «будут поддержаны программы интернационализации вузов, включающие мероприятия по развитию академической мобильности студентов и профессиональной мобильности преподавателей, по переподготовке и повышению квалификации преподавателей и научных сотрудников в ведущих зарубежных научно-образовательных центрах, по международной экспертизе, по созданию совместных программ с ведущими зарубежными научно -образовательными центрами. Будет оказываться поддержка обучению российских студентов и молодых специалистов в ведущих иностранных университетах, учебных центрах и научных организациях. На основании результатов реализации поддержки программ интернационализации вузов в дальнейшем будет сформирована отечественная программа академической мобильности.
В соответствии с приоритетной задачей интернационализации российского высшего образования и расширения экспорта российских образовательных услуг утверждалось намерение предпринять целый ряд мер, касающихся изменений визовой и миграционной политики в отношении иностранных преподавателей и студентов, а также изменений в трудовом
законодательстве. Была заявлена необходимость реформирования системы признания в Российской Федерации документов иностранных государств об образовании и (или) квалификации. В связи с необходимостью обеспечения согласованных действий по продвижению российского образования на глобальный рынок, планировалось реализовать меры по существенному расширению международной академической мобильности российских преподавателей и студентов. Среди таких действий - разработка и внедрение образовательных программ на иностранных языках, в первую очередь на английском языке.
В рамках основного мероприятия 1.6 «Модернизация образовательных программ профессионального образования, обеспечивающая гибкость и индивидуализацию процесса обучения с использованием новых технологий» утверждалось, что «развитие дистанционных образовательных технологий, обеспечение академической мобильности студентов потребуют разработки и внедрения новых финансово-экономических механизмов, обеспечивающих создание и функционирование системы сетевого взаимодействия по предоставлению образовательных услуг профессионального образования».
Согласно содержанию основного мероприятия 2.7 «Развитие кадрового потенциала системы дошкольного, общего и дополнительного образования детей», направленного «на повышение социального престижа и привлекательности педагогической профессии, уровня квалификации преподавательских кадров, стимулирование педагогов к повышению качества деятельности и непрерывному профессионального развитию» должна была решаться задача, в том числе «создание условий для академической мобильности».
В итоге законодателем для характеристики развития академической мобильности, которая является необходимой составляющей современного образования, обеспечивает открытость профессионального образования, обмен передовыми практиками и компетенциями, вносится целевой показатель (индикатор) - «Удельный вес численности студентов организаций высшего образования, прошедших в течение учебного года обучение в зарубежных организациях высшего образования не менее одного семестра (кроме вузов государств-участников Содружества Независимых Государств), в общей численности студентов вузов».
Одним из положений «ожидаемых конечных результатов реализации программы и показателей социально-экономической эффективности» Госпрограммы, утратившей силу, было определено «повышение показателей академической мобильности студентов и преподавателей, позволяющей обеспечить новые уровни взаимодействия различных образовательных и экономических систем, привлечение вузами для преподавания специалистов из реального сектора экономики».
Таким образом, в тексте всего документа Госпрограммы, утратившей силу, словоформа «мобильность» прозвучала в разном контексте 22 раза. В виде словосочетания «академическая мобильность» - 9 раз.
В Госпрограмме действующей упоминание об академической мобильности встретилось на протяжении текста документа лишь дважды и не в тексте описательной части, а в табличной форме:
- в разделе «ожидаемые конечные результаты реализации Программы и показатели ее социально-экономической эффективности»: «повышение показателей академической мобильности студентов и преподавателей, позволяющей обеспечить новые уровни взаимодействия различных образовательных и экономических систем, привлечение вузами для преподавания специалистов из реального сектора экономики»;
- в разделе «Основное мероприятие 1.5 "Повышение качества профессионального образования, в том числе через поддержку интернационализации, а также программ развития вузов" звучит фраза «обеспечение участия научно-педагогических работников в программах международной академической мобильности».
Сохранен целевой показатель (индикатор), характеризующий академическую мобильность, однако необходимо отметить внесенные законодателем изменения в формулировку показателя. В Госпрограмме действующей он звучит так: «Удельный вес численности лиц, прошедших в течение учебного года обучение за рубежом (кроме стран СНГ и Балтии) не менее одного семестра, в общей численности студентов, обучающихся по программам высшего образования». Следовательно, в список стран, составляющих исключение, законодателем внесены страны Балтии. Однако с географической точки зрения к странам Балтии могут быть причислены следующие страны: Королевство Дания, Королевство Швеция, Финляндская Республика, Литовская Республика, Латвийская Республика, Эстонская Республика, Федеративная Республика Германия, Республика Польша, в том числе и Российская Федерация. По умолчанию предположим, что для законодателя исключение составляют бывшие прибалтийские республики -Литовская Республика, Латвийская Республика, Эстонская Республика. Страны Содружества Независимых Государств и страны Балтии попали в список стран-исключений не случайно, а как республики бывшего СССР, испытавшие влияние советской системы образования (несмотря на то, что успехи советской системы высшего образования общепризнаны во всем мире). На решение законодателя внести ограничения в список зарубежных стран, где студент может проходить обучение в течение учебного года (не менее одного семестра), не повлиял и тот факт, что некоторые из государств СНГ и стран Балтии принимают участие в Болонском процессе.
По сроку действия документа Госпрограмма, утратившая силу, утвержденная распоряжением Правительства Российской Федерации 15 мая 2013 г., просуществовала по 1 мая 2014 г., что составило одиннадцать с половиной месяцев. Госпрограмма действующая, утвержденная постановлением Правительства Российской Федерации 15 апреля 2014 г. существует по настоящее время.
Учитывая тот факт, что государственная программа является документом стратегического планирования, содержит «комплекс планируемых мероприятий, взаимоувязанных по задачам, срокам осуществления, исполнителям и ресурсам, инструментам государственной политики, обеспечивающим в рамках реализации ключевых государственных функций достижение приоритетов и целей государственной политики в сфере социально-экономического развития и обеспечения национальной безопасности Российской Федерации» [9]. Почему не законодатель не ограничился изданием новой редакции документа, как это произошло в случае с Госпрограммой, утратившей силу, а пошел по пути аннулирования документа? До Госпрограммы, утратившей силу, (новая редакция) в течение почти 6 месяцев действовала государственная программа Российской Федерации «Развитие образования» на 2013-2020 гг.», утвержденная распоряжением Правительства РФ от 22 ноября 2012 г. № 2148-р.
В этом контексте следует отметить разницу между вышеуказанными документами, касающуюся процедуры их утверждения Правительством Российской Федерации. Напомним, что Госпрограмма, утратившая силу, была утверждена распоряжением, Госпрограмма действующая - постановлением. Несмотря на то, что и постановления, и распоряжения Правительства РФ обязательны к исполнению, существуют некоторые различия. Акты, имеющие нормативный характер, издаются в форме постановлений Правительства РФ, акты по оперативным и другим текущим вопросам, не имеющие нормативного характера, издаются в форме распоряжений Правительства [2].
Следовательно, при замене распоряжения постановлением на законодательном уровне произошел переход от одной из форм приказа, носящего характер указания руководителя подчиненным о необходимости совершения ими определенных действий (сущность распоряжения), к нормативному правовому акту, принимаемому в целях разрешения наиболее важных и принципиальных задач, установления норм, правил поведения, затрагивающих права и интересы физических и юридических лиц (сущность постановления) [13].
Однако не ясно, по какой причине в Госпрограмму действующую, помимо резкого уменьшения частотности употребления словоформы «мобильность» (в 11 раз по сравнению с Госпрограммой, утратившей силу), не вошли следующие ключевые положения Госпрограммы, утратившей силу:
- формирование отечественной программы академической мобильности;
- формирование и последовательное наращивание с 2015 г. фонда резервных мест в общежитиях вузов;
- разработка и внедрение новых финансово-экономических механизмов, обеспечивающих создание и функционирование системы сетевого взаимодействия по предоставлению образовательных услуг профессионального образования.
Отсутствие в Госпрограмме действующей поясняющих положений, заявленных Госпрограммой, утратившей силу, может наводить на мысль о декларативном характере положений Госпрограммы, утратившей силу, в части соблюдения одного из принципов Болонской декларации, а именно, академической мобильности. Вследствие многократного внесения изменений в нормативные документы возникает представление об избыточной, на наш взгляд, «гибкости» политических установок, направленных на внедрение образовательных инноваций; о некой несогласованности в действиях законодателя, неустойчивости норм федерального законодательства.
«Освободив» Госпрограмму действующую от «обещаний», провозглашенных в Госпрограмме, утратившей силу, законодатель, с другой стороны, предусмотрительно сохраняет за собой возможность контролировать процесс реализации академической мобильности в вузах. Более того, в обеих программах (в Госпрограмме, утратившей силу, и в Госпрограмме действующей) показатель (индикатор) удельного веса численности студентов организаций высшего образования, прошедших в течение учебного года обучение в зарубежных организациях высшего образования не менее одного семестра, в общей численности студентов вузов, не претерпел изменений, и к 2020 г. результаты по данному показателю должны составить 6 % (это каждый семнадцатый успешно обучающийся студент). Достигать данного значения планируется поступательно, начиная с 0,1 % в 2012 году, 1 % - в 2013, 1,5 % - в 2014 г., 2 % - в 2015 г., 2,3 % - в 2016 г., рост до значения в 4% - в 2017 г. и далее до 2020 г., прибавляя 1 % ежегодно.
В качестве ремарки, понятие «индикатор» («условно» синонимичный по отношению к понятию «показатель») часто используется для характеристики явлений, которые трудно непосредственно «измерить».
Вышеназванный показатель, фигурирующий в отчетах вузов, а также в отчетах Министерства образования и науки Российской Федерации (далее -Минобрнауки России) трансформируется в показатель результативности деятельности (жизнеспособности) вуза. Кроме того, согласно Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 г. характеристики международной академической мобильности планируется включить в рейтинги образовательных учреждений.
При этом в настоящий момент и вплоть до 2020 г. (если законодателем не будет утверждена новая государственная программа) не предусмотрена разработка нормативно-правовой базы по вопросам академической мобильности, и вузам (на уровне образовательной организации) согласно локальным нормативным актам придется восполнять пробелы по вопросам организации, реализации академической мобильности.
Между тем в Госпрограмме действующей в 2015 г. запланирован выход приказа Министерства образования и науки Российской Федерации о порядке организации образовательного процесса при сетевых формах реализации образовательных программ, который, мы надеемся, смог бы внести ясность в вопросы академической мобильности студентов.
Подводя некоторый итог сказанному выше, необходимо также отметить следующее. Во-первых, наблюдается отток студентов из высших учебных заведений Западной Европы, количество же иностранных студентов, обучающихся в России, ничтожно мало.
В подтверждение своих слов обратим внимание на такой нормативный правовой акт федерального органа исполнительной власти Российской Федерации, осуществляющего функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере образования, как приказ Минобрнауки России от 10 декабря 2013 г. № 1324 «Об утверждении показателей деятельности образовательной организации, подлежащей самообследованию» (далее - приказ Минобрнауки России № 1324) [11].
В соответствии с приказом Минобрнауки России № 1324 в пункте 3 (о международной деятельности) образовательная организация высшего образования в том числе должна указать значения следующих показателей: п. 3.5 - «Численность/удельный вес численности студентов (курсантов) образовательной организации, обучающихся по очной форме обучения по образовательным программам бакалавриата, программам специалитета, программам магистратуры, прошедших обучение за рубежом не менее семестра (триместра), в общей численности студентов (курсантов)»; п. 3.6 -«Численность студентов (курсантов) иностранных образовательных организаций, прошедших обучение в образовательной организации по очной форме обучения по образовательным программам бакалавриата, программам специалитета, программам магистратуры, не менее семестра (триместра)». Подпункт 3.5 не что иное, как показатель прямой горизонтальной академической мобильности, в то время как подпункт 3.6 - показатель обратной горизонтальной академической мобильности студентов.
Напомним, что в Госпрограмме действующей показатель, характеризующий академическую мобильность студентов, представлен в другой формулировке, а именно: «Удельный вес численности лиц, прошедших в течение учебного года обучение за рубежом (кроме стран СНГ и Балтии) не менее одного семестра, в общей численности студентов, обучающихся по программам высшего образования».
Существующая в приказе Минобрнауки России № 1324 оговорка в виде «не менее семестра (триместра)», отсутствие фразы «кроме стран СНГ и Балтии» не дает ясного понимания, сколько же российских студентов, обучающихся в образовательной организации высшего образования, участвовало в процессе академической мобильности за представляемый период. Согласно толковому словарю понятиями «семестр» и «триместр» определяется разное количество месяцев (6 и 3 соответственно), следовательно, настоящим приказом Минобрнауки России № 1324 значения данного показателя нивелируются, уравниваются, что противоречит смыслу показателя Госпрограммы действующей.
Однако, сопоставив начало действия приказа Минобрнауки России № 1324 - 2 марта 2014 г., и начало действия Госпрограммы действующей - 2
мая 2014 г., понимаем, что выявленные нами разночтения в текстах документов по интересующему нас показателю не могли быть учтены ввиду разных сроков вступления документов в силу, а также по причине их разработки представителями разных органов. Проект Госпрограммы действующей был подготовлен сотрудниками Правительства Российской Федерации, а текст приказа Минобрнауки России № 1324 - специалистами Минобрнауки России.
Вследствие того, что акты высших органов власти имеют высшую юридическую силу по отношению к актам нижестоящих органов, учитывая то, что правовые акты органов исполнительной власти не должны противоречить вышестоящим правовым актам, а совокупность правовых актов является единой системой, в которой все правовые нормы взаимосвязаны между собой, что обеспечивает стабильность действующего правового регулирования, на основании вышеизложенного, на наш взгляд, Минобрнауки России должен внести соответствующие изменения в настоящий приказ Минобрнауки России № 1324 в целях унификации формулировки показателя прямой горизонтальной академической мобильности [16].
Так, например, исходя из значений показателей отчетов о самообследовании за 2013 и 2014 гг. по международной деятельности ФГАОУ ВПО «Дальневосточный федеральный университет» (далее - ДВФУ) в прямой горизонтальной академической мобильности приняло участие 48 российских студентов, обучающихся в 2013 г. (столько же в 2014 г.), равное 0,3 % от общей численности обучающихся. В рамках обратной горизонтальной академической мобильности численность иностранных студентов в 2014 г. составила 14 студентов, в 2013 г. - значение не изменилось (14 студентов). Значения показателей стабильны, но невелики, и это несмотря на то, что ДВФУ по состоянию на февраль 2015 г. заключено 137 договоров с 98 университетами и организациями в 26 странах мира [20].
Приведем другой пример, с использованием тех же показателей. Информация из отчетов о самообследовании за 2013 и 2014 гг. по международной деятельности ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский Томский политехнический университет» (далее - ТПУ). В прямой горизонтальной академической мобильности приняло участие 155 российских студентов в 2014 г., равное 1,54 % от общей численности обучающихся, в 2013 г. - 251 человек (2,29 %). В рамках обратной горизонтальной академической мобильности численность иностранных студентов в 2014 г. составила 180 человек, в 2013 г. - 216 человек. Как видим, значения показателей прямой и обратной академической мобильности в 2014 г. уменьшились по сравнению с предыдущим годом, причем значительно (на 0,75 % и 36 человек соответственно). К сведению, «на 2014 г. в ТПУ действует более 90 договоров о реализации различных программ академической мобильности с зарубежными вузами 27 стран. В настоящее время ТПУ имеет двусторонние соглашения об академических обменах с 72 вузами в 22 странах мира, активно сотрудничает с европейскими и российскими вузами в рамках программ Erasmus Mundus» [19].
Между тем на официальном сайте ТПУ представлена информация, вступающая в противоречие с содержанием отчетов о самообследовании, а именно: «В 2014 г. в рамках программ академической мобильности 582 студента ТПУ прошли обучение (практику) в 84 университетах и 120 компаниях в 28 странах мира (в 2013 г. - 508 студентов ТПУ в 149 университетах и компаниях). В 2014 г. доля магистрантов и аспирантов ТПУ, проучившихся один семестр в ведущих зарубежных вузах, составила 4 % ... Программы академической мобильности реализуются в ТПУ с начала 2000-х гг. и с каждым годом количество участников программ растет.».
В завершение рассмотрим значения показателей в рамках международной деятельности ФГАОУ ВО «Санкт-Петербургский национальный исследовательский университет информационных технологий, механики и оптики» (далее - ИТМО) [21].
Анализируя значения показателей отчетов ИТМО о самообследовании за 2013 и 2014 гг., в прямой горизонтальной академической мобильности в 2013 г. принял участие 21 российский студент, что составило 0,19 % от общей численности обучающихся; в 2014 г. - 52 человека (0,47 %). В рамках обратной горизонтальной академической мобильности численность иностранных студентов в 2014 г. составила 267 человек, в 2013 г. - 45 человек. Значение прямой горизонтальной академической мобильности, на основании приведенных выше показателей, в 2014 г. (в сравнении со значениями 2013 г.) возросли в 2,5 раза, по обратной горизонтальной академической мобильности -в 6 раз. Всего вузом реализуется более 180 договоров о сотрудничестве (139 -в 2013 - 2014 гг.).
Исследуя значения показателей по международной деятельности трех университетов, расположенных в разных частях Российской Федерации, мы можем убедиться, что количество иностранных студентов, обучающихся в России, действительно невелико, количество российских студентов, прошедших обучение за рубежом, значительно выше. А ведь по замыслу - это двусторонний процесс, при котором осуществляется равноправное партнерство российской системы высшего образования с аналогичными системами европейских стран. Однако отсутствие нормативных документов, которые существенно могли бы облегчить визовый режим, низкий уровень качества сервисных услуг (в том числе бытовых) при их достаточно высокой стоимости пока не вселяют надежды на изменение в лучшую сторону по данной теме.
Ввиду того, что законодателем прямо не оговорено, что подразумевается под понятием «обучение за рубежом» (по умолчанию - это страны-участницы Болонского процесса), для того чтобы иметь возможность получения целостного представления об академической мобильности в российском образовательном пространстве на текущий момент, учитывая скорость глобальных образовательных процессов, в ближайшем будущем, возникнет необходимость вести учет не только того, сколько студентов из стран-участниц Болонского процесса участвуют в прямой и обратной горизонтальной академической мобильности, но и учитывать значения академической
мобильности российских студентов, прошедших обучение в странах-неучастниках Болонского процесса (сотрудничество с вузами КНР, Сингапура, Японии, Индии, ЮАР, Бразилии, Израиля, США и др.), с которыми у российских вузов подписаны соглашения об академических обменах студентами.
Так, например, в 2014/15 учебном году ИТМО существенно расширил географию стран экспорта образования с 27 стран (2013 г.) до 51 страны (2014 г.). Новые страны: Бангладеш, Венгрия, Германия, Индия, Индонезия, Италия, Испания, Йемен, Кот-д'Ивуар, Нигерия, Перу, Польша, Румыния, Сирия, Словения, Франция, Шри-Ланка, Эфиопия, Алжир, Иран, Мексика, Марокко и т.д. Из названных стран 14 не являются участниками Болонского процесса.
В настоящее время международная среда ТПУ представлена студентами из 40 стран мира (из Австрии, Австралии, Бразилии, Вьетнама, Германии, Ганы, Демократической Республики Конго, Египта, Индии, Иордании, Ирана, Ирака, Кипра, Китая, Монголии, Нигерии, Пакистана, США, Судана, Таиланда, Чехии, Южной Кореи, Франции и др.). ТПУ имеет более 200 договоров и контрактов о сотрудничестве в области образования и научных исследований с партнерами в 35 странах мира.
ДВФУ активно развивает сотрудничество с исследовательскими, образовательными и инновационными структурами в Азии, Океании, Америке и Европе. По состоянию на март 2015 г. ДВФУ заключил 205 договоров со 151 университетом и организацией в 22 странах мира. Согласно предлагаемому на официальном сайте списку программ академического обмена студент может пройти семестровое или годичное обучение без получения степени в одном из вузов-партнеров, например, в таких странах, как Австралия, Япония, Республика Корея, КНР, и конечно же в странах Европы.
Во-вторых, вследствие установленного порядка российской финансовой отчетности выявлены пробелы в российском законодательстве в сфере образования по ряду организационных вопросов, например, по оформлению документов. Так, вуз не вправе оформить поездку студента как командировку в рамках даже географической мобильности обучающихся, осваивающих образовательную программу, реализуемую с использованием сетевой формы, и оплатить ее за счет вуза, так как они не находятся в трудовых отношениях. По этой же причине не внесена ясность в процедуру оплаты труда преподавателя, приглашенного в вуз-партнер с целью проведения лекций. Несомненно, в целом для развития академической мобильности студентов и преподавателей назрела необходимость пересмотра ведения финансовой отчетности в сфере образования с целью ее упрощения, открытости и прозрачности. Иначе, во избежание нарушений действующего законодательства, вузам приходится идти на разного рода ухищрения на случай проведения финансовой проверки, что дискредитирует саму идею академической мобильности в глазах студентов и преподавателей.
Современный университет невозможно представить без интенсивного международного сотрудничества и интеграции в глобальное образовательное и научно-исследовательское пространство. Но, к сожалению, студенческая мобильность для нашей страны пока является скорее редким исключением, чем правилом. Развитие академической мобильности студентов в условиях российского образовательного пространства имеет ряд объективных нормативно-правовых, финансовых, административных и академических ограничений. Некоторые из них могут быть сняты на федеральном уровне, а некоторые — на уровне организации высшего образования. Однако важнейшим условием, на наш взгляд, является стремление самих студентов стать субъектами мобильности, иными словами, их желание получать образование в условиях разных образовательных программ разных университетов, разных стран и понимание того, каким образом это может быть сделано [3].
Список литературы
1. Байденко В.И., Селезнева Н.А. Болонский процесс: глоссарий. - М., 2009. - С. 87.
2. Безруков А.В. Конституционное право России: учеб. пособие. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Юстицинформ, 2015. - 304 с.
3. Богословский В.И., Писарева С.А., Тряпицына А.П. Академическая мобильность: реализация в Болонском процессе: метод. пособие для студентов. - СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2007. - 55 с.
4. Гинзбург И.В., Трошкина Т.Н. Дистанционное образование в Российской Федерации: понятие и вопросы правового регулирования // Реформы и право. - 2013. - № 2. - С. 50-56.
5. Девятова И.Е. Академическая мобильность студентов: уровень вуза // Высшее образование в России. - 2012. - № 6.
6. Емельянова Э.Л. Инновационные подходы в области обеспечения готовности студентов к академической мобильности [Электронный ресурс] // Современные проблемы науки и образования. - 2011. - № 5. - URL: http:// www.science-education.ru/99-4853 (дата обращения: 10.04.2015).
7. Козырин А.Н. Финансирование академической мобильности в зарубежных странах // Реформы и право. - 2011. - № 1. - С. 46-52.
8. Магистратура: проблемы методики преподавания юридических дисциплин: монография / под ред. С.А. Ивановой. - М.: Юркомпани, 2012. -352 с.
9. Постановление Правительства РФ от 02.08.2010 № 588 «Об утверждении порядка разработки, реализации и оценки эффективности государственных программ Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. - 2010. - № 32. - Ст. 4329 [Электронный ресурс]. -Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
10. Постановление Правительства РФ от 15.04.2014 № 295 «Об утверждении государственной программы Российской Федерации "Развитие образования" на 2013-2020 гг.» // Собрание законодательства РФ. - 2014. -
№ 17. - Ст. 2058 [Электронный ресурс]. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
11. Приказ Минобрнауки России от 10.12.2013 № 1324 «Об утверждении показателей деятельности образовательной организации, подлежащей самообследованию» // Российская газета. - 2014. - 19 февр. [Электронный ресурс]. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
12. Распоряжение Правительства РФ от 08.12.2011 № 2227-р «Об утверждении Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 г.» // Собрание законодательства РФ. - 2012. - № 1. - Ст. 216 [Электронный ресурс]. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
13. Распоряжение Правительства РФ от 22.11.2012 № 2148-р «Об утверждении государственной программы Российской Федерации "Развитие образования" на 2013-2020 гг.» // Собрание законодательства РФ. - 2012. -№ 48. - Ст. 6735 [Электронный ресурс]. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
14. Словарь финансовых и юридических терминов [Электронный ресурс].
- Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
15. ТокмовцеваМ.В. Правовые проблемы Академической мобильности высших учебных заведений // Культура: управление, экономика, право. - 2014.
- № 2. - С. 17-21.
16. Уманская В.П. Способы определения юридической силы правовых актов // Административное право и процесс. - 2013. - № 5. - С. 18-20.
17. Федеральный закон от 29.12.2012 № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ - 2012. - № 53. -Ч. 1. - Ст. 7598; Российская газета. - 2012. - 31 дек. [Электронный ресурс]. -Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
18. Формирование академической мобильности студентов вузов за рубежом в условиях единого европейского образовательного пространства / А.Р. Масалимова, Р.Г. Сахиева, Т.М. Трегубова // Казанский педагогический журнал. - 2008. - № 8. - С. 80.
19. URL: http://tpu.ru/today/facts-numbers/reports/ (дата обращения: 29.05.2015).
20. URL: http://www.dvfu.ru/about/documents (дата обращения: 29.05.2015).
21. URL:
http ://www.ifmo.ru/ru/ stat/505/dokumenty_po_samoobsledovaniyu.htm (дата
обращения: 29.05.2015).
